Северный Кавказ и Крымское ханство в аспекте русско-турецкого военно-политического противостояния (1768–1774 гг.)

В статье научной конференции рассматривается роль Северного Кавказа и Крымского ханства в ходе русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Подробно освещается политика Османской империи, направленная на вовлечение коренных народов Северного Кавказа и Крыма в войну против России. В качестве противодействия этим замыслам русским правительством принимались различные меры военного и дипломатического характера.

Ключевые слова: кризис, русско-турецкая война 1768–1774 гг., Северный Кавказ, Крымское ханство, Закавказье, международная арена, «крымский вопрос», дипломатия, союз, независимость

Во второй половине XVIII в. традиционно агрессивная внешняя политика Османской империи усиливалась из-за социально-экономического и политического кризиса в стране. Султанское правительство искало выхода из внутреннего кризиса в захватнических войнах [5, с. 71].

Враждебную по отношению к России и народам Кавказа политику Османской империи в своих корыстных целях поддерживали ряд западноевропейских стран. Однако наибольшую активность в Константинополе проявляли Англия и Франция. Занятые захватническими войнами в Америке и Индии, они предпочитали поддерживать единство и нерасчлененность Османской империи, противодействуя стремлению угнетенных народов к получению самостоятельности и созданию независимых государств. В экономической и политической отсталости Османская империя все более теряла самостоятельность во внешней политике и становилась орудием в руках западноевропейских государств [5, с. 439].

Международная обстановка на Кавказе осложнялась еще и тем, что на его территорию продолжал претендовать и шахский Иран.

Положение на международной арене, в которой происходила борьба России и Турции, было сложным, так как наличие в русской внешнеполитической программе трех задач — черноморской, польской и шведской — сталкивало ее со многими западноевропейскими странами. Но вместе с тем она была довольно благоприятной, так как Россия была окружена относительно более слабыми в экономическом отношении государствами, такими, как Швеция, Польша, Турция и Крым [7, с. 86].

В сентябре 1768 г. под давлением Франции Османская империя вступила в войну с Россией. До начала военных действий и, особенно в период войны османы старались «привлечь на свою сторону племена кавказские и приготовить из этого элемента силу против русских». В начале войны султан обратился к кабардинским князьям с призывом быть «покорными, послушными» и помогать войскам Турции и Крыма. По его приказу на Северный Кавказ были посланы многочисленные агенты. Но, несмотря на умелую антирусскую пропаганду, османам не удалось поднять горцев на борьбу с Россией.

Многие десятилетия XVIII в. народы Северного Кавказа страдали от разорительных набегов крымских татар и османов, которые требовали дани и политического вассалитета, насильно насаждали среди горцев ислам. Однако главной причиной провала агрессивной политики султана было нежелание народов Северного Кавказа поддержать ее. «Сверх того черный народ, — говорилось в одном из документов, — о подданстве Крыму и слышать не хочет» [3, с. 82]. Об этом же свидетельствуют и многочисленные факты о вступлении народов Северного Кавказа в подданство России. Так, в 1768 г. «все старшины и народ» чеченский, «надеясь на высочайшую е. и. в. милость», решили «состоять в прежней своей верности и данную присягу навсегда сохранять будут без нарушения…» [1, с. 11].

Мало того, народы Северного Кавказа оказывали посильную помощь русским войскам. При поддержке ногайцев, например, русские войска овладели укреплением Копыл. Вместе с Кубанским казачьим корпусом генерала И. Ф. Медема в военных действиях на Северном Кавказе против османов участвовал отряд чеченцев во главе с Асланбеком Айдемировым. А ингушские отряды принимали участие в составе грузинской армии в боевых действиях против войск султана в Закавказье.

В начале русско-турецкой войны Государственный совет принял решение добиться независимости Крымского ханства от Османской империи.

Как известно, «Крымский вопрос» занял одно из ведущих мест во внешнеполитической доктрине Российской империи с первых лет царствования Екатерины II. По указанию русского правительства канцлер М. И. Воронцов представил в июле 1762 г. доклад «О Малой Татарии», в котором было выделено «Дело об учреждении в Крыму российского консула», необходимого для наблюдения за действиями хана и передачи важных сведений русскому правительству, а также для защиты интересов российского купечества.

М. И. Воронцов считал полуостров Крым стратегическим объектом для утверждения российского присутствия на Азовском и Черном море. Чтобы устранить опасность, исходившую от крымских татар, он предлагал два варианта решения вопроса: либо присоединение Крыма к России, либо превращение его в независимое государство. Второй вариант был более предпочтительным, поскольку Крымское ханство в виде небольшого самостоятельного государства не представляло для России серьезной опасности [6, с. 131].

Осуществляя этот план, российские власти на Северном Кавказе способствовали переселению освободившихся от вассальной зависимости султана ногайцев на Правобережную Кубань. Тем самым удалось удалить ногайцев как крупную, хотя и не всегда надежную военную силу от татар в связи с предстоящей кампанией в Крыму, ускорить отложение от Турции кубанских ногайцев и усилить охрану русских границ от нападения горцев. Решение этой задачи облегчалось тем, что она совпадала с желанием самих ногайцев. Вместе с тем российское правительство было готово согласиться на избрание ногайцами собственного хана и на известный сепаратизм Кубани [2, с. 97]. Независимое от Крыма и дружественное России Кубанское ханство, обладая значительной военной силой, существенно помогло бы России в решении крымского вопроса.

После вступления русских войск на Крымский полуостров, новый хан Сагиб-Гирей 1 ноября 1772 г. подписал союзный договор с Россией, который начинался декларативным провозглашением «союза, дружбы и доверенности между Россией и Крымским ханством».

Согласно этому договору, в Крыму сохранялись порядки монархической формы правления с системой избрания хана, и отмечалось, что ни одна из держав не имеет права вмешиваться во внутренние дела ханства. Однако о выборе нового хана будет сообщаться русскому правительству.

Оставляя в подданстве хана все подвластные ему народы, договор в тоже время подтверждал древние права России на Кабарду: «… Большая же и Малая Кабарды состоят в подданстве Российской империи». Россия обязывалась не требовать военной помощи со стороны крымского хана, татары же давали обязательство, что их войска против России никому и ни под каким предлогом помогать не будут.

Основываясь на необходимости иметь в Крыму «запасное войско и суда» в целях гарантии татарской независимости, Россия оставляла за собой крепости Керчь и Еникале. Но крымским татарам разрешалось иметь при Еникале перевоз для связи с народами, живущими на кубанской стороне.

В соответствии со статьей 12 союзного договора подданным обеих сторон разрешалось торговать в землях друг друга «со всею безопасностию и выгодностями, какие другие дружественные народы имеют, но с платежом только по купеческим установлениям надлежащей пошлины».

Статья 13 объявляла о намерении русского правительства иметь при крымском хане своего резидента, а крымский хан обещал ограждать его от произвола.

Османская империя не хотела признавать независимость Крыма. Она не могла примириться с потерей важного плацдарма на южных границах Российской империи [4, с. 101]. В связи с этим турки решили использовать Северо-Западный Кавказ как плацдарм для возвращения своих утраченных позиций. Султанское правительство намечало создать здесь удельное ханство для кандидата на крымский престол Девлет-Гирея. В поддержку ему были даны значительные военные силы. Летом 1774 г. объединенные войска османов и татар вторглись в Кабарду. Обойдя Моздок, они напали на станицу Наурскую, но были отбиты казаками. Затем русские войска, поддержанные ногайцами и кабардинцами, разгромили войска противника и избавили тем самым народы Северного Кавказа от нависшей над ними угрозы [5, с. 435].

В этих условиях среди горских народов Северного Кавказа росла и укреплялась политическая ориентация на Россию. Покровительство России для народов Северного Кавказа становилось практической необходимостью. Вместе с тем немалую роль в укреплении русско-кавказских отношений играл постоянный, крайне полезный для горцев рост торгово-экономических связей.

Укрепление ориентации народов Северного Кавказа на Россию обеспечило внедрение внутриполитических порядков в этих пограничных с Османской империей регионах, что говорит о значимой роли для российского правительства регионов не только Северного Кавказа, но и Закавказья, и определяло тенденцию развития внешнеполитической линии российского государства.

Литература:

1. Архив внешней политики Российской империи (АВП РИ). Ф. 115 — Кабардинские, черкесские и другие дела. Оп. 115/1. 1766–1768 гг. Д.Б./н. Л. 11–24.

2. Архив Государственного совета. Совет в царствование императрицы Екатерины II (1768–1796 гг.). Т. I., Ч. I-II. — СПб., 1869. Ч. I.: Отделение историческое. — 1106 с. Ч. II.: Отделение юридическое. — 980 с.

3. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Под редакцией А. П. Берже. Т. I-XII. — Тифлис, 1866–1904.

4. Гасратян, М.А., Орешкова, С.Ф., Петросян, Ю. А. Очерки истории Турции. — М.: Наука, 1983. — 296 с.

5. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. Под ред. Б. Б. Пиотровского. — М.: Наука, 1988. — 544 с.

6. Колесников И. Н. Присоединение Крыма к Российской империи в XVIII в. // Вопросы истории. 2013. № 10. С. 131–137.