Защита животных в эпоху Древнего Мира

Не причинять вреда нашим меньшим братьям — первейшая наша обязанность перед ними. Но останавливаться на этом нельзя. У нас есть более высокая миссия — помогать им везде, где в этом есть необходимость.

Святой Франциск Ассизский

Вопрос защиты животных от жестокости уходит своими корнями в далекую первобытность. Однако на тот исторический момент защита животных носила весьма своеобразный характер и проявлялась у древних народов в поклонении живой природе, в почитании животных.

Несколько сот тысяч лет люди жили первобытными стадами, и десятки тысяч лет они жили родами и племенами. За тысячелетия люди многое узнали и многому научились. Они заставили служить себе могучую силу природы — огонь. Благодаря труду жизнь людей постепенно изменилась. Они научились плавать на лодках по озерам, рекам и даже морям, строить жилища, делать одежду, заниматься земледелием и скотоводством. С луком, копьями и топорами первобытные люди охотились на самых крупных зверей. Вместе с тем они были все же слабы и беспомощны перед силами природы, поскольку у первобытного человека не было от нее никакой защиты. Древнейшие люди пытались лишь как-нибудь спрятаться или убежать от опасности.

Первобытный человек не понимал, что такое сон. Во сне он видел людей, находившихся далеко от того места, где он жил. Во сне он видел и тех людей, которых уже давно не было в живых. Люди объясняли сны тем, что в теле каждого человека живет «душа» — «дух», который во время сна выходит из тела, летает, встречает «души» других людей. Смерть казалась первобытному человеку похожей на сон. Первобытные люди верили, что «душа» — «дух» есть у животных и у растений, у земли и у неба, а «духи» могут быть злыми и добрыми. Поскольку древние люди, жившие в гармонии с природой, ощущали свою близость с животными гораздо острее, чем наши современники, то богов они представляли себе не только в виде людей, но и в виде животных. Из дерева или из камня люди вырезали грубое изображение человека или животного и считали, что бог вселяется в этого идола. Чтобы заслужить милость богов, люди молились идолам, приносили им подарки — жертвы. Перед идолом резали домашних животных, иногда человека. Губы идола обмазывали кровью в знак того, что бог принял жертву. Охотники просили у богов удачу на охоте, рыболовы — тихой погоды и обильного улова, земледельцы — богатого урожая.

Вопросы почитания животных древними народами нашли освещение в работах этнографа М. Н. Хангалова, иркутского ученого А. Д. Карнышева, З. П. Соколовой и др. М. Н. Хангалов [20] выделяет пять главных причин поклонения людей живой природе, основанных прежде всего на обожании животного. А. Д. Карнышев [9] формулирует причины почитания животных с точки зрения психологии. З. П. Соколова [17] рассматривает формы почитания животных более подробно, в зоолатрических культах и представлениях в религиях классовых обществ особое внимание уделяет «священным животным» (рабочие животные — помощники в хозяйстве, животные, посвященные каким-либо богам) и отмечает прямую связь религиозных представлений древних людей со степенью их познания природных явлений, с тем или иным видом хозяйственной деятельности, их искусством, а также этническими процессами.

В. Е. Борейко [4] предлагает свою классификацию форм почитания растений и животных, которые в своем большинстве имеют экологическое звучание:

1)                 тотемы;

2)                 духи-хозяева;

3)                 духи-покровители (тайные союзы);

4)                 культ предков в облике животных и растений;

5)                 священные животные и растения.

В. Е. Борейко подчеркивает, что «последняя форма почитания — самая высшая». Рассмотрим эту форму почитания животных более подробно. На протяжении всей своей истории жизнь человека была неразрывно связана с животными самым тесным образом и, более того, в определенной степени зависела от них. Животные служили для человека источником и пищи, и одежды. Животные предупреждали об опасностях, предсказывая своим поведением многообразные изменения в окружающем мире (шторма и бури, наводнения, землетрясения, извержения вулканов). Люди использовали в пищу дичь, добытую хищниками, запасы грызунов, мед диких пчел, яйца птиц и т. п. Поблизости от поселков жили дикие собаки. Они питались остатками пищи людей. Лаем собаки предупреждали жителей поселков о приближении к нему других животных. Со временем, привыкнув к людям, собаки стали жить в поселке и сопровождать людей на охоту. Они помогали выследить и загнать зверя. Собака стала первым домашним животным — помощником охотника и верным сторожем. Охотники, вооруженные луками и стрелами, сопровождаемые собаками, добывали мяса больше, чем раньше с копьями и дубинами. Если случалось, что у рода пищи было достаточно, то охотники не убивали пойманных поросят, козлят и других молодых животных, а приносили их в поселок. Однажды человек открыл для себя новый продукт питания. У дикой телки молока едва-едва хватало на теленка. При содержании телки в поселке и хорошем кормлении появился излишек молока, который люди забирали себе. Долгое время молоко оставалось праздничной пищей, его делили с божеством, выливая перед ним часть молока на землю. В скором времени человек нашел применение и мелкому скоту: из шерсти коз и овец люди научились ткать прочные и красивые ткани. Крупные домашние животные также оказались незаменимыми помощниками в хозяйстве. Чтобы ускорить обработку земли, древние египтяне увеличили размер мотыги и привязали ее к длинной палке. Чтобы борозды были глубже, к мотыге приделывали ручки, на которые налегал шедший за ней человек. Так был изобретен древнейший плуг. В плуг стали впрягать быков. Вскоре быка стали впрягать и в телегу, перевозить на быке тяжести. Для этих же целей человек приручил и лошадь. Египтяне сеяли пшеницу, ячмень, лен. Засеяв поле, они прогоняли по нему овец, коз, свиней для того, чтобы животные втоптали зерно в землю. Посевы охранялись днем и ночью, иначе стадо диких кабанов или других животных могло уничтожить весь урожай. В этом деле самым надежным сторожем была собака. Созревшие колосья египтяне жали деревянными серпами со вставленными в них острыми пластинами камня. Чтобы выбить из колосьев зерно, колосья расстилали на земле и гоняли по ним животных. Жители Южного Междуречья изобрели плуг, пригодный для вспашки тяжелой глинистой почвы (Вавилонский тяжелый плуг), в который запрягали от одной до четырех пар волов. К плугу была приделана тростниковая трубка с воронкой. При вспашке земли одновременно трудились погонщик, пахарь и сеятель, который сыпал семена в трубку у плуга. Зерна падали в борозду, и посев зерновых культур производился одновременно с пахотой. Верблюдам и ослам тоже была найдена работа — перевозить товары. Таким образом, с приручением животных в обиходе древнего человека произошли большие перемены. Поэтому во многих местах стали чтить быка, или тельца, как божью силу, представляя себе, что божество вселяется в это могучее и благодетельное животное. Например, в Мемфисе и Гелиополе — древних столицах Египта почитали священных быков Аписа и Мневиса. Священное животное после смерти мумифицировалось. Во всём Египте широкое распространение получил культ священной коровы — богини Хатхор, центром которого был город Дендера. В Гермополе, Мендесе и Ликополе поклонялись священному козлу. Древние египтяне считали также священными и некоторых птиц, которые оказывали помощь земледельцам. В Саккаре есть некрополь священных птиц — ибисов. Живой ибис был посвящен богу Тоту — греческому Гермесу. После смерти птицу мумифицировали и укладывали в глиняный сосуд. В Фивах существовал особый культ крокодила. Прирученного крокодила украшали золотыми серьгами и кольцами. Крокодил принимал от всех знаки почитания и благоговения. Однако, как утверждает Геродот, крокодил был священным животным не во всех городах Египта. Так, например, в городе Элефантине и его окрестностях мясо крокодила употреблялось в пищу.

При переходе человека к оседлому образу жизни, с началом развития земледелия, когда появились излишки пищи и возникла необходимость их сохранения и защиты от грызунов и других домашних вредителей, произошло одомашнивание кошки. Древние египтяне первыми одомашнили кошек около 5000 лет тому назад и возвели их в ранг священных. Из Библии нам известно, что Древний Египет был аграрной страной, где процветало земледелие. Запасы зерна хранились в складах. В зернохранилищах разводилось много крыс и мышей, которые наносили большой урон хлебным запасам, и только кошки на тот момент времени могли спасти урожай от вредителей. В Древнем Египте кошек считали полноправными членами семьи. Иметь дома собственную кошку у египтян считалось знаком богатства и достатка. К кошкам относились с любовью и уважением как при жизни, так и после смерти. Первое упоминание о кошках встречается у греческого писателя — историографа Геродота, жившего в V веке до н. э. Геродот пишет, что если где-нибудь в Египте случается пожар, то «египтяне не заботятся о тушении огня, а оцепляют горящее пространство и стерегут кошек… Если в доме околеет кошка, то все обитатели дома сбривают себе только брови. Трупы кошек отвозят в город Бубастис, бальзамируют и погребают там в священных покоях» [5]. Убийство кошки считалось преступлением и каралось смертной казнью. Этот закон распространялся и на завоевателей Египта — римлян, даже если священное животное было убито по незнанию (Свидетельство Диодора Сицилийского). Насильственная смерть животного каралась до такой степени строго, что сам фараон был не властен обойти закон. Смертная казнь ожидала не только обидчика кошки, но и любого, кто осмелился вывезти маленькое божество за пределы страны. Историки полагают, что с дрессированными кошками египтяне ходили на охоту на более крупную дичь, чем мыши. Для добычи птицы в Древнем Египте пользовались услугами смелой сиамской или активной абиссинской кошек. Сцену охоты с кошкой на Ниле можно увидеть на стенах одной из фиванских гробниц, где изображено, как притаившийся в зарослях камыша кот внезапно бросается на диких уток. Молодой охотник без труда ловит испуганных птиц, которые стремительно поднялись в воздух [8]. Древнеегипетские художники изобразили на плитах гробниц и папирусе сотни кошек. Также они ваяли их фигурки из золота, бронзы, высекали из камня и дерева, делали из глины, вырезали из слоновой кости. До нас дошли амулеты с изображениями кошек, которые носили молодые египтянки.

Кошке в египетской религии отводилась значимая роль. Во главе богов Древнего Египта, кому была посвящена кошка, стояла великая богиня Баст (Бастет), или Убастет, известная также как Бубастис (так ее называли греки) или Пушт — возлюбленная и постоянная спутница Бога солнца Ра [12, c. 3–12]. Египетская богиня Сехмет с головой кошки или льва «воплощала в себе разрушительную силу солнечной орбиты», олицетворяла «яростный всепоглощающий огонь палящего солнца», «была женской половиной бога Пта, под именем которого в Мемфисе был известен Бог солнца Ра». «Баст олицетворяла доброе, дающее жизнь тепло солнца. Она считалась воплощением полезных свойств простого огня и подательницей счастливой судьбы». С точки зрения М. Олдфилда Гоувей, «иерархический солярный культ зародился в Гелиополисе, и все кошачьи богини Египта воплощали в себе разные степени солнечной интенсивности, от общего тепла до опустошающего жара. Именно это вызвало появление многих явных парадоксов в египетском пантеоне…». М. Олдфилд Гоувей подчеркивает: «Кажется совершенно ясным, что Сехмет и Баст должны быть по происхождению одной богиней или, по меньшей мере, иметь общий корень и быть посвященными такой небесной богине, как Хатор, Нут или Нейт. Имя Хатор обозначает «Дом Гора» и является аналогией небу, в котором шествует Бог солнца Гор. К ней также относились как к богине Луны и поэтому часто называли «Оком Ра», то есть одним из титулов Сехмет. Говорили, что Хатор являлась матерью, женой и дочерью Ра и для египтян воплощала в себе идеальную женственность. Ее описывали как «владычицу музыки и госпожу песен, владычицу танцев и госпожу гирлянд из перьев», она олицетворяла собой женскую суть. В этом облике узнаваема Баст, но, когда Хатор выступала инструментом мести Ра, ее отождествляли с ужасной Сехмет, истребляющей род людской, торжественно шествующей по человеческой крови, пока сам Ра не заберет человечество из ее рук, обманом напоив ее и тем самым помешав ей продолжать разрушения». По мнению М. Олдфилда Гоувея, «такая персонификация единственной богини в стольких различных формах непонятна современному уму, но мы должны помнить, как заметил один поэт, что

Плутон, Прозерпина, Церера, Венера, Купидон,

Тритон, нереиды, Тетис и Нептун,

Гермес, Вулкан, Пан, Юпитер, Юнона,

Диана и Аполлон это ЕДИНЫЙ БОГ» [12, c. 3–12].

В Гелиополисе — в одном из центров поклонения богини Бастет, была сооружена огромная статуя кошки, которая в зависимости от положения Солнца расширяла и сужала зрачки. В храме Бастет фараоны совершали жертвоприношения. Центром культа Баст был город Бубастис — «Святилище Бастет». Геродот, побывавший здесь в 450 г. до н. э., написал: «Нет Храма более приятного на вид, чем Храм Богини кошки Бастет в Бубастисе». В конце XX века на востоке Саккары у подножия холма, на котором в эпоху Нового царства стоял храм богини Бастет, археологами был обнаружен огромный кошачий некрополь.

Не случайно в Древнем Египте священным животным была и собака. К собакам относились бережно и с почитанием. Собака считалась стражем царства мертвых и спутником в загробном мире. Кинополь — «город собаки» являлся Центром культа Анубиса. Если кто-либо из жителей других городов убивал собаку из Кинополя, то это считалось достаточным поводом для объявления войны. Когда собака умирала, хозяева погружались в глубокий траур, а собаку хоронили со всеми соответствующими почестями. О собаках Геродот пишет: «Если же околевает собака, то все стригут себе волосы на теле и на голове. Собак же хоронят каждый в своем городе в священных гробницах» [5]. Изображения собак часто встречаются в гробницах фараонов.

Собаки окружались величайшим почетом и у древних персов, поскольку персы считали, что в собаках поселяются человеческие души после смерти. В связи с этим труп человека отдавался бродячим собакам на съедение.

В индуизме как священное животное традиционно почитается Священная корова, которая олицетворяет чистоту, изобилие, святость. Корова является символом бескорыстного жертвования также, как и мать Земля. Поскольку корова дает молоко и другие продукты, которые незаменимы в вегетарианском питании, индусы почитают ее как материнскую фигуру. Таким образом, отношения между человеком и миром животных, заложенные еще в первобытном обществе, до сих пор сохранили многие элементы.

Л. В. Коломенский [10] полагает, что «в мышлении первобытного человека практически полностью отсутствовала логика. Он не умел рассуждать, ему с трудом удавалось зафиксировать наличие причинно-следственных связей между событиями, тем более между ситуациями. Установившиеся, часто повторявшиеся последовательности он воспринимал на основе механизма условных рефлексов». При этом Л. В. Коломенский подчеркивает, что первобытный человек «полностью вне логики … существовал не всегда. На некотором этапе эволюции мозг человека обрел способность к сопоставлениям и рассуждениям, к накоплению для этой цели в памяти определенной совокупности необходимых понятий, связей, зависимостей». Далее, с точки зрения Л. В. Коломенского, «появление зависти, хитрости, обмана можно связать с активным развитием орудийной деятельности, приведшей в конечном итоге к появлению и утверждению личной собственности как особой сущности, характерной только для одного биологического вида — человека разумного». Следовательно, можно предположить, что в древности люди объявляли рабочих животных священными не только в знак благодарности за приносимую ими пользу. Из школьного курса истории Древнего Мира мы знаем, что примерно 35–40 тысяч лет назад сформировался «человек разумный» — человек современного вида. Через некоторое время «человек разумный» мог уже сознательно обдумывать, рассчитывать свои действия, принимать решение с учетом удачных прошлых разумных идей, совершать поступки более взвешенно, основываясь на жизненном опыте. «Человек разумный», научившись субъективно оценивать окружающее пространство, пришел к выводу, что орудия труда и охоты однажды могут быть использованы не по назначению, а именно, против животного, не преследуя какой-либо цели, тем самым причинив большой вред в хозяйстве. В то же время человек интуитивно всегда чувствовал, что животные могут ощущать боль, способны испытывать страдания. В результате ход логической мысли приводил к тому, что животные имеют сходные с человеком потребности, животным необходимы кров, пища, животные переживают гнев, страх, любовь, привязанность, т. е. животные могут страдать и физически, и морально.

Жизнь народов Древнего Мира была неразрывно связана с религией, которая соединяла и отражала все нормы и уклады человеческого бытия. Поскольку религия всегда являлась нравственным началом любого общества, играла главную роль сдерживающего фактора в нравственной жизни человека и в ту далекую эпоху, то только в религии могли отразиться основные положения по защите животных от жестокости. Так, например, Геродот утверждает, что в более поздние годы все дикие животные в Египте считались священными и их убийство наказывалось казнью. В горах Цейлона археологами обнаружены две каменные плиты, на которых выбиты надписи, что убийство животного является большим грехом. Возможно, эти надписи и есть первый в мире закон о защите животных. Плитам более двух тысяч лет. Немало для защиты животных от жестокости, для осознания их прав было сделано основателями религий в Индии. Идея переселения души человека или животного после его смерти в другие существа, т. е. идея перевоплощения — реинкарнации, укрепляла убеждения религиозных людей в необходимости доброго отношения к животным, поскольку предполагала, что в последующих воплощениях человек мог стать животным и в свою очередь — жертвой такого же насилия, какое ранее совершил сам. Идея кармы, которая заключалась в том, что каждое действие рождает противодействие, также поддерживала убеждения верующих в недопустимости жестокого обращения с животными, поскольку любой жестокий поступок по отношению к ним имеет тяжкие последствия для того, кто его совершил. Употребление мяса животных в пищу согласно «закону кармы» рассматривалось как жестокое действие по отношению к животным. Основатель буддизма Сиддхартха Гаутама, известный под именем Будда (VII-VI вв. до н. э.), в центре своего учения ставил проблему страданий и людей, и животных и полагал предупреждение этих страданий основным принципом в жизни или хотя бы неучастие в них. Буддийская мудрость гласит: «Не потому человек выше других существ, что бессердечно мучает их, но потому, что он сострадателен ко всему живому» [18]. Умирая, Будда напутствовал своих учеников: «Да, я ухожу, но оставляю вам законы» [Цит. по: 13]. Один из таких законов запрещал умерщвлять животных. Как видим, необходимыми условиями духовного самосовершенствования Будда провозгласил ахимсу (непричинение вреда живому) и вегетарианство. Император Ашока, живший в III в. до н. э. (304–232 до н. э.), издал несколько законов, которые требовали доброго отношения к животным, открытия для них больниц, кормления животных на дорогах, прекращения охоты, ввел запрет на ритуальное жертвоприношение животных. Также в законах было закреплено положение, включающее отказ от потребления мяса в пищу. И сегодня на скалах и столбах можно прочитать надписи, сделанные Ашокой, которые запрещают животных убивать. В древнеиндийском сборнике предписаний религиозного, морально-нравственного и общественного долга (дхармы) — законах Ману записано: «Тот, кто делает вред животным из желания доставить себе удовольствие, ничего не прибавляет к своему счастью в этой жизни и в будущей: тогда, как тот, который не делает вред животным; не запирает, не убивает их, но желает добра всем чувствующим существам, тот испытывает счастья постоянно», «Мясная пища не может быть добыта без вреда животным, а убийство животных затрудняет путь к блаженству. Пусть поэтому человек воздерживается от мясоедения» [7]. Ведическая философия (древнейшая философия мира), которая является самой совершенной, так как объясняет природу живых существ, и литература (Махабхарата (содержащая Бхагавад-гиту) — первоначальная версия Рамаяны, Пураны) гласят: «Тот, кто наращивает свое тело, поедая плоть других созданий, обрекает себя на страдания, в каком бы теле он ни родился» [22]. Последователи джайнистской религии известны деятельностью по организации работы больниц для животных.

Необходимо отметить, что вопрос защиты животных от жестокого обращения был продиктован не только заботой о них или желанием улучшить свою карму, как, например, в странах Древнего Востока, но и осознанием человеком благотворного влияния гуманного обращения с животными на нравственное состояние социума. Во все века люди высоко ценили нравственность, и представления о развитии нравственности возникли уже в Древнем Мире. У Платона, Демокрита, Протагора, Тита Лукреция Кара можно встретить мысли о том, что человечество к современному им состоянию пришло от дикости. Моральное учение формировалось как житейская мудрость, которая требовала определенного порядка, гармонии, меры. Передовые мыслители, проявляя сострадание к животным, протестовали против жестоких нравов общества и указывали на пагубные последствия жестокого обращения с животными для будущих поколений, ибо только нравственно воспитанная личность способна активно бороться против зла и насилия. Пифагор Самосский предупреждал: «Строго накажи своё дитя, виновное в убийстве насекомого: с этого начинается человекоубийство» [Цит. по: 6, с. 145–153]. У Е. П. Блаватской [3] также читаем: «В древней Спарте — чьи суровые граждане вряд ли были чувствительны к деликатным проявлениям человеческого сердца — ребенка, обвиненного в том, что он мучил животное для своего удовольствия, подвергали смерти, как того, чья природа до такой степени испорчена, что ему нельзя позволить жить». В Библейских притчах и заповедях отмечено, что животные созданы для служения человека — человека разумного и нравственного, который умеет любить, прощать и жить в гармонии с окружающим миром.

Римское общество периода Античности снискало себе крайне грустную славу чрезмерно жестокими развлечениями, которые поддерживались правителями Римской империи, поскольку Рим был воинственной державой, воспитывавшей воинов. В античном Риме не было места впечатлительности, и она подавлялась. Для развлечения народа на арене цирка сотни животных, доведенные до безумия раскаленным железом и стрелами, концы которых обмакивали в кипящую смолу, погибали в страшных муках. В Колизее при Титусе ежедневно затравливались и гибли тигры, львы, слоны, жирафы, бегемоты. В 55 г. до н. э. Цицерон писал своему другу о звериной травле, устроенной Помпеем. Главными фигурами были слоны, которые трубили от боли и медленно погибали на арене. Цицерон отметил, что зрелище в цирке вызвало чувство, как будто слоны связаны с человеком: «В них есть нечто общее с людьми» [Цит. по: 16, с. 93–119]. Также он подчеркнул, что слоны возбудили отчаянное сострадание зрителей, которые проклинали императора за его жестокость; «И когда эти умные и добрые животные после короткой схватки с охотниками-гетулами, посылавшими в них стрелу за стрелой, попытались убежать, а «потеряв всякую надежду на бегство», с жалобным ревом заметались по арене, «словно оплакивая себя и умоляя о сострадании», люди вдруг стали людьми: зрители повскакали со своих мест, громко плача и осыпая Помпея проклятиями…». В вопросе защиты животных от жестокого обращения целая плеяда религиозных и философских выдающихся личностей: Пифагор Самосский (570–490 гг. до н. э., древнегреческий математик и философ), Диоген (412–323 гг. до н. э., древнегреческий философ, ученик Антисфена, основателя школы киников), Пoрфирий (232–306 гг. до н. э., эллинистический философ, теоретик музыки, астролог), Гораций (65–8 гг. до н. э., древнеримский поэт «золотого века» римской литературы), Овидий (43 г. до н. э., древнеримский поэт), Сенека (4 г. до н. э., римский философ-стоик, поэт, драматург и государственный деятель) и др. высказывалась о необходимости уважения к животным, недопустимости жестокости по отношению к ним. В глубокой древности позицию ненасилия по отношению к животным занимали и некоторые представители царских династий. Император Марк Аврелий (121–180 гг.) не любил публичные представления; которые отталкивали его своей жестокостью. В Греции не наблюдалось столь жестокого обращения с животными, как в Риме.

На рубеже V-IV вв. до н. э. появилось первое развитое этическое учение. Аристотель (384–322 гг. до н. э.), ученик Платона, сгруппировал все предшествующие разработки в сфере нравственно-этической мысли, ввел понятие «этический» (добродетельный), откуда и произошло название науки — «этика», и превратил этику в самостоятельную философскую дисциплину. Аристотель считал, что цель этики — не знания, а поступки, рассматривал этику как практическую философию. Позднее, с 1 в. до н. э., явление, которое изучала этика (обычаи, нравы, привычки и т. д.), получило название «мораль». Этика тесно переплеталась с философией и была как бы ее составляющей. Философия античной эпохи — это философия Древней Греции и Древнего Рима, которая зародилась в VI в. до н. э. и просуществовала больше тысячелетия до VI в. н. э., т. е. до того времени, когда в 529 г. н. э. император Юстиниан закрыл последнюю греческую философскую школу — Платоновскую академию. В Древней Греции существовали четыре философские школы: анимизм (вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы), витализм (учение о наличии в живых организмах нематериальной сверхъестественной силы, управляющей жизненными явлениями — «жизненной силы», т. е. подчеркивалось отсутствие связи между душой и телом), механицизм (учение, которое провозглашало, что люди и животные — простые механизмы) и антропоцентризм (учение, в котором полностью отрицалось сходство между человеком и животным). Представитель анимистов, великий мыслитель-гуманист древности Пифагор, больше известный нашим современникам как математик, утверждал, что животные и люди имеют души одного порядка. С точки зрения Пифагора, души состоят из огня и воздуха и переходят от человека к животному или к человеку путем последовательных перевоплощений (реинкарнаций), т. е. души эти бессмертны. Учение Пифагора базировалось на принципах гуманности, справедливости, умеренности и самоограничения. Доброе отношение к животным Пифагор рассматривал как основу нравственного поведения человека и утверждал, что до тех пор, пока люди истребляют животных, они будут убивать и друг друга. Пифагор подчеркивал, что человек, который сеет семена убийства и боли, не может «пожинать радость и любовь». Заповедь «не убивать и не вредить невинным животным» была отличительной особенностью учения Пифагора, и «…пифагорейцы, привыкнув считать убийство животных делом беззаконным и противоестественным, еще более противоречащим божественному закону считали убийство человека и не участвовали в войне…» [23, с.118]. Современники Пифагора свидетельствовали, что он ел хлеб и мед по утрам и сырые овощи вечером. Пифагор покупал на рынке живых рыб и птиц с тем, чтобы отпустить их на волю, а также платил рыбакам, чтобы они отпускали обратно в воду свой улов. Пифагор трепетно относился не только к животным, но и к природе в целом. Он запрещал наносить вред растениям и плодоносным деревьям.

Представитель виталистов Аристотель, великий энциклопедист древности, один из основателей биологии как науки, который впервые обобщил биологические знания, накопленные до него человечеством, хотя и утверждал, что душе животных не хватает разумной части (мышление, познание), что животные созданы для блага человека и не имеют никаких прав, а потому по отношению к ним не может быть совершено несправедливости, все же разделял точку зрения Пифагора и отношение человека к животным расценивал как добродетель. При этом он особо отмечал роль нравственного воспитания личности. Представители школы механицизма также признавали принципиальное сходство между человеком и животным.

В период Античности для улучшения вкуса мясных блюд животных подвергали жестоким мучениям: топтали и жгли вымя у стельных коров, зашивали глаза журавлям и лебедям, протыкали раскаленными вертелами живых свиней [13]. Выдающиеся философы-гуманисты Пифагор, Плутарх, Платон протестовали против существующей жестокости по отношению к животным и были наиболее известными среди тех, кто проповедовал отказ от употребления в пищу мяса.

Пифагора считают «отцом» европейского вегетарианства. Он основал первую вегетарианскую ассоциацию, членами которой были 300 молодых людей из самых влиятельных семей города. Пифагор проводил параллель между употреблением мясной пищи и ожесточением человека, который перешагнул барьеры сострадания. Пифагора полагал, что отказ от употребления в пищу мяса является дорогой к нравственному очищению личности и укреплению справедливости в межчеловеческих отношениях. Сам Пифагор был строгим вегетарианцем и, по свидетельству Порфирия, «довольствовался медом, одним хлебом, не пил вина, главной же его пищей были вареные и сырые огородные овощи. Рыбу он ел довольно редко» [Цит. по: 19, с. 15.]. Ямвлих, философ-неоплатоник, ученик Порфирия, отмечал, что, призывая своих последователей к отказу от мясной пищи, Пифагор подразумевал и восприятие людьми миролюбивых отношений: «Кто возмущается убийством других созданий как делом неправедным и неестественным, тот сочтет еще более беззаконным убивать человека или начинать войну» [Цит. по: 19, с. 16]. По мнению Пифагора, отказ от мясоедения был особенно необходим людям, которые занимаются политикой. Пифагор уверял своих учеников в том, что, «довольствуясь невинной, чистой и гуманной пищей, они будут наслаждаться здоровьем, душевным равновесием, спокойным сном и обладать высшими умственными и нравственными качествами» [Цит. по: 19, с. 15]. Пифагор рассматривал животных как существа, родственные человеку, и, по словам Диогена Лаэртского, «запрещал... убивать животных, а тем более ими кормиться, ибо животные имеют душу, как и мы» [11, с. 310.]. По свидетельству Порфирия, Пифагор «избегал и убийств и убийц: не только воздерживался от животной пищи, но даже сторонился поваров и охотников» [11, с. 417.]. Знаменитый поэт древности — Овидий Назон подчеркивал, что Пифагор первым воспретил подавать на стол мясо животных [2, с. 91–93]. Страдания предназначенных в пищу животных повергали Пифагора в трепет. Таким образом, осуждение Пифагором употребления мясной пищи неразрывно связано с нравственным осуждением убийства.

Писатель и историк античного периода Плутарх (ок. 45–127 гг. н. э.) также считал, что традиция употреблять в пищу животных противоестественна, жестока, и подчеркивал: «Извинением для тех жалких существ, которые первые прибегли к мясоедению, может служить полное отсутствие и недостаток средств для жизни, так как они (первобытные народы) приобрели кровожадные привычки не из потворства своим прихотям и не для того, чтобы предаться ненормальному сластолюбию среди избытка всего необходимого, а из нужды. Но какое может быть оправдание нам в наше время?» [18]. Плутарх был убежден, что употребление в пищу мяса животных — это проявление зверской жестокости человека, который совершает ничем не оправданное убийство. С точки зрения Плутарха, моральная тяжесть «преступления мясоедения» усиливается еще и фактом беззащитности животных перед человеком: «Мы... преследуем и убиваем невинных, прирученных и беспомощных существ, лишенных оружия для своей защиты» [Цит. по: 14, с. 258–273.]. Плутарх горячо поддерживал вегетарианство, о чем подробно писал в трактате «О поедании плоти»: «…не понимаю, какого рода чувства, мысль или причина руководили тем человеком, который впервые решился осквернить свой рот кровью и дозволил своим губам прикоснуться к мясу убитого существа... Ничто не приводит нас в смущение: ни замечательная красота беспомощных животных, которых мы убиваем для пищи, ни жалостные ласковые звуки их голоса, ни их умственные способности. Единственно из-за куска их мяса мы лишаем их лучезарного света, жизни, для которой они рождены». [Цит. по: 13]. Плутарх, как и Пифагор, основал свое вегетарианство, однако оно в противоположность вегетарианству Пифагора опиралось не на идеи перевоплощения, а на понятия об общем долге доброты по отношению как к людям, так и к животным. Говоря о гуманном отношении к животным, Плутарх подчеркивал, что нравственный человек будет заботиться о своих домашних питомцах — лошадях и собаках не только когда они молоды и здоровы, но и тогда, когда они уже не способны служить своему хозяину. С точки зрения Плутарха, человек не должен видеть в животных только средства и инструменты для осуществления своих целей: людям не пристало «обращаться с живыми существами, как с обувью и другими домашними вещами, которые выбрасывают, когда они износились от употребления» [Цит. по: 19, с. 61]. У Плутарха мы встречаем также идею, которая позднее будет развита И. Кантом, что сострадание к другим существам необходимо «хотя бы только для упражнения в человеколюбивом обращении с людьми» [Цит. по: 14, с. 258–273.]. Общая мысль учения Плутарха сконцентрирована в его изречении: «Закон и правосудие касаются только человечества; но доброта и благоволение могут простираться на существа всевозможных видов» [Цит. по: 19, с. 60].

Порфирий, греческий философ, характер и поступки человека ставил в прямую зависимость от образа его жизни и питания. По мнению Порфирия, «тот же, кто любит собратьев своих, не несет ненависти к другим видам живых существ [15, с. С. 6987].

Сравнительный анализ имен знаменитых мыслителей эпохи Древнего Мира периода античности, которые регулярно упоминаются в популярной и учебной литературе общего профиля, и имен наиболее известных нам вегетарианцев того же исторического этапа показал, что более 33 % выдающихся философов-гуманистов горячо протестовали против мясной пищи и призывали современников отказаться от употребления мяса животных (таблица 1), поскольку пришли к выводу, что человеку, как существу Нравственному, не подобает осквернять себя, убийством.

Таблица 1

Знаменитые мыслители и вегетарианцы эпохи Древнего Мира

 

Прославленные вегетарианцы эпохи Древнего Мира в своем большинстве были философами и оставили после себя значимые философские и литературные труды.

Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы.

На заре развития человечества животные служили человеку объектами для подражания и почитания и не были для него «братьями меньшими». Памятники материальной культуры эпохи Древнего Мира: большое количество скульптур и других произведений изобразительного искусства, дошедшие до нашего времени, древняя живопись, представленная главным образом как роспись на стенах гробниц и храмов, на которых мастера-художники изображали мифологические и бытовые сцены, произведения древнегреческих писателей-историографов, а также результаты многолетних исследований в этнографической науке — позволяют говорить о том, что позиция ненасилия по отношению к животным существовала уже в глубокой древности. Первоначально она проявлялась на неосознанном уровне в почитании животных, прежде всего, в присваивании животным статуса «священные животные». Почитание животных формировалось под влиянием тотемизма — универсальной древнейшей формы почитания представителей животного мира, происхождение которого связано с тем, что «на ранних этапах развития человек еще не выделял себя из природы, из мира животных, для него звери, птицы, растения были такими же существами, как он сам». [21, с.4–10]. Дальнейшее развитие линии почитания животных происходило под влиянием формирования промыслового культа и суеверного страха перед опасными и сильными хищниками. Любое убийство животного, будь то убийство ради употребления его в пищу или с целью жертвоприношения, сопровождалось обязательными обрядами. Однако, как отмечает З. П. Соколова, на определенной стадии развития религиозных представлений животное начало терять «всякую связь с божеством», стало почитаться «уже само по себе», при этом в сознании людей уже не всегда жили мотивы, оправдывающие это почитание: «в пору своего заката культ животных вновь приобретает формы, близкие к начальным: почитается само животное, а не дух и божество. …Если ранние формы культа животных были главным содержанием религии, то в поздних вариантах почитание животных является незначительным элементом религиозной практики, основанной на вере в могущественные и сверхъестественные силы» [17]. Таким образом, развивается культ священных животных с позиций благодарности за помощь в хозяйстве, вместе с ним укрепляется позиция, что убийство животного большой грех, которые и сыграли роль своеобразной защиты животного и растительного мира: «священные виды животных и растений всячески охранялись; им оказывалась конкретная помощь (своего рода биотехния); предания и легенды, передаваемые из уст в уста, способствовали «экологическому» воспитанию подрастающего поколения и охране данных священных видов. Кроме этого, для лучшей охраны тех или иных священных видов брались под защиту их места обитания» [1, с. 81–101].

Несмотря на то, что если отношение древних людей к животным было жестоким, то оно было жестоким и к людям тоже, в Древнем Мире все же признавали ценность животных, считали их чувствующими и мыслящими существами, которые имеют сходные с человеком потребности и чувства. Более того, как только человек научился сочувствовать и сопереживать людям, он начал проявлять сострадание и к животным. В то же время «человек разумный», научившись субъективно оценивать окружающее пространство, пришел к выводу, что орудия труда и охоты, использованные против животного не по назначению, причинят большой вред хозяйству.

Идеи перевоплощения — реинкарнации и кармы в религиях Древней Индии укрепляли убеждения религиозных людей в необходимости доброго отношения к животным, поскольку, с одной стороны, вызывали у человека естественное стремление улучшить свою карму, с другой стороны, были мощным импульсом, который предписывал соблюдение высоких этических норм, определявших характерное для индийца бережное и благосклонное отношение к природе, к «братьям нашим меньшим», в каждом из которых можно было неожиданно встретить переродившегося любимого родственника или друга, недавно умершего. Употребление убойной пищи рассматривалось как жестокое действие по отношению к животным.

На протяжении многих столетий в устном народном творчестве, в мифах и сказках, пословицах и поговорках формировались предпосылки морального и нравственно-этического учения. Возникновение в Древнем Мире представления о развитии нравственности позволило моральному сознанию стать довольно ощутимым фактором общественной жизни и культуры. Поскольку от морали и нравственности была не отделима этика, которая пребывала в ту далекую эпоху на стадии своего зарождения, то названные три понятия понимались как одно и то же. При этом этика, переплетаясь с философией, была как бы и ее составляющей. Вопрос защиты животных от жестокости начал рассматриваться с иных позиций. Этисты взывали к человеческому милосердию и настаивали, в основном, на необходимости сострадания к животным. В философии античной Греции отношение человека к животным расценивалось как добродетель. При этом особо отмечалась роль нравственного воспитания личности. Передовые мыслители предупреждали, что жестокость к животным способствует формированию у людей, особенно у детей, безразличия к страданию живых существ, что в свою очередь пробуждает гнусные чувства по отношению к беззащитным созданиям — безжалостность и агрессивность, указывали на губительные последствия неоправданной жестокости в отношении животных при формировании социокультурных и духовно-нравственных ценностей будущих поколений.

Из истории развития отношений человека и животных видно, что привычные формы отношения людей к животным не были постоянными и со временем претерпевали изменения. Переход на вегетарианское питание выдающихся философов-гуманистов в период Античности явился одним способов защиты животных от жестокости, поскольку они «пришли к вегетарианству в первую очередь из философских, этических соображений. Великих вегетарианцев отличало более глубокое проникновение в суть вещей, более острое чувство сострадания к чужой боли, более высокое чувство справедливости и умение переступить через традиционные вкусы и взгляды» [13], т. е. изначально под вегетарианством понимался образ жизни, гармоничный с философской и нравственной точками зрения.

Таким образом, уже в эпоху Древнего Мира во взаимоотношениях людей и животных действовали принципы сострадания, милосердия и справедливости.

 

Литература:

 

Алексеева, Н. Н. Экологические аспекты социально-культурных традиций Индии /Н. Н. Алексеева// Этноэкологические аспекты духовной культуры. — М.: ИЭА РАН, 2005.— С. 81–101.

Барыкова, А. П. По Овидию. Поучение Пифагора/ А. П. Барыкова// Стихотворения и прозаические произведения. — СПб.: Издание «Посредника» для интеллигентных читателей, 1897. — С. 91–93.

Блаватская, Е. П. Есть ли душа у животных?/ Е. П. Блаватская// Заколдованная жизнь: Повесть. Биография. Воспоминания современников. — Барнаул: Аккем, 1992. — 160 с.

Борейко, В. Е. Экологические традиции, религиозные воззрения славянских и других народов/ В. Е. Борейко // Т.1. — К.: Киевский эколого-культурный центр, 2003. — 160 с.

Геродот. Книга Вторая. Евтерпа / Перевод и примечания Г. А. Стратановского, под общей редакцией С. Л. Утченко. Редактор перевода Н. А. Мещерский //Геродот. История в девяти книгах. — Л.: Изд-во «Наука», 1972. — П. 66, 67.

Жмуров, Д. В. Зооагрессия детей и подростков /Д. В. Жмуров// Современные гуманитарные исследования. — 2006. — № 1 (8). — С. 145–153.

Законы Ману. Перевод с санскритского/ Пер.: С. Д. Эльманович// Серия «Антология мудрости». — М.: Изд-во Эксмо-Пресс, 2002. — 496 с.

Зиви, Ален. Слуги богини Бастет/ Ален Зиви// Журнал «GEO». — 2006. — № 8. — С. 62–67.

Карнышев, А. Д. Животные Прибайкалья: Байкал таинственный, многоликий и разноязыкий [Электронный ресурс]/ А. Д. Карнышев //Энциклопедия-хрестоматия Иркутской области и Байкал. — 2010. URL: http://irkipedia.ru/content/zhivotnye_pribaykalya (дата обращения: 07.05.2014).

Коломенский, Л. В. Мышление первобытного человека [Электронный ресурс]/ Л. В. Коломенский. URL: http://humanway.ru/mishlenie.doc (дата обращения: 17.12.2014).

Лаэртский, Диоген. Порфирий. Жизнь Пифагора/ Диоген Лаэртский // О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд., испр. — М.: Мысль, 1986. — С. 310, 417

Олдфилд Гоувей, М. Девять жизней кошки. Мифы и легенды/ М. Олдфилд Гоувей, пер. Е. Н. Дорониной. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. — 271 с.

Павлова, Т. Н. Вегетарианство и этика/ Т. Н. Павлова// Медкова И. Л., Павлова Т. Н., Брамбург Б. В. Всё о вегетарианстве. — 2-е изд. — М.: Международные отношения, 1993. — 200 c.

Покуленко, Т. А. Вегетарианство как нравственная ценность/ Т. А. Покуленко // Гусейнов А. А. и др. Этическая мысль: Научно-публицистические чтения. — М.: Политиздат, 1990. — С. 258–273.

Порфирий. О воздержании от мясной пищи. Кн. IV / Порфирий; Пер. с древнегреч. и коммент. В. Б. Черниговского // Человек. — 1994. — № 6. — С. 6987.

Сергеенко, М. Е. Простые люди древней Италии/ М. Е. Сергеенко, редактор Е. Г. Дагин. — М.—Л.: Изд-во «Наука», 1964. — С. 93–119.

Соколова, З. П. Культ животных в религиях/ З. П. Соколова. — М.: Издательство «Наука», 1972. — 216 с.

Толстой, Л. Н. О неразумности мясоедения. 1904–1908/ Л. Н. Толстой// Сост. В. А. Мороз. Толстовский листок = Толстой и о Толстом: выпуск одиннадцатый. — М.: Фонд «За выживание и развитие человечества», 2000. — 278 с. — (Запрещенный Толстой).

Уильяме, X. Этика пищи или нравственные основы безубойнаго питания для человека/ X. Уильяме. — М., Издание «Посредника» для интеллигентных читателей, 1893. — С. 15, 16, 60, 61

Хангалов, М. Н. Преданья и поверья унгинских бурят. Шаманские поверья инородцев Восточной Сибири/ М. Н. Хангалов// Записки ВСО РГО по этнографии. — Т. 2, вып. 11. — Иркутск: Тип. К. И. Витковской, 1890.— 450 с.

Хрестоматия по зоопсихологии и сравнительной психологии: Учебное пособие / Сост. М. Н. Сотская. — М.: МГППУ, 2003. — С. 4–10.

Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада. Бхагават-гита как она есть/ Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада. — М.: ВВТ, 2001, — 1056 с.

Ямвлих. Жизнь Пифагора / Пер. В. Б. Черниговского. — М.: Алетейа, Новый Акрополь, 1998. — С.118.