Ключевые слова: Международное право, теория исторических вод, суверенные права, Международное морское право.
The article considers the development of territorial sovereignty of different countries and the emergence of category of the sovereign rights of states in relation to defined territories. It analyzes the international practice in the application of doctrine of historical legal basis and historical waters.
Key words: International law, theory of historical water, sovereign rights, international law of the sea
Понятие государственного суверенитета строится на принципах верховенства и независимости, что означает соединение приоритета права и свободы конкретного сообщества людей на конкретной территории. Суверенное государство — это государство, реализующее право на независимость, управление, принятие решений, свободных от внешнего воздействия в осуществлении функций верховной власти [1 C.17–19.].
Государственный суверенитет включает в себя национальный суверенитет, суверенитет монарха и территориальный суверенитет. Национальный суверенитет закрепляет положение о том, что носителем власти и единственным источником права в государстве является народ. Суверенитет монарха подразумевает, что монарх является абсолютным носителем власти в государстве, которую он приобрел в силу своего происхождения [2 C.2–5]. Территориальный суверенитет закрепляет право государства самостоятельно и независимо от власти других государств осуществлять свои функции на своей территории и за ее пределами, на международной арене.
Следовательно, государство самостоятельно может издавать властные установления на своей территории, вступать в отношения с другими государствами по поводу территории. В этом состоит юридическая природа государственного суверенитета.
В международном праве под государственной территорией понимается «территория, которая находится под суверенитетом определенного государства, т. е. принадлежит определенному государству, осуществляющему в ее пределах свое территориальное верховенство» [3 C.56].
Конституционный Суд РФ в п. 2.1 мотивировочной части Постановления от 7 июня 2000 г. N 10-П [4] дал токование ст.4 Конституции РФ, что государственный суверенитет предполагает верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном общении. Это положение подтверждает существующие доктринальные положения о суверенитете.
Трансформация идеи территориального суверенитета государств произошла при их взаимодействии и согласовании волеизъявлений государств в области международного права тогда, когда были приняты Женевские конвенции 1958 года [5] и Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. [6 С. 133–137].
Данные конвенции определили права и обязанности государств в области морских границ и суверенных прав в отношений исключительной экономической зоны, континентального шельфа, открытого моря, территориального моря и прилежащей зоны. Особенностью данных международных договоров является то, что в отношении континентального шельфа, исключительной экономической зоны, прилежащей зоны в области их границ государства обладают не полным суверенитетом, а только «суверенными правами». Так, в ч.1 ст.2 Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 г. и ч. 1 ст. 77 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. [7] в отношении континентального шельфа прибрежные государства осуществляют суверенные права в целях его разведки и разработки его природных ресурсов.
Однако, в ст.3 Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 г ч.1 ст. 78 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. [7] указано, что права прибрежного государства на континентальный шельф не затрагивают правового статуса покрывающих вод и воздушного пространства над этими водами и «осуществление прав прибрежного государства в отношении континентального шельфа не должно ущемлять осуществление судоходства и других прав и свобод других государств или приводить к любым неоправданным помехам их осуществлению». Подобный правовой статус исключительной экономической зоной закреплен в части 5 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., в соответствии с которым прибрежные государства имеют суверенные права для использования этих морских пространств в целях разведки, разработки и сохранения природных ресурсов как живых, так и неживых, в водах, покрывающих морское дно, на морском дне и в его недрах, а также в целях управления этими ресурсами, и в отношении других видов деятельности по экономической разведке и разработке указанной зоны, таких, как производство энергии путем использования воды, течений и ветра.
В ст.24 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. и ст. 33 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. для прилежащей зоны установлен особый режим, в соответствии с которым прибрежное государство имеет право принимать особые таможенные, фискальные, иммиграционные или санитарные законы и правила. Прибрежное государство, устанавливая данные правила, осуществляет суверенные права, но не распространяет полный суверенитет на данные морские пространства.
Другим фактом, практики применения доктрины суверенных прав в отношении определенной территории является ст. 234 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., которая устанавливает особый правовой статус в отношении вод, покрытых льдами. В данном случае прибрежные государства имеют право принимать и обеспечивать соблюдение недискриминационных законов и правил судоходства в покрытых льдами районах и мер по предотвращению загрязнения морской среды. Это обосновано тем, что суровые климатические условия и льды, покрывающие морские пространства в течение большей части года, создают преграду для судоходства и повышенную опасность для судов. А так же тем, что проблемы экологии имеют особую важность в исключительной экономической зоне прибрежных государств, так как загрязнение морской среды может нанести тяжелый вред экологическому равновесию или необратимо нарушить его. Итак, в законах и правилах, принимаемых прибрежными государствами, отражены особенности судоходства в морских пространствах, покрытых льдами [8 C.12, C.353].
В международной судебной практике есть примеры возникновения споров по поводу суверенных прав государства в отношении определенных морских пространств. Международный Суд ООН вынес решение по спору между Великобританией и Норвегией относительно правомерности установления последней удаленных в море прямых исходных линий для отсчета ширины территориальных вод, в которых иностранное рыболовство запрещено (дело о рыбных ресурсах, 1951 г.) [9 C.461–462] Норвегия настаивала на том, что в отношении определенной территории, она имеет суверенные права на добычу рыбы, с чем была категорически не согласна Великобритания. В итоге исторические суверенные права на добычу рыбы были признаны за Норвегией.
История применения «доктрины развития суверенных прав в отношении морских территории» развивалась в процессе англо-американских споров о рыболовстве в Северной Атлантике. Арбитражное решение, вынесенное Постоянной палатой третейского суда в 1910 гразрешило вопрос о традиционности рыбных промыслов или исторических прав на промыслы.
Согласно Парижскому договору 1783 г., Англия признала независимость Соединенных Штатов Америки, а также их государственные границы. В этом же договоре были зафиксированы права граждан США на рыболовство в тех водах, где они традиционно осуществляли промысел, включая те воды, которые остались под юрисдикцией Англии. В силу обстоятельств исторического порядка в ряде морских районов, находящихся под юрисдикцией Англии, сохранялись права американцев на рыболовство. Более того, эти исторические «рыболовные» права включали — согласно тому же Парижскому договору — право использовать побережье некоторых английских островов для обработки рыбы. После войны 1812 г. вопрос об исторических правах американцев неоднократно поднимался и, наконец, был урегулирован Соглашением 1818 г. В соответствии с этим соглашением исторические «рыболовные» права американцев ограничивались следующими положениями: район, где они имели права промысла на равных с англичанами, был сужен; США обязывались отказаться от некоторых исторических прав, осуществляемых ранее согласно Договору 1783 г. Впоследствии пользование американцами историческими правами промысла вызвало трения между США и Великобританией. Арбитраж в этом случае не только подтвердил международно-правовое значение особых исторических оснований, но и предложил определенные гарантии осуществления вытекающих из таких оснований исторических прав американцев на рыболовство в водах, находящихся под юрисдикцией Англии. То есть, меры по регулированию промысла, вырабатываемые территориальным сувереном — Англией, — должны были юридически зависеть от отношения к названным мерам обладателя исторических прав на промысел — США [10 C.52.].
В другом решении Международного Суда ООН, вынесенного в 1974 г. по спорам между Великобританией и Исландией, между Германией и Исландией, говорится, что Исландия «признала существование исторических и специальных интересов Германии на рыбный промысел в спорных водах») [10 C.56]. Данные прецеденты является примером применения доктрины суверенных прав в отношении отдельных морских акваторий.
Таким образов, международное морское право повлияло на развитие доктрины территориального суверенитета всех государств участников Конвенции и мирового сообщества в целом. До принятия международных договоров по морскому праву 1958 г. и 1982 г. в правовом поле отсутствовало понимание концепции суверенных прав в отношении территории, действовал только принцип полного суверенитета государства.
Следовательно, в соответствии с доктриной суверенных прав, может существовать определенная территория, которая фактически не принадлежит государству, но государство имеет суверенные права в отношении данной территории.
Литература:
1. См. напр.: Пастухова Н. Б. О некоторых особенностях государственного суверенитета в системе современных международных отношений // Юридический мир. 2014. N 3.
2. См. напр.: Исаев И. А. Карл Шмитт о господстве и суверенитете // История государства и права. 2013. N 2.
3. Территория в публичном праве / И. А. Алебастрова, И. А. Исаев, С. В. Нарутто. М., 2013.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // Вестн. Конституционного Суда РФ. 2000. N 5.
5. «Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне» (Заключена в г. Женеве 29.04.1958); «Конвенция об открытом море» (Заключена в г. Женева 29.04.1958); «Конвенция о континентальном шельфе» (Заключена в г. Женеве 29.04.1958); Конвенцию о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря (Заключена в г. Женеве 29.04.1958) // URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv1946.shtml
6. Абгарян Д. Конвенция ООН по морскому праву 1982 года — итог развития международного морского права к концу XX века // Современное право. 2014. N 8.
7. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву (Монтего-Бей, 10 декабря 1982г.) // URL: http://www.un.org/depts/los/convention_agreements/texts/unclos/unclos_r.pdf
8. Arctic Waters Pollution Prevention Act (R.S., 1985) // URL: http://www.tc.gc.ca/eng/acts-regulations/acts-1985ca-12.htm#text; Arctic Shipping Pollution Prevention Regulations // URL: http://laws-lois.justice.gc.ca/eng/regulations/C. R. C.,_c._353/; Navigation Safety Regulations (SOR/2005–134) // URL: http://laws-lois.justice.gc.ca/eng/regulations/SOR-2005–134/
9. C. J. Reports 1951.Pleadings, Oral Arguments, Documents, Fisheries Case. 1951. Vol. III. P. 421. 23 International Court of Justice, Pleadings, Oral Arguments, Documents, Fisheries Case. 1951. Vol. III.
10. Международно-правовая квалификация морских районов в качестве исторических вод (теория и практика государств) / под ред. Вылегжанина А. Н. М., 2012.
