«Красноуфимское восстание» на основе материалов государственного архива Свердловской области

В представленной работе показана история вооруженного антисоветского восстания, произошедшего в октябре-декабре 1920 году в Красноуфимском уезде Екатеринбургской губернии.

Особенностью данной работы является то, что она основана на изучении следственных материалов военного трибунала и на архивных материалах по истории уральской милиции и частей особого назначения, хранящихся в Государственном архиве Свердловской области. Выводы и заключения сделаны только на основании документов ГАСО.

Ключевые слова: восстание, бандитизм, Красноуфимск.

Тема борьбы государственных органов с организованной преступностью всегда была актуальной. Вот только в разное время с организованной и вооруженной, преступностью борются по-разному. Результат этой борьбы соответственно разный.

Рассмотрим, как решалась борьба с бандитизмом почти век назад, когда во время Гражданской войны Екатеринбургскую губернию захлестнула волна бандитизма.

На протяжении всего 1920 года по территории Екатеринбургской губернии прокатилась волна антисоветских восстаний. Впрочем, волны крестьянских восстаний прокатились тогда по всей территории страны. Принято считать, и это уже стало устойчивым мифом, что причиной этих восстаний служило недовольство крестьян проводимой с 1919года политикой продовольственной разверстки. Эта политика, вызванная в годы Гражданской войны военной необходимостью — обеспечивать армию и городское население продовольствием, заключалось в том, что у крестьян изымалось все имеющиеся продовольствие. По окончанию Гражданской войны, такая политика вызывала законное недовольство крестьян Советской властью. В 1920–21годах волны крестьянских восстаний прокатились по стране. Не будем спорить о справедливости требований крестьян отменить продразверстку.

В отличие от крестьянских выступлений на Тамбовщине, Западной Сибири, Южном Урале, восстание в Красноуфимском уезде Екатеринбургской губернии мало известно и мало изучено.

Последние годы принято считать, что все выступления того времени вызваны исключительно продовольственной политикой большевиков, изымающих у крестьян полностью хлеб.

Об этом указывает в работе историк В.Л, Телицын «Антибольшевизм уральских крестьян и его проявление в 1917–1921гг». Телицын считает, что причинами восстаний на Урале является недовольство методами утверждения большевизма у власти вообще и их экономической политикой [1].

Еще ранее в учебном пособии И. Ф. Плотникова «Средний Урал в годы гражданской войны» указывается, что движущей силой восстания были и кулаки, дезертиры и труженики деревни» [2].

В работе «Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории». Причинами восстания является произвол местных властей при изъятии продовольствия. Говорится о том, что лозунгом восставших был: «Советы без большевиков» И уж конечно, о жестокости с которой восстания подавлялись и десятки тысячь крестьян расстреливались, что причинами поражения восстаний была жестокость и начавшийся голод [3].

В работах журналиста Олега Логинова «Становление милиции на Среднем Урале» и «Самые — самые банды на Урале» причинами выступлений являлся неурожай, политика продразверстки антисоветская агитация лидеров бандформирований и делается акцент на уголовный характер выступлений в Красноуфимском уезде [4].

Наиболее правильными являются выводы сделанные Е. И. Ярковой в работе «Крестьянские волнения в Красноуфимском уезде» в 1919–1920гг». Эта работа наиболее глубоко затрагивает проблему причин и состава участников восстания. На основании документов ЦДОО Свердловской области, автор делает вывод о том, что причиной восстания являлась недовольство крестьян мобилизационной и продовольственной политикой властей. Движущей силой были дезертиры Красной армии и лица их укрывающие [5]. Тот же вывод делает Д. В. Кулаков в статье «Бандитизм на Урале», посвященной роли милиции в подавлении дезертирского восстания [6].

В представленной нами работе мы использовали только архивные материалы Государственного архива Свердловской области (ГАСО). Однако, нами ни в каких документах — будь то материалы следствия по делу участников банд, или доклады о ходе восстания нигде не сказано о недовольстве крестьян политикой разверстки. При изучений архивных материалов мы видим, что причиной волнений во всей Екатеринбургской губернии и в частности восстании в Красноуфимском уезде, являлось желание крестьян уклониться как от призыва в Красную армию, так и уклониться от мобилизации в трудовую армию. Именно обязанность служить, а вовсе не продразверстка являлась причиной того, что крестьяне призывного возраста, бежали с призывных пунктов или из Красной или трудовой армии, уходили в леса, объединялись в отряды и для добычи продовольствия разбойничали на дорогах, а затем, руководимые каким-нибудь лидером — врагом Советской власти поднимались на вооруженные выступления. При этом восставшие дезертиры хоть и выступали за свержение Советской власти, однако, никаких политических требований не выдвигали, и непонятно, какую власть они собирались впоследствии установить.

Также документы развеивают и миф о том, что политика продразверстки полностью разорила крестьян. Из документов видно, что крестьяне жаловались на разорение и полное отсутствие продовольствия красноармейцам, продотрядовцам или карательным отрядам ВЧК. Когда же в деревню входили отряды бандитов, крестьяне сами выносили им и хлеб, и мясо с салом и самогон. Так же оперативники, представляющиеся дезертирами, получали от крестьян продукты в огромном количестве.

Несмотря на размах восстаний, они подавлялись эффективно. Благодаря политике правоохранителей брать в заложники родственников участников банд. В наше время можно сколь угодно утверждать, что эта мера незаконна и жестока. Зато она оказалась эффективной. Так же вопреки нынешнему мифу о жестокости красных — из документов видно, что трибуналы были, не так уж и жестоки — помимо расстрелов применялись и заключения под стражу и уж, что совсем неизвестно — просто общественное порицание.

Теперь подробнее рассмотрим и причины, и ход восстания.

В Октябре 1920 г. в Красноуфимском уезде Екатеринбургской губернии под лозунгом свержения Советской власти вспыхнуло восстание под руководством крестьян Дремина и Никифорова. Вооруженные формирования действовали на территории Красноуфимского уезда около полутора лет. Пик движения приходится на октябрь — ноябрь 1920г, когда повстанцы держали под своим контролем целые волости, а их многотысчная армия представляли из себя роты и эскадроны. После декабря 1920г после нанесенного красными карательными отрядами поражения, отряд Дремина уже не воинское формирование, а скрывающаяся в лесах хоть и значительная, но просто банда.

Цели восставших. Из показаний арестованных повстанцев следует, что лидеры восстания не выдвигали никаких политических лозунгов, кроме как свержения Советской власти. Часть крестьян к таким лозунгам относилась сочувственно. Оперативники, внедрявшиеся в крестьянскую среду под видом дезертиров докладывали, что, что крестьяне не скупясь обеспечивали их продовольствием, призывая освободить их от власти большевиков т. к. надоела разверстка [7].

Но дальше свержения власти, видимо, фантазия лидеров восстания не шла. Что было бы дальше, если бы восстание имело успех — не ясно.

Состав участников восстания. В сводках и донесениях того времени это восстание именуется не иначе как бандитско-дезертирским. И представители Советской Власти, и пленные повстанцы и свидетели — крестьяне, в своих показаниях называют выступление дезертирским восстанием Особенностью этого восстания было то, что основными его участниками были лица, дезертировавшие из Красной Армии или уклоняющиеся от трудовой мобилизации. Конечно, это выступление является крестьянским, поскольку по происхождению восставшие дезертиры были поголовно крестьянами Красноуфимского уезда. Все были недовольны Советской властью. Однако, в вооруженные формирования Дремина и Никифорова, судя по документам, ни один крестьянин не пришел от того, что был доведен до отчаянья продовольственной политикой властей. Банды пополнялись лицами, дезертировавшие из армии и бродящими по уезду группами и в одиночку, занимавшимися грабежом для пропитания. До начала восстания эти разрозненные дезертирские шайки, чтобы прожить в лесах, вынуждены были на дорогах грабить население. — т.е были банальными уголовниками, попутно они убивали и советских работников, что придавало этим преступлениям политический окрас. В 1920 г слова дезертир и бандит являлись синонимами. Борьба с дезертирством в 1920–21гг подразумевалась как борьба с бандитизмом.

Лидеры восстания в борьбе с Советской властью делали ставку именно на дезертиров и лиц, скрывавшихся в лесах от мобилизации, а вовсе не на трудящихся крестьян, страдающих от продразверстки. Заняв деревню и созвав народ на сход, лидеры банд — Никифоров, Дремин или Заводов, обращались к народу с вопросом, есть ли среди них дезертиры, после чего призывали эту категорию вступать в их ряды. Главари банд направляли своих эмиссаров в леса, где прятались уклонисты и дезертиры, и агитировали их примкнуть к восставшим. За отказ грозили расстрелом как им самим, так и их семьям.

Из анкет арестованных бандитов видно, что по происхождению основная их масса в основном бедняки и середняки — у кого имелся в собственности только один дом, у кого, дом корова, лошадь, иногда еще и пара овец или коз, так, что состав отнюдь не кулацкий. Возраст восставших колебался в среднем от 18–34 лет. Практически все, кто старшее 20 лет уже повоевали на всевозможных фронтах первой мировой войны. Сам Никифоров был инвалидом 1-й Мировой войны и имел чин прапорщика.(а в те годы он мог получить офицерский чин только за храбрость). В протоколах допросов в обязательном порядке стояли графы — где был с 1914 -16 год, где был в 1917г. и где был и что делал во время Гражданской войны. Все арестованные период 1914–17гг провели на фронтах. А вот в гражданскую войну многие, судя по документам, воевать ни за красных ни за белых не стремились. В период с 1918 пот 1920 годы, либо отсиживались по домам, а кое — кто побывал недолго по мобилизации в армии Колчака, по болезни уходили на лечение домой и больше в армию не возвращались. С приходом красных они подлежали мобилизации и призывались в Красную армию. Будучи мобилизованными, несли службу в соседних от Красноуфимска уездах, а то и в самом Красноуфимске (как и будучи в белой армии, далеко от дома не отрывались). Но все равно бежали из армии. Для чего? Самовольно покинув свои части, они, прячась по лесам, заходили домой по ночам. Не исключено, что покормив вшей в окопах германской войны, люди просто испытывали отвращение к воинской службе, и не желали служить ни в какой из армий. Кроме воинской, в 1920 году существовала еще, и трудовая мобилизация, от которой крестьяне, вынужденные отвлекаться от своих хозяйств, стремились уклониться. Впрочем, прячась по лесам, крестьяне пользы своему хозяйству не приносили. Дезертирство из воинских частей вряд ли можно объяснить и ностальгией по Родине. В Екатеринбургской губернии призванные в Красную Армию крестьяне, служили здесь же практически у себя дома. Гражданская война осенью 1920 г. е подходила к концу, и мобилизованным крестьянам, можно было не опасаться быть отправленными в мясорубку фронтов.

Разве, что крестьяне с. Усть — Лог могут быть расценены, как идейные враги Советской власти. Все задержанные повстанцы -середняки. Все служили в армии Колчака, куда по их словам шли добровольно, а иные в 1918г перебежали к белым, будучи ранее мобилизованными в Красную армию. Большинство из них в 1919–20 гг попали в плен и автоматически были зачислены, кто в Красную армию, кто в Трудовую армию, откуда бежали и скрывались в лесах у с. Усть- Лог. Они не испытывали проблем с продовольствием, которое им привозили односельчане. Оружие, было заранее припасено и которые бандиты только ждали сигнала к вооруженному выступлению. Будучи взятыми в плен, эта категория повстанцев не скрывала, что в отряды Дремина — Никифорова они вступили добровольно в ответ на призывы свергнуть Советскую власть. Но таких явных врагов власти было мало. В основном арестованные в своих показаниях говорили, что были мобилизованы Дреминым насильно или бежали из армии и примкнули к восставшим, будучи обманутыми. Так, четверо красноармейцев. Лягаев, Желужев, Гуляев, Новоселов, объясняли причину перехода к бандитам, тем, что агитаторы говорили им, что Сибирь уже от большевиков освобождена и они бежали, когда их части были направлены на подавления восстания, и перешли на сторону бандитов. Никто из них на следствии не отрицал, что в банде они находились сознательно и участвовали во всех боях и находились там с оружием. Все четверо были убиты при попытке к бегству [8]. Иногда среди повстанцев оказывались и Советские работники. Так ачитский военком Павел Чепахин во время боя с бандитами, перешел на их сторону, стал командиром взвода и участвовал в боях с красными отрядами, налетах на села, призывал расстреливать арестованных. После разгрома банды тайно вернулся домой и жил в бане, но 18.11.20 был выявлен и арестован милиционерами а затем расстрелян по решению суда [9]. Однако, большая часть красноармейцев — а Красная армия была преимущественно крестьянской, в большинстве своем состояла из уроженцев губернии, к повстанцам не примкнула, а напротив участвовала в подавлении восстания.

Так, что как видим, восстание по сути своей было не крестьянским, а как верно указывалось в документах того времени — бандитско-дезертирским.

Трудно указать точную дату начала восстания. Отряды вооруженных дезертиров на протяжении 1919- 1920 года действовали на территории Красноуфимского уезда. Волна дезертирского бандитизма захлестнула Екатеринбургскую губернию после отхода белых. Бандитизм носил как чисто уголовный, так и политический характер. Еще задолго до открытого восстания по лесам губернии и в частности Красноуфимского уезда бродили шайки дезертиров, занимавшихся грабежами на большой дороге т.е носившие чисто уголовный характер. Имелись факты, когда дезертиры убивали на большой дороге коммунистов и советских работников. Такие события уже расценивались властями как вооруженное выступление против Советской власти, и носило политический характер.

Красноуфимское восстание не было стихийным, а было тщательно подготовленным. Из показаний пленных бандитов видно, что формировать отряды руководители восстания начали еще летом 1920г. По словам дезертиров, еще летом, когда призывники шли к призывным пунктам, бандиты по пути приказывали им уходить в лес, селили в землянках, доставляли продовольствие, а затем призывали в ряды повстанцев [10]. Пользуясь недовольством мобилизованных крестьян, накануне и в начале восстания Дремин направлял своих агитаторов по воинским частям Екатеринбургской губернии, которые «мутили воду» среди красноармейцев, призывая их бежать из армии и примыкать к восстанию с целью свержения Советской власти [11], Наибольшего размаха движение дезертиров приобрело в октябре 1920г.

10.10. 20 г. по телефону из Красноуфимска в Екатеринбург сообщалось, что в Крсноуфимском уезде Иргинская, Быховская, Тихоновская волости захвачены дезертирами. Убито 3 комиссара, 4 милиционера, 2 продагента 18 октября 1920года отряд дезертиров в количестве сорока человек захватил село Поташ, захватив в плен нескольких милиционеров. К дезертирам примкнула и часть крестьян. Отряд повстанцев, выросший до более сотни человек, двинулся на Ялым и Ачит. Восставшие были вооружены трехлинейными винтовками и берданками. По слухам, они имели пулемет, но он был, якобы, неисправен. Патронов было мало. На своем пути бандиты громили здания исполкомов, расправлялись с коммунистами и их семьями, разоружали и расстреливали милиционеров. 20 октября восставшие с боем взяли завод Тиса. Восстание разрасталось. В него были втянуты Быковская, Ачитская, Утинская, Тисовская и Тихоновская волости. К концу октября отряд восставших насчитывал уже около полутора тысяч человек. Это было вооруженное формирование, в котором были и пехотные роты, и конные эскадроны.

Хотя крестьяне Красноуфимского уезда в основной массе не приняли участия в восстании, но пассивную помощь повстанцам оказывали. Пленные дезертиры в последствии показывалина следствии, что еще до начала и во время восстания и даже после его поражения, крестьяне снабжали в лесу дезертиров оружием, патронами и продовольствием [12].

О настроении крестьян указано в подробном рапорте члена волостного комитета по борьбе с дезертирством Сарапуловым. В ночь с 15–16.11.1920г. 6 оперативников под видом дезертиров нашли убежище у крестьянина Обожина (65 лет). Хозяин с почтением принял их «как защитников буржуазии» и поил чаем. Во время разговора, принимая их за бандитов, жаловался, что житье скверное, что «коммунисты не дают житья и за всем надзирают, вот начали отбирать овес и накладывать какую — то разверстку». Добавил «Я не везу никакую разверстку, жду Вас, когда Вы придете и нас освободите». Похвастался, что. Большая часть ржи, пшеницы и овса так запрятана, что коммунистам не найти. Он же указал фамилии и адреса советских работников и даже на просьбу помочь оружием откликнулся, пообещав на днях, помочь достать оружие и подыскать человек десять верных людей. Желал успеха восстанию, говоря «Помогай Вам бог!» и снабдил их двумя пудами овса и хлеба [13].

Так, что как видим, у разоренных и обобранных Советской властью крестьян продовольствие все же было. Из допросов пленных явствует, что проблем с продовольствием бандиты не испытывали, поскольку, когда проходили через деревни, жители давали им хлеб, а иногда можно было получить и мясо [14].

Так, что в конце 1920 года восстание дезертиров пользовалось у части населения уезда сочувствием. Но сочувствием и ограничивалось. Крестьяне, несмотря на явное или скрытое сочувствие, сами открыто выступать с оружием против Советской власти не спешили.

Дремину и Никифорову приходилось пополнять свои подразделения, что называется на добровольно-принудительной основе. Заняв деревню, лидеры банд собирали сход и призывали селян вступать в их ряды. Если добровольцев не находилось, то забирали людей силой, угрожая расстрелять их самих или их семьи [15]. Бывало, что бандиты остановив человека на дороге, отбирали у него документы и уводили в банду, откуда люди, вовлеченные насильно, при удобном случае пытались бежать. «Текучка кадров» в подразделениях Дремина и Никифорова была довольно таки большая. Бойцы, как правило, побыв в банде от двух дней до двух недель бежали, бросив оружие или прихватив его с собой. Одни разбегались по домам, а те, кто поумнее, шли сдаваться в органы власти. Как показала практика, они-то и оставались в живых и даже избегали тюремных сроков. Бандиты из числа непримиримых, которым было нечего рассчитывать на снисхождение, бродили по лесам ожидая момента, когда лидеры восстания вновь из таких разрозненных групп сколотят боевую единицу.

«Текучка кадров» говорит о том, что крестьяне хоть и сочувствовали дезертирам, но воевать за них не хотели.

К Ноябрю 1920г. Красноармейские отряды от тактики обороны от бандитов, переходят к тактике наступления. Для ликвидации восстания в Красноуфимский уезд были направлены воинские части Красной Армии, отряд особого назначения, рота 47 милиционной бригады. Были созданы полевой штаб, чрезвычайная комиссия в составе трех человек. Командующим войсками был назначен Безматерных.

В столкновениях с регулярными частями и отрядами милиции бандиты терпят одно поражении за другим. 26 Ноября 1920г. был разбит отряд Никифорова. Дезертиры, по одному и группами разбегаются, скрываясь в лесах, тайком возвращаются в свои деревни, прячась в подвалах или банях. Их отлавливает милиционеры и бойцы карательных отрядов. Раненый в ногу Никифоров скрывается в деревне Верхняя Ута в доме крестьянина Никифорова. Впоследствии на допросе хозяин дома рассказывал, что Никифоров говорил, что еще может разбить красных, что дело не проиграно, что надо лишь переждать зиму [16]. Затем он скрывается с несколькими бандитами в лесу в шалаше, Один из задержанных дезертиров указал его местонахождение. Направленным туда карательным отрядом он был настигнут и в перестрелке убит. К декабрю 1920г основные силы повстанцев были разгромлены, в течении зимы 1920 -21 г.г. красноармейцы и милиционеры отлавливали их по лесам и предавали суду военного трибунала. Однако, другой лидер повстанцев — Дремин ушел в леса с небольшим отрядом и больше года продолжал борьбу с Советской властью. Прежнего размаха восстание, когда под контролем дезертиров находились целые волости, уже не было. Но вылазки, удары, которые наносила его банда, еще на протяжении более года были весьма ощутимы. Так в Красноуфимском уезде весной 1922 г. банда Дремина из 50 человек, (Заметтте всего 50 человек, вместо 15000 в начале восстания) вооруженных винтовками, в заводе Суксуна разгромила исполком и отделение милиции, разбив телефонный аппарат, уничтожив дела. 7 человек милиционеров после перестрелки с бандитами, ушли с завода и скрылись в лесах.

Впрочем, по сравнению с тем размахом, которое имело движение осенью 1920 г — это были блошиные укусы. Весной 1922 г.а Дремину воинскими частями было нанесено окончательное поражение. В перестрелке Дремин был убит. Это и явилось финалом восстания. После ликвидации банды Дремина, нельзя сказать, что борьба с бандитизмом и дезертирством прекратилось, банд было много, но носили они уголовную окраску. Если верить отчетам штаба Частей Особого Назначения, банд имеющих политическую окраску, т. е. выступающих за свержение Советской власти больше в Екатеринбургской губернии не было.

Взятые в плен в бою или пойманные лесу или дома участники восстания и их пособники подлежали суду военного трибунала. Трибуналы и карательные отряды не были уж столь жестоки, и если верить документам, то всех подряд без разбора не карали. В приказах, адресованных карательным отрядам и трибуналам, вышестоящее руководство требовало, сперва досконально разобраться и установить степень вины арестованного. Вот выдержка из одного из таких приказов: «Необходимо детально разобраться в деле и внимательно изучить, не занимался ли человек антисоветской агитацией, не был ли замечен в контрреволюционной деятельности, а если был, то в чем именно? Если вышеуказанный гражданин заслуживает кары, то это должно быть основано на точных фактах, а не на личных счетах и мести» [17]. Как уже говорилось, дезертирам, явившимся в органы власти добровольно, трибунал наказания не назначал [18]. Однако, красноармейцам, перешедшим на сторону бандитов, а были такие, кто успел сделать в банде карьеру, или лица, добровольно вступившие в банду, и был взят в плен с оружием, или участвовал в расстрелах советских работников, что подтверждалось показаниями очевидцев, на снисхождение рассчитывать не приходилось. Их ждал расстрел. Кстати, семья крестьянина Никифорова, у которой нашел временное пристанище лидер банды, все 12 человек были расстреляны решением трибунала за пособничество. Так, что и гуманизм проявлялся судом очень избирательно.

Как уже говорилось, активно применялось такая мера как, условное наказание пособников и укрывателей дезертиров. И уж, что совсем не вяжется с легендами о патологической жестокости карательных отрядов, судами трибунала применялась мера наказания — общественное порицание.

Как же получилось, что столь успешно начатое вооруженное выступление, которое пользовалось пусть и пассивной, но поддержкой населения, участники которого не испытывали недостатка в вооружении и продовольствии, потерпело поражение? При этом чтобы подавить столь мощное выступление властям потребовалось чуть более 2 месяцев.

Из судебных материалов, из докладов и сообщений командиров армейских и милицейских формирований о подавлении восстания и задержании дезертиров, явствует, что представители силовых структур при подавлении выступления использовали методы, кнута и пряника

Применялись методы, которые в наше время признаются противозаконными. Так показала свою эффективность практика карательных отрядов брать в заложники членов семей дезертиров, находящихся в банде и предания их суду трибунала. Все лица, уклоняющиеся от трудовой и воинской повинности считались злостными дезертирами, а их родственники или лица, у которых те находили хоть временный приют- объявлялись злостными укрывателями дезертиров и тоже подлежали строгому наказанию. При подавлении восстания помимо уголовной ответственности за бандитизм, трибуналы не скупясь привлекали к уголовной ответственности за пособничество дезертирам как их жен, родителей, иных родственников, которые прятали дезертиров по домам, носили им продукты в леса. Автоматически пособники дезертиров становились и злостными врагами Советской власти и подлежали строгому наказанию. И одновременно трибунал зачастую давал уличенным в пособничестве родственникам дезертиров лишь условные наказания но с условием, что те должны в течении двух недель склонить своих родственников к сдаче или выдать властям их местонахождение. В случае отказа, или неявки дезертиров в указанный срок, имущество семей дезертиров полностью конфисковалось. Изъятые дома, скот, имущество, передавалось в волостные комитеты и должно было быть разделено между беднотой. Разоренные родители дезертиров оправлялись в дома старости, а детей отправляли в приюты, трудоспособных членов семьи направляли на принудительные работы. То же самое ожидало семьи, расстрелянных по приговору трибунала участников восстания [19]. К этому методу можно относиться по-разному. Однако, важен результат! А результатом было то, что восстание пошло на убыль. Мало кому стало охота выступать против власти, зная, что все члены семьи останутся без имущества.

В наше время так же не мешало бы использовать подобные методы борьбы с бандитизмом. Эта тема, остается актуальной и в наше время. В начале 20-хх гг. красные хоть жестоко но быстро и эффективно ликвидировали вооруженные антисоветские выступления. Зато в наше время, соблюдая законность и гуманность, десятки лет власти не могут или не хотят уничтожить вооруженные отряды оппозиции на Северном Кавказе. Безнаказанность порождает рецидив. Периодически возникают мысли использовать в борьбе с терроризмом меры которые применялись 90 лет назад.. В 2012 году президент Ингушетии Юнусбек Евкуров высказывал предложение о уголовном наказании родителей террористов, объясняя это тем, что родители обязаны нести ответственность за преступления своих детей. В. В. Жириновский так же предлагал конфисковывать имущество террористов и их родственников дабы преступник знал, что своим преступлением он оставит свою семью без имущества и вряд ли он захочет совершать преступления или участвовать в вооруженных формированиях. Он же в 2000г предлагал за каждого убитого солдата сносить с лица земли населенный пункт.

В настоящее время практику, подобно той, что использовалась красноармейцами в Красноуфимском уезде в конце 1920 г. стал использовать в Чеченской Республике Рамзан Кадыров, приказав взрывать дома террористов и выселять за пределы Республики их семьи. Видимо, приходит понимание того, что победить бандитизм можно только решительными мерами, которые не всегда сочетаются с законностью.

Так, что опыт подавления Красноуфимского восстания еще очень и очень может быть востребованным в деле борьбы с организованной преступностью и терроризмом.

Литература:

1.         В.Л, Телицын «Антибольшевизм уральских крестьян и его проявление в 1917–1921гг» Белая Гвардия. Альманах.. N 6. М.: Посев, 2002. С. 53–58.

2.         Плотников И. Ф. Учебное пособие «Средний Урал в годы гражданской войны» Свердловск, 1990. С. 72.

3.         Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории.Екатеринбург, 2000. С. 64

4.         Олег Логинов «Самые — самые банды на Среднем Урале. История бандитского Екатеринбурга» Газета Ведомости Урал. № 1010 2007г.л.32.

5.         Е. И. Яркова. «Крестьянские волнения в Красноуфимском уезде Екатеринбургской губернии» Уральский исторический вестник № 2. 2008. Л. 48.

6.         Кулаков Д. В. «Бандитизм на Урале в 1920-е годы. Дезертирское восстание» Газета «Ведомости Урал» 11.09. 2012г.

7.         ГАСО. Ф 57. Оп.4. д. 111 л- 28–28(об.)

8.         ГАСО Ф 574 Оп.5д.92.л.6.

9.         ГАСО Ф 574 Оп.4 д.212.л.20.

10.     ГАСО Ф. 574р. Оп. 4 д. 40.л.7.

11.     ГАСО Ф. 574р. Оп.11. д.77. л. 48..

12.     ГАСО. Ф.574р.Оп.4д.40 л.8.

13.     ГАСО. Ф574р. Оп. 4. Д.111. л.28–28об.

14.     ГАСО. Ф. 574р. Оп. 4. Д.70.л7–8.

15.     Там же.

16.     ГАСО.Ф. 574р. Д.124. л.3.

17.     ГАСО Ф. 574р. Оп. 11.д.100.л.44

18.     ГАСО. Ф.574 р, Оп.5.д.99.л.9.

19.     ГАСО. Фр.574.Оп.5Д.85. л.107.