К вопросу об организации охраны банков в 1920-е годы в Самаре

 

В данной статье сделана попытка показать деятельность административных органов г.Самары по созданию условий безопасной работы Самарских отделений Промышленного и Государственного банков СССР.

Существующая в начале 1920-х гг. система охраны банков не соответствовала предъявляемым требованиям безопасности кредитно-финансовых учреждений. Использование вольнонаемных сторожей, а также привлечение сотрудников к охране материальных ценностей выявило их неспособность обеспечить безопасность нормального функционирования банков [1, с.54].

В годы Гражданской войны появились деклассированные элементы, которые в 1920-е годы нарушали законность, усилились грабежи и нападения. Учитывая это обстоятельство, СНК РСФСР 6 февраля 1924 года принял Постановление «О ведомственной милиции» для обеспечения безопасности государственной собственности, в том числе и банков, от посягательств преступных элементов. В нем подчеркивалось, что «охрана разного рода имущества, принадлежащего предприятиям и учреждениям возлагается на существующую общую милицию с передачей ей всех обязанностей по охранению общественного порядка, спокойствия и революционной законности в пределах территорий, занимаемых вышеуказанными предприятиями и учреждениями» [2, с.317]. На основании этого Постановления повсеместно создавалась «ведомственная милиция». Содержание её возлагалось на заинтересованные в охране ведомства и предприятия. В Постановлении также отмечалось, что местные административные отделы милиции по согласованию с администрацией охраняемых предприятий могли разрабатывать должностные инструкции для ведомственных милиционеров [2, с.317].

Однако реализация положений Постановления СНК РСФСР от 6 февраля 1924 г. вступала в силу очень медленно. Это мешало борьбе с преступными элементами. Так, в марте 1925 года были похищены облигации центрокассы Народного комитета финансов СССР [3, л. 6]. В апреле того же года из кладовой готовых изделий Фабрики заготовления Государственных знаков НКФ СССР были похищены две пачки с казначейскими билетами [3, л. 9].

9 октября 1925 г. на совещании при Самарском Губернском административном отделе (ГАО) начальник милиции Кострицин отмечал, что новый вид зла — это хулиганство. На это есть два выхода: усиление сети ведомственной милиции и использование института сельских исполнителей [4, л.4]. Это было актуально, поскольку в Самаре в этот период увеличилось количество преступлений.Очаги этого общественного зла особенно проявлялись в публичных местах и на окраинах города [5, л.173].

В связи с этим, 1 октября 1925 года Самарский Губернский административный отдел за подписью Кострицина отправил письмо управляющему Самарским отделением Промбанка М. Ф. Яшанову, в котором сообщалось, что в августе 1925 г. в Саратове было ограблено отделение Промышленного банка, а в сентябре стало известно об ограблении Выксунского агентства Государственного банка Нижегородской губернии. Самарский Губернский административный отдел предупреждал, что Самара не застрахована от грабежей, как крупный центр, расположенный на узле железнодорожных путей, а также находящийся в центре водного пути Волжского бассейна, привлекающий преступный элемент разных категорий. К тому же из практики прошлых лет наступление осени всегда увеличивает преступность. Естественные условия момента этому благоприятствуют, а именно: продолжительность и темнота ночей, ненастье. Поэтому ГАО обращал внимание на то, что и Самарские банки также не застрахованы от нападений [6, л. 12]. В целях безопасности и своевременного предотвращения ограблений подотдел уголовного розыска ГАО рекомендовал принять следующие меры: устанавливать кассы в безопасных местах, не допуская их посещения посторонними лицами, устранить постоянное скопление народа, установить тесную связь с уголовным розыском. Указывалось на необходимость принять одного сотрудника уголовного розыска, который будет постоянно находится в учреждении и представлять надежную, вооруженную охрану. Банк должен был содержать охрану из собственных средств. ГАО определил и предварительное содержание сотрудников: жалование 60 рублей в месяц и обмундирование — зимнее и летнее [6, л.12 (об.)].

Администрация Самарского отделения Промышленного банка СССР, изучив рекомендации ГАО, приняла решение об установке сигнализации и создании штата милиционеров для охраны. Подобные решения были приняты и в Самарском отделении Государственного банка СССР.

28 октября 1925 г. Правление Промбанка в Москве разрешило Самарскому отделению израсходовать 1800 рублей на переоборудование секретной сигнализации [6, л. 13].

Решение этого вопроса было вынесено на совещание управляющих Самарскими банками об организации охраны банков 12 января 1926 г. Совещание проходило в кабинете управляющего Самарским отделением Государственного банка [6, л.35]. Руководство работ по устройству сигнализации было возложено на Государственный электротехнический трест Высшего совета народного хозяйства. В апреле 1926 г. установка сигнализации в Промбанке и Госбанке была завершена [6, л. 52].

Самарские отделения Промбанка и Госбанка заключили договора с Губернским административным отделом о формировании ведомственной милиции для охраны имущества банков. В Промбанке был сформирован штат в составе трех младших милиционеров для обслуживания одного поста [7, л.14]. Штат ведомственной милиции Госбанка состоял из девяти человек, поскольку Госбанк был более крупным. В его составе было восемь младших и один старший милиционер. В Госбанке было учреждено три поста для охраны: у главного входа, внутри помещения и наружный [6, л. 33].

В соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 6 февраля 1924 г. содержание сотрудников ведомственной милиции возлагалось на предприятия, которые были заинтересованы в охране. В соответствии с договорами, заключенными в октябре 1925 г. между ГАО и Промбанком, а также Госбанком, в пакет содержания охраны входили: обмундирование, зарплата, взносы в Страхкассу, обслуживание месткома, что составило сумму пятьдесят два рубля ежемесячно [7, л.14(об.); 5, л. 33].

Для дежурных милиционеров, охраняющих Самарское отделение Промбанка были разработаны правила Самарским Губернским административным отделом [6, л. 41]. Эти же правила действовали и в Госбанке. Согласно правилам, во время совершения операций банк охранялся двумя милиционерами, один из которых находился в операционном зале непосредственно у кассы, а другой наблюдал за входящей публикой По окончании операций наружная входная дверь в банк запиралась охраной, после всего прекращался всякий доступ посторонних лиц в помещение банка. Ключ от двери находился у дежурного милиционера, который выпускал клиентов, впускал и выпускал сотрудников банка, а также принимал телеграфную и спешную письменную корреспонденцию [6, л. 41]. Таким образом, охрана должны была выполнять некоторые не свойственные ей функции.

С 9 декабря 1925 года «в интересах лучшей охраны банка» в Государственном банке была введена система пропусков. Все посетители и сотрудники (в том числе и проживающие в здании Госбанка) должны были предъявлять дежурному милиционеру пропуск [8, с. 90–91].

В связи с отсутствием в стране эффективного аппарата оптовой торговли Госбанк, а также Промбанк были вынуждены осуществлять торговлю товарами, принимая от клиентов в погашение платежей заложенные товары и реализуя их на рынке. Охрана товарных запасов также создавала дополнительные проблемы банкам [8, с.82]. 14 апреля 1926 г. управляющий Промбанком В. И. Зендлер обратился в Самарский ГАО со срочным письмом, в котором содержалась «просьба о выделении двух милиционеров для охраны заложенного товара Муктреста в складах при мельнице, находящейся в селе Хрящевке близ пристани Хрящевки на Волге, выше Ставрополя на срок от одного до двух месяцев» [6, л.37]. ГАО оперативно отреагировал и 26 апреля был заключен договор с Промбанком о выделении милиционеров для охраны состоящего в залоге у банка зернохлеба, продукции перемола и тары, помещающихся на мукомольной мельнице и в зерноскладах в селе Хрящевке Мелекесского уезда и принадлежащих Муктресту [7, л.45].

Согласно всем положениям, регулирующим организацию и деятельность ведомственной милиции, она не несла материальную ответственность за сохранность находящегося под ее охраной имущества [1, с.56]. К несению службы милиционеры относились пренебрежительно. В нерабочее время они включали без всякой надобности электричество, открывали окна и т. д. Так, например, в Промбанке в ночь с 6 на 7 августа 1926 г., когда дежурил милиционер Сивоклоков, оказалось разбитым окно в комнате машинисток [6, л. 45].

На совещании административных работников при ГАО 6 марта 1926 г. Быковым было отмечено, что, работая в комиссиях по набору личного состава, он заметил, что большой прилив в ряды милиции составляет крестьянство, прибывшее в город на заработки. Рабочие городов шли на службу неохотно, в основном не имеющие средств к существованию [4, л.19 (об.)].

Народный комитет финансов не был заинтересован в замене сторожевой охраны на ведомственную милицию, так как по расчетам, представленным в СНК РСФСР 4 апреля 1924 года содержание сторожа обходилось в 12–18 рублей в месяц, а сотрудника ведомственной милиции в 30 рублей [1, с. 55].

В сентябре 1926 г. Промбанк получил письмо от инспекции Правления, в котором говорилось о необходимости сокращения штата ведомственной милиции, так как не хватало средств [6, л. 62]. В целях выполнения указаний Правления для дневной охраны был оставлен один милиционер и один агент уголовного розыскного отдела, который осуществлял функции инкассатора. В Советском государстве отсутствовал специальный орган, осуществляющий эту деятельность.Охрана банка ночью возлагалась на сторожа, которому на ночь выдавалось оружие. В результате расходы по содержанию охраны сократились на 50 % [6, л. 60].

14 марта 1927 года Правление Госбанка СССР отправило администрации территориальных подразделений циркуляр, в котором обращалось внимание на то, что «…должно быть отдано предпочтение тому виду охраны, который окажется дешевле, учитывая, однако, и качество таковой (ведомственная милиция, ГПУ, вольнонаемные сторожа банка и т. д.)» [1, с.55].

Таким образом, молодому развивающемуся государству приходилось одновременно решать много задач экономических и социальных, в том числе оно пыталось решить вопрос безопасности банков. Но стремясь сэкономить финансовые средства, власть перекладывала решение этого вопроса на сами учреждения. Советские банки в 1920-е годы столкнулись с проблемой охраны банков, но из-за тяжелого финансового положения в стране и недостатка средств на местах для осуществления своих основных задач были вынуждены отказаться от некоторых форм охраны. Эта проблема оставалась открытой.

 

Литература:

 

1.        Ерин Д. А. Некоторые аспекты правовой регламентации деятельности ведомственной милиции по охране кредитно-финансовых учреждений и организаций РСФСР в период новой экономической политики // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 6. Ч.II. С.54–57.

2.      Ерин Д. А. Подзаконное нормотворчество должностных лиц советской милиции в сфере обеспечения охраны социалистической собственности в первые годы нэпа // Пробелы в российском законодательстве. 2009. № 4. С.317–319.
3.      Центральный государственный архив Самарской области (далее ЦГАСО). Ф.Р-2298 Оп.1 Д. 6.
4.      ЦГАСО. Ф.Р-857. Оп.6. Д.194
5.      ЦГАСО. Ф.Р-857. Оп.6. Д.59.
6.      ЦГАСО. Ф.Р2298. Оп. 1. Д.17.
7.      ЦГАСО. Ф.Р-857. Оп.6. Д.533.
8.      Банк России — Самара / под ред. В. Б. Лазуткина. Новосибирск: Деал, 2012. 581 с.