В рамках данной статьи на основании краткого описания топонимики как научной дисциплины, обзорного анализа существующих в топонимике классификаций географических наименований, а также раскрытия содержания понятия «Арктика» делаются выводы относительно места топонима «Арктика» в системе современной топонимики.
Ключевые слова: Арктика, топонимика, топоним, макротопоним, хороним.
Последние десятилетия отмечены неуклонным ростом интереса к Арктике со стороны мирового сообщества. Обусловлено это рядом причин, ведущей из которых является стремление исследовать и осваивать Арктику как источник полезных ископаемых и энергоресурсов, потребность человечества в которых с каждым годом увеличивается. Кроме того, арктический регион является домом для многих народов и поэтому обладает значительным культурным наследием, достойным самого пристального изучения.
В рамках настоящей статьи мы рассмотрим, какое место занимает географическое наименование Арктика в системе современной топонимики, предварительно охарактеризовав топонимику как науку и обозначив базовые подходы к классификации топонимов.
Итак, одной из отличительных черт современного этапа становления мировой науки является возникновение и интенсивное развитие таких её областей и разделов, которые занимают пограничное положение, т. е. сочетают в себе элементы и методологию нескольких научных направлений, на стыке которых они возникли. Яркий пример гибридной дисциплины, к которой в последние годы научное сообщество проявляет стремительно возрастающий интерес, представляет собой топонимика, сформировавшаяся на пересечении географии, лингвистики и истории [1, с. 99].
Сравнительная молодость топонимики как научной дисциплины обусловливает отсутствие в настоящее время общепринятого толкования термина топонимика. Обобщая содержащиеся в ряде определений топонимики дифференциальные черты данной науки, О. Е. Афанасьев предлагает, с нашей точки зрения, наиболее полную дефиницию топонимики: топонимика (от греч. τόπος (topos) — место и ὄνομα (onoma) — имя, название) — это область знания, которая занимается изучением происхождения, развития, современного состояния, смыслового значения географических названий (топонимов), исследованием их системности, модели, структуры, ареалов распространения и условий (естественных и социальных) возникновения [1, с. 101].
Следовательно, объектом изучения топонимики являются топонимы, или географические названия, т. е. наименования географических объектов — как природных, так и созданных человеком. Родовым понятием по отношению к топонимам является имя собственное. Имена собственные, как известно, представляют собой единицы лексического уровня языка, предназначенные для называния конкретного и вполне определённого объекта окружающего мира. К именам собственным относятся, в частности, антропонимы, зоонимы, теонимы, топонимы и т. д.
Что касается топонимов, они в этом ряду занимают особое положение. Дело в том, что человек живёт в четырёхмерном мире, три измерения которого представлены пространственными координатами. Пространство, таким образом, является для человека данностью, вне которой он себя не мыслит. При этом наше восприятие пространства, осознание пространства и представление о пространстве с необходимостью включают в себя некоторые пределы, поскольку воспринимать, осознавать и мысленно представить себе бесконечную, ничем не ограниченную величину человек не может. Именно поэтому в своих отношениях с пространством человек нуждается как минимум в двух психологических опорах. Это субъект познания — «Я», всегда помещающий себя в центре идеального пространства, и противостоящая субъекту граница (или границы), которая замыкает некоторое пространство вокруг него. Упомянутые границы не могут не найти своей фиксации в языке — маркеры пространства изначально выступают в виде обязательной части языкового инвентаря. Словами-индикаторами конкретизированного пространства являются, прежде всего, топонимы [4, с. 30–31].
Топонимы, таким образом, есть не просто обозначения географических объектов, а своеобразные метки, делающие возможным адекватное восприятие окружающего пространства и ориентацию в нём. Однако этой особенностью специфика топонимов как единиц языка не ограничивается — они служат надёжным ориентиром не только в физическом пространстве, но и в социально-культурном. Так, В. А. Никонов и
Г. Д. Томахин справедливо полагают, что топонимы представляют собой неотъемлемую часть фоновых знаний носителей данного языка и культуры: в них, как в зеркале, отражается история народа, история заселения и освоения местности, на которой он проживает [12, с. 4; 18]. Отображение культурных особенностей существования общества и сохранение памяти о первичной мотивации наименования позволяют причислить топонимы к двойным социальным знакам [5, с. 5]. Признание огромной роли, которую играют топонимы в концептуализации различных сторон общественно-культурной действительности, выражается в том, что учёными было введено понятие топонимической картины мира. Топонимическая картина мира, по словам Л. Н. Давлеткуловой, помогает раскрыть этнические стереотипы определенного лингвокультурного общества, так как любое географическое название с прозрачной этимологией отражает не только территориальную, природно-географическую, историческую специфику жизни этноса, но и его психический склад, мышление, поведение и т. д. [6, с. 21].
Подводя итог рассмотрению сущности топонимов, отметим, что данные языковые единицы в значительной степени обеспечивают восприятие пространственной организации окружающего мира и являются носителями культурологически ценной информации. Очевидно, что класс столь сложных единиц не может быть однородным. Перечислим основные виды топонимов и кратко охарактеризуем их, имея в виду, что создание единой и универсальной классификации топонимического материала представляется на сегодняшний день практически невозможным [11, с. 90].
Общепризнанной в настоящее время считается классификация топонимов по объекту номинации, автором которой является А. В. Суперанская
[16, с. 73; 15, с. 187]. В данной классификации на первой ступени топонимы подразделяются на обозначения естественно-географических реалий и обозначения географических объектов, созданных человеком. В свою очередь, в рамках естественно-географических реалий выделяются 1) гидронимы, т. е. названия водных объектов (океанонимы — названия океанов; пелагонимы — названия морей; лимнонимы — названия озёр; гелонимы — названия болот; потамонимы — названия рек) и 2) оронимы, т. е. названия форм рельефа (спелеонимы — названия пещер, гротов, подземных систем; дримонимы — названия лесов, рощ, частей леса; фитонимы — названия отдельных растений, а также обозначения гор и их деталей). Что касается топонимов, обозначающих рукотворные объекты, они включают: 1) хоронимы — названия больших географических областей, административно-территориальных единиц, которые имеют границы, принятые в официальных документах, т. е. названия стран и их единицы деления; 2) ойконимы — названия различного рода поселений (полисонимы/полионимы, или астионимы — названия городов; комонимы, или хорионимы — названия сельских поселений; дромонимы — названия путей сообщения, маршрутов); 3) урбанонимы — названия внутригородских объектов (годонимы — названия улиц; агоронимы — названия площадей, парков и садов). Следует отметить, что названия зданий также включаются в урбанонимию на правах мельчайшей градации топонимов.
Существуют и иные варианты классификации топонимов. Так, если предложенная А. В. Суперанской классификация носит экстралингвистический характер, то в основу ряда классификаций положены интралингвистические принципы. В. В. Кузиков отмечает, что с этой позиции можно выделить 1) классификацию с точки зрения языкового происхождения топонимов; 2) классификацию, ориентированную на периодизацию истории языка; 3) структурно-словообразовательную классификацию [9, с. 8].
Для нас особый интерес представляет классификация топонимов, предполагающая их подразделение на микротопонимы и макротопонимы.
Под микротопонимом принято понимать собственное имя природного физико-географического микрообъекта, либо объекта, созданного человеком, имеющее узкую сферу употребления: функционирующее в пределах лишь микротерритории, известное узкому кругу людей, живущих вблизи именуемого микрообъекта [13, с. 86]. Широта приведённого определения позволяет причислить к микротопонимам названия множества небольших объектов: ручьёв, рощ, полей, лугов, оврагов, дорог, мостов, колодцев, частей населённых пунктов и т. д., вплоть до отдельных деревьев, имеющих собственные имена [12, с. 46–47]. Иными словами, к микротопонимам относят названия мелких географических объектов. При этом нельзя не отметить определённый субъективизм данного подхода, поскольку чёткие размеры и границы таких географических объектов обычно не указываются [8, с. 15]. Можно заключить, что критерии, на основании которых осуществляется отнесение названия географического объекта к микротопонимам, ещё чётко не сформулированы.
Что касается макротопонимов, они представляют собой названия наиболее крупных географических объектов — столиц государств, обширных регионов, штатов, областей, горных систем и т. д. Как отмечает А. В. Суперанская, макротопонимы являются как бы обобщающими названиями, преимущественно искусственно созданными, которыми пользуются в большей степени в языке научных работ и в меньшей степени в повседневной речи [17, с. 46].
Наряду с микротопонимами и макротопонимами выделяют также хоронимы. Согласно определению, предложенному исследователем Н. В. Подольской, хороним есть собственное имя любой территории, области, района [13, с. 160]. Однако такая дефиниция не позволяет увидеть специфику данного типа топонимов. Более удовлетворительным представляется поэтому определение, выдвинутое Международным советом ономастических наук: хороним — это собственное имя обширной географической или административной единицы [21]. Хороним, таким образом, предстаёт как наименование территории, отличающейся значительной площадью. Очевидно, тем не менее, что при таком подходе не вполне уловимы отличия хоронима от макротопонима. Отметим, что даже на сайте Международного совета ономастических наук сказано, что в некоторых языках для обозначения обширных заселённых территорий действительно используется термин макротопоним. Данные факты делают спорной необходимость выделения хоронимов как таковых и рождают соответствующую дискуссию среди учёных, занимающихся топонимической проблематикой. При этом в настоящее время большинство специалистов всё же признают целесообразность выделения хоронимов в отдельный класс топонимов, подкрепляя свою позицию следующими соображениями. Если обратиться к этимологии термина хороним, мы увидим, что он составлен из двух греческих слов, первое из которых — όpος — означает межевой знак, граница, рубеж. Хороним, следовательно, описывает местность или природный объект, имеющие чётко обозначенные границы. Часто при этом используют понятие административного хоронима, под которым подразумевается наименование любой административно-территориальной единицы, имеющей определённые границы и использующейся в официальных документах [20, с. 52]. Некоторые учёные полагают, что характеризующие хороним границы должны не только быть прописаны в документах, но и ясно отражаться в сознании людей. Так, профессор П. Эрнст считает, что понятие хороним нуждается во введении когнитивно-прагматического параметра. К объективным дифференциальным признакам данного понятия, по мнению специалиста, следует добавить параметр «существующий в сознании говорящего как отдельная единица» [3, с. 147].
Сказанное позволяет заключить, что Арктику как топоним, именующий обширный регион земного шара, можно отнести либо к макротопонимам, либо к хоронимам. С целью установления того, к какому именно классу топонимов — макротопонимам или хоронимам — принадлежит наименование Арктика, обратимся к существующим определениям этого понятия.
В соответствии с общепринятым мнением, Арктика — это северная околополюсная область земного шара, включающая Северный Ледовитый океан с входящими в его состав морями и островами, а также окружающие его окраины материков Евразии и Северной Америки [7, с. 9]. Нетрудно заметить, что границы Арктики как географического региона в этом определении довольно размыты и не отличаются жёсткостью. Более точное указание на пределы Арктики содержится в Большом энциклопедическом словаре, где сказано, что южная граница Арктики совпадает с южной границей зоны тундры [2, с. 68]. Однако и в этом случае наблюдается немалая расплывчатость границ арктического региона, поскольку тундра представляет собой естественную природную зону и также не имеет строгих пределов.
Попытки преодолеть обозначенную неопределённость Арктики как географической территории активно предпринимались ранее и не менее активно предпринимаются в наши дни. Можно выделить несколько основных подходов к данной проблеме: астрономический, климатический, физико-географический, биоклиматический, хозяйственный, административный и т. д. Примечательно, что каждый из перечисленных подходов предполагает использование различных критериев, что ожидаемо приводит к различным выводам относительно южной границы Арктики. Так, например, главным критерием выделения зоны Арктики в рамках астрономического подхода является Северный полярный круг (66,330 с.ш.) [10]. Другой подход — биоклиматический — основан на понятии стресса, возникающего под влиянием окружающей среды вследствие недостатка солнечной радиации, преобладания низких температур воздуха с суровым ветром, высокой влажности и высокой вероятности выпадения снега в летний период, отсутствия древесно-кустарниковой растительности. Совокупность перечисленных и ряда иных показателей служит основой для расчёта биоклиматического индекса суровости метеорежима (БИСМ). В этом случае к Арктике относится зона, для которой характерен определённый диапазон значений БИСМ [10; 14]. Административный подход используется при обосновании зоны Арктики в нормативно-правовых документах, регулирующих социально-экономическое развитие регионов, входящих в эту зону. При этом за десятилетия формирования законодательной базы не прослеживалось единства при обосновании перечня регионов, входящих в зону Арктики, а также не существовало научно обоснованных критериев их отбора [19, с. 72]. Как мы видим, наличие множества подходов к выделению границ Арктики имеет своим следствием высокую степень размытости содержания данного понятия. Представляется уместным процитировать американского арктиковеда С. Юнга, который считал, что Арктика — это трудноопределяемая географическая область [22].
Отсутствие чётко определённых и общепризнанных границ Арктики не позволяет причислить топоним Арктика к хоронимам, поскольку их дифференциальной характеристикой, как было установлено выше, является именно строгая ограниченность обозначаемой территории. Следовательно, как единица топонимики Арктика представляет собой типичный макротопоним.
Литература:
1. Афанасьев О. Е. Картография и топонимика: методология регионального подхода к изучению // Псковский регионологический журнал. 2007. № 4. — С. 99–110.
2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998. — 1456 с.
3. Васильева Н. В. Лейпцигский ономастический симпозиум 2003 г. // Вопросы ономастики. 2004. № 1. — С. 145–147.
4. Веремьева К. М. Топонимы как один из видов пространственных индикаторов в английском языке // Вестник Московского государственного гуманитарного университета имени М. А. Шолохова. Филологические науки. 2014. № 2. — С. 30–34.
5. Горбаневский М. В. Русская городская топонимия: проблемы историко-культурного изучения и современное лексикографическое описание: автореф. дис. … д. филол. н. М., 2003. — 64 с.
6. Давлеткулова Л. Н. Топонимы в лингвокультурологическом аспекте (на примере географических названий графства Оксфордшир и Челябинской области): дис. … канд. филол. н. Челябинск, 2014. — 220 с.
7. Додин Д. А. Устойчивое развитие Арктики (проблемы и перспективы). — СПб.: Наука, 2005. — 283 с.
8. Карпенко Ю. А. Свойства и источники микротопонимии // Микротопонимия. — М.: Изд-во МГУ, 1967. — С. 15–22.
9. Кузиков В. В. Топонимика немецкого языка. Учебное пособие. — Уфа: Изд. Башк. ун-та., 1985. — 80 с.
10. Лузин Г. П. Методология районирования территорий для управления формированием трудовых ресурсов в северных районах. — Апатиты: Кольский научный центр ИЭП РАН, 1996. — 98 с.
11. Мурзаев Э. М. География в названиях. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Наука, 1982. — 176 с.
12. Никонов В. А. Введение в топонимику. — М.: Наука, 1965. — 180 с.
13. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. — М.: Издательство «Наука», 1978. — 199 с.
14. Селин В. С., Васильев В. В. и др. Совершенствование системы государственного экономического регулирования в регионах Севера России. — ИЭП КНЦ РАН, 2002. — 224 с.
15. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного. — Изд. 2-е, испр. — М.: Издательство ЛКИ, 2007. — 368 с.
16. Суперанская А. В. Топонимия Крыма / А. В. Суперанская, З. Г. Исаева, Х. В. Исхакова. Т. 1. — М., 1997. — 403 с.
17. Суперанская А. В. Что такое топонимика? М.: Наука, 1985. — 182 с.
18. Томахин Г. Д. Топонимы как реалии языка и культуры // Вопросы языкознания. 1984. № 4. — С. 84–90.
19. Тоскунина В. Э., Губина О. В. и др. Подходы к районированию и определению границ Арктической зоны Российской Федерации // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2013. № 6(30). — С. 69–78.
20. Шульган В. В. Украина как административный хороним в поэзии И. Я. Франко (на материале украинских текстов и их русских переводов) // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: сборник научных трудов студентов, аспирантов и молодых учёных / под ред. доцента Е. П. Сосниной. — Ульяновск: УлГТУ, 2014. — С. 52–57.
21. The International Council of Onomastic Sciences. Onomastic Terminology [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.icosweb.net/index.php/terminology.html (Дата обращения — 12.07.2015).
22. Young S. To the Arctic. An Introduction to the Far Northern World. N.Y., 1989. — 354 p.
