Мемуаристы об изменениях в жизненном мире польских дам после заключения межнациональных браков в XIX в.

Жизненный мир человека — системное понятие, объединяющее историю повседневности и событийную историю. Мемуары дают возможность понять события разных уровней утраченных жизненных миров. Межнациональный брак значительно изменял жизненный мир мужчин, женщин. Мемуаристы характеризовали эти изменения. В центре внимания — жизненные миры польских дам, вышедших замуж за русских дворян. Цель статьи — выявление подсистем их жизненных миров, претерпевшие изменения в результате межнационального брака. Задача — охарактеризовать жизненные миры польских дворянок до и после замужества.

Иоанна Антоновна Грудзинская, вышла замуж за Цесаревича Константина. Она была из небогатой шляхетской семьи, воспитывалась во французском пансионе. Цесаревич отказался от своих прав на престол, брак был заключён в 1820 г., его молодая жена получила титул княгини Лович. В браке Иоанна столкнулась с «естественным результатом юношеских увлечений» [1] Константина: во дворце жили его незаконнорожденные дети. Цесаревич после свадьбы вернулся к своим прежним «увлечениям», несмотря на любовь к Иоанне. Княгиня Лович вместо семейного счастья обрела супружескую измену. Александр I позже приказом удалил любовниц брата из Варшавы. С тех пор «они жили душа в душу и не могли существовать друг без друга» — вспоминала Н. И. Голицына, приближённая княгини. Мемуаристы отмечали влияние Иоанны на Цесаревича: «она нередко умеряла вспышки его гнева и умела удерживать его неизменной кротостью своего характера» [1], «… княгиня Лович, ангелоподобное создание, которая казалось, только и жила для того, чтобы смягчить грубость своего мужа» — вспоминала Великая княгиня Ольга Николаевна [2]. Перемены в жизненном мире Иоанны коснулись подсистем приватной повседневности.

Брак Иоанны с наместником в Царстве Польском затронул вторую макросоставляющую жизненного мира — подсистему внеповседневной реальности. К ней относится всё, с чем человек сталкивается и переживает не каждый день: события Истории, акты творчества и т. д., нарушающие привычное течение жизни [3]. Иоанна была патриоткой. Её брак с Константином вызвал неоднозначную реакцию поляков. Одни сочли Иоанну предательницей Родины, другие видели в ней чуть ли не спасительницу Польши. Княгиня осознавала политические ожидания поляков. Как показали события Ноябрьского польского восстания 1831 г., в ней долг перед Родиной и перед мужем создал неразрешимое противоречие. Подсистемы её жизненного мира оказались в жёсткой конфронтации, что и было подмечено мемуаристами: «У неё в этом мире оставались одни воспоминания, и эти воспоминания слились воедино: Великий князь и Польша …» [1, с.162]. Д. Фикельмон, бывшая при дворе Цесаревича на обеде в Бельведере, писала в дневнике 3 июля 1829 г.: «От неё ожидали многого. Верили, что женитьба Властелина с полькой благотворно отразится на судьбе Польши. Но она не оправдала надежд … Вероятно, именно это и является причиной её меланхолии» [4]. Иоанна не смогла найти выход из конфликта внутри её жизненного мира. Скорбь об умершем муже и невозможность что-либо сделать для поляков быстро окончили её дни. Рассогласованность подсистем жизненного мира Иоанны была выражена Н. И. Голицыной: «Она уже не была ни той пламенной полькой, соединявшей жар патриотизма с преданностью супругу …, ни той деятельной частицей политического мира, которая с энтузиазмом принимала участие во всех сценах трагедии … То было подавленное существо, лишившееся всего, что связывало её с землёй» [1, с.162].

Эвелина Иосифовна Скуревич была матерью писателя В. Г. Короленко. Отец писателя Галактион Афанасьевич сделал предложение тринадцатилетней Эвелине: «С безотчетным эгоизмом он … проводил … план ограждения своего будущего очага в семье, в которой мог предполагать традиции общепринятой честности, он выбирал себе в жены девочку-полуребёнка, которую хотел воспитать, избегая периода девичьего кокетства» [5]. Первые годы существования семьи были несчастны. Умер первенец, несчастный случай превратил Галактиона Афанасьевича в калеку. Отец писателя был ревнив, и «ревность его сказывалась дико и грубо» [5, с.35]. Неприятный случай улучшил обстановку в многодетной семье: по доносу всплыло дело о женитьбе судьи Короленко на несовершеннолетней. Только от Эвелины зависело, будут ли они далее женаты. Она решила не оставлять своего мужа, «кризис миновал благополучно», а в семье установился «тон взаимного уважения и дружбы» [5, с.36]. Изменения в жизненном мире Эвелины после свадьбы были вызванные резким переходом в иное статусное состояние: до свадьбы она — ребёнок, а после — «взрослая женщина». Психологический кризисом и проблемы женской доли подтолкнули её к первому самостоятельному решению. Осознание, что от неё зависит будущее семьи, помогли Эвелине достичь гармонии в своём жизненном мире.

Январское польское восстание 1863 г. внесло новую дисгармонию в жизненный мир Эвелины. Политические споры с мужем о праве поляков на борьбу за национальную независимость и о праве императора подавить восстание отразились на её духовном состоянии и общественно-политическом поведении. Она посещала костёл, что было небезопасно для жены городского судьи. Писатель вспоминал историко-политический разговор родителей: «… ссора не имела личного характера. Они спорили, и мать плакала не от личной обиды, а о том, что было прежде и чего теперь нет: о своей отчизне, где были короли в коронах, гетманы, красивая одежда, какая-то непонятная, но обаятельная «воля», … школы, в которых учился Фома из Сандомира… Теперь ничего этого нет… Отняли родичи отца… Они сильнее. Мать плачет, потому что это несправедливо… их обидели…» [5, с.100]. Подсистемы повседневной и внеповседневной реальности жизненного мира Эвелины оказались в жёстком противостоянии. Опора на представление о семье как высшей ценности для женщины, необходимость заботиться о ней, помогли ей пережить кризис: национально-политические и исторические проблемы отступили на второй план.

Графиня Екатерина Прокофьевна Подборская 24 лет по любви вышла замуж за князя Александра Васильевича Мещерского 73 лет. Её отец Прокофий Семёнович Подборский, из разорившегося рода, был медиком, генералом в отставке, жил скромно с семьёй на Полтавщине. Князь помог Екатерине стать оперной певицей. Её карьера складывалась очень удачно. В 24 года она успешно дебютировала в Ла Скалла и ей предложили выгодный контракт, но она отказалась, так как в это князь вызвал её в Москву и сделал предложение.

Их дочь Екатерина Александровна Мещерская, опираясь на дневники матери, писала в мемуарах, что князь оградил её от сцены и всякого «обогащения её сердца духовными интересами и ценностями» [6], поскольку они были неуместны для княгини Мещерской, жены шталмейстера императорского двора. На неё обрушилась ненависть аристократии, которую разжигала дочь князя от первого брака с баронессой Строгановой — герцогиня Наталья Александровна де Сассо-Руффо. Сплетничали, что князь Мещерский женился на польской еврейке «из шантана» [6, с.37]. Князь увёз жену в полтавское имение, чтобы оградить её от оскорблений, но оправдываться не хотел. За честь дочери вступился генерал Подборский. Он добился приёма у императора и предъявил документы о безупречности своего дворянского происхождения. Молодожёнам вернулось благоволение Николая II, их пригласили ко двору, чтобы князь представил свою жену. Свет познакомился с уникальным талантом Екатерины, но муж запретил ей участвовать в салонных концертах.

Изменения в жизненном мире княгини Мещерской после замужества развивались на почве национализма и снобизма, которым отличалась часть российской аристократии. Злословие преследовало её и после смерти мужа. Екатерина Прокофьевна навсегда потеряла профессию, которую горячо любила. Она усилием воли и своей духовно-нравственной позицией заместила эти важные для неё подсистемы жизненного мира не менее важными. Княгиня жила воспоминаниями о своём муже, занималась благотворительностью, во время Первой мировой войны стала простой санитаркой в собственном госпитале.

Изменения в жизненном мире полек, произошедшие после их замужества с русскими дворянами, привели каждую из них к сложному системному кризису, который охватил основные составляющие жизненного мира: повседневность и внеповседневную реальность, что и заметили мемуаристы близко их знавшие. Кроме поиска выхода из частных проблем, эти женщины должны были пережить проблемы, продиктованные сложившейся исторической ситуацией, которые стали неотъемлемой частью их жизненных миров.

Литература:

1. Голицына Н. И. Воспоминания // Война женскими глазами: Русская и польская аристократки о польском восстании 1830–1831 гг. М.: Новое литературное обозрение, 2005. С. 163.
2. Романова О. Н. Сон юности // Боханов А. Н. Николай I. М.: Вече, 2008. С. 324.
3. Более подробно о структурах жизненного мира см.: Мартианова И. Ю. Жизненный мир и его структура в воспоминаниях Е. Н. Звержевич // Ежегодник историко-антропологических исследований 2010. М.: Изд-во «ЭКОН-ИНФОРМ», 2010. С. 304–319.

5. Короленко В. Г. История моего современника. Т. 1–2. Л.: Художественная литература, 1976. С. 34.
6. Мещерская Е. А. Жизнь некрасивой женщины. М.: Вагриус, 2007. С. 40.