Россия и Англия на персидских рынках в 1850-1870-х гг.: первый опыт концессионирования

С начала XIX в. Персия (Иран) стала ареной «Большой игры» - масштабной экономической и дипломатической борьбы России и Англии за гегемонию в Центральной Азии. Персия в планах двух великих держав занимала особое место: контроль над ней предоставлял как экономические выгоды (Персия являлась обширным рынком сбыта и сырья), так и стратегические преимущества. Англия рассматривала Персию как буферный регион, не позволявший России выйти к границам британской Индии. Россия, в свою очередь, стремилась не пустить британцев в Среднюю Азию и потому не желала перехода Персии под протекторат Англии.

При этом в первой половине XIX в. Персии, несмотря на заключение ряда неравноправных договоров с западными державами, удавалось сохранять самостоятельность. После Туркманчайского мира, завершившего Русско-персидскую войну 1826-1828 гг., отношения между Россией и Персией улучшились, и персы на время получили в лице России гаранта своей независимости. Однако начиная с 50-х гг. XIX в., после ряда внешне- и внутриполитических событий, происходит постепенное превращение Персии в полуколонию западных держав.

Толчком к этому стали Бабидские восстания, охватившие Персию в 1840-е гг. Учение Баби, проповедывавшего отказ от светских законов и всеобщее равенство, было воспринято частью населения, недовольной внутренней политикой шаха Мухаммада. Сменивший Мухаммада шах Насер эд-дин (1848-1896) бросил все силы на борьбу с сектантами, истощая страну новыми налогами в пользу армии.

Кроме того, в 1851 г. умер правитель Герата – фарсоязычного города на границе Персии и Афганистана. В присоединении Герата были заинтересованы как Персия, так и опекаемый Англией Афганистан. Персия пыталась захватить Герат еще в 1838 и 1852 гг., но дважды была вынуждена отступить, столкнувшись с оппозицией Великобритании. В 1853 г. британцы вынудили персов отказаться в одностороннем порядке от вмешательства в дела Герата [2, с. 121-124]. Персы приняли обязательство, однако 25 октября 1856 г. захватили город. Шах Насер эд-Дин, нарушая договоренности с британцами, действовал неосмотрительно, поскольку на защиту со стороны России с началом Крымской войны рассчитывать не мог.

Британия ожидаемо воспротивилась действиям персов, поскольку хотела, чтобы Афганистан оставался буферным государством между Британской Индией и российскими владениями в Средней Азии. Англичане считали, что действия персов в отношения Герата были инициированы Россией. По их данным в персидской армии работали российские офицеры-инструкторы, и осада Герата была попыткой России подобраться к границам Индии. Генерал-губернатор Индии лорд Каннинг, получив приказ из Лондона, 1 ноября 1856 г. объявил Персии войну. Имея неудачный опыт войны в пустыне с афганцами, на этот раз англичане предпочли направить десант в южную персию, чтобы принудить персов оставить Герат. В декабре 1856 г. британцы заняли Бушир, а в марте 1857 г. -  без боя Мохаммарр на границе с Турцией. 4 апреля 1857 г. в Париже был подписан мирный договор. В соответствии с его условиями Персия должна была вернуть Герат Афганистану, принести извинения британскому послу и заключить торговый договор. Британцы в обмен соглашались не предоставлять убежища в британском посольстве оппонентам шаха [8, с. 89-90].

Война за Герат подчеркнула экономическую и военную слабость Персии и стала сигналом для держав, желавших закрепиться в регионе. Россия болезненно переживала поражение в Крымской войне и не могла как прежде сдерживать проникновение в Персию других государств. Именно после этого началась масштабная торговая интервенция западных держав на персидские рынки, в итоге поставивашя под сомнение суверенитет Персии. С 1856 по 1873 гг. Тегеран признал капитуляционный режим, подписав неравноправные договоры с Францией (1855), США (1856г.), Бельгией (1857), Данией (1857), Голландией (1857), Швецией (1857), Австро-Венгрией (1857), Германией (1873).

Иностранный капитал первоначально тяжело укоренялся на персидских просторах. Англичане на тот момент были заняты урегулированием своих азиатских проблем: вслед за второй «опиумной» войной в Китае, в отношении рынков которого у британцев тоже были большие планы, последовало Сипайское восстание 1857-1859 гг., на бесславное подавление которого англичане бросили все экономические, военные и душевные силы.

Для России юг Персии и побережье залива были малодоступны ввиду географической отдаленности, усугубленной отсутствием транспортной инфраструктуры; на севере русский бизнес трудно укоренялся, несмотря на благоприятные ус­ловия договора, заключенного в Туркманчае. В 1850-х гг. русский купец Кокарев создал торговую компанию, ко­торая скоро закрылась перед лицом европейской конку­ренции. Н.Н. Коншин, владелец большого богатства, импортирован в Персию товаров на 660 тыс. рублей между 1884-м и 1889 гг. и потерял на этом 100 тыс. рублей [1, с. 59].

Ф.А. Бакулин, русский чиновник, хорошо знавший пер­сидский рынок, писал, что в 1870-1871 гг. главным пред­метом персидского импорта были хлопчатобумажные товары, большинство которых прибывало из Англии. «Россия не была конкурентом, - писал Бакулин, - потому что английские хлопчатобумажные ткани были дешевле и лучше удовлет­воряли вкусам потребителей» [6, с. 164-165]. Он жаловался, что Россия не прилагала усилия увеличить продажу своих товаров в Персии, которую эксплуатировали иностранные фирмы. Из пяти русских фирм, работавших в Тебризе, каждая имела дела непосредственно с Англией, Францией, Ава­рией и Турцией. Бакулин жаловался, что русские товары проделывали свой путь в Персию, будучи импортированы мелкими армянскими торговцами [6, с. 166]. При этом на качество русских товаров жаловаться не приходилось: оно было стабильно высоким, поскольку русские купцы не делали разницы между рынками сбыта и торговали с Тегераном или с Ширазом тем же, чем и Петербургом или Лондоном (чего не скажешь об английских торговцах, делавших ставку на количество товара).

Более тридцати лет спустя руководитель русского Учетно-ссудного банка в Тегеране написал министру торгов­ли и промышленности, что до 1901 г. импорт русских товаров в Персию был небольшим. Торговля была главным образом сконцентрирована в Нижнем Новгороде, где пер­сидские торговцы продавали свое сырье и закупали рус­ские товары, но в небольших количествах. Русские товары продавались большей частью в провинциях, смежных с Россией: в Мазандаране, Гиляне, Азербайджане и Хора­сане, но даже там в ограниченных количествах.

    Ясно, что в 1870-х и 1880-х гг. русская торговля не пред­ставляла опасности для коммерческого положения Брита­нии в Персии. Но когда речь шла о реке Карун, единственной полноводной артерии Персии, которая значительно сокращала путь иностранных товаров из портов Персидского залива в глубинные части страны, важным аргументом считалось выравнивание конкурентных пози­ций Британии и России. Посланник ее величества в Теге­ране Рональд Томсон беспокоился, что приобретение Бату­ми позволит России заманить на Кавказ европейский тор­говый транзит. В июле 1879 г. он написал маркизу Солсбери: «По­ложение русской торговли в Персии очень благоприятно. В последние годы паровая навигация была хорошо разви­та на Волге и Каспии, и Россия может теперь доставлять свои товары по северному побережью Персии по очень низким ценам в Энзели, что на расстоянии 100 миль от Казвина и 200 миль от Тегерана» [3, с. 233].

Закаспийские железные дороги не повысили конкурен­тоспособность России в Персии. Напротив, они способ­ствовали вторжению в Северную Персию немецких и авст­рийских товаров, перевезенных по Черному морю в Батуми и отсюда через Кавказ к Тебризу. Торговый транзит при­носил России от 800 тысяч до 900 тысяч рублей ежегодно еще до присоединения Батуми и строительства железной дороги от Тифлиса до Черного моря.

Доход из этого источника быстро возрастал, но русская миссия в Тегеране была недовольна увеличением уровня европейской торговли в Персии. В 1883 г. И.А. Зиновьев, ставший директором азиатского департамента Министерства иностранных дел, представил своему начальству док­лад об этой коммерческой ситуации, убеждая наложить ограничения на европейские транзитные товары, идущие в Персию, чтобы отвоевать север для русской коммерции. Александр III принял предложение Зиновьева, и был установлен обременительный тариф [5, с. 117].

Первые иностранные концессии на персидской земле оказались связаны с таким средством коммуникации, как телеграф. Теоретические основы телеграфной связи были заложены еще в 1832-1844 гг. немцем П. Шиллингом, американцем С.Морзе и русскоподданным Б.С. Якоби. Буквально за одно десятилетие телеграф стал неотъемлемой частью жизни человека второй половины XIX в. как единственное средство связи на дальние расстояния. Телеграфные провода опутали полмира. Вскоре эта атрибут западной цивилизации усилиями европейских коммерсантов достиг и Персии.

Еще в конце 50-х гг. британцы обратились к шаху с предложением проложить несколько телеграфных линий по территории страны, за счет персов, но на благо англичан. Британцы почувствовали необходимость в проводе через Персию в ходе подавления Сипайского восстания в Индии в 1857-1859 гг.: телеграф значительно улучшил бы взаимодействие между частями английской колониальной армии. С сипаями удалось справиться и без телеграфа, однако неспокойная обстановка в Индии и постоянные проблемы с афганцами толкали к необходимости прокладки проводов на будущее. Англичане быстро нашли в правительстве Персии партнера: министр общественных работ Мокхбер од-Доуле за нескромную взятку обещал помочь британцам. В итоге в 1862, 1865 и 1872 гг. по предложению Мокхбера шах Насер эд-Дин предоставил англичанам права на прокладку нескольких телеграфных путепроводов, первый из которых соединил Ханекин на северо-востоке страны, столицу Тегеран и порт Бушир [4, с. 198]. Согласно договоренностям, все работы велись за счет персидской казны, хотя провод эксплуатировался в основном британцами. В 1865 г. телеграфный кабель соединил Джаск на побережье Оманского залива и Гватар на юге Белуджистана (ныне территория Пакистана) и таким образом напрямую связал Персию с британскими колониальными владениями. «Индо-европейская телеграфная компания» построила телеграфную линию, соединяющую Лондон с Калькуттой через Берлин, Варшаву, Одессу, Керчь, Джульфу, Тебриз, Казвин, Тегеран, Исфахан, Карачи. Телеграф полностью находился в ведении «Индо-европейской компании», персидскому правительству же предоставлялась треть доходов от эксплуатации линии, проходящей по иранской территории, и льготный тариф при подаче телеграмм.

С одной стороны, прокладка телеграфных проводов шла на пользу и самой Персии, однако многие персидские чиновники, заключая соглашения с европейцами, заботились не столько о нуждах родины, сколько о наполнении собственных карманов. В Па­риже и Лондоне представители Персии сблизились со мно­жеством предпринимателей, рисовали привлекательные картины легкого богатства, стимулировали инвестиции в Персию. Так, в 1868 г. персидский посланник в Лондоне Мошен-хан нашел подход к состоятельному инвестору из Европы, сотрудничество с которым сулило шаху и его приближенным солидные прибыли. Этим инвестором стал Эрнст Вернер Сименс (Siemens), к тому времени известный электротехник, будущий член-корреспондент Петербургской АН, основатель концернов «Сименс и Гальске», «Сименс и Шуккерт» (с 1930 г. - SIEMENS, крупнейший немецкий производитель электронной и электротехнической продукции). Агенты Сименса занялись подготовкой соглашения, согласно которому инвестор получал на правах аренды землю для прокладки кабеля. Однако предприятие неожиданно застопорилось: телеграфный провод соединил только Джульфу и Тегеран, после чего практичный предприниматель Сименс, сравнив расходы и потенциальную прибыль от предприятия. Возможная прибыль оказалась существенно ниже той, что сулил Сименсу Мошен-хан, поскольку в Персии желающих пользоваться телеграфом было немного. Англичане об этом знали, но для них телеграф являлся не средством получения прибыли, а необходимостью: фактически они прокладывали провода не для персов, а для себя, правда, за персидский счет. Вскоре Сименс известил персидское правительство об одностороннем разрыве договора и свернул все работы [7, с. 135].

Россия также не забывала о своих интересах в Персии, однако в прокладывании телеграфных кабелей в Персии усердия не проявляла: телеграф был нужнее в российских губерниях, а колоний у России не было. Поэтому инициативы прокладки кабелей со стороны России были связаны в основном с нуждами русских торговцев и необходимостью связать с Петербургом территории Средней Азии. Так, в 1870-х гг. Россия протянула телеграфный провод через Одессу, Тифлис и Тегеран к Александровску, порту на восточном берегу Каспийского моря [7, с. 138]. В 1879 г. русские предприниматели добились концессии на постройку телеграфной линии на севере Персии между городами Астрабад и Кишляр [7, с. 127]. При этом каких-либо столкновений интересов с англичанами по поводу телеграфных линий не наблюдалось, каждый действовал в своих интересах.

В конце XIX в. британцы увязали в постоянных войнах за пределами метрополии: восстание Махди в Судане, восстание ихэтуаней в Китае, война с бурами. К тому же в Индии тоже было неспокойно, и все это толкало англичан к необходимости связать свои колонии телеграфными проводами. В 1901 г. они договорились с шахом Музаффаром о прокладке телеграфного кабеля, который соединил в итоге Тегеран, Кашан и Керман, а далее через Бам в Белуджистан (пункт Далбандин) [4, с. 244]. Однако к тому времени этот способ связи уже себя изжил: в 1897 г. итальянец Гульельмо Маркони запатентовал беспроводной телеграф.

Но в реалиях второй половины XIX в. телеграфные концессии стали только прологом в истории противостояния России и Англии за утверждение своего влияния в Персии. Та легкость, с которой прежде закрытое персидское правительство пошло на уступки иностранцам в переговорах о телеграфе, показала иностранцам, что стоит бороться и за природные богатства страны, и за установление контроля над самим персидским правительством.

Библиографический список

1.    Атаев Х.А. Торгово-экономические связи Ирана с Россией в XVIII-XIX вв. - М., 1991.

2.    Бущев П.П. Герат и англо-иранская война 1856-1857 гг. - М., 1959.

3.    Виноградов В.Н. Британский лев на Босфоре. - М.: Наука, 1991.

4.    Иванов М.С. Очерки истории Ирана. - М., 1952.

5.    История Иранского государства и культуры. К 2500-летию Иранского государства. [Сб. ст., Ред. колл.: акад. Б.Г. Гафуров и др.]. - М., 1971.

6.    Казем-заде Ф. Борьба за влияние в Персии: дипломатическое противостояние России и Англии. - М.: Центрполиграф, 2004.

7.    Кулагина Л.М.Экспансия иностранного империализма в Иран и превращение его в полуколонию (70-е гг. XIX в. – начало XX в.) // Очерки новой истории Ирана (XIX-XX вв.). М.: «Наука» - 1978 г.

8.    Хрестоматия по новой истории Ирана. /Под ред. М.С. Иванова и В.Н. Зайцева. - М., 1988.