Боевой путь 355-ой Кировской стрелковой дивизии Калининского фронта (26.12.1941 – сер. июля 1942 гг.)

Битва за Москву шла с 30 сентября 1941 года до 20 апреля 1942 года. Вместе с другими воинскими соединениями столицу защищали и воины 355-ой стрелковой дивизии. В отличие от других формирований она не удостаивалась ни наград, ни почетных наименований; ее история самая короткая и трагическая. Ее бойцы и командиры, которых пощадил свинец, не имеют даже медали «За оборону Москвы». Фондов этого соединения в Центральном Архиве Министерства обороны нет. Лишь небольшое количество документов о ее боевых действиях осело в фондах 39-ой и 22-ой армий. Поэтому только с помощью ветеранов, непосредственных участников событий, можно воссоздать её историю. В работе автор будет опираться прежде всего на свидетельства ветеранов дивизии, а также на фактический материал Центрального Архива Министерства обороны и публикации.

355-я дивизия была сформирована в Кирове осенью 1941 года. Рядовой и сержантский состав полностью состоял из уроженцев Кировской области. В состав дивизии входили: 1182, 1184, 1186 стрелковые полки, 922 артполк, 218 отдельный истребительно – противотанковый дивизион, 253 зенитная автотранспортная рота, 445 минометный дивизион, 421 разведрота, 442 саперный батальон, 810 отдельный батальон связи, 444 медико – санитарный батальон, 437 отдельная рота химзащиты, 474 автотранспортная рота, 213 хлебопекарня, 782 дивизионный ветеринарный лазарет, 1433 полевая почтовая станция, 732 полевая касса Госбанка. Общая численность дивизии составляла около 11 тысяч человек. В конце июля 1941 года дивизия, закончив комплектование и обучение, была направлена на Северо-Западный фронт в район областного города Калинина. 1 октября 1941 года командиром дивизии назначен полковник А.Е.Ходунович. 22 декабря 1941 года дивизия была включена в состав 39-ой армии Калининского фронта.

39-я армия была сформирована 15 ноября 1941 года в Архангельском военном округе на основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 2 ноября 1941 года с непосредственным подчинением Ставке. Тогда же, 15.11.1941 г. на должность командующего армией был утвержден генерал – лейтенант Иван Александрович Богданов, участник Первой мировой и Гражданской войн. 12 декабря 1941 года на должности командарма И.А.Богданова сменяет генерал И.И.Масленников.

Основные силы 39-ой армии сосредоточились в районе Торжка к 25 декабря 1941 года. К этому времени, совершив длительный и трудный марш, прибыла сюда и 355-я дивизия. В этот же день ее полки, получив оружие, вышли на передний край обороны. С рассветом 26 декабря, взаимодействуя с другими частями армии, дивизия приняла свой первый бой у деревни Рябиниха Торжокского района. Эта деревня в течение трех месяцев укреплялась немцами, было построено до 40 ДЗОТов и 30 блиндажей. Прорыв этого укрепленного района представлял исключительную важность. Участник этих событий А.Глушков вспоминал: «Немец в Рябинихе укрепился сильно. Наступление наше в первый день потерпело неудачу... Почему? Наша артиллерия отстала, и решили брать деревню так, на «ура», – начальники, видимо, были решительные. А немец тоже не дурак – допустил нас до сотни метров и ударил из пулемётов и миномётов – тут все мы и полегли. Пока лежишь – ничего, стоит пошевелиться – начинают по тебе стрелять. Одеты мы были плохо, многие обморозились. Обмороженных вытаскивали в потемках. Винтовки наши не стреляли – они были новенькие, густо смазаны – замерзли. Этот урок, дорогой ценой оплаченный, даром не прошел. Мы поняли, что значит на рожон лезть. К исходу второго дня уже при поддержке артиллерии мы все-таки подобрались к деревне Рябиниха. Но на высоте Малиновской, в соснячке, укрывался немецкий дзот, преградивший путь пулемётным огнём. Тогда великий подвиг совершил боец Яков Николаевич Падерин. Он подполз к ДЗОТу, закидал его гранатами и закрыл своим телом амбразуру. Фашисты были выбиты из Рябинихи». [1]

В Представлении к присвоению звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда Я.Н.Падерину описан штурм Рябинихи. Дополним им рассказ: «...27 декабря полк (имеется ввиду 1186 – й полк – Авт.) снова начал наступление на Рябиниху, имея задачу обойти её с флангов. 7-я рота получила приказ обойти деревню с фланга и быстрым броском ворваться в деревню. Более 400 метров ползли бойцы по глубокому снегу, выполняя задачу. Ураганный огонь противника всё больше и больше задерживал продвижение вперёд. Дальнейшее движение стало невозможным, вражеский станковый пулемёт, поставленный в ДЗОТе, преграждал дорогу, наступление задерживалось.

Рядовой боец, патриот нашей Родины принял смелое, дерзкое решение. Он, используя умело складки местности пополз к ДЗОТу с задачей уничтожить огневую точку. Не дойдя до ДЗОТа 20 – 25 метров, он был встречен оружейным огнем из окопа, находящегося рядом с ДЗОТом. Приготовленные гранаты были брошены в немцев, сидевших в окопах – немцы были уничтожены. После этого тов. Падерин во имя Родины пошел на великий акт самопожертвования. Он подполз вплотную к ДЗОТу, используя мертвое пространство, и быстрым победным рывком бросился на пулемет и своим телом прикрыл амбразуру, вражеский пулемет замолчал. Рота, используя акт высокого героизма Падерина, поднялась в атаку, и с возгласами за Родину, за Сталина ворвалась в деревню, это решило успех боя за деревню Рябиниха. К вечеру 27 декабря 1941 года дер. Рябиниха была взята, все вражеские ДЗОТы подавлены – оборона прорвана – враг в панике бежал, побросав пулеметы, пушки, автоматы. Всего под дер. Рябиниха было уничтожено до 2 рот вражеской пехоты, захвачено трофеев: 35 пулеметов, 40 автоматов, 4 пушки, много боеприпасов...» [2]

Дивизия с боями продвигалась вперед: Яруны, Скамейниково, Митьково, Ключи, Макарово, Раменка, Зуйки, Малые и Большие Воробьи; с северо-запада части её подошли к станции Сычёвка (на линии Ржев – Вязьма), которая играла важную роль в снабжении группы армий «Центр». И.И.Ромайкин вспоминал: «Немцы тоже придавали этому пункту (т.е. Сычевке – Авт.) большое значение. Они понимали опасность сложившейся для них ситуации, за ночь подтянули сюда силы с других участков фронта, сосредоточили воедино все имевшиеся у них в распоряжении танки и самоходную артиллерию. Отбив штурм наших частей, они перешли в наступление. Завязался ожесточённый бой, длившийся более шести часов с переменным успехом…» [3, с. 5] Вооружены были винтовками и пулеметами системы «Максим». Артиллерийская батарея получала по 8 снарядов на сутки; минометчики вести огонь учились прямо в бою. Бойцы запасных полков прибывали вообще без оружия – его также добывали в бою. Дивизия несла большие потери; переживала тяжелые времена, не хватало командиров. Пришел приказ – готовить офицеров своими силами. Так был создан учебный фронтовой офицерский батальон: курсантов аттестовали по прошествии ускоренной программы...

В ходе боёв наши соединения продвинулись на юг более чем на 100 километров от Торжка и глубоко вклинились в оборону 9-й армии группы армий «Центр». Но завершить успех так и не смогли – слишком большие потери мы понесли в предыдущих боях, а пополнение задерживалось, не имели бронетанковых сил – средств быстрого развития прорыва, отсутствие снарядов не давало возможности использовать артиллерию для борьбы с танками и авиацией, не хватало патронов, продовольствия. Подвоз всего необходимого велся по единственной дороге, проходившей в некоторых местах в 3 – 4 километрах от противника и непрерывно обстреливавшейся. Но вскоре и она была перерезана…

Удержание вклинения 39 армии и 11 кавалерийского корпуса, а также действовавших совместно с ними партизан требовало выделения значительных сил 9-ой немецкой армии. Наша группировка занимала плацдарм в непосредственной близости от основных коммуникаций группы армий «Центр» и вызывала серьезную головную боль у немецкого командования, которое 22 января 1942 года приступило к осуществлению разработанной командующим 9-ой немецкой армией генералом Моделем операции по её уничтожению, получившей кодовое наименование «Зейдлиц». Вдоль обоих берегов Волги навстречу друг другу – с запада, со стороны Молодого Туда, и с востока, от Ржева, – перешли в наступление мощные немецкие группировки. От Ржева наступали части VI-го корпуса: группа генерала Линдига и группа «Центр тяжести» генерала Рекке. Навстречу им пробивались 206-я пехотная дивизия и кавалерийская бригада СС «Фегеляйн». Наступление немцев поддерживалось танками, самоходными орудиями, дальнобойной и противотанковой артиллерией, а также авиацией VIII-го лётного корпуса.

Предвидя бои в бедных дорогами лесистых районах, командование 9-й немецкой армии организовало специальное подразделение — кавалерийскую бригаду фон дер Медена. Он возглавил соединение, называвшееся Kavallerie Brigade zbV beim Armeeoberkommando 9 (кавалерийская бригада особого назначения командования 9-й армии). Бригада состояла из трех полков по четыре-пять эскадронов в каждом. Эскадроны были смешанного состава: из тринадцати эскадронов шесть были на велосипедах, а остальные — на лошадях. Бригада была насыщена автоматическим оружием: в трех полках было более 30 станковых и 72 ручных пулемета, рядовые в максимально возможных количествах вооружались пистолетами – пулеметами. Тылы бригады были моторизованы, саперы передвигались на велосипедах, части связи были частично моторизованы. Каждому полку были приданы по шесть легких полевых гаубиц. [4, с. 370]

23 января 1942 года враг встречным ударом из районов Оленино и Ржев закрыл прорыв, и отрезал наступавшую группировку от остальных сил Калининского фронта. Железнодорожная магистраль Ржев – Великие Луки перешла к врагу. 355-я дивизия, как и вся 39 армия, оказалась в окружении.

«Начались тяжелые для нас дни. Сразу же весь состав был поставлен на строго ограниченный режим питания. В течение всего января 1942 года мы делали большие ночные маневренные переходы в тылу врага. В конце месяца попытались соединиться с войсками 30-ой армии, но попытка не увенчалась успехом», – вспоминал впоследствии И.И.Ромайкин об этом тяжелом периоде войны. С 26 января дивизия перешла к обороне в районе Сычевка – Осуга. Держать оборону было тяжело. Зимой 1941-42 годов стояли тяжкие морозы, земля промерзла, основной инструмент солдат – саперная лопатка – тупилась и ломалась, солдаты не могли «зарыться в землю». Оборонительные рубежи создавались из снежных валов и траншей, вырытых в снегу. [5, с. 6]

С продовольствием и боеприпасами обстановка была критической. Они доставлялись только по ночам самолетами ПО – 2. Солдаты и офицеры получали лишь по сухарю в день, они голодали, многие обессилели. К этому времени в дивизии скопилось уже полторы тысячи раненых. Они обслуживались 444 – м медсанбатом, который располагался в крестьянских избах и подвергался непрерывным налетам авиации.

Приведём фрагмент корреспонденции политрука 444 – го медсанбата Войтенко: «Среди лесов стоит село Кузьмино. За околицей завязался ожесточенный бой… В школьном здании лежат раненые… Враги наседают, от снарядов загораются избы. В этой сложной обстановке мужественно орудуют отважные патриотки Нина Изместьева, Женя Рохмачева, Тася Карепанова…»

Впоследствии Войтенко погиб, а много лет спустя его рассказ дополнила Т.Н.Карепанова: «В школе находилось около тридцати раненых, когда в деревню ворвались танки. Один из них шел на нас. Тогда командир эваковзвода фельдшер Аршакян взял гранаты и подбил этот танк. Вернулся и сказал: «Теперь этот танк никуда уже не пойдет и стрелять в раненых не будет…» Это было 31 января 1942 года. [6]

Вскоре стало еще труднее. Немецкие танки и автоматчики, прорвавшиеся в тылы дивизии, отрезали 355 – ю дивизию от остальных сил армии. Потребовались невероятные усилия и жертвы, – дивизия потеряла всю свою артиллерию, – чтобы вновь соединиться с 39 армией и общим фронтом вести бои в окружении.

Вскоре снабжение дивизии прекратилось совсем. В медсанбате не было ни медикаментов, ни перевязочного материала. Н.В.Ромайкина (Изместьева) вспоминала: «...Деревня была заполнена ранеными. Лечить было нечем. Кормить было нечем. Население было уже под немцами... Все раненые умирали. Если б только посмотреть – у нас в медсанбате были такие красивые халаты. Для кого их берегли? Какие – то голубоватые. И вот этими халатами и закрывали раненых. Как зайдешь в дом – он пёстрый. Появилась такая завшивленность...» Будучи полуголодными, ослабленными, медицинские работники, находясь в невероятно сложных условиях окружения, делали операции, лечили раненых, собирали у населения продукты питания и кормили больных. Добрые, отзывчивые и трудолюбивые медсестры не только помогали раненым выздороветь, но и выпускали бюллетени, стенгазеты, организовывали концерты для раненых.

Многие из них уже были награждены медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» за вынос и эвакуацию тяжелораненых. Самоотверженно трудился врач Георгий Антонович Радзимовский, защищавший Родину с первых дней войны. Обороняя Вязьму, он был тяжело ранен и попал в плен; выздоровев, в лагере военнопленных тайно лечил наших бойцов, а в феврале 1942 года вместе с фельдшером Чухраевым бежал и оказался в расположении 355-ой дивизии. Он, как и все остальные медработники, всецело отдавал себя работе по спасению жизней солдат. «Мы с врачом Дикопольцевой, – вспоминал И.И.Ромайкин, – оперировали тяжелораненого с повреждением плечевой артерии. Потребовалась кровь. Георгий Антонович в это время отдыхал после многочасовой операции. Узнав, что нужна кровь, он, не задумываясь, предложил взять у него 450 кубиков. Солдат благодаря нему остался жив».

В конце апреля 1942 года положение окруженных облегчилось наступлением 22-ой армии под командованием генерала В.А.Юшкевича в направлении города Белый и успешными действиями 3-ей и 4-ой ударных армий, которые нанесли удар в направлении Великих Лук. Между городом Белый и станцией Оленино был пробит узкий коридор, по которому окруженные стали получать снабжение и пополнение. И все же, находясь в окружении, 355-я – дивизия вместе с другими соединениями уральской армии в районах Шиздерово и Мантуровских хуторов удерживала значительную территорию Калининской и Смоленской областей. Особенно трудными для работников медсанбата были майские и июньские дни – фашисты стали вести себя более активно против наших войск. Ночи стали короткими; самолеты почти не прилетали. Остро ощущалась нехватка перевязочного материала – на бинты перерабатывали холст, а на заменитель ваты – льняную паклю, которую доставляли из окрестных сёл. [7]

29 июня 1942 года в разговоре по прямому проводу с И.И.Масленниковым командующий фронтом И.С.Конев указывал, что «не исключено в ближайшие дни наступление противника из района Белый в северном и северо – восточном направлении».

1 июля 1942 года дивизия приняла новый удар врага. Утром на фланги пошли танки и пехота противника, некоторые части дивизии были потеснены, но сдерживали напор врага. 2 июля 1942 года немецкие войска после короткой артиллерийской подготовки в 3:00 ударили с воздуха бомбардировщиками Ю – 87. С севера из района Оленино наступал двумя группами XXIII армейский корпус генерала Шуберта. Западную группу составляли части 1-й танковой, 110 и 102-й пехотных дивизий, восточную — 5-я танковая дивизия и кавалерийская бригада фон дер Медена. За два дня – 2 и 3 июля противнику удалось занять Безглядово. 3 июля наши бойцы у высоты 240 остановили немецкие части, не дали им прорваться им в тыл 39 армии.

Не сумев прорвать оборону дивизии лобовыми атаками, враг 4 июля силой до семисот автоматчиков и двадцати танков при поддержке авиации стал обходить её. «Все силы дивизии втянуты в бой. Резервов нет. В полках осталось по 40 штыков. Патроны на исходе. Но воины дивизии держатся стойко, уничтожая гранатами фашистские танки, удерживают рубеж. 2 – й батальон 1184 – го полка сражался до последнего и погиб полностью. По 20 человек – в других батальонах полка. Группа бойцов этого полка под командованием Осадчего гранатами и рукопашными схватками вторые сутки удерживает Бараново», – доносил в штаб армии заместитель командующего 22-ой армии генерал – майор А.Д.Березин. [8]

Положение стало критическим. К 18:50 фашисты ворвались на командный пункт. Командир дивизии А.Н. Рыжков (назначенный 14 января 1942 г.) передал последнюю радиограмму в штаб армии с просьбой перенести КП в лес севернее Минино. После этого связь с дивизией прервалась.

355 – ая дивизия перешла на рубеж Воротьково. И здесь к ночи в районе Бараново – Воротьково она вновь оказалась в окружении, и вновь была вынуждена в течение десяти суток вести кровопролитнейшие бои. 1184 – й стрелковый полк погиб полностью.

Командующий 39-ой армией генерал – лейтенант И.И.Масленников вылетел из окружения вместе со своим адъютантом на У – 2; начальник штаба армии Мирошниченко, чтобы избежать плена, застрелился.

Тогда отказавшийся от эвакуации генерал – лейтенант И.А.Богданов принял командование 39-ой армии на себя, и возглавил прорыв из окружения. 18 июля 1942 года мужественные воины прорвали оборону противника и соединились со своими войсками в районе города Белый. У деревни Крапивна Калининской области генерал – лейтенант Богданов был ранен. Выведя из окружения свыше десяти тысячи бойцов, он 22 июля 1942 г. от полученных ран скончался в госпитале. Погиб смертью героя при попытке прорваться из окружения и заместитель командующего 22-ой армией генерал А.Д.Березин и свыше двадцати пяти лет считался «пропавшим без вести в боях против немецко – фашистских войск в 1942 году». [9] Последний приказ, который получили воины дивизии – выходить из окружения самостоятельно, небольшими группами в 3 – 5 человек, направление – Нелидовские леса. Из окружения преимущественно выводили люди, знающие местность, содействовали партизаны. Многие и многие попали в плен или пропали без вести. Трагическим исходом завершилась попытка отдельных групп дивизии вырваться из кольца. Так, военврач 3 ранга 444 – го ОМСБ Галина Дикопольцева попала в плен к немцам, и вплоть до 1945 года считалась без вести пропавшей.

Но все же часть состава дивизии вместе с другими частями 39-ой армии вышла. «Вышли из окружения с боями в районе г.Нелидово Калининской области, – вспоминает И.И.Ромайкин, – при выходе был тяжело ранен командир дивизии комбриг Рыжков, и дивизия не вынесла Красного знамени. С момента выхода из окружения остатки двух дивизий 355-ой и 357-ой направили маршем на станцию Савёлово Московской области на формирование. С этого времени наша 355-я дивизия была полностью объединена с 357-ой Удмуртской дивизией и как самостоятельное воинское подразделение перестала существовать. После формирования 357-я стрелковая дивизия была направлена под Великие Луки в состав 3-й Ударной армии». Добавим, что комбриг Рыжков попал в плен к немцам, 27 апреля 1944 года был исключен из списков Красной армии как пропавший без вести в боях против немецко – фашистских войск в июле 1942 г. [10] Впоследствии был освобожден из плена, передан в советскую военную миссию по репатриации в Париже, после чего был отправлен в Москву вместе с другими советскими генералами. После проверки был восстановлен в Советской Армии, в 1950 году уволен в запас. Приказ №01570 – 44 о его исключении из списков Красной Армии был отменен в 1951 году. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Итоги деятельности 355-ой стрелковой дивизии подведены в справке комдива Некрасова, батальонного комиссара Чекмарева, и.о. начальника штаба майора Зайцева, представленной военному совету 22-ой армии: уничтожено 6994 фашистских солдата и офицера, 1 бомбардировщик, 1 бронепоезд, 4 бронемашины, 40 танков, разгромлено 11 штабов полков и дивизий. Трофеи – 369 винтовок, 60 автоматов, 105 пулемётов, 15 минометов, 42 орудия, 3 бронемашины, 162 автомобиля, 183 повозки, 8 тысяч снарядов, более миллиона патронов и прочее.

В центральном Архиве Министерства Обороны находится Книга Почёта 39 армии, в которую заносились бойцы, проявившие в это время бесстрашие и храбрость в борьбе против фашистских захватчиков. В числе занесенных в Книгу в апреле – мае 1942 г были бойцы 355-ой дивизии. В их числе – Нина Васильевна Изместьева – медсестра 444 – го медико – санитарного батальона, спасшая жизнь 12 раненым бойцам, проявив при этом исключительное бесстрашие.

В связи с тем, что дивизия при выходе из окружения не вынесла боевое знамя, бойцы дивизии не удостаивались заслуженных наград. И вот тому подтверждения.

«Ст. сержант медицинской службы Изместьева Н.В., будучи … младшей медсестрой 444 – го медико-санитарного батальона 355 с/д, во время пребывания батальона в дер. Коптеловка Смоленской обл. выполняла задание командования по эвакуации на самолетах тяжело раненых командиров, – значится в её наградном листе, – В течение 2 – х недель под огнём противника с воздуха медсестра Изместьева быстро и чётко подготавливала к погрузке на самолёты до 60 чел. раненых. За эту работу Начальником санитарного отдела 39 армии сестра Изместьева была представлена к Правительственной награде – ордену Красная звезда». [11] Кроме того, там же читаем: «В дер. Кузьмино той же области (Смоленской – Авт.), работая сестрой в одной из палат, где было сосредоточено свыше 90 чел. раненых, ожидавших эвакуации, медсестра Изместьева в момент подхода к деревне противника, несмотря на сильный обстрел, сумела благополучно эвакуировать всех раненых. Последние 20 чел раненых были эвакуированы ею в момент, когда вражеские танки уже вошли в деревню и вели интенсивный огонь. За свою работу Изместьева была занесена в книгу почёта «Боевое Сталинское племя». [12] И 25 августа 1942 года в графе «Заключение вышестоящих начальников» появилась резолюция: «Достойна награждения орденом Красной Звезды. Командир 357 с/д полковник Кроник». [13]

А награждена она была медалью «За боевые заслуги».

Такая же участь постигла многих врачей 444 – го медсанбата. Врач – ординатор 444 – го ОМСБ Кузьма Никонович Гилев, который «в условиях неоднократной бомбардировки со стороны вражеской авиации всегда находился у операционного стола …, за период с 12 февраля 1942 г (по 30 апреля 1942 г – Авт.), оказал квалифицированную хирургическую помощь 252 раненым бойцам и командирам» [14] тоже был награжден медалью «За боевые заслуги», хотя в этом же наградном листе стоит заключение: «Достоин представления к правительственной награде – ордену Красная Звезда. Военком, ст. политрук Войтенко». [15]

Врач – ординатор 444 – го ОМСБ Мария Гавриловна Прокофьева, была представлена к ордену «Красное знамя», но также была награждена медалью «За отвагу», хотя «во время работы в боевой обстановке тов. Прокофьева неустанно и качественно обрабатывала раненых, и за период работы в передовом отряде она произвела 235 сложных хирургических вмешательств. В трудную минуту… два раза отдавала свою кровь для спасения жизни раненых (в наградном листе подчёркнуто – Авт.)». [16]

И только в 1985 году эта «ошибка» в отношении всех бойцов Красной Армии, награжденных медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу» была исправлена. Им были вручены ордена Отечественной войны II степени «за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко – фашистскими захватчиками…»

Подводя итог этому героическому противостоянию под Вязьмой, Маршал Советского Союза Г.К.Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» написал: «Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника». [17, с. 375]

И стоила эта ошибка десятков тысяч жизней наших солдат и офицеров.

Литература:

1. Тяжкие дни отступления. – Кировская правда// 1994. – 6 июля

2. ЦАМО ф.33, оп. 682524, д.9

3. А.Ромайкин, И.Ромайкин. 200 дней в окружении//Солдат. – №2 (18). – 2010. – 6 мая

4. Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова/ А.И. Исаев — М.: Яуза, 2005.

5. А.Ромайкин, И.Ромайкин. 200 дней в окружении//Солдат. – №3 (19). – 2010. – 9 мая

6. Там же.

7. Козлов П.Е. 355-я в боях за Москву // Кировская правда. – № 298. – 1986. – 28 декабря

8. Там же.

9. Нагорный А. Генерал Березин// Призыв. – 1982. – 22 июня

10. ЦАМО ф. 33, оп. 11458, д.233

11. ЦАМО ф. 33, оп. 682524, д. 215

12. Там же.

13. Там же.

14. ЦАМО ф.33, оп. 682524, д.669

15. Там же.

16. ЦАМО ф. 33, оп. 682524, д. 670

17. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления/ Г.К.Жуков. – М.: Издательство Агентства печати Новости, 1970.