Влияние Василия Великого на рост личностного начала в духовной культуре Руси XIV века — первой половины XV века

Главным историческим событием в жизни Руси второй половины XIV века и первой XV века была победа на Куликовом поле. В 1380 году московский князь Дмитрий Иванович, собрав многочисленное войско почти всех русских княжеств, сумел дать отпор золото — ордынской армии Мамая. Победа русских воинов на Куликовом поле убедила многих князей о необходимости объединения под началом Москвы, т. к. именно Москва организовала сопротивление Золотой Орде. Академик Д. С. Лихачев подчеркивал, что «именно здесь, у Непрядвы и Дона, решался вопрос о том, вокруг какого княжества объединяться русскому народу. Ни изменившая Рязань, ни медливший с посылкой своих войск Новгород, ни какой-либо другой центр не получили в глазах всего населения такого общерусского авторитета, как Москва» [3].

Куликовская победа подняла национальное самосознание, страна стала выходить из оцепенения чужеземного ига, когда, по выражению летописца, и «хлеб не шел в рот от страха». Победа была результатом не только экономического роста и воинской доблести, но и «роста культурного и общенародного» [3]. Но, самым важным являлось то, что победа на Куликовом поле была победой нового христианского мировоззрения. Вера христианская была символом Земли Русской, воплощением Родины.

После победы на Куликовом поле начинается медленный, но неуклонный процесс объединения русских земель вокруг Москвы. Этот процесс проходил не безболезненно, т. к. утрата самостоятельности была не по душе очень многим князьям. Однако к концу XV века Московия представляла собой довольно мощное государство, с которым теперь уже приходилось всерьез считаться западному миру.

Процесс создания единого мощного государства заключался не только в укреплении военных, политических и экономических позиций. Христианское мировоззрение, ставшее прочной основой духовной культуры Руси, являлось фундаментом создания сильного государства. Именно в духовной сфере русичи того времени видели основу единого и мощного государства. Духовно — нравственные идеи христианства были осознаны и восприняты на Руси, как главный источник нравственной и физической силы.

Важным событием этого исторического периода является перенос в первой половине XIV века митрополитом Петром митрополичьей кафедры из Владимира в Москву. Москва становится главным духовным центром «всея Руси». Митрополит московский продолжает именоваться митрополитом «Киевским и всея Руси», а князь московский наследует титул Великого князя.

Для русской духовной культуры это было время выдающихся духовных деятелей, князей — воинов, книжников и живописцев, среди которых на первых местах стоят Сергий Радонежский, князь Дмитрий Донской, митрополит Алесей, Стефан Пермский, митрополит Киприан, Епифаний Премудрый, Андрей Рублев, Феофан Грек.

По определению академика Д. С. Лихачева главной чертой культуры этого исторического периода был рост личностного начала: «В отличие от Западной Европы, где этот процесс был связан с общим обмирщением культуры и ослаблением церковности, на востоке и юго-востоке Европы рост личностного начала совершался внутри самой церковной культуры. Церковь здесь продолжала иметь огромное значение — особенно в борьбе с иноверными завоевателями» [3].

С середины XIV века происходит восстановление культурных связей с балканскими странами. На Руси появляется большое количество переводной литературы из Византии, Болгарии, Сербии, и русские читатели получают возможность познакомиться с сочинениями выдающихся византийских философов и богословов.

Основная часть переводов этого времени была рассчитана на индивидуальное чтение. Особое значение имело появление в XIV веке переводов философа и богослова Дионисия Псевдоареопагита с комментариями к ним Максима Исповедника, полемических сочинений Давида Дисипата, а также важного памятника византийской культуры XI века — Диоптры (Душезерцательное зерцало) Филиппа Пустынника. На Руси появляются ранее не известные в славянской традиции сочинения отцов церкви и византийских мистиков: Василия Великого, Исаака Сирина, Григория Синаита, Григория Паламы, Симеона Нового Богослова, Иоанна Златоуста и т. д. [3]

Как отмечал Д. С. Лихачев, борьба с чужеземным игом и нашествиями захватывала народные силы, но общение между странами, восстанавливавшееся во второй половине XIV и первой половине XV века, открывало доступ новым идеям. В этот исторический период Русская духовная культура получила новый мощный импульс из Византии.

Известный ученый, крупный специалист по древнерусской и византийской литературе Г. М. Прохоров писал: «Русь восприняла второе в своей истории и последнее великое по своему значению влияние византийской культуры… Свое второе влияние Византия не смогла бы, не имела бы сил и средств оказать, если бы на Руси не существовала общественная потребность в том, что Византия могла ей дать, и общественная среда, готовая и способная послужить проводником этого влияния» [5, c.3]. Русь никогда не смирялась с владычеством «беззаконных татар». Летописные источники свидетельствуют о том, что это особенно ярко выразилось в середине 70-х гг. XIV века в момент раскола в Орде, в открытом «розмирии» московского и владимирского великого князя Дмитрия Ивановича «с тотары и с Мамаем».Это было первым «всероссийским» вызовом монголо-татарам. Этот вызов был обеспечен большой внутренней работой, имевшей результатом культурный и политический подъем страны и рост ее духовных потребностей.

Если главным результатом первого византийского влияния была трансплантация средневековой книжной культуры в новый для нее регион, несколько поверхностная христианизация Руси как страны в целом, то главным объектом второго влияния оказались сознание и духовная жизнь отдельного, каждого человека.

Апелляция к личности каждого человека и дала Руси добавочные духовные силы для разрыва, «розмирия» с Ордой и для увенчавшей это «розмирие» победы в битве с Мамаем на Куликовом поле [5, c.4].

Духовные силы культуры Руси XIV — начала XV вв. были ориентированы на нравственную сферу, на индивидуальное духовное совершенствование. Оценка личных качеств человека и всей его деятельности основывалась, прежде всего, на нравственных идеях христианства. Одним из важнейших показателей духовности и нравственности являлась добродетель, которая представляла весь комплекс активных позиций человека.

Важным моментом являлось то, что древнерусская культура была основана не на принципе «создания», ибо все уже создано Богом, а на принципе воссоздания человека, обращения к его душе. Ступенями этого обращения являлись Священное Писание, творения Отцов Церкви, возводящие человека к Богу [1, c. 10]. С появлением на Руси ранее не известных переводов Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и многих других византийских философов и богословов, русские духовные деятели и просто читающая публика получили возможность более глубокого понимания идей христианства. Изучение творений отцов церкви помогало понять внутренний мир человека, анализировать человеческую деятельность с точки зрения «пользы для души», добродетелей. Святитель Василий Великий писал: «Упражнение в добродетели уподобляется лествице, той именно лествице, которую видел некогда блаженный Иаков, одна часть которой была близка к земле и касалась ее, а другая простиралась даже выше самого Неба. Посему вступающие в добродетельную жизнь должны сперва утвердить стопы на первых ступенях и с них непрестанно восходить выше и выше, пока, наконец, через постепенное преспеяние не взойдут на возможную для человеческого естества высоту. Посему как первоначальное восхождение по лествице есть удаление от земли, так и в жизни по Богу удаление от зла есть начало преспеяния» [6, c. 466].

Труды византийского богослова и философа, архиепископа Кессарии Каппадокийской Василия Великого (330- 379) были известны на Руси уже в первые века по принятии христианства. Этому свидетельствуют «Поучение» Владимира Мономаха, «Слова» и «Поучения» Серапиона и других духовных деятелей и проповедников. Творения Василия Великого были на Руси не только в виде переводов, но и читались в оригинале, по-гречески. Летописные источники свидетельствуют о том, что многие духовные деятели, летописцы и книжники изучали греческий язык с целью самостоятельного прочтения текстов Священного Писания и святоотеческих произведений. Переводами с греческого занимался великий князь киевский Ярослав Мудрый (978–1054), новгородский епископ Лука Жидята(1035–1059), епископ Кирилл Туровский (1130–1182) митрополит московский Алексий(1354–1378), агиограф Сергия Радонежского и Стефана Пермского Епифаний Премудрый (ум. ок. 1420), Епископ Стефан Пермский(1340–1396), Пахомий Логофет (ум. после 1484).

Воззрения Василия Великого служили ценным источником для более глубокого понимания нравственных идей христианства, что в значительной степени обогащало духовный мир русских читателей и книжников и помогало найти ответы на многие важные вопросы времени.

Доктор церковной истории, проф. А. И. Сидоров называет «Нравственные правила» Василия Великого «руководством для всех христиан»: «Писание, по мысли автора, определяет всю жизнь христиан как учеников Господа и служит не только путеводителем в вероучительных вопросах, но и позволяет нам ориентироваться в здешнем временном бытии: «По признакам, объявленным нам в Писании, узнавая о настоящем времени, каково оно, и соображаясь с сим, должно располагать свои дела» (Правило 17)» [14, c. 71].

Василий Великий призывал к тому, чтобы каждый человек умел оценивать свои помыслы и поступки с христианских позиций: «…надобно, чтобы ум уподоблялся весам, неуклонно определяющим вес каждого поступка…. Судятся ли лицемерие и искренность, мужество и трусость, благоразумие и неблагоразумие, справедливость и неправда, целомудрие и своеволие, короче сказать, судится ли всякая другая добродетель со всяким другим пороком? Тогда-то именно и покажи правость суда в потаенном судилище души твоей, и, заповедь соделав как бы заседающей с тобою в суде, окажи себя ненавистником лукавства, отвращающимся грехов и предпочитающим добродетели» [9, c. 981].

«Упражнение в добродетели» Василий Великий считал «драгоценным достоянием для того, кто имеет, и самым приятным зрелищем для того, кто видит» [13, c.892]. Но «упражнение в добродетели» не должно быть ради собственной славы: «Столько прилагай старание не быть прославляемым от людей, сколько другие стараются быть прославляемыми, если только помнишь, что Христос называет ущербом награды, получаемой от Бога, произвольное выказывание себя перед людьми и делание добра с тем, чтобы видели это люди. Ибо о таковых сказано: восприемлют мзду свою (Мф. 6, 2)». Святитель подчеркивал, что «Бог — великий зритель: ищи славы пред Богом, потому что Он воздает славную награду».

Призывая оставить «пагубное надмение гордыни» и снизойти до «спасительного смиренномудрия», Василий Великий, формулирует правила христианской жизни: «Будь добр с другом, кроток с слугою, непамятозлобив на дерзких, человеколюбив к смиренным, утешай злосчастных, посещай болезнующих, совершенно никого не презирай, приветствуй с приятностию, отвечай с светлым лицом, ко всем будь благосклонен, доступен, не пускайся в похвалы себе самому, не вынуждай и других говорить о тебе, не принимай неприличного слова, прикрывай, сколько можно, свои преимущества, а в грехах сам себя обвиняй и не жди обличения от других, чтобы тебе, по примеру праведного, быть себе самаго оглагольником в первословии (Притч. 18, 17); чтобы уподобиться Иову, который не посрамился народнаго множества, еже не поведати пред ними падение свое (Иов. 31, 34)». Тот, кто «удостоен первенства» должен быть равен с подчиненными, «ибо кто хочет быть первым, тому Господь повелел быть рабом всем (Мк. 10, 44)» [11, c..1041 1042].

Важно понять самого себя, свои помыслы и желания, чтобы уметь дать «плоти — пропитание и покровы, а душе — догматы благочестия, благопристойное поведение, упражнение в добродетели, исправление страстей» [7, c. 885].

«Внемли себе, то есть душе своей, — пишет Василий Великий в беседе «На слова: «Внемли себе»», — ее украшай, о ней заботься, чтобы своею внимательностию предотвратить всякую нечистоту, сообщаемую ей пороком, очистить ее от всякого греховного срама, украсить же и просветить ее всякою красотою добродетели» [7, c..884].

Главными носителями нравственных идей христианства на Руси в XIV- начале XV вв., как и в начальный период татаро-монгольского нашествия, являлись герои — князья, духовные пастыри и проповедники. Правила христианской жизни Василия Великого находят свое отражение в «Житиях» Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, Стефана Пермского, в жизненной позиции Епифания Премудрого.

В «Слове о житии и о преставлении Великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского» уже в самом начале указывает на то, что «воспитан же был он в благочестии и в славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога» [16].

Все внимание автора «Слова» сосредоточено на духовно — нравственном облике Дмитрия: «… еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал. И Священное Писание всегда с умилением он слушал, о церквах Божьих усердно заботился». Дмитрий «усердствовал в духовных делах», и хотя он «не изощрен был в книжной премудрости, но духовные книги в сердце своем держал». Тело свое сберег чистым до женитьбы и в браке соблюдал чистоту телесную: «Кто воспринял честь законной супружеской жизни, а прежде вступления в брак чистоту сохранил, те, по Василию Великому, с Авраамом вводятся в небесные чертоги, — не то, что люди мертвые, прежде смерти скончавшиеся». Дмитрий был всегда приветлив и спокоен, никого не оскорблял, помогал нуждающимся. Он отличался мудростью и прозорливостью, был скромен — «очи всегда опускал к земле, из которой и взят был, душу же и ум обращал к небу, где и подобает ему пребывать» [16].

Бедствия, обрушившиеся на Русь, рассматриваются летописцами XIV века, как божья кара за грехи. Ненависть и алчность, братоубийственные войны и ложь являются нарушением основных христианских заповедей. Призыв летописцев XIV века к раскаянию и исполнению христианских заповедей является как бы продолжением «Слов» и «Поучений» монаха Киево-Печерской лавры Серапиона (1274). «Правду отринули, любви не имеете, зависть и лесть процветают в вас, и вознесся ваш разум», — писал Серапион еще в XIII веке, призывая к покаянию и борьбе с грехами. «Лучше, братья, отстанем от злого, прекратим все злодеянья: разбой, грабежи, пьянство, прелюбодейство, скряжничество, ростовщичество, обиды, воровство, лжесвидетельство, гнев и ярость, злопамятство, ложь, клевету» [15].

Скорби, как и благоденствие, являются испытанием души. Василий Великий в беседе «На слова Евангелия от Луки: «Разорю житницы моя и большия созижду» (Лк. 12, 18); и о любостяжательности» пишет, что есть «два рода искушений»: «…или скорби испытывают сердца, как золото в горниле, в терпении открывая их доброту, или нередко самое благоденствие жизни служит для многих вместо испытания. Ибо одинаково трудно — сохранить душу не униженною в затруднительных обстоятельствах жизни и не превознестись гордостью в положении блистательном» [8, c.912].

Все величие души русских людей раскрылось в тяжелый период испытаний и, по глубокому убеждению летописца, явилось главной причиной победы в Куликовской битве.

Святитель Василий Великий в письме к воину указывал на то, что «и в военной жизни можно сохранить совершенство любви к Богу, и что христианин должен отличаться не покроем платья, но душевным расположением» [12, c.612]. Главная причина победы — это не только личный талант полководца, но и его благочестие, высокая нравственность и духовная сила. «Дмитрий же доблестен был и добр нравом, велик в своем величии, решителен в добродетельных деяниях» [16]. Именно такой человек, в понимании русичей XIV века, мог сплотить русских князей воедино, стать победителем огромных полчищ «поганого Мамая», национальным героем, защитником православной веры и русской земли.

«Жития» Сергия Радонежского и Стефана Пермского были написаны их учеником, известным книжником начала XV века, талантливым писателем, Епифанием Премудрым.

О жизни самого Епифания известно немного. Произведения Епифания являются основным источником, из которого черпаются немногочисленные сведения о его жизни. Исследователи указывают на то, что некоторые выражения в «Похвальном слове Сергию» дали основание предполагать, что Епифаний побывал в Византии, где, очевидно, выучил греческий язык, знакомство с которым обнаруживается в его сочинениях. Последние годы жизни писатель провел в Троицкой лавре, где и умер, между 1418 и 1422 г.г. «Житие Сергия Радонежского» Епифаний написал уже на склоне жизни, через 26 лет после смерти Сергия, в 1417–1418 гг. [2]. Для того, чтобы написать этот труд, Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи.

В самом начале «Жития» Сергия Радонежского Епифаний пишет об основной цели своего повествования: «Если же будет написано житие, то, услышав о нем, кто-нибудь последует примеру жизни Сергия и от этого пользу получит» [2].

Примечательно, что «Житие» Сергия Радонежского, как и «Житие» Стефана Пермского, Епифаний Премудрый начинает с наставления Василия Великого: «Ведь пишет Великий Василий: “Будь подражателем праведно живущим и их жизнь и деяния запечатлей в сердце своем”. Видишь, как повелевает он жития святых писать — не только на пергамене, но и в сердце своем пользы ради, а не скрывать и не таить: ведь тайну цареву следует хранить, а дела Божьи проповедовать — дело доброе и полезное» [2].

В беседе «На день святого мученика Гордия» Василий Великий подчеркивает, что при описании жизни «доблестных мужей» очень важно «не уподобляться живописцам», т. е. «не уклоняться от подлинника» и не искажать истину [10, c. 1022].

Описывая личные качества Сергия, — великую любовь к людям, милосердие, доброжелательность, кротость и аскетический образ жизни, Епифаний акцентирует внимание на активной деятельности Сергия на благо людям.

«Вообще же, всякое бездействие гораздо легче какого бы то ни было дела, — пишет Василий Великий. Например, не убий, не прелюбы сотвори, не укради (Исх. 20, 13–15); каждая из сих заповедей требует только бездействия и неподвижности. Возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф. 19,19); продаждь имение твое и даждь нищим (Мф.19, 21); аще кто тя поймет по силе поприще едино, иди с ним два (Мф. 5, 41) — вот уже действия, приличные подвижникам, и к совершению их потребна уже душа мужественная» [6, c.466].

Сергий основывает большой общежительный монастырь, Троицкую лавру, которая выполняла функции важного духовного центра на протяжении многих столетий; занимается миротворческой, просветительской и благотворительной деятельностью, воспитывает многих последователей. Сергий выступает учителем нравственности, как для иноков своего монастыря, так и для светского населения. Он благословляет князя Дмитрия Ивановича и всех его воинов на Куликовскую битву.

По словам Епифания, облик Сергия Радонежского так полно выражал его духовную сущность, что многие приходившие к нему люди, получали радость и пользу не только от его проповедей, но и от одного лицезрения Сергия.

Cтефан Пермский был одним из самых образованных людей своего времени. С детства он отличался острым умом и стремлением к постижению книжной мудрости. Желая читать творения святых отцов в подлиннике, он изучил греческий язык и владел им в совершенстве. Стефан выучил язык зырян (народов коми), перевел на него библейские книги и создал зырянскую азбуку. Делом всей его жизни стало просвещение зырян и обращение их в христианство.

Святитель Василий Великий наставлял: «Подражай земле, человек: приноси плоды, как она, чтобы не оказаться тебе хуже неодушевленной (земли). Она возрастила плоды не для своего наслаждения, но на служение тебе. А ты, если и явишь плод благотворения, то соберешь его сам для себя; потому что благотворность добрых дел возвращается к дающим» [8, c. 914].

Благочестие и бесстрашие Стефана, непоколебимая твёрдость характера, а так же его убедительные проповеди на родном для зырян языке — всё это располагало к нему язычников, и многие из них обращались в христианскую веру. Он собственноручно уничтожал языческих идолов и строил храмы для богослужений. Всей своей деятельностью Стефан утверждал новые для зырян духовно-нравственные идеалы. Он был воином, но воином Христовым, главным оружием которого были христианские заповеди. Мудростью и терпением, а главное — любовью к новообращаемым, Стефан заслужил их признание и любовь [4].

«Кто любит ближнего, тот исполняет свою любовь к Богу», — писал Василий Великий. Проф. А. И. Сидоров приводит по этому поводу высказывание современного патролога К. Е. Скурата: «Основная заповедь для аскетов — любовь. И от напряженной, закаленной в подвиге любви ожидал Cв. Василий Великий мир для мира. Может быть, с особенной силой он настаивал на выполнении этой заповеди именно в противоположность тому раздору и распаду, который видел кругом и в среде христианской и о котором не раз говорил с болью и горечью» [14, c. 73].

Проф. А. И. Сидоров отмечал, что в творениях Василия Великого, особенно в нравственно-аскетических письмах, особенно четко проступают те характерные черты личности св. Василия, которые верно подметил русский ученый В. Георгиевский: «Строгий аскет, великий подвижник духа, он, разумеется, стоял целою головою выше того нравственного уровня, до которого достигала современная ему жизнь; обличаемые им пороки, которые составляли камень преткновения немощи человеческой, увлекшейся их минутною прелестью, были не страшны, не соблазнительны для него самого; для него это были как бы детские увлечения, которые он давно победил в себе, подчинил строгому голосу рассудка и закона Божия и всю пустоту, суетность и ничтожность которых он видит со всею ясностью. Для него только одна добродетель представляет нечто устойчивое и постоянное, чуждое превратности и мимолетности житейских интересов, — это единственное, истинное и вечное сокровище духа, неотъемлемое даже смертию; только она одна может и должна быть достойной задачей человеческой жизни и деятельности» [14, c.87].

Творения Василия Великого, значительная часть которых была всецело ориентирована на вопросы духовно-нравственной жизни христианина, оказали большое воздействие на формирование личностного подхода в духовной культуре Руси XIV — начала XV веков.

Русские летописцы и книжники XIV — начала XV веков создали образы высоконравственных и духовно прекрасных людей, жизнь которых на протяжении многих столетий и по сей день является образцами для подражания.

«Самим же праведникам не нужно приращение славы, — писал Василий Великий в одной из своих бесед,- но нам, которые еще в этой жизни, необходимо памятование для подражания. Как за огнем само собою следует то, что он светит, и за миром — то, что оно благоухает, так и за добрыми делами необходимо следует полезное» [10, c. 1022].

Литература:

1.         Башкиров Д. Л. Шпаковский И. И. Лекции по истории литературы Древней Руси. Минск: БГУ, 2008. 423 с.

2.         Житие преподобного и Богоносного Отца нашего, игумена Сергия чудотворца. Написано Премудрейшим Епифанием. Подготовка текста Д. М. Буланина, перевод М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина, комментарии Д. М. Буланина: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1999. Т. 6: XIV — середина XV века. 583 с. URL: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4989 (дата обращения 20. 04. 2014).

3.         Лихачев Д. С. Литература времени национального подъема: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1999. Т. 6: XIV — середина XV века. 583 с. URL: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4882 (дата обращения 21. 04. 2014)

4.         Муравьев А. Н. Житие святого Стефана, первого епископа пермского: [Электронный ресурс]// URL: http://dugward.ru/library/muravyev_andrey/muravyev_stefan_permskiy.html (дата обращения 21. 04. 2014).

5.         Прохоров Г. М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы: Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1979. Т. 34: Куликовская битва и подъем национального самосознания. 413 с.

6.         Святитель Василий Великий. Беседа на первую часть первого псалма // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

7.         Святитель Василий Великий. Беседа 3 «На слова «Внемли себе» (Втор. 15, 9)» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

8.         Святитель Василий Великий. Беседа 6 «На слова Евангелия от Луки: «Разорю житницы моя и большия созижду» (Лк. 12, 18); и о любостяжательности» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

9.         Святитель Василий Великий. Беседа 12 «На начало книги Притчей (Притч. 1, 1–5)» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

10.     Святитель Василий Великий. Беседа 18 «На день святого мученика Гордия» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

11.     Святитель Василий Великий. Беседа 20 «О смиренномудрии» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

12.     Святитель Василий Великий. Письмо 106 (102) «К воину» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. т.2. 1230 с.

13.     Святитель Василий Великий. Письмо 277 (269) «К Максиму Схоластику» // Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. т.2. 1230 с.

14.     Сидоров А. И. Святитель Василий Великий. Жизнь, церковное служение и творения.// Полное собрание творений святых отцов церкви и церковных писателей в русском переводе. Святитель Василий Великий Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения в двух томах. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. т.1. 1135 с.

15.     Слова и поучения Серапиона Владимирского. Подготовка текста, перевод и комментарии В. В. Колесова: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1997. Т.5: XIII век. 527с. URL: http://pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4963 (дата обращения 20. 04. 2014).

16.     Слово о житии и о преставлении Великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского. Подготовка текста, перевод и комментарии Салминой М. А.: [Электронный ресурс]// Электронные публикации Института русской литературы РАН. Библиотека литературы Древней Руси. РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб: Наука, 1999. Т. 6: XIV — середина XV века. 583 с. URL: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4985 (дата обращения 20. 04. 2014).