Основания отказа государственного обвинителя от обвинения и их применение на практике

Отказ от обвинения — это основанная на полном, всестороннем исследовании материалов уголовного дела позиция государственного обвинителя об отсутствии события преступления, состава преступления, непричастности подсудимого к совершению преступления либо нарушении порядка возбуждения уголовного дела и привлечения лица в качестве обвиняемого, установленного УПК РФ. Все это выражается в рамках судебного заседания в форме заявления о полном либо частичном прекращении уголовного дела (преследования), и влечет предусмотренные в законодательстве последствия.

У современных ученых, занимающихся изучением данной проблемы, существуют различные мнения насчет того, что считается основаниями для отказа от обвинения. Однако, несмотря на разнообразие точек зрения по данному вопросу, прежде всего, следует придерживаться законодательно закрепленных оснований отказа государственного обвинителя от обвинения.

Так, норма ч. 7 ст. 246 УПК РФ относительно самих оснований отказа от обвинения отсылает нас к другим статьям УПК. К ним относятся:

-        отсутствие события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

-        отсутствие в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

-        непричастность обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);

-        прекращение уголовного преследования по основаниям, предусмотренным п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в том числе:

-        истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

-        смерть обвиняемого (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

-        отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению (п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

-        отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. п. 1, 3–5, 9 и 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации РФ, Государственной Думы РФ, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в п. п. 1 и 3–5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ (п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) [1].

В рамках исследования данной проблемы, было изучено 50 решений судов Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Ленинградской области о прекращении уголовного преследования в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения за период с 2010 по 2014 год.

Анализ судебной практики показал, что такие основания, как истечение сроков давности и смерть обвиняемого не использовались в качестве таковых ни разу.

Истечение сроков давности не должно быть основанием для отказа обвинения, поскольку сущность обвинения не зависит от самих сроков давности, и потому, речь должна идти о прекращении уголовного дела (преследования) вовсе. Здесь не может быть утверждения о том, что подсудимые невиновны. В этом случае срок давности не позволяет продолжать производство по делу, в соответствии с этим государственным обвинителем должно быть заявлено ходатайство о прекращении уголовного дела (преследования). Здесь важно отметить разницу между ходатайством государственного обвинителя о прекращении уголовного дела (преследования) и отказом государственного обвинителя от обвинения. В первом случае, если подсудимый будет возражать против прекращения уголовного дела, то оно не допускается. В случае же с отказом от обвинения, мнения других участников судопроизводства не могут повлиять на решение государственного обвинителя об отказе от обвинения.

Следует сказать также, что при прекращении уголовного дела (преследования) по данному основанию подсудимый не приобретает законного права на реабилитацию (ч.4 ст. 133 УПК РФ). Когда речь идет об отказе от обвинения, подсудимый, напротив, приобретает право на реабилитацию (п.2 ч.2 ст. 133 УПК РФ).

В случае смерти обвиняемого (подсудимого) — ситуация схожа с ситуацией по вышеуказанному основанию, поскольку в таком случае требуется не отказ от обвинения, а ходатайство о прекращении уголовного дела. Ведь в случае смерти обвиняемого (подсудимого), по сути, разбирательство лишается субъекта преступления.

Последние два пункта в списке оснований отказа от обвинения связаны с неустранимыми процессуальными нарушениями и соответствующий отказ от обвинения в названных ситуациях необходим, поскольку возбуждение уголовного дела в отсутствие требуемых законом условий не может иметь места.

В связи с этим, необходимо изложить ч.7 ст. 246 УПК в следующей редакции:

«7. Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5, 6 части первой статьи 24 и пунктом 1 части первой статьи 27 настоящего Кодекса».

Перейдем к рассмотрению оснований, которые по результатам исследования практики использовались наиболее часто.

В случае, когда доказательства по делу указывают на то, что отсутствует событие преступления, или имеются недостаточные основания полагать, что оно имело место быть, требуется отказ от обвинения на основании п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ.

Среди изученных решений судов лишь 6 % были связаны с отказом прокурора от обвинения в связи с отсутствием события преступления.

Так, согласно постановлению о прекращении уголовного преследования Ленинградского областного суда от 17 января 2012 года, вердиктом присяжных была установлена недоказанность факта передачи денег М., а также факта дачи указаний со стороны Н. в адрес К. о передаче денежных средств М. В связи с этим, государственным обвинителем на основании, установленных вердиктом присяжных заседателей, обстоятельств, заявлен отказ от обвинения по ч.4 ст.35, ч.2 ст.291 УК РФ на основании п.1 ч.1 ст.24, п.2 ч.1 ст.27 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления [2].

Нередко по результатам исследования в суде доказательств становится очевидным, что их в совокупности недостаточно для того, чтобы утверждать о наличии в действиях подсудимого состава преступления. В данном случае это имеет значение в отношении всех признаков состава преступления и должно влечь за собой прекращение уголовного дела на основании п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ. Необходимо отметить, что данное основание является наиболее встречаемым и употребляемым среди всех оснований, которые указаны в п. 7 ст. 246 УПК РФ. Так, 74 % отказов от обвинений из рассмотренных решений суда о прекращении уголовных дел в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения были заявлены именно на основании отсутствия в деянии состава преступления.

В рамках работы общественным помощником в Пресненской межрайонной Прокуратуре г. Москвы было изучено постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 27 января 2014 года по обвинению К. в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. В ходе судебного заседания государственным обвинителем был заявлен отказ от обвинения, ввиду того, что представленные стороной обвинения доказательства не подтверждают предъявленное подсудимой обвинение. У подсудимой К. на момент прихода в помещение нотариальной конторы сотрудников СК РФ и полиции имелось обоснованное предположение о неправомерности их действий по изъятию реестров нотариальных действий, содержащих тайну, охраняемую Конституцией РФ и законом, при этом умысел на применение насилия с целью воспрепятствовать законным действиям представителей власти, в ее действиях отсутствовал.

Еще одним ярким примером применения данного основания отказа от обвинения является постановление Черемушкинского районного суда г. Москвы от 21 января 2013 года. Во время судебного заседания о рассмотрении дела по обвинению В. в злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности стало известно, что кассационным определением Судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 декабря 2012 года решение Октябрьского районного суда г. Белгорода от 10 сентября 2009 года о взыскании с В. кредиторской задолженности, отменено [3].

Решение Судебной коллегии носило преюдициальный характер, и, соответственно, опираясь на него, государственный обвинитель верно отказался от обвинения в связи отсутствием в действиях В. состава преступления.

Проведенный анализ отказов от обвинения в связи с отсутствием в деянии состава преступления, позволяет сделать вывод, что имеют место серьезные проблемы, как в органах предварительного следствия и дознания, так и среди сотрудников прокуратур. И если частные случаи, когда преступное деяние декриминализировалось в законодательстве, нельзя вменить в вину сотрудникам органов предварительного следствия, дознания и прокуратур, то остальные случаи выглядят абсолютно недопустимыми.

Ошибки в квалификации преступления, некачественное проведение следственных мероприятий, некачественный анализ доказательственной базы — все это нередко приводит и к тому, что виновные люди, которые совершили противоправное деяние не получают заслуженного наказания. С другой стороны, людям, которые не совершали ничего противоправного — наносится непоправимый ущерб здоровью, репутации и жизни вовсе. Можно оправдать ошибки со стороны сотрудников органов предварительного следствия и дознания, ввиду их обширной загруженности работой, однако, в таком случае вызывают большие вопросы решения помощников прокуроров, которые занимаются проверкой поступивших в Прокуратуру обвинительных заключений, актов и постановлений, по сути своей, являясь фильтром перед отправкой дела в суд. Безусловно, правильно вводить жесткие санкции к должностным лицам, допустившим ошибки, повлекшие за собой впоследствии отказ от обвинения в судебном заседании, опираясь на ст. 41.7 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» о дисциплинарной ответственности [4].

Наконец, может сложиться ситуация, при которой доказательства будут указывать на то, что событие преступления было, однако, лицо, являющееся подсудимым, непричастно никоим образом к его совершению. В такой ситуации государственный обвинитель должен серьезно оценить обстоятельства дела, он должен выяснить, исчерпаны или нет возможности получения новых доказательств по делу. И только после того, как он придет к выводу, что нет оснований для достоверного вывода о виновности лица, а средства для получения новых доказательств отсутствуют, он должен заявить отказ от обвинения, основываясь на п. 1 ч.1 ст. 27 УПК РФ.

Среди рассмотренных решений суда 20 % отказов от обвинения были заявлены государственным обвинителем именно по основанию непричастности лица к совершению преступления.

Солнцевским районным судом Московской области 25.06.2013 было издано постановление о прекращении уголовного преследования в связи отказом государственного обвинителя от обвинения. В судебном заседании государственный обвинитель от обвинения в отношении В. отказалась, указав, что потерпевший ФИО13, В. не опознал, а других достаточных объективных данных о причастности В. к преступлению не имеется, в связи с чем вина подсудимого В. по данному обвинению не нашла своего подтверждения [5].

Аналогичное решение было принято Колпинским районным судом г. Санкт-Петербурга, согласно которому в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель отказался от обвинения, предъявленного подсудимому Ф. по ст.228 ч.2 УК РФ (по факту совершения преступления 18.05.2011), на основании п.1 ч.1 ст.27 УПК РФ, то есть за непричастностью Ф. к совершению данного преступления. По мнению государственного обвинителя, исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства не являются достаточными для установления вины Ф. в совершении данного преступления [6].

Подводя итог, нужно сказать, что институт отказа от обвинения является остропроблемным. На практике прокуроры-обвинители стараются прибегать к данному институту только в крайних ситуациях, несмотря на то, что многое может указывать на незаконность или необоснованность обвинения. Трудно сказать о причинах такого поведения, они могут быть, как психологическими — боязнь признать ошибку, которая может повлечь ответственность и получение соответствующих санкций, так и должностными, связанными с некими негласными приказами «сверху».

Литература:

1.     Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 03.02.2014)// «Собрание законодательства РФ». 24.12.2001. N 52 (ч. I). ст. 4921.

2.     Постановление Ленинградского областного суда от 17 января 2012 года по делу № 2–3\2011 [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://docs.pravo.ru/document/view/28084257/28342775/, свободный

3.     Постановление 1–1/2013 (1–265/2012) Черемушкинского районного суда г. Москвы от 21 января 2013 года [Электронный ресурс]//Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-cheremushkinskij-rajonnyj-sud-gorod-moskva-s/act-427948762/, свободный.

4.     Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202–1(ред. от 02.04.2014) «О прокуратуре Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ», 20.11.1995, N 47, ст. 4472.

5.     Постановление 1–28/2013 (6951) Солнцевского районного суда г. Москвы от 25 июня 2013 года [Электронный ресурс]//Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-solncevskij-rajonnyj-sud-gorod-moskva-s/act-400614832/, свободный.

6.     Постановление Колпинского районного суда г. Санкт-Петербург от 25 июня 2013 года по делу № 1–542/2011 [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://docs.pravo.ru/document/view/49714939/56523318/, свободный.