О некоторых проблемах анализа социальной структуры кочевых обществ раннего железного века

Изучение социальных аспектов культур древних племен занимает важное место в современном кочевниковедении. К настоящему времени разработаны различные методики социального анализа погребальных памятников. В то же время в данной области существуют проблемы, которые вызывают вопросы о достоверности реконструкции социальных структур древних кочевых обществ [16, с. 34–36; 17, с. 5–6; 13, с. 100–101].

Одной из таких проблем является репрезентативность статистической выборки и возможность применения к ней методов математического анализа. Количественные и качественные характеристики такой выборки зависят от конкретной цели исследования, поэтому понятие репрезентативности выборки может трактоваться по-разному. Также неоднозначен и вопрос применения математических методов в социальных реконструкциях. Наиболее применяемыми методами являются корреляционный, факторный и кластерный анализы. Эти методы, основанные на выявлении внутренних взаимосвязей между признаками и/или группами признаков достаточно подробно описаны Г. А. Федоровым-Давыдовым и неоднократно применялись учеными [18].

Значительным явлением в отечественной сарматологии стал выход коллективной монографии российских и итальянских ученых «Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии». Книга вызвала как положительные [12, с. 145; 19, с. 215–221], так и отрицательные [10, с. 3–29] отзывы. По погребальному обряду савроматской эпохи (VI-IV вв. до н. э.) было привлечено 509 погребений Урало-Поволжского региона, к которым были применены методы математического анализа. Именно слишком значительный, на наш взгляд, массив данных, выявил недостатки применения факторного и кластерного анализов в этом исследовании. Взаимосвязи между признаками исследованных объектов, выявленные с их помощью, представляются довольно нечеткими, а следовательно, несколько «размытыми» выглядят классификации и типологии, проведенные на уровне курганов и целых могильников. Кроме того, перевод в машинный код столь значительного числа данных, также привел, вероятно, по техническим причинам, к многочисленным искажениям [10, с. 18–22]. Эти обстоятельства отразились и на исследовании социальной характеристики погребений. По итогам применения машинных методов были выделены «погребения воинов, жриц, рядовых соплеменников» [8, с. 151]. Следует заметить, что те же группы выделяются и в результате ручной обработки материала. При этом вышеперечисленные страты имеют свою внутреннюю структуру, которая не была отражена в работе.

Самостоятельным исследованием в структуре коллективной монографии является работа итальянских ученых по реконструкции социальной структуры кочевников [2, с. 159–184]. Ими был произведен самостоятельный отбор памятников для анализа. Выборка составила 464 погребения из 114 могильников, к которым были применены методы кластерного и корреляционного анализа. В результате на страницах коллективной монографии возникла дискуссия — итальянские исследователи, в отличие от своих российских коллег, отрицают наличие женского жреческого сословия в социальной структуре ранних кочевников Урало-Поволжья и предлагают придать женщине «функции «социального воспроизводства»…как элементу системы супружеских отношений» и высказали мнение, что существовавшая у савроматов сложная система социальной организации «могла находиться под влиянием более сложных оседлых обществ (2, с. 172–173]. Однако выборка, которую использовали итальянские ученые, имеет те же недостатки, что и выборка их российских коллег. Кроме очень большого массива данных, она неоднородна в географическом и хронологическом отношениях. Исследователи пришли к выводу о необходимости «детально пересмотреть теоретические подходы и методы анализа, связанные с изучением общества савроматов, воссоздаваемого по археологическим источникам» [2, с. 174], что свидетельствует о взвешенном подходе итальянских ученых к применению методов математического анализа. Однако, несмотря на недостатки, которые во многом были исправлены во втором выпуске коллективной монографии, посвященном раннесарматской культуре (IV-I вв. до н. э.), данный труд является замечательным явлением в кочевниковедении, и, несомненно, послужит одним из реперов в исследованиях сарматологов.

Приведенная выше критика в адрес слишком большой величины выборки, отнюдь не призывает к ее максимальному уменьшению. Недостаточность выборки также вредит исследованию, как и чрезмерная ее «раздутость». Речь идет о сбалансированности между величиной выборки, возможностями машинного анализа и конкретной целью исследования.

В отношении реконструкции социальной структуры кочевников Южного Урала возможны следующие перспективы:

Создание типологии на уровне погребений, происходящих из разных, но расположенных компактно и находящихся в одном хронологическом горизонте могильников. При этом территорией, расположения могильников должен быть не весь южноуральский регион, а локальные зоны внутри него, в которых и расположены могильники (напр. Илекская, Аландская, Новокумакская группы памятников). На следующем этапе в выделенном комплексе погребений вычленяются половозрастные и социомаркирующие признаки, и затем, через проведение взаимной корреляции этих признаков, ранжируются погребения. Эти операции повторяются на следующем хронологическом горизонте. В результате мы выявим не только достаточно достоверную социальную структуру ранних кочевников, но и динамику ее развития на определенном отрезке времени.

Оптимальной представляется также предложенная В. Ф. Генингом и В. А. Борзуновым методика построения типологий, основанная на сравнительном парном и групповом анализе, при котором исследуемые объекты поочередно попарно сравниваются между собой. В результате выделяются всеобщие и частные признаки, согласно которым и строится типология [5, с. 42–72]. Данная методика была успешно апробирована Е. П. Бунятян при создании социальных реконструкций на материалах скифских могильников [3, с. 136–184; 4].

Существует и другой путь исследования кочевого общества — социальный анализ внутри целого могильника. Однако этот метод требует наличия полностью раскопанных могильников, что не всегда соответствет археологическим реалиям Южного Урала относительно эпохи кочевников раннего железного века.

Предложенные методы вполне возможно применять как в отдельности, так и комплексно. Предварительные итоги исследования с их помощью социальной структуры кочевников Южного Урала выглядят следующим образом: Предполагается, что социальная организация общества базируется на клановых или родо-племенных связях [7, с. 14; 9, с. 50; 6, с. 234]. Господствующий род, который занимает свое положение по праву наследования, либо в результате военных предприятий, в свою очередь становится базой института вождества у кочевников. Чем больше иерархических уровней и, соответственно, сильнее власть вождя, тем сложнее сама система вождества, на определенном этапе своего развития приближающегося к раннему государству [7, с. 15]. Все же, кочевники редко способны достичь стадии стратифицированного общества, хотя и допускается, что кочевники Южного Урала все же вышли на этот уровень [9, с. 52–53]. Очевидно, произошло это не сразу. В VI-V вв. до н. э. шло интенсивное формирование новой кочевой культуры в южноуральских степях, сопровождавшееся активными процессами социальной дифференциации. Эти процессы, а также необходимость обороны, вызванная давлением саргатских племен с востока [12, с. 164–165; 15, c. 90], обусловили появление конфедерации племен, носившей ярко выраженный военный характер. Богатые аристократические могильники в Урало-Илекском междуречье свидетельствуют, что именно здесь был центр конфедерации и именно урало-илекские роды возглавляли ее. Примечательно, что с возвышением военных вождей и их окружения, в обществе падает роль жречества. В отличие от предыдущего времени, в IV в. до н. э. исчезают центральные жреческие захоронения, а инвентарь подобных погребений становится сравнительно беден [1, с. 16]. Это обстоятельство, наряду со стандартизацией вооружения, становится одним из признаков растущей военизации общества. Со 2-й пол. IV-III вв. до н. э. начинается активная экспансия кочевников в западном (Волго-Донское междуречье и Северное Причерноморье) и в южном (Хорезм, Маргиана, степи Устюрта и Узбоя) направлениях. В процессе этой экспансии конфедерация кочевых племен трансформируется в иные политические образования и исчезает с исторической сцены.

Литература:

1.                   Банников А. Л. Социальная организация ранних кочевников Южного Урала (I тыс. до н. э.): Научно-методическое пособие. — Уфа: Изд-во ИРО РБ, 2011. — 32 с.

2.                   Бернабей М., Бондиоли Л., Гуиди А. Социальная структура кочевников савроматского времени // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. I: Савроматская эпоха (VI-IV в. в. до н. э.). — М.: Ин-т Археологии РАН, 1994. — С. 159–184.

3.                   Бунятян Е. П. Методика социальной реконструкции по данным рядовых скифских могильников//Теория и методы археологических исследований. Киев: Наукова думка, 1982. — с. 136–184.

4.                   Бунятян Е. П. Методика социальных реконструкций в археологии (на материале скифских могильников IV-III в. в. до н. э.). Киев: Наукова думка, 1985. — 320 с.

5.                   Генинг В. Ф., Борзунов В. А. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребального обряда//Вопросы археологии Урала. — вып. 13. — Екатеринбург: 1975. — с. 42–72.

6.                   Данилов С. В. К вопросу о социальной организации кочевых обществ Центральной Азии // Социогенез в Северной Азии: Сборник научных трудов. — Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. — Ч. 1. — с. 233–235.

7.                   Дженито Б. Археология и современные концепции социальной организации кочевников // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. I: Савроматская эпоха (VI-IV в. в. до н. э.). — М.: Ин-т Археологии РАН, 1994. — С. 11–17.

8.                   Железчиков Б. Ф. Общая характеристика исходных признаков погребального обряда савроматского времени // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. I: Савроматская эпоха (VI-IV в. в. до н. э.). — М.: Ин-т Археологии РАН, 1994. — С. 127–151.

9.                   Железчиков Б. Ф. Ранние кочевники Южного Приуралья и Нижнего Поволжья в VI-II в. в. до н. э. Научный доклад, представленный в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М.: 1997. — 56 с.

10.               Зуев В. Ю. К вопросу о «савроматской» культуре. С.-Пб.: 1997. — 42 с.

11.               Ковалевская В. Б. Археологическая культура — практика, теория, компьютер. М.: Изд-во НПБО «Фонд археологии», 1995. — 192 с.

12.               Корякова Л. Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская культура). — Свердловск: Урал. ун—т, 1988. — 239 с.

13.               Соенов В. И. О степени достоверности реконструкций социальной структуры населения Горного Алтая по материалам погребальных памятников//Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. Материалы Всероссийской научной конференции. Барнаул: 1997. — с. 100–101.

14.               Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.II: Раннесарматская культура. М.: Ин-т Археологии РАН, 1997. — 278 с.

15.               Таиров А. Д. Генезис раннесарматской прохоровской культуры // Археологические памятники Оренбуржья. Вып.2. — Оренбург: ПД «Димур» 1998. — с. 87–96.

16.               Тихонов С. С. О достоверности социальных реконструкций в археологии // Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции. — Ч. I. — Кемерово: КемГУ, 1989. — с. 34 34–36.

17.               Тихонов С. С. К проблеме определения достоверности социальных реконструкций // Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. Материалы Всероссийской научной конференции. Барнаул: 1997. — с. 5–6.

18.               Федоров-Давыдов Г. А. Статистические методы в археологии. М.: Наука, 1987. — 212 с.

19.               Федоров-Давыдов Г. А. [Рец. на кн.:] Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии.- Вып.I: Савроматская эпоха. — М.: 1994//Российская археология. -№ 1, 1996. — с. 215–221.