Школьное образование российских немцев дореволюционной России как фактор человеческой деятельности (историографический обзор)

Представленный в обзоре широкий спектр вопросов по истории развития начального народного, частного и среднего образования российских немцев в период становления немецких школ и до 1917г. в целом отражают историю и культуру на разных этапах развития. Для наиболее осмысленного взгляда на проблему привлечен дополнительный материал по школьному образованию, культуре и социально-экономическому положению немецкого населения, деятельности немецких обществ и взгляд на проблему в современных публикациях: «Положение земских учителей Пермской губернии в начале XXв.» (Н.М. Ушакова); «Корейская церковная школа на русском Дальнем Востоке в конце XIX-начале XXвв.» (Хон Чжом Сук); «Кадровое обеспечение модернизации образования» (Н.В. Попкова); «Немцы Среднего Поволжья (меннонитская группа) (Н.В. Овсянникова); «Сообщение Энгельского краеведческого музея о проблемах культурологи и региональной истории»; «Анализ этнических и социальных характеристик поселян-собственников лютеранского населения Саратовской губернии второй половины XIX-начала XXвв.», «О лютеранстве в социально-экономическом пространстве Саратовской губернии второй половины XIX-начала XXвв.», «Обзор архивных фондов Саратовской и Волгоградской области по истории народного просвещения детей немецких колонистов в Саратовском Поволжье 1906-1916гг.» (Б.И. Предигер), «Немецкий вопрос в Государственной думе (1906-1917гг.)» (С.В. Баах); «Положение колонистов Поволжья в политике Германского рейха во время Первой мировой войны» (А. Айсфельд); «Концепция цикличности российской истории» (Л.Ю. Зайцева); «10 лет конференциям в Анапе и Москве: вопросы, ответы, перспективы» (В. Хердт).

Для исследований школьного образования российских немцев характерны определенные предметы рассмотрения (типы школ, программное и учебное обеспечение, материально-финансовая база, учительство, деятельность учреждений управления образованием, общественные группы), территориальные единицы (край, губерния, уезд), субъекты (государство, общество).

Историографический материал по истории школьного образования регионов наиболее компактного проживания немецкого этноса, имеет обширный информационно-описательный характер, накопительно-фактическую ценность и по утверждению И.В. Черказъяновой «все большее международное признание» по результатам научных изысканий.

В исследованиях «Чему и как учили в немецких школах России (нач.XVIII столетия-1917г.) (Вл. Зюсс); «Школа в немецких колониях 1764-1917гг.» и «Духовная культура немцев Поволжья: проблемы школьного образования 1764-1941гг.» (Н.Э. Вашкау); «Земская деятельность по начальному народному образованию» (Э.Д. Днепров); «Начальная школа Министерства просвещения (по официальным источникам) конца XIXв. (Вл. Фармаковский); «Школьные реформы в России» В.Н. Липник; «Частные товарищеские русско-немецкие училища в немецких колониях Поволжья» С.Г. Веснина; «Частные школы Поволжья во второй половине XIX-начале XXвека» М.О. Чеков; «Вопросы народного образования в особых журналах совета министров 1905-1906гг.» (С.В. Казакова); «Немецкая национальная школа в Сибири» (XVIII-1938г.); «Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы Сибири в XVIII- XXвв.), «Вопрос о судьбе немецкой школы Российской империи в годы Первой мировой войны» (И.В. Черказъянова) освещаются проблемы, связанные со школьными реформами, выявляются формы деятельности немецких обществ в образовании, вопросы сохранения традиционной школы и формирование новых типов, социальный статус и материальное положение учителей, образовательный стандарт и уровень грамотности учащихся по оценочной системе. Отражают действия правительства в сфере образования, политические и исторические события, повлиявшие на немецкое население и поведенческое обществ, обозначены субъективные механизмы управления образованием на разных уровнях, отмечены результаты деятельности заинтересованных в деле школьного образования на определенном отрезке времени, особенности частных и товарищеских школ. Даны разные оценки правовой деятельности управляющих органов образования, важным звеньям в развитии образования с участием немецкого общества поселян-собственников, священнослужителей, учителей и немецкой интеллигенции, приведены оценочно-статистические данные губернских и уездных управ по школьному делу, анализ качества обучения и т.д. формируют представление о состоянии образования российских немцев дореволюционного периода.

Общее всех исследований в использовании источниковедческой базы, определение хронологических рамок, в основном представление одной этнической группы (немецкой) и отдельно меннонитской, территориальной единицы, субъекта.

В них не производятся сравнительный анализ и синтез с другими этническими группами, неразрывно связанных и проживающих на одной территории губернии, уезда, колонии, глубокий процесс интеграции, пространственно-статистические анализы по классификации народов, входивших в состав немецких колонистов, которые имели каждый свои особенности и историческое прошлое, повлиявшие на развитие культуры и образование. Обоснованное пожелание (В. Хердт) в «10-летие конференциям в Анапе и Москве исследователям «недостаточно замыкаться внутри рамок истории российских немцев, необходимо сравнивать эту историю с историей других народов России и СССР, выявляя общее и особенное в их развитии, тогда становится понятной и осмысленной государственная политика по национальному вопросу, проводимая на различных этапах исторического развития страны» [1].

Отдельным фактором человеческой деятельности рассматривается правовое положение и социально-экономический статус народных земских учителей Пермской губернии в начале XX в. (Н.М. Ушакова), что дает основание воспринимать учительство как относительно самостоятельную социальную группу, занимающую промежуточное место в сословной иерархии царской России. Земский учитель считался чиновником, но не состоявшим на государственной службе, поэтому получить этот чин мог только через 12 лет службы. Социально-экономический статус учителя представлялся его материальным положением, которое характеризовалось, прежде всего, учительским жалованием [2, с.63-71].

Если рассматривать школьных учителей «В кадровом обеспечении модернизации образования» (Н.В. Попкова), то в Федеральной программе развития образования справедливо указывается, что «улучшение материального положения и повышение социального статуса работников образования является одной из приоритетных задач образовательной политики и, необходимым условием модернизации системы образования России» [3, с.163-170], т.е. реформы в образовании с середины XIX-начала XXв. и модернизация образования начала XXIвв. ориетированы на те же задачи.

Другой важный фактор деятельности в школьном просвещении образованность учащихся, в данном случае имеется в виду уровень знаний и степень владения грамотой для дальнейшего образования или применение в служебной деятельности.

На основании статистических данных по результатам обучения в Камышинском уезде 1915г. где из 675 учащихся земских школ поступали на службу лишь - 40% , продолжали образование – 18%, оставались дома – 7,8 % и только 30% могли окончить школу и 22% воспользоваться знаниями и полученной грамотой в характеристике земской школы (А.Н. Волконская) [4]. Освещается «формальный подход к обучению, стремление к механическому накоплению знаний» и утверждение, что это приводило к невозможности практического применения и было причиной «массового выбывания».

В противодействие вывода в «Начальной пореформенной школе» (Е.К. Сысоева) «3-х летнего и тем более 5-ти летнего курса обучения достаточно для выработки у детей устойчивых навыков в письме, чтении для сознательной передачи своих мыслей, способностей к дальнейшему самообразованию» [5, с. 168]. С учетом подписей одних и тех же свидетелей, например, в обрядности бракосочетания в немецких селениях Камышинского уезда в 1910г. у 5-ти брачных пар подписи свидетелей Георга Фриккель и Георга Франк, свидетель у 3-х пар – Киндсфатер можно утверждать, что не только ввиду авторитетности прихожан, но и отсутствие «устойчивых навыков в письме» [6]. В исследовании метрических книг о рождении колонистов евангелическо-лютеранского исповедания селений Саратовской губернии 1863-1917гг. подпись свидетелей таинства крещения обозначена крестом или буквами «п», «к» [7] и редкие подписи крестьян в экономических книгах и документации сельских советов и исполкомов селений Камышинского уезда Саратовской губернии 1917-1929гг. показали, что разрыв между грамотным и неграмотным населением данных периодов был велик. В сравнение в православных метрических книгах о рождении селений Камышинского уезда 1868-1914гг. подписи свидетелей полностью отсутствуют, еврейских частных метрических книгах о рождении г. Саратова 1902г. в обрядностях только подпись раввина. Таким образом, % грамотности населения XIX-начала XXв. можно считать условным.

В работе «Система организации работы общеобразовательных учебных заведений в XIX-начала XX века» (И.В. Фомичев) приводится объяснительная записка к учебному плану гимназии 1871г. о том, что «следует отказаться от мысли научить учеников говорить и писать по-французски, по-немецки, что совершенно невосполнимо в гимназии» [8, с.36-37]. То же высказывание в «Школьных реформах» 1902г. (А.Образцов) о недостатках гимназического образования «имеется ввиду только гимназия, а потому относительно к ней все погрешности среднего образования, которые не дают своим воспитанникам общего развития, препятствуют самостоятельной мысли и работе и учение приобретает характер отбывания повинности, зубрения и погоней за дипломами и правами, утрачивая свое образовательное и воспитательное значение, не владеют родным языком, ни знанием новых языков» [9, с.18], в причину указывается отсутствии решений педагогических проблем и отношение к ним Министерства народного просвещения.

Если рассматривать период 1906-1917гг. на примере Камышинской Алексеевской женской гимназии Саратовской губернии по годовой успеваемости общеобразовательных предметов, то из общего числа учениц - 1.912 среди 99-ти евангелическо-лютеранского исповедания средняя оценка по - французскому языку колеблется – 3/4, немецкому – 4/5, те же показатели учениц старообрядческого, православного и иудейского исповеданий, нельзя исключить и пропущенные дни в течение учебного года от 38 до 180 на каждую ученицу [10, с. 1-239]

При поступлении в приготовительный класс Саратовской 1-ой мужской гимназии за 1910-1911гг. учащиеся тех же исповеданий имели такие же показатели по иностранным языкам [11]. Самое низкое по оценочному определению знание русского языка учащимися евангелическо-лютеранского исповедания – 3/2, при поступлении в приготовительный класс чаще всего – 2, остальные исповедания – 3. Таким образом, знание языков, определенных по оценкам учащихся начальных и средних учебных заведений было низким.

В этот период выросла активность общественного движения в России в динамике подачи «Земских ходатайств как источника по истории школы и общественно-педагогического движения в России второй половины XIX – начала XX веков» по вопросу начального народного образования в уездах от 34 до 78 ходатайств в период 1905-1908гг. Активность зависела от числа либерально настроенных гласных и от количества гласных от крестьян, но не замечено влияние на активность выборных, например, от немецких колоний (И.Ю. Маклакова) [12, с.247].

Уровень активности крестьян показателен в анализе этнических и социальных характеристик поселян-собственников лютеранского населения Камышинского уезда Саратовской губернии на начало XXв., в которых отражены организационные способности и хозяйственно-материальная направленность в стремлении к конкурентноспособности в экономическом развитии Саратовской губернии (Б.И. Предигер) [13, с.40-42; с.172-182]. В вопросе о менонитской общине переселенцев Томской губернии (И.В. Нам) так же, подчеркивается активность поселян в крестьянском труде: проведении опытов в полеводстве, огородничестве, скотоводстве, укреплялись на земле, не ссылаясь на тяжелые климатические условия [14, с.17-30]. По данному вопросу можно привести и выдержку из инструкции евангелического общества по опеке поселенцев от 1908г. (А. Айсфельд), что поволжские немцы по пригодности среди всех российских немцев, пригодны прежде всего, в качестве сельско-хозяйственных рабочих, рабочая сила для промышленников и ремесел [15, с.183-195], поэтому отсутствие ожидаемой активности в общественном движении по вопросам народного образования можно рассматривать и по причине хозяйственного уклада как приоритетного для крестьянина.

В сознании наиболее просветительной части немецкого населения укреплялась мысль о необходимости получения основательных знаний в связи с формированием в гражданском обществе нового коммуникативного пространства и это стало определяющим фактором в отношении просвещения своих детей. Общества колонистов поселян-собственников активно включались в просветительную деятельность, расширяя сеть образовательных учреждений начальных народных и частных. Например, за период 1908-1909гг. по Царицынскому уезду Саратовской губернии общее число начальных училищ в немецких колониях выросло от 73 до 77, собственных училищ-55, частных от 18 до 22. Кроме того, в номинациях расходов на содержание начальных училищ от госказначейства, земских, общественных и сословных сборов, городских и частных пожертвований и оплата за обучение к концу 1908г. по каждой номинации увеличились почти в 2.800руб.[16]

В сообщении Энгельского краеведческого музея о колонистах Покровской слободы в 1850г. отмечалось, что из 9.676 жителей слободы было лишь 19 колонистов, но тем не менее, это не помешало им открыть свою лютеранскую школу, существовавшую на средства колонистов из Саратова династии Зейфертов; об интеграции основной массы колонистов в экономическую и общественно-политическую жизнь Покровской слободы с высокой степенью адаптации [17].

Инициатива создания сети разных типов церковно-приходских школ и школ грамоты, например, для корейцев на русском Дальнем Востоке принадлежала самим корейцам с полным содержанием на средства общества (школьное строительство, учебные пособия, школьная мебель), желая закрепиться навсегда в данном регионе в перспективе на дальнейшую карьеру для мальчиков (Хон Чжом Сук). Понимали, что для этого необходимо знание русского языка, который можно изучить только в школах. С начала XXв. в школах обучались мальчики и девочки, в ряде случаев обучались вместе с русскими детьми, в школах преподавали русские и корейские учителя. Автор заключает, что успешность в результатах школьного образования связана с совпадением интересов Российской империи (распространение православия и охрана границ) и облегчение процесса интеграции для выгодной карьеры [18, с.14-24].

В материалах I Всероссийского съезда по народному образованию (декабрь 1913г. январь 1914г.) (М.О. Чеков) «частные учебные заведения в Казанском учебном округе продолжают расти», в связи с чем, потребность в учительском персонале выросла и «попечитель вынужден просить дирекцию народных училищ при ходатайстве о разрешении открытия частных учебных заведений обязывать учредителей иметь для учебного заведения своих преподавателей, не рассчитывая на учителей (ц) правительственных учебных заведений» [19, с.98]. Таким образом, стремление к образованию двух народов данного периода равных в освоении территориального пространства посредством крестьянского труда, имели одну цель – занять определенное место в обществе через образовательную деятельность и знание русского языка.

Если при анализе отношения депутатов Государственной думы к «немецкому» вопросу 1906-1917гг. указывается на «основные рычаги воздействия на российских немцев» в период языковой и этнической ассимиляции, не имевшая массовый характер (С.В. Баах) [20, с.22], то при развитии детских коммунистических организаций (В. Деннингхаус), например, пионерской в национальных областях на территории РСФСР и союзных республик в 1920-ые годы среди немецких детей так же, не получило широкого распространения на примере пяти немецких районов Украины и в целом по СССР. Влияние немецкого духовенства на детей и подростков, деятельность детских «нелегальных» религиозных организаций, можно воспринимать как резонанс на антирелигиозную пропаганду ЦК РЛКСМ (Центральный Комитет Российский Ленинский Коммунистический Союз Молодежи) и «пережиткам, традициям, обычаям и нравам» [21, с. 92-113]

В первом случае, проблемы языковой ассимиляции в отсутствии подготовки учителей для немецких школ и учебных пособий, во втором - оплаты работы пионервожатых, районных организаторов пионерского движения, не подготовленность литературы по пионерской тематике на немецком языке, т.е. не была разработана единая система пионерского движения в национальных областях, что в обоих представленных случаях требовало материально-финансовых затрат и большей заинтересованности государства.

Отсутствие специальной системы образования и воспитания для нацменьшинств Российской империи послужило причиной возникновения и рассмотрения данных вопросов. В причину можно вменить одну «из специфических черт российской цивилизации превалирование политических сил над социально-экономическими и общественно-культурными» (Л.Ю. Зайцева) [22, с.145-153].

Образование немецких детей всецело зависело от обществ поселян-собственников, религиозных и социальных групп.

В сообщении о немцах Среднего Поволжья (Н.В. Овсянникова) характеризуется протестантская группа меннонитов, как замкнутая социальная система (язык, образование, уровень социально-экономического развития, особенность этнического сознания), устойчивость к ассимиляции, подчеркивается популярность религиозного образования [23, с.1-24].

Немецкие и менонитские колонии к началу XXв. имели хорошую систему начального и среднего образования (С.И. Бобылева). Вместе с церковными учреждениями они стали влиятельными центрами развития духовной жизни колонистов. К началу XXв. в южной России существовало 835 колоний, к 1914г.- 21 центральное училище с 2.219 учащимися, 94 классных женских училища, женская гимназия, 2 коммерческих училища, 2 торговых школы, земледельческое 6-ти классное училище, 3 училища для глухонемых, содержащиеся на средства колонистов. Субсидии от земств не имели большого значения. Последующие политические события позволили сделать вывод, что политика царизма данного периода нарушила принципы частной собственности и её незаконное отчуждение, неуважение к собственному законодательству, отсутствие равноправия языков и культур [24, с.1-24].

Образовательная, духовная и попечительская деятельности немецких обществ регионов России были направлены на сохранение этноса.

Основные выводы и заключения исследователей по школьному образованию российских немцев определены на основании сравнительно-исторического и сравнительно-сопоставительного методов, применение логического анализа в оценочно-статистических результатах, использование приемов доказательности, основанных на фактических и архивных данных, прогнозирование конкретных перспектив развития образования и культуры российских немцев.

Литература:

1. В. Хердт. Ключевые проблемы истории Российских немцев //10 лет конференциям в Анапе и Москве: вопросы, ответы, перспективы. М. 2003.с.543.

2. Н.В. Ушакова. Положение земских учителей Пермской губернии в начале XX в.//Положение и борьба трудящихся Урала XVIII-начала XXв. Свердловск. 1986.с.63-71.

3. Н.В. Попкова. Кадровое обеспечение модернизации образования //Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории. Саратов. 2011.с.163-170

4. А.Н. Волконская. Земские школы Саратовской губернии (1890-1911гг.). Саратов.1999.с.31.

5. Е.К. Сысоева. Общеобразовательная школа в России в условиях модернизации нач. XXв.//Вестник Московского университета,серия 8. История. М.2010.с.63. с. 168

6. ГУ «ГАВО» г. Волгоград. ф.166.оп.1.ед.хр.7. Список оглашения обрученных браком, сочетавшихся в с. Вершинка (Кауц) Олешинской волости Камышинского уезда, Саратовской губ. 1903 – 1910гг.

7. ГУ «ГАВО» г. Волгоград. ф.339.оп.112.ед.хр.65.л.169. Евангелическо-лютеранская церковь. Метрическая книга о смерти Евангелическо-лютеранского вероисповедания с. Линево – Озеро, Гуссенбах Медведицкой волости Аткарского уезда, Саратовской губ.1902-1908гг.

8. И.В. Фомичев. Развитие общеобразовательной школы в России до 1917г. Воронеж.1996. с.36-37.

9. А. Образцов. Школьная реформа. С-П.1902.с.18.

10. ГУ «ГАВО» г. Волгоград. ф.304.оп.1. ед.хр.14. 239л. Приемная книга гимназии (книга учета сдачи вступительных экзаменов) за 1908-1917гг. Камышинской Алексеевской женской гимназии Камышинского уездного инспектора учебных заведений Саратовской губернии.

11. ОГУ «ГАСО» г. Саратов. ф.248. оп.1.дело 703.с.42. Сведения об учениках Саратовской 1-ой мужской гимназии за 1910-1911 учебный год.

12. И.Ю. Маклакова. Земские ходатайства как источник по истории школы и общественно-педагогического движения в России второй половины XIX – начала XX веков (по материалам ЦГИА СССР). //Народное образование и педагогическая мысль России кануна и начала имепериализма.М.1980.с.247.

13. И.Б. Предигер. Анализ этнических и социальных характеристик поселян-собственников лютеранского населения Саратовской губернии второй половины XIX- начала XXвв. (по материалам метрических книг и губернского статистического комитета) // Объединенный научный журнал.№1-2. Москва. 2011.с.40-42. Лютеранство в социально-экономическом пространстве Саратовской губернии второй половины XIX- начала XXвв.//Гуманизация социально-экономических отношений в современном обществе. Новосибирск. 2010. с.172-182.

14. И.В. Нам. Немецкая диаспора //Немцы России и СССР 1901-1941гг. Материалы международной конференции. с.17-30

15. А. Айсфельд. Положение колонистов Поволжья в политике Германского рейха во время Первой мировой войны //Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. Материал Российско-Германской научной конференции. М., 1995. с.183-195.

16. ОГУ «ГАСО» г. Саратов. ф.13.оп.1.ед.хр.3277. 23л. Отчет о числе начальных училищ и частных учебных заведений по Царицынскому уезду.1908.

17. Сообщения Энгельского краеведческого музея. Проблемы культурологи и региональной истории. сб.науч.тр. вып.6. Саратов. 2004.с.198.

18. Хон Чжом Сук. Корейская церковная школа на русском Дальнем Востоке в конце XIX-начале XXв. //Вестник Московского университета. Серия История. №2. Москва.2009. с.14-24.

19. М.О. Чеков. Частные школы Поволжья во второй половине XIX-начале XXвека. Самара-Москва.1999.с.98.

20. С.В. Баах. Немецкий вопрос в Государственной думе (1906-1917гг.). Автореферат. дис. на соиск. уч. степ. к.и.н. Омск. 2002.с.22.

21. В. Деннингхаус. «Азбука коммунизма»: к истории развития детского коммунистического движения в национальных областях и регионах СССР в 1920-ые гг.//Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории. Саратов. 2011.с. 92-113.

22. Л.Ю. Зайцева. Концепция цикличности Российской истории //Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории. Саратов. 2011.с.145-153.

23. Н.В. Овсянникова. Немцы Среднего Поволжья (1764 - первая половина 1941 гг.) Ав.07.00.02-отечественная истории. Самара. 2003.с.1-24

24. С.И. Бобылева. Система образования немецких колоний нач.XXв. и «ликвидационные» законы (на материалах южных губерний России).Немцы России и СССР: 1901-1941гг. М.: Готика.2000.с.1-24