Последствия нарушения связей с Украиной для топливно-энергетического комплекса экономики России

Топливно-энергетический комплекс (ТЭК) образует базу реального сектора российской экономики. В 2014 г. топливно-энергетические товары обеспечивали примерно 25 %валовой добавленной стоимости в экономике, более 70 % стоимости товарного экспорта и почти 17 % — импорта а также около 55 % доходов федерального бюджета РФ. Значительная часть топливно-энергетических товаров традиционно экспортируется в Украину.

Продукция ТЭК играет важную роль в российско-украинской торговле, причем в большей степени для России. В 2013 г. положительное сальдо по топливно- энергетическим товарам (свыше 14 млрд. долл.) в 2,3 раза перекрывало отрицательный баланс по всем остальным товарным группам. Однако в 2014 г. это положительное сальдо снизилось почти втрое. [1]

Кризис в двусторонних отношениях выявил и обострил долговременную тенденцию к снижению роли России на топливно-энергетическом рынке Украины. Ключевыми факторами этого негативного для России процесса являются сокращение потребления энергоресурсов слабеющей украинской экономикой, а также целенаправленная линия украинских властей на освобождение от «российского энергетического доминирования» на фоне отсутствия стратегии противодействия этому курсу у властей и нефтегазового бизнеса России.

Показательно, что среди первых законодательных инициатив «Блока Петра Порошенко» было предложение будущим союзникам в Верховной раде законодательно ограничить долю российского газа в газовом балансе Украины. Закон, согласно которому ни одна страна или иностранная компания не могут поставлять на Украину более 30 % от годового объема потребления газа, предполагается ввести в силу с 2018 года. В частности, предусматривается увеличение импорта газа из стран Евросоюза «путем расширения технических возможностей поставки по направлению европейского газотранспортного коридора «Север — Юг». [2]

Перечисленные тренды характерны для всех секторов украинского ТЭК, хотя и дифференцированы по интенсивности (наиболее выражены в нефтяном и угольном, наименее — в энерго-атомном).

Газ доминирует в украинском энергобалансе, обеспечивая около 35 % потребления первичных энергоресурсов в Украине. Собственная добыча покрывает менее 50 % потребностей, хотя ее доля за 1999–2013 гг. несколько выросла в основном из- за снижения потребления газа. Импортная газозависимость высока, особенно от России. Однако она последовательно снижается. За 1999–2013 гг. объем российских поставок упал вдвое — до 25,8 млрд. куб. м, а их доля в потреблении газа Украиной снизилась с 62 до 53 %. В результате доля Украины в общем экспорте газа Россией уменьшилась вдвое — до 13 %. При этом в 2013 г. Украина оставалась четвертым в Европе и первым в СНГ покупателем российского газа, обеспечивая около 12 млрд. долл. или 18 % экспортных доходов «Газпрома».

В 2014 г. из-за прекращения поставок в июне российский экспорт газа вновь сократился наполовину (13,9 млрд. куб. м — это около 39 % украинского потребления). Несмотря на падение, поставки на Украину составили около 11 % российского экспорта газа в натуральном выражении и 15 % — по стоимости. Правда, из-за разногласий по ценам этот экспорт не оплачивался Украиной. Напротив, резко, практически с нуля до 3 млрд. куб. м (около 9 % потребления) возросли поставки из других стран, прежде всего российского же газа по реверсу из Венгрии, Словакии и Польши и норвежского через Польшу и Словакию. Формально они были дешевле поставок «Газпрома» (поскольку его «европейские» цены были ниже украинских), но осуществлялись строго по предоплате. При этом они фактически поглощали средства, которые могли быть выплачены за российские поставки.  [3]

Воссоединение Крыма с Россией лишило Украину почти 7,5 % собственной добычи природного газа. Наращивание его добычи на традиционных месторождениях (потенциально на треть) потребует не менее 7 лет и непосильных пока для страны инвестиций. Перспективы добычи сланцевого газа выяснятся примерно через 3 года и очень неопределенны, учитывая опыт соседней Польши. Переориентация на сжиженный природный газ проблематична ввиду длительности и дороговизны сооружения черноморского газопорта с распределительной инфраструктурой и нерешенности вопросов пропуска Турцией судов-газовозов через свои проливы.

Осложнилась ситуация с российским газовым транзитом, обслуживавшим в 2013 г. 42 % поставок РФ в Европу. Это было связано с нерешенностью вопроса о заполнении украинских подземных газохранилищ (в 2014 г. оно превышало 50 %), требованиями Украины по невыгодному для России пересмотру тарифов и условий транзита, а также неопределенностью с будущей формой собственности и организации украинской газотранспортной систем. Однако пока заменить украинский транзит трудно из-за отказа ЕС использовать на полную мощность трубопроводы, связанные с «Северным потоком», и его противодействия строительству «Южного потока».

Несмотря на то, что работа на украинском газовом рынке существенно усложнилась, в силу технических и финансовых реалий Украине вряд ли в ближайшей перспективе удастся отказаться от импорта российского газа.

Последствия для газового сектора России

Краткосрочные:

1.                  увеличение прямых потерь дохода «Газпрома» из-за недопоставки газа в Украину;

2.                  от бесплатной поставки газа в ДНР и ЛНР возникают дополнительные потери;

3.                  вытеснение «Газпрома» со значительной (около 10 %) части газового рынка Украины;

4.                  негативное влияние этих процессов на газодобычу в России, влечет за собой угрозу нормальной работе его предприятий и способствует снижению годового производства газа;

5.                  дальнейший подрыв репутации «Газпрома» как надежного поставщика в Европу из-за затягивания договоренностей с Украиной по поставкам и транзиту;

Долговременные:

1.                  растущее замещение российского газа поставками из других стран и сокращение его доли на рынке Украины (до 30–40 %) и соответствующее снижение общих объемов и стоимости российского газового экспорта в Европу;

2.                  вынужденное строительство дополнительной инфраструктуры и предоставление льгот по поставкам газа в ДНР и ЛНР в случае продолжения процесса их экономической изоляции от Украины;

3.                  интеграция газового рынка Украины в формирующийся единый рынок ЕС с ухудшением условий и цен поставок для «Газпрома»;

4.                  частичная переориентация газотранспортной системы Украины с выгодного для России направления «восток-запад» на конкурирующее направление «север-юг»;

5.                  усиление «диверсификации» внешнего газоснабжения ЕС путем строительства альтернативных российским газопроводов «Южного коридора» через Турцию, газопортов в Польше, Балтии, Хорватии;

6.                  срыв (или максимальное замедление) строительства газопровода «Южный поток» и отклонение любых российских проектов сооружения «газовой перемычки» в Словакию в обход Украины;

Еще более негативные долговременные последствия для газового сектора России может иметь сохранение (тем более ужесточение) «украинских» санкций Запада, блокирующих поставки технологий и техники для освоения трудно извлекаемых ресурсов традиционного природного газа. Под «украинским» предлогом блокируется не только строительство неподдерживаемого ЕС «Южного потока», но и продление признанного ею «Северного потока» до Великобритании и Нидерландов, что сужает потенциальный европейский рынок для российского газа.

Нефтяной сектор

На нефть приходится менее 10 % потребления первичных энергоресурсов. Доля импорта в потреблении более 60 %. Нефтяная зависимость Украины от России достаточно высока. Однако для России украинский нефтяной рынок менее значим, чем газовый, причем это значение снижается. Если в 2009 г. Украина получала 6,3 млн. т. нефти — 2,6 % всего вывоза нефти Россией, то в 2013 г. эти поставки составили лишь около 0,7 млн. т. — 63 % нефтяного импорта Украины, но менее 1 % нефтяного экспорта РФ. [4]

В перспективе Украина вряд ли сможет заменить Россию как главного поставщика сырой нефти в силу ограниченных финансовых и технических возможностей для импорта из других стран и наращивания собственной добычи (наиболее перспективное новое месторождение находится на территории ДНР).

Последствия для нефтяного сектора России

Краткосрочные:

1.                  прямые потери российских нефтяных компаний от присвоения имущества и нарушения систем поставок;

2.                  вынужденное бесплатное снабжение нефтепродуктами ДНР и ЛНР;

3.                  перекачка в Украину ренты от нефтепереработки дешевой российской нефти в Белоруссии;

4.                  отток на украинский рынок (по разным каналам) нефтепродуктов, нарушающий их баланс в России, особенно в приграничных регионах;

5.                  нарушение обязательств по транзиту в Европу по вине Украины.

Долговременные:

1.                  снижение доходов РФ от нефтяного экспорта в Европу в целом;

2.                  вытеснение (вплоть до полного) России из нефтепереработки и продажи топлива в Украине;

3.                  создание конкурирующих с контролируемыми Россией систем транзита нефти в ЕС в направлении «север — юг», включая реанимацию проекта нефтепровода (Гданьск-Плоцк-Броды — Одесса).

Угольный сектор

Уголь обеспечивает почти равную с газом долю потребления первичных энергоресурсов в Украине (34,5 %). Это свидетельствует об экологической и технологической отсталости украинской энергетики. В то же время, угольный сектор — единственный самообеспечивающийся сегмент ТЭК Украины. В 2012 г. производство угля составляло 85,5 млн. т (в 1,4 раза больше потребления), причем около 7 % его экспортировалось. Взаимная торговля с Россией имела, в основном, характер ассортиментного и межрегионального обмена. Российский уголь завозился для смешивания с украинским и повышения качества смеси, украинский — для обеспечения российских ТЭС в Ростовской области. Российский уголь конкурентнее украинского не только по качеству, но и по себестоимости. Торговый баланс за 2013 г. складывается в пользу России по причине того, что Украина потратила 1 млрд. долл. на господдержку угольных шахт.

Кризисные события существенно изменили ситуацию. Поскольку 87 % украинской угледобычи приходится на Донецкую и Луганскую области, вследствие военных действий нарушена работа около 70 % шахт и производство угля в стране в 2014 г. упало на 60 %. Вместо традиционных излишков угля, образовался дефицит в 5 млн. Угля не хватает для выработки почти 30 % электроэнергии. В этих условиях Украине уже недостаточно традиционных объемов поставок из РФ. При этом украинские поставки в РФ прекращены. Несмотря на это, Украина запросила еще примерно 4 млн. т. российского угля, одновременно договорившись о поставках аналогичного объема из ЮАР. Однако, южноафриканский уголь на 13 % дороже российского, а доставка и перевозка его на ТЭС инфраструктурно не обеспечена. [5]

В будущем роль России в обеспечении Украины углем вряд ли возрастет, имея в виду возможные поставки из ЮАР, Австралии и США. Однако, это во многом будет зависеть от возобновления поставок из Донбасса, объемы и условия которых очень неопределенны.

Последствия для угольного сектора России.

Краткосрочные:

1.                  возможность увеличения экспорта угля в Украину, по крайней мере, до конца 2015 г.;

2.                  возможность временно занять часть украинского экспортного сегмента на угольном рынке ЕС;

3.                  необходимость замещения украинского угля на Новочеркасской ТЭС в Ростовской обл.;

4.                  необходимость замещения украинского угля в энергетике Крыма;

5.                  необходимость покрыть (хотя бы частично) расходы на неотложные шахто-восстановительные работы в Донбассе.

Долговременные:

1.                  вероятность сокращения (или утраты) экспортного рынка в Украине вследствие ее переориентации на польский или «внеевропейский» (из США, Австралии, ЮАР) уголь, а также связанного с ней угольного рынка ЕС;

2.                  вероятность потери недорогого и относительно эффективного оборудования для угольной отрасли из-за закрытия или перепрофилирования соответствующих украинских предприятий в рамках ассоциации с ЕС;

3.                  вынужденное финансирование восстановления угольной экономики Донбасса (во всяком случае, ее конкурентоспособной части) в ущерб финансированию развития российской угледобычи.

Атомный сектор

Атомная энергия составляет более 19 % в потреблении первичных энергоресурсов в Украине, примерно на уровне Венгрии и Чехии, но почти на треть ниже, чем в Словакии. В то же время на АЭС приходится более 45 % выработки электроэнергии на Украине. Российско-украинское сотрудничество играет ключевую роль в функционировании ядерной энергетике в обеих странах. Все украинские АЭС построены по российским (даже еще советским) проектам. Россия обеспечивает их ядерным топливом на 90 %.

Украинский рынок крайне важен для России, т. к. поглощает около 25 % ее общего экспорта ядерного топлива, в том числе почти 47 % экспорта в Европу. Кроме того, Украина поставляет значимую часть оборудования для российских АЭС. Эти связи сохраняются, несмотря на ухудшение двусторонних отношений. За 2014 г. Украина увеличила закупки российского ядерного топлива на 60 %, обеспечив себя до конца 2015 г.

Однако, это не меняет стратегический курс Украины на «ядерно– энергетическую независимость» от России. В его рамках продлено до 2020 г. сотрудничество Украины с главным конкурентом «Росатома» в Европе — американским «Вестингаузом», который уже покрывает более 7 % украинского импорта ядерного топлива. Таким образом, Украина фактически может стать полигоном для перевода российских реакторов на американское топливо и плацдармом для экспансии «Вестингауза» на традиционные рынки «Росатома» в Европе.

Последствия для атомного сектора России

Краткосрочные:

1.                  замещение более значительно части российского ядерного топлива на украинских АЭС американским;

2.                  свертывание российско-украинской кооперации в производстве ядерных ректоров, котлов, другого оборудования для АЭС, включая переориентацию ведущих украинских предприятий (харьковских заводов «Турбоатом» и ХЭМЗ) и возможную национализацию 2 других заводов, принадлежащих «Росатому»;

3.                  потеря «Росатомом» заказа на строительство нового ректора на Южно- Украинской АЭС (примерно на 5 млрд. долл.);

Долговременные:

1.                  создание американских модификаций ядерного топлива для всех видов российских реакторов и вытеснение России с рынка ядерного топлива Украины, а затем и Европы (потери около 1,2 млрд. долл. в год или более 50 % общего топливного экспорта «Росатома»);

2.                  перевод систем безопасности украинских АЭС на систему безопасности ЕС, практически блокирующий строительство новых и эксплуатацию действующих реакторов российского типа в Украине, а затем и в Европе;

3.                  налаживание экспорта дешевой украинской атомной электроэнергии на рынок ЕС.

России придется прилагать значительные политические и экономические усилия для сохранения позиций на украинском топливно- энергетическом рынке, а также для противодействия превращению его в инструмент и плацдарм для вытеснения России с единого энергорынка ЕС и ассоциированных с ним стран Европы.

 

Литература:

 

1.      Ассоциация Украины с Европейским Союзом: последствия для России / Рук.проекта — А. А. Дынкин, И. Я. Кобринская. — М., ИМЭМО РАН, 2014. — 64 с.

2.      Экономические взаимоотношения между странами: Россия — Украина. // Издательский дом «Вестник промышленности» –2014 г. — № 1 (25).

3.      Федеральная таможенная служба URL: http://www.customs.ru/(дата обращения: 4.04.2015).

4.      АК&М Информационное агентство URL: http://www.akm.ru/(дата обращения: 4.04.2015).

5.      РБК URL: 5http://top.rbc.ru/economics/29/10/2014 (дата обращения: 4.04.2015).

6.      Росбалт Украина URL: http://www.rosbalt.ru/ukraina/2015/03/31/1383674. (дата обращения: 4.04.2015).