Правовая оценка деятельности Остапа Бендера с точки зрения современного уголовного законодательства

В проведенном исследовании, затронувшем ставшие бессмертными произведения И. Ильфа и Е. Петрова, автор постарался найти применение нормам уголовного закона в отношении деяний Остапа Бендера. Остап неоднократно утверждал, что своими поступками не выходит за рамки закона, а его плутовская деятельность носит легальный характер. Автор в результате проведенной работе позволил себе не согласиться с высказываниями «великого комбинатора».

Ключевые слова: И. Ильф и Е. Петров, «Золотой теленок», «Двенадцать стульев», «Рога и копыта», Остап Бендер, И. М. Воробьянинов, квалификация преступлений, соучастие, добровольный отказ, мошенничество, кража, вымогательство.

«Великий комбинатор» Остап Бендер (рис. 1), чей образ обессмертили в своих трудах И. Ильф и Е. Петров, безусловно, является образцом предприимчивости и изворотливости. Зарабатывая на жизнь с помощью всевозможных афер и шантажа, он, тем не менее, считал, что чист перед уголовным законом. «Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость», — утверждал Остап [1, с.44].

Основная цель, преследуемая в данной работе, — проверка на соответствие действительности слов великого комбинатора и оценка его действий через уголовно — правовую призму.

Несомненно, карьера Остапа — значительное явление, поражающее масштабом личности, шириной охвата и продолжительностью. Представляется, что полностью осветить в данной научной работе кипучую деятельность Бендера невозможно. Именно по этой причине объектом исследования автора стали лишь самые примечательные и выдающиеся аферы Остапа, о которых нам удалось узнать из романов «12 стульев» и «Золотой теленок».

Рис. 1. Актер Андрей Миронов в образе Остапа Бендера (к/ф «12 стульев»)

Одним из самых известных «подвигов» комбинатор совершил в городе Арбатов. Остап, представившись в местном государственном учреждении сыном лейтенанта Шмидта, заполучил у представителя власти 8 рублей и 3 талона на обед в столовой, хотя умысел Бендера был направлен на приобретение 50 рублей, реализовать который ему не удалось ввиду недостаточности денежных средств в исполкоме. В год, когда происходили рассматриваемые события, от 1 до 6 рублей стоил пуд хлеба (около 16 кг.). В середине 20-х годов XX века высшая ставка ответственного партийного работника достигала 175 руб., при средней зарплате рабочих в 50 руб. в месяц [2]. Произведя нехитрый расчет, можно предположить, что Бендер был намерен получить сумму, равную средней месячной заработной плате по стране. Если бы описываемые события происходили в наше время и деяния Остапа оказались в поле зрения правоохранительных органов, «идейный борец за денежные знаки» вполне мог подлежать ответственности за хищение чужого имущества путем обмана с причинением значительного ущерба гражданину в соответствии с ч. 2 ст. 159 УК РФ.

Представляется не менее значимым и случай, произошедший в маленьком городе Васюки. Остап, представившись в местном шахматном кружке известным гроссмейстером, пообещал за «ничтожно маленькую плату» организовать в городе мировой шахматный турнир. Он получил 20 рублей якобы за рассылку телеграмм гроссмейстерам всего мира. За чтение лекции по шахматной теории и сеансу одновременной игры на 30 досках ему удалось выручить еще 35 рублей. Не закончив до конца пару поединков, Остап сбежал от разъяренных «васюкинцев», заподозривших его в обмане. [3, с. 374]

Описанные в данном эпизоде действия Бендера подпадают под признаки мошенничества с причинением значительного ущерба гражданину, предусмотренного ч.2 ст. 159 УК РФ. Поскольку деяние было совершено в соучастии с Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым, непосредственно собиравшем деньги с граждан, ему можно было бы вменить также признак — мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Следует заметить, что в зависимости от количества потерпевших, каждый эпизод мошенничества требует самостоятельной правовой оценки и ответственность наступает по совокупности преступлений.

В самом начале криминальной карьеры с Бендером случился следующий эпизод. В Старгороде Остап создал подпольную организацию якобы для свержения Советской власти — «Союз меча и орала». На нужды указанного общества Бендеру удалось собрать у его новообращенных членов сумму, равную пятистам рублям. [3, с. 172]

Проведя комплексный сравнительный анализ, и используя функцию меры стоимости денег, можно предположить, что в соответствии с современным уголовным законодательством общая сумма хищения составляла бы крупный размер. По этому эпизоду деяния Остапа могли быть квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Полагаем, что действия Остапа по созданию организации «Союз меча и орала» не требуют самостоятельной уголовно-правовой оценки и полностью охватываются составом мошенничества.

После изъятия денег у членов «Союза» Остап, воспользовавшись тем, что, его фиктивная жена, мадам Грицацуева, спит, унес из ее дома «золотую брошь со стекляшками, дутый золотой браслет, полдюжины золоченых ложечек и чайное ситечко» [3, с.175]. В данном случае налицо типичный пример кражи, подпадающей под пункт «в» части второй ст. 158 УК РФ, либо под пункт «в» части третьей ст. 158 УК РФ, в зависимости от общего веса золота в похищенных предметах и размера причиненного ущерба потерпевшей. Согласно данным Центрального Банка РФ, в настоящее время курс золота составляет 2056 руб. 67 коп. за один грамм [4].

В заключении стоит рассмотреть, пожалуй, самую знаменитую аферу Бендера, являющуюся венцом романа «Золотой теленок». Остап, узнав о том, что некий служащий Александр Иванович Корейко нажил себе большое состояние, вознамерился отобрать его. Стоит упомянуть, что свои деньги Корейко заработал не совсем честным путем — это и похищение поезда с продовольствием, и создание липовых артелей, и спекуляция валютой и мехами, и учреждение дутых акционерных обществ. Собрав достаточно компрометирующих данных на потерпевшего, Остап встретился с Корейко и за миллион рублей пообещал уничтожить сфабрикованное на него «дело». Корейко дал согласие. [1, с. 324]

На наш взгляд, в данном случае действия «великого комбинатора» подпадают под признаки состава вымогательства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, в целях получения имущества в особо крупном размере (пп. «а», «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ). Членами группы выступали А. Балаганов и А. Козлевич. Заметим, что впоследствии вышеуказанные лица отказались помогать Бендеру, но не пытались остановить Остапа ни путем сообщения в уполномоченные органы, ни своими силами. Тем не менее, полагаем, что в отношении Балаганова и Козлевича возможно применение нормы о добровольном отказе от преступления. Будучи соисполнителями в преступлении, ими были соблюдены все условия добровольного отказа, предусмотренные ст. 31 УК РФ. О том, что добровольный отказ соисполнителя преступления не имеет каких-либо специфических особенностей, упоминает и А. В. Шеслер [5, с. 240].

Составной частью аферы по изъятию состояния у Корейко являлось создание фиктивной конторы «Рога и копыта». Данное юридическое лицо было образовано с целью прикрыть деятельность Бендера и его подельников по формированию компрометирующих Корейко материалов. Было введено и некое подставное лицо — Фунт, который формально был главой конторы и должен был нести ответственность в случае, если её деятельностью заинтересуются правоохранительные органы. Возникает вопрос, допустимо ли за указанные действия вменить компаньонам ч. 1 ст. 173.1 УК РФ (образование юридического лица через подставных лиц)? Представляется, что на данный вопрос следует ответить отрицательно. Буквальное толкование текста примечания к статье 173.1 УК РФ предполагает обязательное установление факта введения в заблуждение подставного лица со стороны виновного. «Понимание введения в заблуждение как характеристики подставного лица ограничено только соответствующей целью виновного, применяющего обман для воздействия на гражданина: виновный стремится убедить его выступить в роли учредителя (участника), органа управления (члена органа управления) или просто передать виновному, его соучастникам документы (обманывая того о действительной цели получения этих документов), что ему, виновному, необходимо для использования обманутого, его документов в процедуре образования организации», — пишет П. С. Яни [6]. В рассматриваемом эпизоде складывалась другая ситуация: Фунт сам предложил свои услуги в качестве фиктивного управляющего. В связи с этим, смеем предположить, что действия Бендера и в данном случае полностью охватываются составом мошенничества, совершенного группой лиц по предварительному сговору с Фунтом.

В заключении, отвечая на поставленный в начале исследования вопрос, приходим к выводу: Остап Бендер не только не чтил Уголовный кодекс, а беззастенчиво его попирал.

Литература:

1.      Ильф И., Петров Е. Антология сатиры и юмора России XX века. Том 50 [2]/Илья Ильф, Евгений Петров. М.: Эксмо, 2007. 960 с.

2.      Милов Л. В. Парадокс хлебных цен и характер аграрного рынка в России в XIX — XX вв. // История СССР. 1974. № 1. С. 48–63.

3.      Ильф И., Петров Е. Антология сатиры и юмора России XX века. Том 50 [1]/Илья Ильф, Евгений Петров. М.: Эксмо, 2007. 944 с.

4.      Сайт Центрального банка Российской Федерации. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cbr.ru/ (дата обращения 07. 12. 2014 г.)

5.      Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А. Н. Тарбагаева. М.: Проспект. 2012. 448 с.

6.      Яни П. С. Образование юридического лица через подставных лиц //Законность. 2014. № 5. С. 35–39.