2500 лет назад Пифагор изрёк: «Человечеству угрожают величайшие бичи: невежество священников, материализм учёных, недисциплинированность демократов.
На этом хаосе вырастает деспотизм».
В связи с тем, что Российская Федерация активно интегрируется в мировую экономику, назрела необходимость более активного перехода от общественно-ориентированного типа образования к личностно-ориентированному типу. В основе личностно-ориентированного типа образования лежит активность субъекта на познание себя и окружающего мира. Каким образом побудить личность к активному познанию себя и окружающего мира? Ответ логичен — необходимо создать активную среду для формирования качеств предприимчивого человека. Нужно понимать, что там, где нет логики, происходит зомбирование и кодировка личности.
Наиболее полную характеристику личности, сформированную общественно-ориентированным типом образования, описывает Евгений Степанович Рапацевич. Автор более 40 лет занимался вопросами обучения, воспитания и развития личности. В своей современной энциклопедии «Педагогика» автор описывает такую личность, как «гомо советикус»: «Гомо советикус» типичный продукт сталинской эпохи с ее «коммунистической педагогикой». Коммунистическая педагогика предельно идеологизировала сознание — мораль и эстетику, увязав даже самые инертные полубиологические реакции (жалости, стыда, родственных симпатий)... с политическими идеями и политизированными идеалами. Духовными отцами этой педагогики, помимо классиков марксизма-ленинизма, были Луначарский, Крупская, Макаренко и Калинин. В настоящее время их слегка критикуют. В их адрес звучат иронические насмешки. А ведь без них, по мысли А. Г. Асмолова, тоталитарная советская система вряд ли бы смогла перекроить наши личности до самой глубокой социальной психофизиологии. В отличие от идеологов партии или неусыпных стражей КГБ, отцы коммунистической педагогики были мастерами формирования самой тонкой формы цензуры — цензуры внутренней. Старый добрый З. Фрейд, вероятно, признал бы утопичность многих своих психоаналитических построений, убедившись, как у советских людей сызмальства место цензора, сверх-Я в сознании занимал не образ отца, а образы Вождей, Ленина и Сталина. Душа «гомо советикус» была выплавлена в тоталитарной культуре. Она обладала и обладает рядом характерных особенностей — Образом Отца, овеществленном во всезнающем, всевидящем непогрешимом Центре, и наличием образа врага; страхом перед неопределенностью и бегством от личностного выбора в критических ситуациях. Культ Центра и взращенное в советскую эпоху сознание абсолютизируют черты характера того или иного Вождя. «Если враг не сдается, его уничтожают», «Кто не с нами, тот против нас», «Лес рубят, щепки летят». Вот далеко не полный набор убеждений, отражающих еще одну особенность загадочной советской души — веры в перманентное существование врага. Когда общество не может существовать без Центра, который знает ответы на все вопросы? В ситуациях конфликтов, кризисов, борьбы не на жизнь, а на смерть. Если уж таких ситуаций нет, то тоталитарное общество, заботясь о своем самосохранении, с любовью их изобретает.
Третья характеристика социально-психологического портрета души «Гомо советикус» проявляется в высказываниях: «Я — человек маленький», «Я — как все», «Незаменимых нет», «Сверху виднее», «Сиди и жди, придумают вожди». Психологически точными мазками эту характеристику веры сталинского периода высвечивает в романе «Новое назначение» писатель А. Бек, описывая проводы снятого Н. С. Хрущевым главы черной металлургии: «Эпоха дала им свой чекан, правила, первую доблесть солдата: исполнять! Их девизом, их «верую» стало правило кадровика-воина: приказ, и никаких разговоров!» Следуя этому правилу, они знали, как должно и как не должно действовать, чтобы добиться успехов». Сердцевина третьей черты советского человека — бегство от принятия собственного решения, от личностного выбора в ситуациях, жестко регламентируемых командами Центра, и неприятие права на выбор у других. Дети Страны Советов могут быть и находчивы, и оригинальны, но лишь в рамках предначертанного административной системой плана. В этой системе сверхцентрализованного управления в советскую эпоху устанавливается безличный распорядок жизни, в котором шаг в сторону расценивается как побег. В такого рода строго контролируемом распорядке жизни рано или поздно вырабатывается хорошо известный эффект «выученной беспомощности». Суть его состоит в том, что человек, убеждаясь в невозможности изменить своими действиями размеренный ход событий, в конечном счёте, вообще отказывается от поиска. Неотъемлемыми чертами его характера становятся послушание и исполнительность. В результате он начинает нуждаться в регламентируемом образе жизни, где высшей добродетелью является исполнительность, беспрекословное выполнение приказов. Он уже сам стремится избежать жизненных перемен, т. к. они сулят неизвестное, вынуждают к поиску, а поиск атрофирован, круг сотворения советской души замыкается» [5, с. 99–100].
Ольга Шандора — уроженка Беларуси, более 30-ти лет назад переехала на постоянное место жительство в США, анализирует и отмечает следующим образом изменение сознания «гомо советикуса» в традиционное гуманистическое сознание:
1. «Вы больше никогда не будете отмечать праздники, к которым привыкли и которые составляли основу отношений разных представителей постсоветского общества.
2. Присутствуя на важнейших событиях в жизни ваших новых соотечественников, таких как Рождество или первое причастие, вы всегда будете чувствовать себя чужим до мозга костей, мысленно вспоминая курс научного коммунизма. То, что нужно знать сердцем, вы будете долгие годы постигать умом.
3. Вы постоянно будете думать: «Ну, мои дети уж точно не будут знать таких трудностей!» Вы будете говорить это себе всякий раз, когда придётся набивать новые шишки. То есть жизнь ради детей станет нормой и оправданием всех ваших трудностей.
4. Вам придется довольно долгое время корректировать и сдерживать себя на новой родине, не судить всех и вся и не задавать всем бестактных личных вопросов. Вы перестанете давать оценки посторонним людям, а уж тем более близким. Ведь многие из нас выросли в культуре, в которой считалось нормальным сказать знакомому, например: «Что за брюки напялил?» или «Когда рожать будешь?», или высказывать мнение по поводу внешности и характера одних знакомых, разговаривая с другими.
5. Вам придется делать усилие над собой, когда в компании кто-то вдруг вспомнит старую детскую песенку или стишок.
6. Значительно позднее у вас появится чувство гордости за своих детей, которые знают детские песенки и мультяшных героев вашей новой родины так же, как вы — старого доброго Чебурашку. Дети и их успехи станут мерилом ваших достижений.
7. Через какое-то время вам будет абсолютно не о чем говорить с теми, кто остался «там». Зависть к вам (такая обычная на советском пространстве), разный образные приоритеты, цели и жизненные ориентиры, и несравнимый жизненный опыт сделают близкое общение с теми, кто остался, невозможным. Вы будете уже чужим «там» и очень долго не превратитесь в «своего» на новом месте.
8. Очень быстро у вас появится способность узнавать ваших соотечественников, даже не поворачивая головы и не слыша их речи. Боковым зрением вы будете отличать тех, кто цепким взглядом рассматривает прохожих с ног до головы. В странах Западной Европы и США считается неприличным пристально всматриваться в лицо незнакомого человека, а для многих жителей постсоветского пространства это в порядке вещей.
9. Если вы когда-либо приедете в гости на историческую родину, у вас будет возникать постоянный страх потерять паспорт и возможность вернуться домой.
10. Спустя годы у вас пройдет нерешительность перед переменой мест и появится ощущение огромной внутренней силы — с вашим жизненным опытом вам все станет по плечу. И лишь спустя много времени проходит страх перемены мест и появляется ощущение собственной силы [6, с. 10].
Бронни ВЭА много лет работала в хосписе. Её обязанность — облегчение состояния умирающих пациентов, с которыми она проводила последние дни и часы. Из своих наблюдений она составила список основных сожалений людей, подошедших к самому краю жизни: «1. Я сожалею, что у меня не было смелости, чтобы жить жизнью, правильной именно для меня, а не жизнью, которой ожидали от меня другие. 2. Мне жаль, что я так много работал. 3. Мне жаль, что у меня не было смелости выразить свои чувства. 4. Мне жаль, что я не поддерживал отношения со своими друзьями. 5. Мне жаль, что я не позволил/позволила себе быть более счастливым. Многие до конца не понимали, что их счастье — это вопрос выбора. Они были подчинены привычкам и сложившимся представлениям. Они находились в плену комфорта привычного образа жизни. Из-за страха перед переменами они притворялись перед другими и перед самими собой в том, что были довольны своей жизнью» [1, с. 8].
Наиболее полное решение проблемы формирования диалогического взаимодействия в образовательном процессе, связанного с переходом на образовательную парадигму нового времени представлено в монографии М. А. Курилович. В монографии представлен анализ теоретических и эмпирических исследований диалогического взаимодействия в процессе обучения в вузе. Проблема диалога рассмотрена с точки зрения зарубежных и отечественных исследователей, произведено соотнесение понятия «диалог» с родственными категориями философской и психологической науки, выделены основные характеристики диалогического взаимодействия и факторы, влияющие на процесс диалогического обучения. Особо пристально рассмотрено проявление диалогического взаимодействия на стадии профессионального обучения и обоснована необходимость его изучения. Описан спецкурс «Диалогическое взаимодействие в педагогическом процессе», даны методические рекомендации по его использованию с целью актуализации знаний о необходимости внедрения диалога в образовательный процесс. А также представлены тренинги по развитию диалогических способностей студентов [4, с. 2].
В основе диалогического подхода лежит исследование профессора В. А. Янчука. По его мнению, одна из возможностей парадигмального диалога может быть реализована на идее интегративно-эклектического подхода. Эклектика допускает совместное использование различных идей, принципов парадигм. Интеграция предполагает своим конечным результатом объединение различных идей, принципов парадигм в единую систему [7].
Таким образом, интегративно-эклектический подход в психологии позволяет сформировать новый взгляд на мироздание, учитывая мысли от ума и от сердца. Иначе говоря, говорить и поступать от сердца, к чему и призывает Президент Российской Федерации В. В. Путин, отвечая на критику горе реформаторов от аппозиции Российской Федерации, потому что от сердца — это значит, во главу угла ставить, прежде всего, личность человека.
Важнейшим условием ориентации человека в мире является адекватное познание действительности. Адекватное познание действительности возможно лишь с использованием метода диалога, так как диалог онтогенетически предшествует внутренней речи. Внутренняя речь формируется в онтогенезе в процессе интериоризации речи внешней. Мысль и язык связываются в речевой механизм мышления. Способность к творческому мышлению напрямую зависит от анализа различных точек зрения (диалога) [3].
Понятие личности включает в себя понятие социальных потребностей. Каковы потребности в социальном государстве, таковы и приоритеты личности. Иначе говоря, каковы цели государства, правила развития личности, таковы и личностные характеристики, к которым стремятся все субъекты государства, обусловленные приоритетами, задаваемые законами данного общества. Классически личность обладает потребностями: 1. Первичными потребностями (безопасность, физиология); 2. Потребность принадлежать к какому-либо социуму, общности (семья, профессия); 3. Потребность в самореализации (стать лучшим в какой-либо деятельности, что бы то, что ты делаешь, нужно было бы максимальному количеству людей). Классификация потребностей, указанная выше, эмпирически подтверждена С. П. Альдерфером, Д. П. Кэмпбеллом, Л. В. Розенштилем. На указанной выше классификации потребностей человека основывается биопсихосоциальная модель психологического здоровья человека. Иначе говоря, если человек работает (самореализация), то он принадлежит к какому-либо социуму (врач, строитель и т. д.), в соответствии с его социальным статусом он удовлетворяет первичные потребности (жильё, гражданские права и т. д.). В соответствии с биопсихосоциальной моделью здоровье студента в университете будет лучше, если он в учебном процессе не будет испытывать унижение, оскорбление и так далее. Студенты, сдающие тест по результатам учебного курса будут значительно лучше себя чувствовать, чем преподаватели, так как результаты теста будут характеризовать, оценивать работу преподавателей, прежде всего. Средний балл по тесту студентов будет оценивать работу преподавателя [2].
Толерантное сознание, прежде всего, основывается на гармонии самого сознания. Работа по гармонизации базиса сознания и освоение методов управления сознанием является залогом успешной коррекции здоровья человека. Логика — есть способность восприятия информации путём анализа деталей окружающего и внутреннего мира (левое полушарие головного мозга), а интуиция — есть способность воспринимать информацию в синтезе без анализа (правое полушарие головного мозга). Интуитивно воспринятое может быть осознанно логически и формально выражено. В такой последовательности формируются результаты научного исследования. С помощью метода диалогического взаимодействия гармонизируется сознание личности, т. к. возможен диалог между структурами психики. В результате человек становится более адекватным, более реалистически воспринимает окружающий мир, способен построить и реализовать стратегически жизненный план.
Литература:
1. Бронни ВЭА. Самые распространённые сожаления / Бронни ВЭА // СБ Беларусь сегодня. — 2014. — 10 января. — С. 8.
2. Коноплёв Н. Н. Формирование диалогического взаимодействия в учебно-профессиональной деятельности в аспекте психологического здоровья [Текст] / Н. Н. Коноплёв, М. А. Курилович // Молодой ученый. — 2015. — № 14. — С. 706–709.
3. Коноплёва Л. С. Диалогическое взаимодействие в образовательном процессе в аспекте формирования толерантного сознания студентов-психологов [Текст] / Л. С. Коноплёва, М. А. Курилович // Молодой ученый. — 2015. — № 14. — С. 709–712.
4. Курилович М. А. Диалог как средство повышения эффективности педагогического взаимодействия в вузе: монография / М. А. Курилович. — Минск: Филиал Рос. гос. соц. ун-та в г. Минске, 2013. — 213 с.
5. Рапацевич Е. С. Педагогика. Современная энциклопедия / Е. С. Рапацевич; под общ. ред. А. П. Астахова. — Минск: Современная школа, 2010. — 720 с.
6. Шандора О. Взгляд из эмиграции / О. Шандора // Аргументы и факты в Бело-руссии. — 2015. — № 27. — С. 10.
7. Янчук В. А. Введение в современную социальную психологию: учеб. пособие для вузов / В. А. Янчук. — Минск: АСАР, 2005. — 768 с.
