Культурное влияние Запада на мировосприятие советской молодежи в период десятилетия Хрущева

В статье рассмотрен процесс культурного воздействия Запада на мировоззрение и мировосприятие молодого поколения Советского Союза в период хрущевской «оттепели». Авторы пришли к выводу, что более тесное знакомство с западной культурой, моралью и образом жизни не только обогатило, но и раскрепостило внутренний мир советской молодежи.

Ключевые слова: культурный диалог,Советский Союз, Европа, Запад, Америка, хрущевское десятилетие, «оттепель», молодое поколение, шестидесятники, молодежная среда, стиляги, «вестернизированная молодежь», западная культура, джаз, Всемирный фестиваль молодежи и студентов, иностранцы, Хемингуэй.

Победа, одержанная Советским Союзом в Великой Отечественной войне, на первых порах способствовала сохранению определенной открытости в отношении иностранных государств. Культурный диалог даже после объявления «холодной войны» не прекратился полностью и нашел воплощение в материальных и духовных объектах западной цивилизации, появившихся в СССР. Повседневную жизнь советского общества наполнили трофейные предметы: одежда, бытовая техника, автомобили. Они значительно превосходили по качеству отечественные аналоги. Рассказы советских воинов, побывавших в Европе, о благоустроенной и красивой жизни в капиталистических странах вызвали небывалый интерес ко всему западному. В массовом сознании, несмотря на «страшилки» официальной пропаганды о загнивающем капитализме, о нищете и безработице масс, начал вырабатываться новый образ Запада — недосягаемого маятника, к которому нужно было стремиться. Подобные умонастроения чаще всего рождались в молодежной среде. Военные трофеи, в первую очередь трофейные киноленты, посеяли в умах «детей войны» убеждение, что все новое, интересное, прогрессивное и авангардное связано с Западом, прежде всего с Америкой.

В конце 1940-х гг. в Советском Союзе началась целенаправленная борьба с «тлетворным» влиянием капиталистической идеологии. Это позволило на некоторое время приостановить культурное влияние «враждебных» государств. С установлением «железного занавеса» проникновение «чужеродной» морали свелось к минимуму.

После смерти И. В. Сталина новое руководство решилось на некоторое обновление режима. К середине 1950-х гг. заговорили о возможности мирного сосуществования с капиталистическими державами. И хотя в стране по-прежнему велась антизападная, в первую очередь антиамериканская пропаганда, клеймился буржуазный образ жизни, сохранялось идеологическое противостояние двух систем, именно в годы нахождения у власти Н. С. Хрущева были налажены более тесные контакты с другими государствами. Советское общество стало более открытым. Это демонстрировал и первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич, который охотно посещал зарубежные страны, вел переговоры о сотрудничестве с западными политиками. Советские граждане получили уникальную возможность побывать за рубежом. Но и первая социалистическая держава привлекала иностранцев, которые жаждали познакомиться с ее культурой и традициями.

В Советский Союз начали проникать западная мода, музыка, литература и искусство. Все это охотно принялась изучать молодежь, будучи наиболее восприимчивой и увлекающейся группой населения. Вообще о советском юношестве периода «оттепели» следует сказать отдельно, ибо именно в этой среде происходили глубокие мировоззренческие сдвиги. Разоблачение преступлений Сталина, массовое освобождение заключенных, новые веяния в общественно-политической атмосфере, развитие культурных связей с другими государствами, увеличение потока информации (новые книги, журналы, телепередачи, радио и кино и др.) расширили горизонты мировидения молодежи. Новое поколение, именуемое «шестидесятниками» или «детьми XX съезда», значительно отличалось от отцов-победителей. Стремление к самостоятельности, независимый взгляд на жизнь, некоторая критичность оценок, желание разобраться во многих проблемах советского прошлого и настоящего, открытость, толерантность, интерес к «иной» культуре, прежде всего к западным стандартам и образу жизни — вот далеко не полный перечень отличительных черт нового поколения. В молодежной среде, в первую очередь среди студенчества — наиболее образованной ее части, «витали» идеи о самоценности и уникальности каждого человека. Советские юноши и девушки не хотели быть безропотными «винтиками» большого социалистического механизма. Они искали ту нишу, в которой смогли бы проявить самостоятельность и инициативность, реализовать свои творческие, интеллектуальные и физические силы. Партия, напротив, стремилась искоренить индивидуалистические «замашки» молодых. Идейно-воспитательные мероприятия, идеология и пропаганда направлены были на искоренение независимого взгляда и смелых суждений. Не случайно советские руководители бдительно следили за умонастроениями молодого поколения. С «вольномыслящими» боролись все: низовые партийные структуры, комсомол и органы госбезопасности.

Первыми инакомыслящими в быту стали стиляги. Впервые этот термин был употреблен журналистом Д. Беляевым в сатирическом журнале «Крокодил» [1, с. 10]. Так стали называть молодежь, которая своим внешним видом стремилась походить на иностранцев. «Стильные» молодые люди бросили вызов пуританскому советскому обществу, где серость и однообразие стали характерными атрибутами повседневности. Стиляги представляли своеобразную культурную оппозицию, некую фронду, ибо своей приверженностью западной моде и эпатажным поведением они демонстрировали отказ от подчинения официальной идеологии, благодаря которой держался режим. Принципам коллективности, строгого подчинения и единообразия «вестернизированная» молодежь противопоставила индивидуализм, автономность и плюрализм. Уже одним своим стремлением выделиться из общей массы людей, быть «другими» стиляги нанесли первые удары по монолитному обществу. Согласимся с утверждением авторов статьи «Стиляги. Эпатажное течение в молодежной среде 1940–1960-х гг»., что социальная база стиляг — студенчество, так как рост образованности в этой среде способствовал более быстрому освобождению от примитивных стереотипов и идеологических лозунгов, заставил усомниться в прежних утопиях [2].

Стиляги создали свой стиль одежды, манеру поведения, формы досуга, сленг. В сознании советских граждан типичный стиляга — «тряпичник», пижон, прожигатель жизни. Типичный стиляга, по представлениям рядового населения, носил узкие, сильно укороченные брюки-дудочки, туфли на толстой рифленой подошве, яркие рубашки и разноцветные пиджаки, галстуки с экзотическими рисунками. Завершала образ «стильная» прическа в виде приподнятого кока волос в духе «а ля Элвис Пресли». У девушек-стиляг не был выработан единый стиль. Было достаточно надеть короткую юбку и яркую кофту, чтобы в народе тебя окрестили стилягой. Образ советских модников и модниц со временем претерпевал изменения. Историк Светлана Рафикова утверждала, что «облик стиляг менялся: от карикатурно разодетых в широковато-мешковатую одежду немыслимых расцветок во второй половине 1940-х годов — через брюки-дудочки 1950-х годов — до элегантности «штатников» (одетых в фирменные американские вещи) и отказа от явного эпатажа в годы хрущевской «оттепели»» [3, с. 135].

В представлении властных структур стиляги являлись идеологическими отступниками и диверсантами, пытавшиеся насадить в социалистической стране «враждебные» ценности и нормы. Боролись с молодыми нонконформистами беспощадно. На страницах газет и журналов резко высмеивались модные «тунеядцы» и «бездельники». Так, Э. Кроткий в стихотворении «Поганки» писал о стилягах:

«Иностранцы?! Иностранки?!

Нет! От пяток до бровей

Это местные поганки,

Доморощенный «Бродвей»» [5, с. 13].

Стиляг отчисляли из вузов, выгоняли из комсомола, публично высмеивали. Применялись и насильственные действия со стороны милиции и дружинников. Г. Ципурский отмечал, что «требуемая модель поведения внедрялась под страхом позора и общественного порицания» [6, с. 62]. Большинство граждан Советского Союза, вторя господствующим взглядам и придерживаясь во всем партийной линии, осуждало «вестернизированную молодежь». Некоторые люди, особенно среди юношества, хотя внешне дразнили и смеялись над стилягами, в глубине души завидовали их независимости. Спустя много лет можно услышать такие заявления: «Мне нравился их стиль одежды, но под влиянием мнения общества я дразнила их: «Стиляга модный, сам голодный, штаны узкие, сам нерусский!»; «… они вызывали у нас интерес и даже какую-то зависть, так как выглядели не так, как все… на общем «сером» фоне» [7, с. 151].

Не только внешний облик молодого поколения настораживал советских руководителей в середине 1950-х — первой половине 1960-х гг. Увлечение «идеологическим оружием Америки» — джазом вызывало не меньшее раздражение. Присущие данному музыкальному стилю энергичность, динамизм, импровизация, стихийность вызывали у слушателей сходные чувства и эмоции. Это способствовало некоторому духовному единению почитателей джаза в независимости от их политических убеждений, пола, расы, социального положения. Идеологические структуры запрещали выступать джазовым коллективам, не пускали их на сцену, глушили западные радиостанции, вещавшие на территории СССР. Запреты не помешали молодым людям, владельцам трофейных радиоприемников, продолжать «ловить» джазовые программы, передаваемые по Би-би-си и «Голосу Америки». Они переписывали их на старые магнитофоны и распространяли на рентгеновских пленках. Отсюда и происходит название «джаз на костях» или «музыка на ребрах». Кумирами советской молодежи стали Гленн Миллер, Бенни Гудмен, Элла Фицджеральд, Дюк Эллингтон и другие. Как видим, запреты и гонения, замалчивание западных новинок в области культуры, искусства, повседневной жизни еще больше «разжигали» интерес молодых.

Два события в годы хрущевской «оттепели» — XX съезд КПСС (февраль 1956 года) и VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, проходивший в Москве в августе 1957 года, оказали глубокое раскрепощающее воздействие на советскую молодежь. Фестиваль должен был укрепить имидж страны, готовой пойти на культурный диалог с Западом, продемонстрировав открытость и демократичность нового политического курса. Советская столица была хорошо подготовлена к приему иностранных делегаций. В программу было включено множество мероприятий: встречи с известными людьми, дискуссии по вопросам литературы и искусства, выставки полотен зарубежных и отечественных мастеров, музыкальные вечера, спортивные соревнования и др. В Москву съехались тысячи молодых людей из различных населенных пунктов, которые на ходу выучив языки, хотели поговорить со сверстниками из других стран. Многие из них видели иностранцев впервые. Журналист, в будущем крупный латиноамериканский писатель Г. Г. Маркес, являясь участником фестиваля, вспоминал, что советские граждане с восторгом встречали молодых гостей из различных государств, засыпав их открытками и цветами, желали прикоснуться к иностранцу, дабы удостовериться, что они сделаны из плоти и крови [8]. Советские юноши и девушки были поражены внешним обликом гостей: они не были похожи на разодетых и эпатажных стиляг, напротив, одежда их поражала простотой, отсутствием крикливости, утонченной элегантностью. Они свободно и открыто, без тени недоброжелательства и заносчивости, общались с советской молодежью.

Фестиваль способствовал некоторой духовной эмансипации юношества СССР. Молодое поколение активно включалось в дискуссии и разговоры, рождавшиеся после окончания официальных программ. Власть не смогла предотвратить стихийное возникновение небольших групп советской и иностранной молодежи, которые на улицах ночной Москвы обсуждали проблемы литературы и искусства, вопросы повседневности и быта. Юношество училось свободно говорить, отстаивать свое мнение. Известный джазмен А. С. Козлов, современник московского фестиваля, вспоминал: «То были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общества» [9, с. 106].

В крупных городах до начала 1960-х гг. выступали европейские и американские музыканты, в том числе джазовые коллективы, известные театральные труппы, проводились показы моделей одежды, недели зарубежного кино, выставки иностранных художников. Появилась уникальная для советских жителей возможность подписаться на печатную продукцию стран народной демократии, в которых публиковались материалы из современной жизни Европы и Америки.

Таким образом, в период хрущевского десятилетия в молодежной среде произошли важные мировоззренческие сдвиги. Во многом они были связаны с более тесным соприкосновением с западной культурой и американским образом жизни. Гонения, которым подвергалось все, что было связано с «буржуазной» идеологией и моралью, «разжигали» интерес молодого поколения к жизни на Западе. Тесное знакомство с мировой культурой, традициями и обычаями капиталистического мира, общение со сверстниками из других стран не только обогатили и раскрепостили внутренний мир советского юношества, но и помогли по-иному посмотреть на все происходящее, как в собственной стране, так и за рубежом.

Литература:

1.      Беляев Д. Стиляга (Из серии «Типы, уходящие в прошлое») // Крокодил. 1949. № 7.
2.      Осипов А. Г., Макаренко Н. Н., Милова Е. А., Головина А. А. Стиляги. Эпатажное течение в молодежной среде 1940–1960-х гг. [Электронный ресурс] // Интерэкспо Гео-Сибирь. 2011. Т.6.URL: http://cyberleninka.ru/article/n/stilyagi-epatazhnoe-techenie-v-molodezhnoy-srede-1940–1960-h-gg. (дата обращения: 22.11.2015).
3.      Рафикова С. «По проспекту, словно манекен…». Образ стиляги глазами сибирских обывателей // Родина. 2010. № 10.
4.      Померанцев И. Стиляги // Урал. 1999. № 11.
5.      Кроткий Э. Поганки // Крокодил. 1960. № 2.
6.      Ципурский Г. «Комсомолу приходится объявить беспощадную и решительную войну против всех типов стиляг». Политика в отношении «вестернизированной» молодежи в Советском Союзе при Н. С. Хрущеве // Новейшая история России. 2013. № 3.
7.      Цит. по: Рафикова С. Сибирский стиляга. Нонконформизм на провинциальной почве? // Родина. 2010. № 9.
8.      Маркес Г. СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы! [Электронный ресурс] // URL: http://noblit.ru/node/1010. (дата обращения: 28.11.2015)
9.      Козлов А. С. «Козел на саксе». И так всю жизнь. М.: Вагриус, 1998.
10. Брусиловская Л. «Московский Бродвей», «джаз на костях» и «пожар в джунглях» // Родина. 1998. № 8.