Искусство слова Василия Великого. Влияние на духовную культуру Средневековой Руси

Принятие Русью христианства в 988 году давало возможность углубить культурные контакты с другими странами, активно приобщаться к мировой культуре, лучшие достижения которой были сосредоточены в Византии. Известный историк Б. Д. Греков отмечал, что «византийская церковь, приобщая Русь к византийской культуре, способствовала поднятию культуры в нашей стране» [2, c. 279]. Новое христианское мировоззрение стало прочной основой духовной культуры Руси, развивающейся с X века уже в качестве средневекового государства.

Влияние византийской культуры на формирования и развития культуры Древней Руси было мощным и последовательным. Византийская культура стала для Руси не только источником, но и прочным фундаментом, на котором стало воздвигаться здание русской культуры. Вслед за богослужебными книгами на Руси были переведены, а затем стали составляться многочисленные сборники, содержавшие произведения многих византийских мыслителей, в которых находились сведения по богословию, философии, этике и риторике. Но самым важным было то, что знакомство с византийской литературой давало возможность освоения христианского литературного наследства. Это позволило древним русичам открыть для себя новую сферу — христианской духовности «На образцах византийской литературы в то время воспитывались все образованные люди христианского мира. Она отвечала запросам людей, стремившихся к нравственному усовершенствованию и созерцательной жизни» [3, c.44].

Известный ученый О. В. Творогов отмечал, что на Руси большим авторитетом пользовалась патристика — сочинения римских и византийских богословов III-IX вв., почитавшихся как «отцы церкви» (по-греч. патер — отец, отсюда и название — патристика) [21]. В сочинениях «отцов церкви» обосновывались догмы христианской религии, велась полемика с еретиками, излагались основы христианской морали.

Роль патристической литературы была не только «в формировании этических идеалов новой религии и в укреплении основ христианской догматики», но и в том, что «произведения византийских богословов — в большинстве своем блестящих риторов, усвоивших лучшие традиции классического античного красноречия, способствовали совершенствованию ораторского искусства русских церковных писателей» [21].

Наряду с произведениями таких выдающимися византийских богословов и проповедников, как Иоанн Златоуст (344–407), Григорий Назианзин (Богослов) (329–390), Ефрем Сирин (ум. в 373 г.), Афанасий Александрийский (293–373), большим авторитетом на Руси пользовались сочинения Василия Великого (ок. 330–379 гг.), автора догматическо-полемических, экзегетических и аскетических произведений.

Необходимо отметить, что Святитель Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, возглавляет трехименный список великих отцов Каппадокийцев. Имя Василия Великого стоит первым среди трех имен вселенских великих учителей и святителей, к которым наряду с Св. Василием Великим относятся Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Проф. Н. И. Сагарда так характеризует Василия Великого: «Он велик как епископ, оратор, богослов и аскет, велик своей неустанной деятельностью на пользу православной веры, велик своей самоотверженностью и силой характера. Как муж слова и дела, он по справедливости назван был великим уже своими современниками» [9,c.71–77]. Творения Василия Великого, являются важнейшим историческим источником, который представляет собой огромную ценность для исследования не только в области богословия, но и с точки зрения влияния на историю формирования и развития духовной культуры Руси. Изучение воззрений Василия Великого необходимо для понимания хода развития не только византийской и западной культуры, но и древнерусской культуры.

Святитель Василий Великий, как и большинство Отцов Церкви, не был «писателем по призванию», поскольку его литературная деятельность определялась преимущественно «практическими» интересами. Однако Василий Великий оставил после себя достаточно обширное литературное наследие.

Слово самого Василия Великого, по определению его друга, Григория Богослова, было «точным толкователем мысли, а сочинения услаждали слух как монашествующих, так и подвижников, живущих в миру, как воздерживающихся от внешней деятельности, так и занимающихся ею, предающихся как внешнему любомудрию, так и любомудрию христианскому» [19,41]. Доктор церковной истории, проф. А. И. Сидоров, отмечал, что «о богатой литературной одаренности святителя свидетельствует и такой тонкий ценитель изящной словесности, как св. патриарх Фотий. Он говорит, что св. Василий является замечательнейшим (наилучшим) во всех своих сочинениях; стиль его чист, ясен и силен, а по благочинию и чистоте мысли он никому не уступает первенства. Каппадокийского святителя патриарх называет «любителем» убедительности, приятности (сладости) речи и ее великолепия» [19,42]. Проф. Сидоров приводит характеристику русского ученого И. А. Чистовича письмам св. Василия: «Письма св. Василия, величайший памятник древности церковной, отличаются необыкновенной чистотой стиля, величием и красноречием и содержат бесконечное разнообразие предметов» [19]. По мнению того же ученого, послания св. Афанасия Великого и св. Иоанна Златоуста «не могут вынести сравнения с письмами Василия как со стороны легкости и необыкновенной приятности их изложения, так и по отношению к разнообразию и важности их предметов. О них можно сказать, что они изобилуют образцами всех родов стиля» [19].

Святитель Василий Великий как и большинство Отцов Церкви, не был «писателем по призванию», поскольку его литературная деятельность определялась преимущественно «практическими» интересами. Однако Василий Великий оставил после себя достаточно обширное литературное наследие.

Для того, чтобы понять отношение Василия Великого к искусству слова необходимо остановиться на некоторых моментах его жизненного пути, касающихся его образования и жизненных взглядов. Получив прекрасное образование в Кесарии — одном из главных центров образования того времени, Василий Великий, по свидетельству св. Григория Богослова, становится вскоре «ритором между риторами» [19,16]. Затем продолжает свое обучение в «обителе наук», Афинах, где продолжается его дружба со св. Григорием Богословом. Возвращаясь на родину, они познакомились с известным ритором Ливанием и посещали его лекции. Ливаний был жителем Антиохии и являлся выдающимся греческим языческим софистом и ритором. Как отмечает доктор церковной истории А. И. Сидоров: «На сей счет имеется свидетельство Сократа Схоластика о них: «Проводя первую свою молодость в Афинах, оба они слушали процветавших тогда софистов Имерия и Проэресия, а потом в Антиохии Сирийской посещали Ливания и глубоко изучили риторику» [19,17]. Все уважали Ливания за его одаренность и профессионализм. Сохранившиеся несколько писем св. Василия к этому известнейшему ритору — язычнику показывают, что добрые чувства к своему учителю святитель сохранил на всю жизнь. В одном из них он, например, говорит: «А я теперь, чудный мой, беседую с Моисеем, с Илиею и с подобными им блаженными мужами, которые пересказывают мне свои мысли на грубом языке: и что у них занял, то и говорю; все это верно по мыслям, но не обделано по слогу, как видно и из самого сего письма. Ибо если и выучился я чему у вас, то забылось это со временем» [18,934]. Но это не только не «забылось со временем», но и приобрело великолепную окраску, изысканность слога, точность и выразительность мысли. Этому свидетельствует письмо знаменитого ритора к Василию Великому (письмо 338), в котором сам Ливаний признает себя побежденным «в красоте письменного слога». Речь здесь идет о письме 337 Василия Великого к Ливанию, в котором св. Василий просит взять для учебы двух молодых людей, один из которых беден. Ливаний пишет, что когда он читал письмо, с ним в это время находились многие уважаемые люди. «Прочтя его целиком в молчании, сказал с радостной улыбкой: «Мы побеждены!» «В чем же тебя победили, — спросили они, — и почему ты не печалишься, потерпев поражение?» Я ответил: «Побежден я в красоте письменного слога, а победитель — Василий. Этот человек мне друг, и поэтому я радуюсь» [18,932–933].

Одной из ярких особенностей литературных произведений Василия Великого была их образность. Так в письме 339 Василий Великий очень тонко и остроумно сравнивает Ливания со знаменитыми древнегреческими атлетами, Полидамантом и Милоном: «И действительно, сколько необъяснимой приятности в этом слове, когда ты забавляешься надо мной, как Полидамант или Милон какой-нибудь, увертывающийся от меня при состязании в кулачном бою или в борьбе?» [18,934]. Одно из писем Ливания он сравнивает с цветком розы: «Оно было точно розовый цветок, в своем сладкоречии развернувший предо мною целую весну, но как иглами укололо меня некоторыми упреками и обвинениями. Впрочем, в удовольствие мне и шипы твоих писем: они воспламеняют во мне большее желание твоей дружбы» [18,936]. В письме 359 Василий Великий пишет Ливанию: «Но как воска нельзя поверять солнцу, то вместо Икаровых крыльев посылаю к тебе слова, доказывающие мою дружбу. Свойство же слов таково, что они выражают сердечную любовь. Таковы слова!» [18,944].

Письмо 9 «К Максиму Философу» позволяет понять, чем является слово для самого св. Василия: «Слова действительно суть изображения души. Поэтому и я узнал тебя из письма, сколько, как говорится, льва узнают по когтям; и порадовался, нашедши, что неленостно стремишься к первым и важнейшим из благ — разумею любовь к Богу и любовь к ближнему. А за признак одной любви беру твое благорасположение ко мне, за признак другой — ревность к познанию. Всякому же Христову ученику известно, что в сих двух благах заключается все» [17,468]. Св. Василий приводит здесь выражение «льва узнают по когтям», имея ввиду сатирика Лукиана Самосатского, жившего во II веке. Этот сатирик в своем диалоге «Гермотим» упоминает о том, как знаменитый греческий скульптор Фидий, после того как посмотрел на коготь льва, высчитал его полный размер так, чтобы он в пропорции соответствовал размеру когтя. Как коготь дал скульптору возможность узнать настоящий размер льва, так и слова помогли раскрыть истинные стремления человека. Слова для Василия Великого — это суть изображения души.

В беседе 3 «На слова: «Внемли себе»» Василий Великий говорит о цели употребления слова: «Создавший нас Бог дал нам употребление слова, чтобы открывали мы друг другу сердечные совещания, и чтобы каждый из нас, по общительности природы, передавал ближнему свои мысли, как бы из некоторых сокровищниц износя их из таинниц сердца» [11,882]. Далее св. Василий подчеркивает важность умения слушать, воспринимать слова: «Поэтому мысль наша, как скоро получит знаменующий ее звук, перенесясь в слове, как в ладье, и переплыв чрез воздух, от говорящего переходит к слушающему. И если найдет глубокую тишину и безмолвие, то слово укрывается в слухе поучающихся, как в спокойной и безмятежной пристани. Если же в слушателях, подобно жестокой буре, восстанет смятение,- слово, рассеявшись в воздухе, претерпит кораблекрушение» [18,882]. Св. Василий придает особое значение произнесенному и услышанному слову, поскольку необходимо понять истину: «Слово истины уловляется с трудом и легко может ускользать от невнимательных». То, что человек вкладывает в свои слова является его сущностью. Нужно очень серьезно и ответственно относиться к каждому сказанному слову. Василий Великий говорит о совершенстве слова: «По домостроительству Духа, оно так сжато и кратко, что немногим означает многое, и по сокращенности удобно для удержания в памяти. Ибо совершенство слова, по самой природе его, состоит в том, чтобы своею неясностию не скрывать ему обозначаемого, и чтобы не быть излишним и пустым, без нужды изобилуя речениями» [18,882].

Василий Великий, сам являясь талантливым ритором, прекрасно понимал, что красноречие может быть помощником, как истине, так и лжи. В творении «О Святом Духе», где тема единосущия трех Лиц Святой Троицы является центральной, он подчеркивает значимость и силу не только слов, но и слогов. Подчеркивая значимость слогов, св. Василий пишет, что они малы «по краткости произносимого», но как велики они «по силе означаемого». Слоги «наподобие горчичного семени, которое менее всякого другого семени, произращающего кустарник, но, когда приложено о нем надлежащее попечение, с развитием сокрытой в нем силы возрастает до значительной высоты (см. Мф. 13:31; Мк. 4:31; Лк. 13:19)» [10,95].

Василий Великий не посвящал специальных трактатов искусству слова, но его наставления относительно дара слова в письме 2 «К Григорию Богослову» являются ценным материалом не только с точки зрения искусства слова, но и нравственности: «И прежде всего надобно стараться не быть невеждой в употреблении дара слова, но спрашивать без любопрительности, а отвечать без надменности, не прерывая собеседующего, когда говорит что полезное, без желания бросить от себя напоказ слово, назначая меру и слово слуху; надобно учиться не стыдясь, учить не скупясь, и, если что узнал от другого, не скрывать сего, уподобляясь негодным женщинам, которые подкидывают незаконнорожденных детей, но с признательностию объявлять, кто отец слова. В напряжении голоса должна быть предпочитаема середина, чтобы при малом напряжении не оставался он несмысленным и при большем усилении не делался несносным. Надобно самому с собою обдумывать, что будешь говорить, и потом уже пускать слово в народ. При встречах должно быть приветливым, в разговорах приятным, не шутливостию подслащая речь, но сообщая ей усладительность радушием совета. Во всяком случае, хотя бы надлежало сделать и выговор, надобно избегать жестокости, ибо если сам себя унизишь по смиренномудрию, то найдешь удобный доступ к имеющему нужду в уврачевании. А часто полезен нам и тот способ выговора, какой употреблен Пророком, который согрешившему Давиду не от себя произнес определение осуждения, но употребил вводное лицо, сделав самого Давида судиею собственного своего греха; так что, сам на себя произнесши осуждение, не жаловался он уже на обличителя» [16, с.445–446].

Каково должно быть слово христианского учителя, проповедника рассматривается Василием Великим в «Нравственных правилах». Необходимым требованием по его мнению является то, что проповедник не должен использовать искусство слова ради собственной славы, для угождения слушателям, «но надобно быть такими, какими следует быть говорящим пред Богом и во славу Божию» (гл. 23). Василий Великий приводит слова Священного Писания: (1Сол.2:3–7): «Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых побуждений, ни лукавства; но, как Бог удостоил нас того, чтобы, вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы». Далее он пишет: «Не должно величаться, или торговать словом учения из ласкательства слушателям, в удовлетворение собственному сластолюбию или нуждам своим» (гл. 23). Никогда нельзя использовать слова ради зависти, соперничества и спора. Слово проповедника не должно быть кому- либо в угоду: «Те, которые в угождение слушателям не с дерзновением возвещают волю Божию, раболепствуя пред теми, кому хотят угодить, не подчиняются уже владычеству Господню» (гл. 30) [15,87]. Аскетизм является неотъемлемым качеством проповедника:«Кому поручена проповедь евангельская, тот не должен ничего приобретать сверх необходимого для собственной своей потребности. (Мф.10:9–10): «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания» (гл.28) [15,87]. Надо обладать терпением, быть уступчивым, не навязывать слова насильно и уходить от тех, кто не приемлет слово христианского учителя (гл. 33, 34). Необходимо с уважением относиться к слушателям, уметь наладить взаимопонимание: «слушатели, наставленные в Писании, должны испытывать, что говорят учители, и согласное с Писаниями принимать, а не согласное отметать и держащихся таковых учений еще более отвращаться» (Правило 72, гл. 1) [15,90].

Необходимо отметить, что беседы (проповеди) являются излюбленным жанром в творчестве святителя. Они примечательны и содержащимися здесь образцами «аскетической экзегезы». Можно сказать, что в беседах св. Василия нравственно-аскетическая тенденция явно преобладает, сообщая им особую «подвижническую тональность». Проф. А. И. Сидорв отмечает, что даже в такой христианско-культурологической проповеди, как Беседа 22 «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями» нравственно-аскетическая тенденция определяет всю перспективу авторского видения античной культуры. Сам св. Василий выступает здесь как зрелый муж, умудренный жизнью: «И настоящий мой возраст, и упражнение во многих уже делах, и достаточное изведание всяких и всему научающих перемен сделали меня опытным в делах человеческих; почему едва вступившим в жизнь могу указать как бы самый безопасный путь». И этот путь он ясно обозначает: подготовка здесь, в этой бренной и скоропреходящей жизни, к жизни другой — вечной и нетленной. Такая подготовка связана с подвижничеством, добродетелями. Постижение внешних наук является подготовкой к постижению высшей мудрости, содержащейся в Священных Писаниях. «Нам предлежит подвиг, важнейший всех подвигов, — подвиг, для которого все должны сделать, для приготовления к которому надобно трудиться по мере сил, беседовать и со стихотворцами, и с историками, и с ораторами, и со всяким человеком, от кого только может быть какая-либо польза к попечению о душе» [14,1056]. Постижение внешних наук, согласно святителю, должно служить главной цели: стяжанию добродетелей и очищению души.

Рассматривая многогранный талант Василия Великого, необходимо сказать о Литургии св. Василия. Как отмечает исследователь П. Ю. Малков, «чин нашей современной Литургии, известной нам по сегодняшним храмовым службам, складывался постепенно». Василию Великому в этой Литургии принадлежит Евхаристический канон или молитва Анафоры. Архимандрит Киприан Керн, сопоставляя в этом плане св. Василия со св. Иоанном Златоустом, подчеркивает, что полностью Литургий они не составляли, а составили «по типу древних, новые молитвы Евхаристического Канона. Бесспорно, и в этом сходятся все ученые, что центральные части Литургий — дело их рук». Выдающийся литургист и музыковед Николай Дмитриевич Успенский отмечает, что «Василий Великий, будучи ревностным благоустроителем богослужения вообще, вносил благолепие и в совершаемую им Евхаристию». Также в Анафоре св. Василия ярко проявился его талант. Анафора «выигрывает благодаря своей слаженной литературной форме и плавному течению мыслей св. Василия. Анафора Василия Великого — это и сконцентрированная система христианского богословия, и гимн, провозглашающий бесконечное милосердие Бога к людям, и теплая молитва праведника».

Русский патролог Киприан (Керн) дает такую оценку творениям св. Василия: «В своих литературно-богословских и проповеднических творениях св. Василий выделяется ясностью своих мыслей, диалектикой, чистотою своего языка и изысканностью стиля, чем он, конечно, оправдал заслуженную славу своих афинских учителей».

Мнение самого учителя, правда не афинского, а антиохийского, знаменитого ритора Ливания, выражено очень полно и ярко в письме 355. Так он оценивает беседу Василия Великого «На упивающихся»: «Не проживаешь ли ты, Василий, в Афинах, сам не зная об этом? Ибо не могли дети кесарийцев быть слушателями такой речи. Ведь язык мой не привык к такой речи; более того, словно бы принадлежа человеку, спускающемуся с крутого утеса, пораженный новизной твоих слов, он говорил мне, своему отцу: «Отец, ты так не учил! Этот человек — Гомер, или даже Платон, и скорее даже Аристотель, или Сузарион; этот человек, знающий все!» Так говорил мой язык. О, если бы и ты, Василий, смог воздать мне похвалу такого же рода». Итак, сам Ливаний, давая оценку своему ученику, называет его учителями тех великих людей, творчество которых он видимо очень ценил и уважал. И для Василия Великого их труды играли немаловажную роль. Но все это надо рассматривать на фоне его основных взглядов, т. к. фундаментом его мировоззрения являлось христианское учение о вере. Отвечая на письмо Ливания (письмо 356), Василий Великий пишет: «Получать написанное тобою — для меня радость, но отвечать по требованию на письмо твое — трудный подвиг. Ибо что могу сказать на такую аттическую речь? Разве то, что я ученик рыбарей, в чем признаюсь и чем дорожу». Святитель считал себя учеником апостолов.

Св. Василий Великий в своих многообразных, хотя сравнительно и не очень многочисленных творениях, являет яркий литературный талант, дарованный ему Богом. Не случайно владыка Филарет Гумилевский характеризует его так: «Великий пастырь Кесарийский является в своих сочинениях весьма многосторонним: он вития-проповедник, догматико-полемик, толкователь Писания, учитель нравственности и благочестия, наконец — устроитель церковного богослужения. Но как все действия св. Василия отличались необыкновенным величием и важностию, так и все сочинения его запечатлены тем же характером высоты и величия христианского; это их общее отличительное свойство, которое принадлежит им более, нежели сочинениям кого-либо другого, даже из близких по духу к духу Василия; имя великого есть собственное имя Василия» [19,86].

Большая часть творений Св. Василия Великого была переведена на Руси к XIV в. Однако творения Василия Великого были известны на Руси гораздо раньше. Еще в начале X века болгарским книжником Иоанном Экзархом была переведена значительная часть «Шестоднева» Василия Великого. Владимир Мономах в своем «Поучении», написанном в 1117 году, призывая выполнять христианские заповеди, ссылался не только на Священное Писание, но и на творения Василия Великого: «Ибо как Василий учил [8], собрав юношей: иметь душу чистую и непорочную, тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово Господне». Труды Василия Великого были известны по переводам, включенным в Изборник Святослава 1076 года [8], который был одним из первых, составленных на Руси сборников византийских и русских текстов. Изборник Святослава 1076 года начинался «Словом о чтении книг», в котором древнерусский автор началом всех добрых дел считал мудрость святых книги показывал читателям глубину и значение русского слова. «Письменное слово» являлось духовным центром Древней Руси [1,c.11].

Исследователи приводят ряд фактов о довольно широком распространении греческого языка на Руси [1,29]. Летописные источники свидетельствуют о том, что большинство древнерусских книжников и проповедников достаточно хорошо знали греческий язык и самостоятельно переводили Священное Писание и творения Отцов Церкви. Известный исследователь Б. Д. Башкиров подчеркивал, что «Отцы Церкви, рассматривая сложные места из Библии, указывая на многослойные, постоянно открывающиеся, неисчерпаемые смыслы и значения, скрытые в словах и образах Священного Писания, связывали глубину проникновения в них с духовно-нравственным состоянием читателей» [1,41–42]. Очень важным было, что «их объяснения сохраняли чистоту и истинность христианского вероучения». Особое значение было в том, что традиции, заложенные Отцами Церкви, «являются одним из духовных истоков древнерусской культуры, воспринявшей христианство в той его строгой чистоте, в которой Отцы Церкви донесли евангельскую проповедь Апостолов будущим поколениям. Толкования на книги Священного Писания свт. Иоанна Златоуста, свт. Василия Великого, свт. Афанасия Александрийского, преп. Ефрема Сирина, свт. Григория Нисского, авторов IV «золотого века» христианской письменности Византии, в той или иной форме были представлены в древнерусской книжности» [1,c.41–42].

Творения Василия Великого были пронизаны интересом к духовной жизни человека, поиску путей преодоления страстей. Эти проблемы и характер их осмысления нашли свое отражение в произведениях древнерусских авторов.

Одним из таких примеров являются поучения преподобного Феодосия, игумена Киево-Печерского (1057–1074). Преподобный Феодосий относился к тем людям, у которых слова не расходятся с делом. В своей жизни преп. Феодосий вполне осуществил те высокие идеалы святости, которые составляли главный предмет его проповедей и наставлений. В поступках он был тверд и последователен. Определяющей чертой его характера был аскетизм. От преподобного Феодосия до нашего времени сохранились 10 поучений к инокам и два к мирянам, приходившим в Печерский монастырь для молитвы и назидания. Еще важнее для характеристики эпохи два поучения преп. Феодосия, обращенные к мирянам: «О казнях Божиих» и «О тропарях и пьянстве». В первом поучении к мирянам «О казнях божиих» преп. Феодосий указывает на нравственные недостатки русского народа: на остатки языческого сознания, неблагоговейное стояние в церкви и особенно на пьянство. В поучении «О тропарях и пьянстве» также говорит о пьянстве, но не обыкновенном, а приуроченном к пению тропарей за трапезой. На Руси стала складываться традиция, последователи которой оправдывали свою склонность к пьянству благовидным предлогом: пели за трапезой множество тропарей, сопровождая каждый тропарь винным возлиянием. Преп. Феодосий очень резко и мрачными красками изобразил образ пьяного человека, бичуя этот страшный порок, укоренившийся на Руси [4. Если сравнить эти поучения с беседой «На упивающихся» Василия Великого, явившейся образцом ораторского искусства для великого ритора Ливания, то можно предположить, что вышеупомянутая беседа св. Василия послужила Феодосию Печерскому источником для написаний поучений.

Нравственная направленность проповедей (бесед) Василия Великого, красота стиля и образность изложения привлекала внимание многих древнерусских авторов. Беседы Василия Великого служили не только ценным источником для обучения искусству слова, но и нередко были образцом для подражания. Примером тому являются поучения митрополита Фотия (1409–1431). Беседа 8 «Произнесенная во время голода и засухи» св. Василия послужила митрополиту Фотитю основой для написания поучений, «написанных по поводу народных бедствий». Необходимо отметить, что Беседа 8 была написана Василием Великим во время обрушившегося на Каппадокию голода весной и летом 369 года. В это время св. Василий служил в сане пресвитера. Как отмечает проф. А. И. Сидоров, «Это бедствие, обрушившееся на каппадокийцев, выявило лучшие черты личности св. Василия. Он прилагает все усилия, чтобы облегчить участь страждущих: увещевает богатых поделиться с бедными (часто бичуя обладающих большими средствами своим метким и ясным словом), собирает средства для покупки продовольствия, без всякого сожаления продавая и собственное имущество» [12,932–943].

Митрополит Фотий родом был грек. С юности он находился в пустыне на послушании у опытного старца и привык к пустынножительству. Старец направил его к Константинопольскому патриарху, а тот поставил его в митрополиты Русской Церкви. Служение митрополита Фотия происходило в очень тяжелое для Руси время. Кроме опустошительных набегов татар и внутренних междоусобиц, она много страдала от голода, засухи, болезней. Митрополит Фотий старался примирять князей, призывал к покаянию и исправлению, утешал людей, а также писал проповеди. Оставшиеся от него 8 проповедей делятся на три группы: 1) праздничные поучения на Благовещение, Сретение, неделю Православия; 2) предпостовые (в недели о блудном сыне и Страшном суде); 3) три поучения «О казнях Божиих, написанные но поводу народных бедствий». Источником для написания поучений «О казнях Божиих» послужила беседа «Произнесенная во время голода и засухи» Василия Великого.послужила митрополиту Фотию ценным источником, из которой митрополит Фотий заимствовал не только мысли, но и порядок их изложения, способы выражения [7,21].

Наставления Василия Великого относительно «дара слова» послужили ценным материалом для авторов «Слов», «Поучений» и проповедей. Примером тому являются «Слова» и «Поучения» монаха Киево-Печерской лавры Серапиона. Его произведения, основанные на Библии и творениях Отцов Церкви, были очень почитаемы на Руси. О Серапионе известно лишь то, что в 1274 году он был переведен во Владимир и поставлен там епископом Владимирским, Суздальским и Нижегородским. Умер 12 июля 1275 года и был похоронен в Успенском соборе Владимира. Серапион жил в страшное время татаро-монгольского нашествия. Произведения Серапиона отличаются высокой нравственностью и патриотизмом. Он говорил о нашествии как о наказании за грехи и нарушении христианских заповедей, обличал жителей Древней Руси за то, что те не вняли словам Евангелия и поучениям Святителей: «Не послушали мы Евангелия, не послушали мы Апостола, не послушали сказания пророков, не послушали святителей великих, назову: Василия и Григория Богослова, Иоанна Златоуста и прочих святителей святых, которыми вера утверждена была» [20].

Творения Василия Великого, особенно «Нравственные правила» и наставления христианскому учителю служили источником для духовных пастырей, ведших аскетический образ жизни. Одним из них был Авраамий Смоленский. Преподобный Авраамий Смоленский родился в 1172 году в Смоленске. С самых ранних лет он имел склонность к посту и молитве, стремился к уединенной и благочестивой жизни. Авраамий был образованнейшим человеком того времени. Он изучал Священное Писание, жития и поучения св. подвижников, а также занимался переписыванием и собиранием книг, черпая из них духовное богатство не только для себя, но и для тех, кто искал у него совета. В 1198 году Авраамий был посвящен в сан пресвитера. «Когда он облачался в одежды священника, был он образ и подобие Василия Великого» [5], на которого походил не только внешне, но и по образу жизни и мыслей. Авраамий был искусным проповедником, и многие люди приходили к нему за наставлениями.

Воззрения Василия Великого, основанные на идеях христианства, открывали русским людям всю сферу христианской духовности, служили для русских авторов ценным источником для написания своих произведений и дали импульс развитию ораторского искусства на Руси на протяжении многих веков.

Литература:

1.         Башкиров Д. Л. Шпаковский И. И. Лекции по истории литературы Древней Руси. Минск: БГУ, 2008. 423 с.

2.         Греков Б. Д. Киевская Русь. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1944.с. 347.

3.         Демина Н. «Троица» Андрея Рублева. М.: Изд-во Искусство, 1963. С. 96

4.         Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского. М.-Л.:ТОДРЛ, 1947,Т.5

5.         Житие Авраамия Смоленского. Подготовка текста, перевод и комментарии Д. М. Буланина: [Электронный ресурс]//Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1997. Т. 5: XIII век. 527 с. URL: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4949. (дата обращения 15.08.2013).

6.         Изборник 1076 года под ред. С. И. Коткова. М.:Изд-во Наука, 1965. с.1090

7.         История проповедничества Русской Православной Церкви. Учебное пособие для студентов 4 курса, составленное протоиереем А. Ветелевым, дополненное и переработанное преподавателем М. Е. Козловым, Сергиев Посад: Изд-во Московской Духовной Академии,2006, с.143

8.         Поучение Владимира Мономаха. Подготовка текста О. В. Творогова. Перевод и комментарии Д. С. Лихачева: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1997. Т. 1: XI–XII века. 543 с. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4874 (дата обращения 02. 10..2013)

9.         Сагарда Н. И. Учение о Святой Троице святителя Василия Великого // Журнал Московской Патриархии. М., 1979. № 01,c. 71–77

10.     Святитель Василий Великий. О Святом Духе. // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

11.     Святитель Василий Великий. Беседа 3 «На слова: «Внемли себе»» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

12.     Святитель Василий Великий. Беседа 8 «Произнесенная во время голода и засухи» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

13.     Святитель Василий Великий. Беседа «На упивающихся» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

14.     Святитель Василий Великий. Беседа 22 «К юношам о том, как получать пользу из языческих сочинений» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

15.     Святитель Василий Великий. Нравственные правила. // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.2. 1230 с.

16.     Святитель Василий Великий. Письмо 2 «К Григорию Богослову» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.2. 1230 с.

17.     Святитель Василий Великий. Письмо 9 «К Максиму Философу» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.2. 1230 с.

18.     Святитель Василий Великий. Переписка Василия с Ливанием. // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.2. 1230 с.

19.     Сидоров А. И. Святитель Василий Великий. Жизнь, церковное служение и творения.// Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе в 2-х томах. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

20.     Слова и поучения Серапиона Владимирского. Подготовка текста, перевод и комментарии В. В. Колесова: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1997.Т.5: XIII век.527с. URL: http://pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4963 (дата обращения 15.08.2013).

21.     Творогов О. В. Глава 1 Литература XI- начала XIII века: [Электронный ресурс]// История русской литературы X-XVII вв. Москва: Просвещение, 1980. Под ред. Д. С. Лихачева. Учебное пособие для студентов педагогических вузов. URL: http://www.infoliolib.info/philol/lihachev/1_2.html (дата обращения 06.10.2013)