К проблеме изучение раннего палеолита Узбекистана

Территория Узбекистана богата памятниками древнекаменного века. Здесь представлены десятки стоянок, относящиеся к раннему, среднему и позднему палеолиту. К раннему палеолиту отнесены пещера Сельунгур (хотя этот памятник находится на территории Киргизии, исследовался узбекскими учеными) [1, с.7; 3, с.96; 4, с.143–163], нижние слои Кульбулака в долине реки Ахангаран Ташкентском оазисе [7, с, 31], подъёмные материалы из террасы реки Сох (Чашма) [2, c.7) и часть материалов кремнеобрабатывающей мастерской — Учтут (ашело- мустьерский комплекс) [6, с. 1–152],

Коллагеновый анализ образцов из Сельунгура, дал возраст формирования культурных отложений в 1,1 млн. лет назад [3, с. 6). Эта дата вызывает сомнение, т. к. археологический материал и фаунистические останки указывают на более молодой возраст стоянки. Позже эта дата почему-то была удревнена до 1,5 млн. лет [4, с. 143–163).

Среди каменных изделий Сельунгура есть несколько экземпляров бифасов мустьерского, т. е. среднепалеолитического облика и они тщательно обработаны, а также имеют мелкие размеры. Кроме того, здесь имеются (хотя в малом соотношении — 1 %) леваллуазские изделия. Техника леваллуа — это продукт концептуального мышления древнего человека и во всем мире она появляется не ранее, чем 300 тыс. лет. К этому можно добавить, что в инвентаре стоянки имеется серия остроконечников типа кинсон. Подобные остроконечники впервые были обнаружены в слоях стоянки Бон-Бом, в местечке Кинсон во Франции (средние Альпы) и датированы концом эпохи раннего палеолита (200 тыс. лет) [14, р. 43). Среди определяющих типов в коллекции Сельунгура имеются также кливеры (каменные топоры), выработанные из крупных и грубых отщепов. Этот тип изделий характеризует раннепалеолитическую эпоху.

Кроме всего сказанного, в культурных слоях Сельунгура имеются очаги, свидетельствующие об интенсивном использовании сельунгурцами искусственного огня в целях обогрева и приготовления пищи. Но в мировой практике признана датировка древнейших следов использования искусственного огня (450000 лет до н. э.). Он происходит также из датированного слоя стоянки Бон-Бом в Альпах [14, р. 35).

He надо еще забывать о том, что одним из исследователей стоянки здесь был заложен шурф глубиной до 1,5 м, где наряду с каменными изделиями была обнаружена костяная проколка [9, с. 9), которая, так же как и бифасы, могут свидетельствовать о наличии мустьерских слоев в Сельунгуре.

О датировке материалов пещеры Сельунгур писали и крупные зарубежные исследователи Центральной Азии. Одним из них является В. А. Ранов, который опубликовал статью о раннем палеолите Средней Азии в журнале «Досье Археологии» во Франции [11, p. 16; 12, р. 1001). Он, характеризуя материалы Сельунгура, датирует их 300–250 тыс. лет до н. э.

Другой крупнейший исследователь Центральной Азии А. П. Деревянко считает, что материалам Сельунгура не более чем 400 тыс. лет до н. э. (устное сообщение).

В Сельунгуре также обнаружены кости человека. В 3-м культурном слое пещеры были найдены 6 изолированных зубов (3 верхних резца и 3 нижних премоляра), принадлежащих, по крайней мере, двум, а возможно, трем или четырем индивидам, скорее всего, разнополым, и фрагмент правой плечевой кости (нижняя половина диафиза и нижний эпифиз) ребенка, близкого по возрасту палеоантропу из Тешик-таша (около 10 лет). А. Л. Зубов полагает, что морфология премоляров дает основание рассматривать сельунгурского человека как специализированный локальный вариант архантропа, сохранившего ряд архаических черт, но, в то же время, обладающего некоторыми признаками существ, несколько продвинувшихся в своем эволюционном развитии по своеобразной боковой линии, уклоняющейся от магистрали, ведущей к современному человеку. Плечевая кость, по мнению антропологов, также достаточно архаична, о чем, в частности, свидетельствует сопоставление ее с плечевой костью тешикташского палеоантропа. Кроме только что упомянутых, в Сельунгуре было найдено еще несколько человеческих костей, в том числе обломок затылочной кости. По сути, они являются останками древнейших гоминидов во всей Центральной Азии [5, с. 16].

Как видно, из вышеизложенных данных Сельунгурский человек признан архантропом. Но термин «архантроп» был принят еще в 60-годы XX века, куда были включены и гиббоны [13, р. 61 et 516]. Вскоре этот термин не употреблялся, в силу открытия более определенных физических типов гоминид. Если мы не хотим отстать от мировой практики, то сегодня не нужно применять этот устаревший термин. Впоследствии сельунгурский человек без дополнительного палеоантропологического изучения переименован на хомо эректус. Но почему и на каких основаниях? Это остается пока не совсем понятным.

В целом, одним из главных проблем и неотложной задачей не только Узбекистана, но и всего Среднеазиатского раннего палеолита является переисследование материалов Сельунгура с помощью современных методик, и поставить точку над I, но пока преждевременно говорить об общепринятой относительной дате стоянки.

Что касается материалов из террасы реки Сох, то они, безусловно, раннепалеолитические [2, c. 4–6], Но они также не могут датироваться ранее, чем 300 тыс. лет, т. к. здесь имеются леваллуазские нуклеусы для отщепов.

К раннему палеолиту относятся материалы нижних слоев (XXVIII-XLIX) Кульбулака. Здесь была обнаружена серия бифасов (30 экз.) типа микок. Эта коллекция когда-то хранилась на базе Института археологии в Ташкенте. Эту коллекцию мы, будучи студентами, рассматривали вместе с В. А. Рановым. Но информация об этом 2 печати отсутствует. Эти бифасы, безусловно, представляют раннепалеолитическую эпоху.

При осмотре сохранившейся раннепалеолитической коллекции Кульбулака, собранной М. Р. Касымовым в течение 35 лет нами обнаружены некоторые особенности. В 28-м ашельском слое зафиксированы по одному экземпляру крупного призматического нуклеуса для снятия ножевидных пластин и листовидный остроконечник, которые повсеместно характеризуют эпоху позднего палеолита. Первое, что пришло в голову, эти изделия попали в ашельский слой с верхних позднепалеолитических напластований (I-Ш), из-за неосторожности раскопочных работ. Но по сохранности они были монотонными с артефактами 28-го слоя, и это означает, что они синхронны с материалами данного комплекса. Вероятно, эти разновозрастные материалы были принесены еще в эпоху плейстоцена в котловину одноименного родника селевым потоком.

Разногласия имеются и по инситности культурных напластований Кульбулака. Одни, непосредственно изучавшие памятник [8, c.15], выделяют здесь 49 не потревоженных культурных слоев, другие [10, c. 71) считают переотложенными эти напластования и принесенными селевыми потоками в котловину родника из вышерасположенных саев.

По данным раскопок, произведенных до 2007 года, к позднепалеолитической эпохе относились только верхние (I-I1I) слои Кульбулака. Но результаты возобновленных работ силами Узбекско-Российской экспедиции на памятнике показали, что первые 14 слоев Кульбулака относятся к позднему палеолиту.

В целом, достаточно проблем вокруг интерпретации слоев Кульбулака, которые нужно решить неотложно.

Что касается ашело-мустьерского комплекса Учтутской мастерской, то достаточно привести оценку Л. Б. Вишняцкого: «Особняком стоят материалы каратауских кремнеобрабатывающих мастерских Учтут, Вауши Иджонт [6, c. 1- 152], находящихся примерно в 200 км к северо-западу от Самарканда, в отрогах Нуратинского хребта. Среди десятков тысяч изделий, собранных здесь за долгие годы исследований (начиная с 1957 г.), принято выделить разновозрастные комплексы — мустьерский, позднепалеолитический и неолитический, а для Учтута, давшего наиболее многочисленную коллекцию, даже ашело-мустьерский. По публикациям трудно судить, насколько такое разделение правомерно, но хронологическая неоднородность материала сомнений не вызывает. Допустим и среднепалеолитический возраст части изделий (в подавляющем большинстве своем это сколы и обломки, кроме них есть невыразительные нуклеусы, скребловидные и скребковидные орудия, отщепы с ретушью), хотя остается непонятным, что дает основание говорить о наличии ашельского компонента: сколь бы ни сильна была степень патинизированности и окатанности отдельных артефактов, характерные для ашеля формы среди них пока не описаны».

Таким образом, много проблем по вопросам культурных напластований и культурно-хронологической интерпретации немногочисленных памятников, представляющие самую раннюю истории Узбекистана.

Литература:

1. Исламов У. И. Итоги и перспективы изучения пещерной стоянки Сель-Унгур // Проблемы взаимосвязи общества в каменном веке Средней Азии. Ташкент, 1988., С.7.

2. Исламов У. И., Крахмаль К. А. Древнепалеолитические орудия труда из Ферганской долины // 01ТУ. № 4. Ташкент, 1987. С. 4, 6, 7.

3. Исламов УЖ, Крахмаль К. А. Некоторые проблемы палеоэкологической реконструкции ашельской стоянки Сель-Унгур//ОНУ. № 12. Ташкент, 1990. С.6, 96.

4. Исламов У. И., Крахмаль К. А. Комплексные исследования древне палеолитической пещерной стоянки Сель-Унгур // Раннепалеолитические комплексы Евразии. Новосибирск, 1992., С.143–146.

5. Исламов У.И, Зубов А. А. Харитонов В. М. Палеолитическая стоянка Сельунгур в Ферганской долине// ВА. Вып.80. 1988.,С.16

6. Касымов М. Р. Кремнеобрабатывающие мастерские и шахты каменного века Средней Азии. Ташкент, 1972. С. 1–152.

7. Касымов М. Р. Палеолит Средней Азии и Южного Казахстана \\ Автореф. док. ист. наук. Новосибирск. 1990. С.31

8. Касымов М. Р., Годин М. Х. Важнейшие результаты исследований многослойной столики Кульбулак // ИМКУ. Вып. 19. Ташкент, 1984. С.15

9. Пошка А. Пешера Сел-Ун-Хур // ВА. Выи. 2. Ташкент, 1960. С.9

10.         Ранов В. А., Несмеянов С. А. Палеолит и стратиграфия антропогена Средней Азии. Душанбе, 1973. С.71

11.         Ranov V. A. Decouverte des civilizations d Asie Centrale // Les dossiers d'Archeologie. № 185. Paris, 1993. P.16

12.         Ranov V. A. Dictionnaire de!a Prehistoire. Universitaires de France, Paris, 1988. P.1001

13.         Vandermeersch B. Dictionnaire de Ja Prehistoire. Universitaires de France, Paris, 1988. Р. 61 et 516

14.         Jean Gagnepainet Clair Gaillard. La Grotte-abri de la Baume-Bnne-une sequence chronostratigraphique et culturelle de 300 000 ans. Quinson, Аlpes de Haute-Provence — Dоcument final de Synthese. Service Regional d’Archeologie. D. R. A. C. РАСА, Aix-en-Provence. 1996. P. 35, 43.