Музыкальная жизнь Санкт-Петербурга и Москвы второй половины XIX века была сосредоточена не только в театрах, но и в других учреждениях — Русском музыкальном обществе и консерваториях. Особый интерес представляет собой первое двадцатилетие их деятельности — период становления данных учреждений. В эти годы были заложены основы их существования, которые и по сей день способствуют развитию музыкальной культуры России.
Какую роль играла музыка в жизни российского общества 1850-х–1860-х гг.? «Хотя музыка и являлась необходимой составляющей быта русских дворян, а среди любителей встречались выдающиеся исполнители и знатоки, — пишет известный историк-чайковсковед А. Н. Познанский, — подавляющее большинство видело в ней лишь развлечение» [7, с. 122]. В аристократической среде «бытовало представление о слуге-музыканте, увеселяющем господ, и людям “порядочного общества” казалось постыдным зарабатывать на жизнь игрою или пением» [7, с. 122]. До середины 1860-х гг. «свободный человек, не имевший крепостных корней, мог сделаться музыкантом-профессионалом единственно в силу каких-нибудь несчастных обстоятельств» [7, с. 122]. А. Н. Познанский отмечает, что ситуация изменилась после отмены крепостного права. С падением крепостничества «толпы слушателей-разночинцев заполнили концертные залы, музыкальные школы и консерватории» [7, с. 122].
В 1857 г. усилиями музыканта и композитора Антона Рубинштейна и под покровительством великой княгини Елены Павловны, супруги вел. кн. Михаила Павловича, было образовано Русское музыкальное общество (РМО). Более того, как подчеркивает канд. ист. наук К. В. Сак (МГУ им. М. В. Ломоносова), сама «идея создания музыкального общества для широкого распространения инструментальной музыки возникла в салоне великой княгини Елены Павловны» [8, с. 214]. Зав. Музеем истории Санкт-Петербургской государственной консерватории А. А. Алексеев-Борецкий отмечает, что великую княгиню настолько сильно волновали вопросы размещения общества, что она «безвозмездно предоставила в 1860 году помещения бокового флигеля своего Михайловского Дворца для РМО и Музыкальных классов» [1, с. 16]. Когда число воспитанников превысило 170 человек, Елена Павловна обратилась к своей фрейлине Ольге Демидовой с просьбой предоставить флигель ее дома под нужды консерватории. А выпускные концерты консерваторцев проходили в театре Михайловского дворца.
Современные исследователи отмечают тесные связи между вел. кн. Еленой Павловной и Антоном Рубинштейном. Так, с.н.с. МГК им. П. И. Чайковского, канд. искусствоведения Г. А. Моисеев подчеркивает, что А. Г. Рубинштейн «с детства был в поле зрения высочайшего двора, не раз играл в Зимнем дворце, служил придворным пианистом у великой княгини Елены Павловны» [5, с. 165]. Эта информация подтверждается А. А. Алексеевым-Борецким, который пишет, что Елена Павловна «взяла под свое покровительство Рубинштейна и пригласила его к себе в качестве “придворного пианиста и аккомпаниатора“» [2, с. 6].
Целью РМО было «развитие музыкального образования и вкуса к музыке в России и поддержка отечественных талантов» [цит. по: 7, с. 95]. Как пишет зав. Отделом нотных изданий и музыкальных звукозаписей РНБ, канд. искусствоведения И. Ф. Безуглова, «классическая музыка выбиралась из светских салонов на большую сцену, и музыкальное просветительство было необходимо для приобщения к высокому искусству массового слушателя» [4, с. 6]. До этого музыку преподавали в аристократических домах и частных школах. Поэтому русские музыканты были большой редкостью, а концерты классической музыки «исполнялись зарубежными гостями, чаще всего немцами» [7, с. 95].
А. Н. Познанский отмечает, что наиболее значительным достижением Русского музыкального общества «стали бесплатные музыкальные классы. Они были открыты для всех, и в них преподавали профессионалы» [7, с. 95]. Интересующиеся музыкальной культурой лица «могли посещать курсы теории музыки, пения, хорового искусства, фортепиано, скрипки, виолончели. В дополнение к классам музыкального общества была образована бесплатная музыкальная школа хорового пения» [7, с. 95]. Классы и школа приобрели большую популярность, привлекая тех, кто не мог оплачивать частные уроки музыки: среди них были военные, купцы, лавочники, студенты, а также молодые женщины. И. Ф. Безуглова подчеркивает, что «под руководством РМО создается сеть музыкально-образовательных учреждений: музыкальные классы, училища, консерватории, эффективность которой проверена временем — современное музыкальное образование организовано также» [4, с. 6]. Кроме того, отмечается, что Русское музыкальное общество наладило регулярную концертную жизнь почти всей России, а к началу XX века имело порядка 50 отделений в разных городах империи. Уже в течение первых двух десятилетий работы общества были открыты его отделения в Москве, Киеве, Харькове, Саратове, Омске, Тобольске и Томске. Создание этих отделений, как пишет А. А. Алексеев-Борецкий, «повышало официальный статус и профессиональный уровень провинциальных музыкальных объединений, а, следовательно, общий уровень музыкальной культуры провинции» [1, с. 18].
Организаторы РМО понимали, что «столь трудоемкое дело, как формирование сети музыкально-учебных заведений невозможно без поддержки на высоком уровне и, заручившись покровительством высочайших особ с самого начала своей деятельности, сумели добиться регулярной государственной помощи. Императорская фамилия патронировала РМО с первого до последнего момента его существования» [4, с. 12]. Г. А. Моисеев подчеркивает, что «в царской России плодотворная деятельность любой крупной организации в сфере культуры, науки и образования — будь то академия наук или университет — была практически невозможна без августейшего покровительства» [5, с. 165].
8 сентября 1862 г. открылась преобразованная из музыкальных классов Санкт-Петербургская консерватория — «первое учебное заведение подобного рода в России» [7, с. 100]. Ее возглавил А. Г. Рубинштейн, а П. И. Чайковский стал одним из первых ее студентов и стипендиатом Рубинштейна. «С самого своего основания, — пишет А. Н. Познанский, — консерватория учредила такую образовательную программу, которая могла бы дать учащимся настоящую профессиональную подготовку. Каждый студент должен был изучать основные дисциплины, а также пройти курс, ориентированный на область его индивидуальной специализации» [7, с. 100]. Так, например, П. И. Чайковский «предпочел теорию музыки и композиции, куда входили классы фортепиано, оркестрового инструмента и дирижирования. К осени 1863 года он успешно закончил классы гармонии и контрапункта Николая Зарембы и под руководством Рубинштейна приступил к изучению инструментовки. Кроме того, Петр Ильич дополнительно занимался по классу органной музыки с Генрихом Штилем, брал уроки флейты у Цезаря Чиарди и фортепиано — у Антона Герке» [7, с. 100].
Материальная помощь великой княгини Елены Павловны была жизненно необходима новому учебному заведению. Как пишет А. А. Алексеев-Борецкий, «общая сумма расходов великой княгини Елены Павловны на содержание только консерватории составляла от 8 тыс. до 10 тыс. рублей в год: ежегодное пособие из личных средств на нужды учебного заведения — 1000 р., стипендии от 60 до 300 р. в год на общую сумму 3400 р., содержание столовой — 630 р., доплата к основному жалованию профессоров — 4200 р. ежегодно. Она заботилась также и о месте жительства иногородних консерваторцев и, получив согласие своего племянника, принца Петра Георгиевича Ольденбургского, разместила “недостаточных воспитанников“ консерватории в его детском приюте» [2, с. 13].
В 1866 г. при содействии Н. Г. Рубинштейна открылась Московская консерватория. Г. А. Моисеев пишет о том, что Н. Г. Рубинштейн общался со многими августейшими особами, в том числе с вел. кн. Константином Николаевичем и Александром II [5, с. 165]. Неоценимую поддержку в общении Рубинштейна с императором оказывал князь Владимир Федорович Одоевский, обер-гофмейстер вел. кн. Елены Павловны, «много сделавший для становления Московской консерватории и до конца своих дней помогавший ей и словом, и делом» [5, с. 166]. Вел. кн. Елена Павловна самолично инспектировала консерваторию. П. И. Чайковский сообщал об этом в письме к своему брату Модесту от 3 апреля 1869 г.: «В консерватории идут большие приготовления к принятию великой княгини Елены Павловны, собирающейся инспектировать консерваторию. Для нее готовят всю “Жизнь за царя“ домашними средствами; и кажется, пойдет очень недурно» [9, с. 124].
Студенты и выпускники Московской консерватории участвовали в оперных спектаклях, которые шли на сцене Малого театра. Как мы уже отмечали в одной из наших публикаций, П. И. Чайковский «очень любил Малый театр и не случайно отдавал свои оперы на постановку именно в Малый, а не в Большой театр» [3, с. 914]. Спектакли эти производили на публику самое благоприятное впечатление. П. И. Чайковский в письме к брату Модесту Ильичу от 12 марта 1875 г. писал: «Вчера в Малом театре при вел. князе шла “Марта“, исполненная учениками и ученицами Консерватории. Я редко испытывал такое удовольствие от превосходного исполнения; такого ансамбля трудно найти на первоклассных сценах» [9, с. 219].
Музыкальные институты двух столиц не лишились августейшего покровительства и после смерти великой княгини Елены Павловны в 1873 г. Сначала покровителем РМО стал великий князь Константин Николаевич, второй сын Николая I. Он был председателем общества до конца 1880-х годов. Стараниями великого князя обществу присуждается звание Императорского, что «обеспечивало предоставление казенных субсидий» [8, с. 217]. В 1892 г. после его смерти августейшей председательницей общества становится вдова Константина Николаевича великая княгиня Александра Иосифовна. При ней были открыты новые отделения РМО на юге страны. Кроме того, по ее ходатайству еще в 1889 г. Санкт-Петербургской консерватории «перешло здание сгоревшего Большого Каменного театра, которое было восстановлено и перестроено» [8, с. 218].
К сожалению, из поля зрения многих исследователей выпадает морально-нравственный аспект исследуемой проблемы. Нельзя забывать о том, что люди, стоявшие у истоков музыкального образования в России, были в большинстве своем высоконравственными личностями, получившими религиозное (православное) воспитание и блестящее образование. Эти люди искренне заботились о распространении музыкальных знаний среди представителей различных слоев общества. В качестве примеров можно привести имена А. Г. Рубинштейна, П. И. Чайковского, Н. А. Губерта, Н. И. Зарембы, В. А. Кологривова, Г. А. Лароша. Исключением в нравственном смысле был основатель Московской консерватории Н. Г. Рубинштейн, о моральной неустойчивости которого знала вся Москва, но и он сделал немало для развития музыкального образования. Николай Григорьевич был не только основателем Московского отделения Русского музыкального общества и Московской консерватории, но и одним из первых ее профессоров, дирижером, пианистом. Трудно переоценить значение деятельности братьев Рубинштейнов для русской музыки. Как пишут преподаватель музыкально-педагогического факультета Таганрогского государственного педагогического института Е. А. Остапенко и заведующая отделом нотно-музыкальной литературы Центральной городской библиотеки им. А. П. Чехова г. Таганрога З. А. Бойко, «эти два великих музыканта стояли у истоков музыкального образования в России. Они вошли в историю как общественные деятели, способные сплотить вокруг себя талантливых людей» [6, с. 31]. П. И. Чайковский, проживавший на квартире Николая Рубинштейна в первые годы своей работы в консерватории, писал о нем своим братьям Анатолию и Модесту 10 января 1866 г.: «Живу я у Рубинштейна. Он человек очень добрый и симпатичный, с некоторою неприступностью своего брата ничего общего не имеет…» [9, с. 72]. «Жалованья он никогда не получал, — пишет о Н. Рубинштейне Познанский, — все деньги уходили на содержание бедных учеников, его стипендиатов. В квартире Рубинштейна, расположенной в самом здании консерватории, постоянно проживали студенты» [7, с. 123].
Таким образом, открытие Русского музыкального общества и столичных консерваторий имело государственное значение, поскольку они способствовали процветанию русской музыки, музыкальному просвещению представителей различных слоев общества и внесли огромный вклад в развитие музыкального образования в России. Инициаторами создания и развития музыкальных институтов во второй половине XIX века были искренне любящие свое дело музыканты, композиторы и педагоги, нашедшие августейших покровителей в лице великой княгини Елены Павловны, великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны. Почти все они были высоконравственными личностями, рассматривавшими процветание музыкальной культуры в России как цель своей жизни.
Литература:
1. Алексеев-Борецкий А. А. Высокие покровители великого искусства // Русское музыкальное общество: Константиновские чтения — 2009: Сб. материалов науч. конф., 21–22 окт. 2009 г. — СПб.: «Российская национальная библиотека», 2010. — С. 14–29.
2. Алексеев-Борецкий А. А. «Идеальная покровительница музыкального искусства // Под высочайшим покровительством: Материалы науч. конф. — СПб.: ООО «Фирма “Алина“», 2010. — С. 4–18.
3. Бабенко О. В. Малый театр и российское общество конца XIX — начала XX вв.: некоторые аспекты проблемы / О. В. Бабенко // Молодой ученый. — 2015. — № 9. — С. 912–916.
4. Безуглова И. Ф. Первый сезон Русского Музыкального Общества // Русское музыкальное общество: Константиновские чтения — 2009: Сб. материалов науч. конф., 21–22 окт. 2009 г. — СПб.: «Российская национальная библиотека», 2010. — С. 6–13.
5. Моисеев Г. А. Московская консерватория под высочайшим покровительством. Эпоха Н. Г. Рубинштейна (1866–1881) // Под высочайшим покровительством: Материалы науч. конф. — СПб.: ООО «Фирма “Алина“», 2010. — С. 165–175.
6. Остапенко Е. А., Бойко З. А. Чайковские и Таганрог. Кружевные узоры судеб. Историко-биографические очерки. — Ростов-на-Дону: Старые русские, 2013. — 116 с.
7. Познанский А. Н. Чайковский / А. Н. Познанский. — М.: Молодая гвардия, 2010. — 762 с.
8. Сак К. В. Императорское Русское музыкальное общество под покровительством семьи Константиновичей // Под высочайшим покровительством: Материалы науч. конф. — СПб.: ООО «Фирма “Алина“», 2010. — С. 214–221.
9. Чайковский П. И. Письма к родным. — Т. 1. 1850–1879 / Ред. и прим. В. А. Жданова. — М.: Гос. муз. изд-во, 1940. — 768 с.
