Процессуальная самостоятельность следователя

В статье рассматривается процессуальная самостоятельность следователя на современном этапе, обоснована необходимость совершенствования полномочий следователя. Эти и другие проблемы автор статьи рассматривает с позиции теории и практики. Проведен сравнительный анализ полномочий руководителя следственного органа, прокурора и суда по контролю и надзору за предварительным следствием. Автором обосновывается вывод о том, что в ходе проведенной реформы следственного аппарата передав руководителю следственного органа надзорные полномочия прокурора, законодатель не обеспечил процессуальную самостоятельность следователя. Формулируется необходимость расширения процессуальной самостоятельности следователя, в частности, на стадии досудебного производства.

Ключевые слова:руководитель следственного органа, следователь, процессуальная самостоятельность следователя, прокурорский надзор, судебный контроль.

This article considers procedural autonomy of the investigator at the modern stage. It proposes the need to improve the powers of the investigator. The author of the article considers these and other problems from the standpoint of the theory and practice. The comparative analysis of powers of the head of investigatory agencies, the attorney and the court on control and supervision of preliminary investigation is carried out. The author comes to the conclusion that the legislator didn't provide procedural autonomy of the investigator in the course of the reform of the investigative unit, having delegated to the head of investigatory agency supervisory authorities of the attorney. The need of expansion of procedural autonomy of the investigator is formulated, particularly at a stage of pre-trial procedure.

Keywords:head of investigative body, investigator, procedural independence of the investigator, procurator's supervision, judicial control.

Процессуальная самостоятельность следователя является важнейшим элементом его уголовно-процессуального статуса, которое заключается в независимом принятии процессуальных решений по уголовному делу, проведении следственных и иных процессуальных действий. Также для реализации задач, поставленных перед следователем необходима процессуальная самостоятельность, что является необходимым условием для полного и объективного производства предварительного следствия по уголовному делу. В свою очередь самостоятельность следователя и послужила одним их тех мотивов выведения следственного аппарата из системы прокуратуры и создания Следственного комитета России.

Процессуальная самостоятельность закреплена в п.3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, в соответствии с которым он самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о проведении следственных и иных процессуальных действий, кроме случаев, требующих получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. Таким образом, следователь правомочен сам выбрать ход расследования по уголовному делу, также при проверке сообщения о преступлении. Тем временем, внесенные в уголовно-процессуальное законодательство изменения и правоприменительная практика подталкивают к переосмыслению принципа самостоятельности следователя в уголовном процессе.

Одним из значимых изменений, в рамках реформ следственного аппарата, является существенное укрепление правового статуса руководителя следственного органа, который рецепцировал практически все надзирающие полномочия прокурора, позволяющие ему руководить уголовным преследованием на стадии предварительного следствия. Так, по смыслу законодателя, усиление правового статуса руководителя следственного подразделения служит повышению эффективности ведомственного контроля, призванный аннулировать и предотвратить незаконные процессуальные решения следователя. А прокурор должен «подключаться» только в том случае, когда не срабатывал бы механизм ведомственного контроля.

Также основными изменениями проведенной реформы 2007 года являются, во-первых, перераспределение полномочий прокурора и руководителя следственного аппарата, во-вторых, отделение следственного аппарата из органов прокуратуры, затем создание Следственного комитета Российской Федерации. Также были внесены множество принципиальных изменений относительно процессуального статуса следователя, в связи, с чем В. С. Шадрин отмечает, что задача законодателя по укреплению процессуальной самостоятельности следователя провалилась, так как в реальности данную самостоятельность приобрел не следователь, а руководитель подразделения [1]. При этом «защитив» следователя от прокурора, законодатель не сделал тоже самое от указаний и решений руководителя следственного органа.

При этом понятие процессуальной самостоятельности раскрывается в двух смыслах, во-первых, в широком смысле понимание процессуальной самостоятельности сводится к независимости следователя внутри своего ведомства и вовне, однако данное понятие не применимо, так как оно не соответствует действительности, так как «зависимость следователя от руководителя следственного органа — свершившийся факт» [2]. Во-вторых, о процессуальной самостоятельности следователя можно говорить, только в узком смысле, то есть его о отношении с другими участниками процесса, которые не находятся в системе следственного аппарата (к примеру, прокурор, подозреваемы, потерпевший, свидетель и др.).

Многие правоприменители предлагают вернуться к Концепции судебной реформы РСФСР 1991г. № 44, которая признавала недопустимым процессуальное подчинение следователей административным начальникам, а также наделение руководителей правом контролировать ход и результат расследования следователями уголовных дел, пересматривать их постановления. Суть данной концепции заключалась в том, что следователь является центральной фигурой в следственном аппарате, а его руководители выступали в качестве организаторов работы, которые осуществляли ресурсное и методическое обеспечение расследования. Однако в настоящее время данная концепция не может быть реализована в силу недостаточной разработанности деятельности, а также молодого и несостоятельного в профессиональном отношении следственного аппарата.

Несмотря на это уголовно-процессуальное законодательство содержит нормы, существенно ограничивающие процессуальную самостоятельность следователя.

Так, норма о полномочиях по утверждению обвинительного заключения является одним из положений, ограничивающий как процессуальную самостоятельность следователя, так и зачастую нарушает принцип разумного срока уголовного судопроизводства, предусмотренной ст. 6.1 УПК РФ. Так, согласно п. 14 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор уполномочен утверждать обвинительное заключение, в ходе которого он либо утверждает обвинительное заключение, либо возвращает уголовного дело на дополнительное расследование. Однако идентичную норму мы можем увидеть в п. 11 ч. 1 ст. 39 УПК РФ, согласно которой руководитель следственного органа вправе осуществлять ровно те, же действия, что и прокурор, результатом которого является:

-                   Утверждение обвинительного заключение (дача согласия на направление обвинительного заключения прокурору);

-                   Возвращение уголовного дела на дополнительное расследование;

Из этого следует, что следователь, на завершающем этапе, при утверждении обвинительного заключения вынужден получить согласие руководителя следственного подразделения, что в свою очередь ограничивает его самостоятельность, а также может привести к нарушению разумного срока судопроизводства, так как руководителю необходимо время для ознакомления с уголовным делом для последующего принятия решения. По-нашему мнению, право утверждения обвинительного заключения вовсе является прерогативой прокурора, так как это является исключительно надзорными полномочиями.

Помимо руководителя следственного органа и прокурора, правом контроля хода расследования наделен и суд. Наравне с прокурором и руководителем следственного органа, суд вправе возвратить уголовное дело на дополнительное расследование, данное полномочие суда закреплено в ст. 237 УПК РФ, где и регламентирован повод такого возвращения. «В связи с чем, сложилась распространенная практика, когда суд возвращал уголовное дело прокурору, после чего последний, руководствуясь ст. 22 УПК РФ, направлял руководителю следственного органа данное дело, которым и устанавливался срок» [3].

Исходя из вышеуказанного, можно прийти к выводу, что законодательно закреплен тройной контроль за предварительным следствием, что является немаловажным фактором воздействия на процессуальную самостоятельность следователя и на сам ход расследования. Так, в результате проведенного анкетирования следователей Советского Межрайонного следственного отдела СУ СК РФ и следователей СО ОМВД России по Мясниковскому району респонденты единогласно поддержали нашу точку зрения о расширении процессуальной самостоятельности следователя на стадии предварительного расследования. В аргумент следователи приводили следующие факты.

Немаловажным фактором, определяющий процессуальную самостоятельность, качество и срок расследования является согласование процессуальных действий следователя с руководителем следственного подразделения, прокурором и судом. В процессе своей деятельности следователи должны придерживаться разумного срока расследования, предусмотренной статьей 6.1 УПК РФ, однако данный принцип зачастую нарушается. В частности, утверждение обвинительного заключения руководителем следственного органа может привести к нарушению данной нормы, так как для ознакомления с материалами уголовного дела ему требуется время, после утверждения которого данное заключение направляется прокурору. Еще одним фактором снижения качества расследования служит получение следователем согласие на проведение некоторых следственных действий. Так, после возбуждения уголовного дела следователю как минимум необходимо провести три допроса (свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый), в необходимых случаях назначить экспертизы,, очную ставку, получить санкцию суда на биллинговую информацию, обыск и все эти мероприятия необходимо провести в первые дни с момента возбуждения уголовного дела с целью недопущения уничтожения улик подозреваемым либо его родными, что является невозможным или крайне затруднительным. И по мнению следователей, было бы целесообразно расширить полномочия следователя хотя бы в части проведения обыска и истребования биллинговой информации без решения суда, так как весь этот процесс отнимает драгоценное время следователя, которое необходимо уделить на проведение первичных следственных действий. Данная ситуация может в свою очередь привести к формальному отношению руководителя следственного органа к своим обязанностям в части проверки на законность и обоснованность ходатайство следователя.

Из проведенного анкетирования можно сделать вывод, что на практике следователя тревожит не столько «око» своего руководителя, а сколько право проведения некоторых следственных действий без решения суда, так как это тормозит процесс расследования уголовного дела.

Очередное ограничение процессуальной самостоятельности следователя наблюдается также при отмене незаконного или необоснованного постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела и отмене постановления о возбуждении уголовного дела [4]. В соответствии с ч.6 ст. 146 УПК РФ, кроме прокурора правом отмены постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела наделен и руководитель следственного органа. Что же касается отмены постановления о возбуждении уголовного дела, то данное право вытекает из ч.1 ст. 39 УПК РФ, в соответствии с которым руководитель следственного органа «уполномочен отменять незаконные или необоснованные постановления следователя и нижестоящего руководителя следственного органа», в связи с чем, данное правило распространяется и на право отмены незаконного и необоснованного постановления о возбуждении уголовного дела. При этом руководитель следственного органа не определен временными рамками, как прокурор, в течение которого он и должен принять решение. Во временные рамки и не ставит руководителя следственного подразделение право на отмену постановления следователя о прекращении уголовного дела, предусмотренной ч.1 ст.214 УПК РФ. Сложившаяся ситуация гласит о чрезмерном наделении руководителя следственного органа надзорными полномочиями, что приводит к нарушению принципа разумного срока судопроизводства, предусмотренной ст. 6.1 УПК РФ, так как данное право дублируется прокурором, а также это скажется на качестве предварительного расследования.

Таким образом, на стадии досудебного производства мы можем наблюдать двойной контроль, а в некоторых случаях и тройной, за законностью действий и решений следователя, что в значительной степени ограничивает процессуальную самостоятельность следователя, что в свою очередь приводит к некачественному расследованию уголовного дела. Решением данной проблемы будет являться возвращение прокурору прав по отмене вышеуказанных постановлений следователя как единственному надзирающему органу, так как данные права, по-нашему мнению, никоим образом не должны принадлежать руководителю следственного органа, который осуществляет руководство за предварительным следствием и обладает контрольными полномочиями, но никак не надзирающими. Также необходимо усилить контроль за деятельностью следователей в части выполнения ими всесторонней проверки по сообщению о преступлении, а также при расследовании уголовных дел.

Литература:

1.                  Шадрин В. С. Желаемое и действительное в досудебном производстве российского уголовного процесса (выступление на международной научной конференции «Уголовная юстиция: связь времен», прошедшей в г. Санкт-Петербурге 6–8 октября 2010 г.) с. 106–110

2.                  Горюнов В. В. Процессуальная самостоятельность следователя в свете реформы следственного аппарата //Российский следователь. -2012. — № 19. — С.13–16

3.                  Кальницкий В., Курекова Т. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу возвращения уголовного дела в досудебном производстве // Уголовное право. 2009. № 4. С. 96–100

4.                  Магомедов А. Ш. Перераспределение процессуальных полномочий руководителя следственного органа и прокурора: их соотношение с процессуальной самостоятельностью следователя// издательство «Грамота» № 4(30), г. Тамбов, 2013 с.115–117