Средневековая система наказаний в Германии и России



В статье проводится сравнительный анализ средневековой системы уголовных наказаний по российскому законодательству (Судебник 1550 г.) и немецкому (Каролина 1532 г.).

Ключевые слова: система наказаний, телесные наказания, членовредительные наказания, тюремное заключение, смертная казнь.

Средневековое уголовное право отличалось крайней жестокостью. Если преступник попадал в руки правосудия, то наказывался жестоко, символично и публично. Уголовное право было ориентировано на наказание как возмездие и фактически было заменой кровной мести применявшейся в древнейший период исторического развития человеческого общества. Идея перевоспитания преступника, возвращения его обществу появилась значительно позже.

Наиболее важными актами в правовой сфере Московской Руси являлись Судебники 1497 и 1550 гг., которые, главным образом, регламентировали порядок судопроизводства, а частноправовым установлениям в них уделялось незначительное внимание [3, с. 6].

Если проанализировать историю России, как собственно и историю большинства других стран, то следует отметить, что взгляды на вопросы применения пыток, членовредительных и телесных наказаний, а также и смертной казни менялись на всем протяжении развития истории человеческого общества. Так анализ истории развития уголовного права России рисует нам печальную картину человеческой изобретательности, направленной к изысканию средств и способов причинения наибольшего страдания людям, нарушившим закон [12, с. 182].

Для систем наказаний средневековой России и Германии были характерны следующие признаки:

1. Индивидуализация наказания. Жена и дети преступника не отвечали за совершенное им деяние.
2. Сословный характер наказания. Он выражался в том, что за одни и те же преступления разные субъекты несли разную ответственность (так, за аналогичное деяние боярин наказывался лишением чести, а простолюдин кнутом).
3. Неопределенность в установлении наказания. Этот признак был связан с целью наказания — устрашением. Если даже вид наказания был определен, то неясным оставался способ его исполнения, например, «наказать смертью», или мера (срок) наказания (бросить «в тюрьму до государева указа»). Принцип неопределенности дополнялся принципом множественности наказаний. За одно и то же преступление могло быть установлено сразу несколько наказаний: битье кнутом, урезание языка, ссылка, конфискация имущества. Неопределенность в установлении наказания создавала дополнительное психологическое воздействие на преступника.

В целях анализа системы средневековых наказаний применяемой в немецком и российском законодательстве необходимо рассмотреть два правовых памятника, такие как Судебник 1550 г. и Каролину.

Так, например, тюремное заключение в российском праве впервые появляется в Судебнике 1550 г. Сопоставление дат принятия Каролины (1532 г.) и Судебника (1550 г.), а также смысл некоторых сходных законодательных формулировок указывает на вполне вероятное влияние немецкого права на российское. Следует заметить, что наказание в виде лишения свободы в Судебнике 1550 г. отрегулировано крайне поверхностно, по существу оно лишь обозначено, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что это был лишь первый опыт российского законодателя закрепить данный вид наказания [6, с. 31]. Наказание в виде лишения свободы в Судебнике 1550 г. упоминалось довольно часто и применялось не только как временная мера изоляции преступника или потенциально опасного лица до окончательного выяснения его судьбы, но и как основное наказание. Следует отметить, что в рамках одной статьи объединяются два возможных понимания лишения свободы: как временной меры изоляции подозреваемого и как уголовного наказания для преступника, уже признанного виновным [1, с. 139].

Наказание в виде тюремного заключения в Судебнике в большинстве случаев не имеет определенных сроков. Законодатель ограничивается выражением «(в)кинути в тюрму» без какого-либо дополнения о длительности пребывания в месте лишения свободы (ст. 4, 6–10, 13, 33, 34, 42, 47, 53, 54, 67). Однако в некоторых статьях, хотя конкретные сроки не указываются, даются более определенные пояснения. Речь идет о трех случаях. Прежде всего, это — пожизненное заключение. В Судебнике оно формулируется следующим образом: «вкинути в тюрму до смерти» (ст. 52, 56). В другом случае преступник мог содержаться в тюрьме до тех пор, пока не найдется поручитель: «вкинути в тюрму, покуда порука по нем будет» (ст. 12, 55). В ст. 56, 58 условия освобождения несколько ужесточаются тем, что порука должна быть «крепкой». Наконец, еще в двух статьях Судебника заключение в тюрьму могло длиться «до царева государева указу» (ст. 67, 71). В последнем случае речь идет о преступлениях «государевых» людей, т. е., по современной терминологии, должностных лиц (наместников, волостелей, тиунов), принадлежавших к высшим кругам населения, и, видимо, их содержание в тюрьме было одной из форм проявления великокняжеской опалы (до тех пор, пока «государь не смилостивится») [8, с. 232].

Что же касается практической реализации наказания в виде тюремного заключения в XVI в., то соответствующих официальных документов практически нет. Об этом можно судить лишь по отдельным свидетельствам современников. Обобщая их, известный российский ученый И. Я. Фойницкий отмечал, что тюрьмы «были лишь мерою физического захвата личности, применявшейся обыкновенно не для наказания, а до наказания. Применяясь в виде наказания, тюрьма означала мучительные телесные страдания, сопровождалась наложением оков, кандалов, приковыванием к стене и отбывалась в помещениях, наименее удобных для жизни, в сырых подвалах, погребах и т. п». [9, с. 308].

Без дополнительного наказания тюремное заключение встречается в 8 статьях (ст. 4, 7, 12, 13, 47, 55, 58, 71), но в большинстве случаев тюремное заключение сочеталось с «торговой казнью» (ст. 8–11, 33, 34, 42, 53, 54), с «битьем кнутом» (ст. 6), с «пыткой» (ст. 52, 56), поэтому есть основания считать, что эти телесные наказания были основным, а тюремное заключение — второстепенным. Срок наказания колебался от трех дней до пожизненного заключения [6, с. 38].

В Каролине тюрьмы выполняли функции места предварительного заключения в случаях (до исполнения основного наказания, по подозрению в совершении преступления, в случае отсутствия залога, порук), исполняли наказание в виде лишения свободы (на определенный срок или пожизненно). Наказание в виде тюремного заключения могло быть, например, основным, а дополнительно к нему могли следовать: поручительство, извинение, вечная клятва в том, что в дальнейшем преступник будет соблюдать общий мир [5, с. 212–213].

Так же как в Судебнике 1550 г. в Каролине допускалось «бессрочное» тюремное заключение. Оно могло являться как самостоятельным наказанием (если речь шла о злостных преступниках, особенно рецидивистах), так и дополнительным к другим наказаниям. Также в качестве самостоятельных, либо дополнительных наказаний могли выступать штрафы и конфискации имущества.

В большинстве уголовных судов средневековой Германии обнаруживались многообразные злоупотребления, «так что тюрьмы применялись не для охранения, а для вящего наказания захваченных и брошенных туда» [10, с. 632]. Иной раз также власти без достаточных улик хватают и сажают в тюрьму честных людей, ранее не опороченных и не имеющих дурной славы, и действуют при таких арестах наскоро и опрометчиво, причиняя тем ущерб чести арестованных; также приговоры произносятся и объявляются палачом, а не судьей или шеффеном.

Так же в системе карательных мер Судебника 1550 г. встречаются телесные наказания, в виде торговой казни или избиения преступника на торговой площади кнутом. Следует отметить, что в историко-правовой литературе «торговая казнь» трактуется как прилюдное битье кнутом на торговых площадях [7, с. 222]. В этом смысле по физическому воздействию «торговая казнь» мало чем отличается от наказания в виде «битья кнутом». И все же торговая казнь являлась, несомненно, более суровым наказанием, поскольку помимо физических страданий, преступник испытывал принижение своей чести и достоинства.

На практике телесные наказания отличались довольно большим разнообразием, различались членовредительные, болезненные и позорящие наказания.

Членовредительные (изувечивающие) наказания, состоящие в лишении человека какой-либо части тела или в повреждении ее (ослепление, вырезание языка, отсечение руки, ноги или пальцев, отрезание ушей, носа или губ); Членовредительные наказания применялись с целью поставить преступнику метку, своеобразную улику его преступления. Имела место и чисто карательная цель.

Болезненные наказания, которыми причиняется физическое страдание путем нанесения побоев различными орудиями. Эти наказания развились как следствие влияния татаро-монгольского завоевания. Их виды: батоги, наказание прутьями толщиной в палец и кнут. Под торговым наказанием, как мы отмечали, понимается наказание преступника кнутом публично. По своему назначению она была простая или нещадная, производилась на торгах, у приказа при многочисленных свидетелях, то есть публично. Все сословия подвергались торговой казни и телесному наказанию. Битье кнутом могло длиться до трех дней, число ударов оставалось на усмотрение судьи. Этот вид наказания сохранился до середины XIX в. На практике обычно наносили 30–50 ударов и зачастую данное наказание приводило к смерти. Иногда в приговоре прямо предписывалось: «забить до смерти».

Осрамительные (позорящие) наказания, в которых причинение физической боли отступает на второй план, а наибольшее значение имеет опозорение наказываемого (на пример, выставление у позорного столба, наложение оков и др.). Во всяком человеческом обществе, достигшем известного культурного развития все телесные наказания, сохранившиеся до настоящего времени, все могут быть названы осрамительными, позорящими.

Все эти виды телесных наказаний начинают применяться на раннем этапе становления русского права в период X-XV веков, постепенно занимая всё более значимое место, вытесняя прежние традиционные виды наказаний. Постепенное проникновение телесных наказаний в систему древнерусского права происходило своеобразным путём — сначала они получают распространение в судебной практике и только затем начинают постепенно закрепляться в законодательных нормах.

Подразделение телесных наказаний в Каролине и Судебнике 1550 г. схожи. В Германском уложении телесные наказания подразделялись на членовредительские, сечение розгами и позорящие. К членовредительским относились: урезание языка, ушей (за сводничество и пособничество), вырывание языка, отсечение руки и пальцев (лжесвидетельство). Сечение розгами назначалось за воровство, соучастие, пособничество и содействие преступникам, за фальшивомонетчество, изготовление подложных документов, печатей, перемещение столбов, вех, межевых знаков. К позорящим наказаниям относили выставление у позорного столба в железном ошейнике. Его назначали за сводничество, действия поверенного в ущерб своему доверителю. Позорящие наказания чаще применялись как дополнительные, к которым относились также терзание раскаленными клещами перед казнью и волочение к месту казни. Что касается клеймения, то оно носило характер предупредительной и карательной меры. Клеймение было не только наказанием, но и полицейской мерой охраны общественного порядка.

Так, целью наказания в средневековой России и Германии постепенно становится устрашение — стремление не только причинить страдания преступнику, но и жестокостью наказания воздействовать на других для предотвращения совершения ими преступлений [2, с. 205].

В соответствии с Судебником смертной казни подлежали следующие преступники: «государьский убойца», «коромолник», «подымщик», «зажигалник», «церковный тать», «головной тать», тать, пойманный «вьдругые», тать, впервые пойманный с поличным, но признанный «татем ведомым»; «ведомой лихой», совершивший «татбу», «разбой», «душегубство», «ябедничество» или «иное какое лихое дело» [4, с. 29].

Способы исполнения смертной казни в Судебнике не определялись, но, судя по летописям и иным документам, их арсенал был не очень велик. Чаще всего смертная казнь осуществлялась через повешение на дереве, обезглавливание и утопление. Помимо этого, существовали и квалифицированные ее виды, то есть такие, которые были сопряжены с особыми мучениями для осужденного. К ним относились сожжение в срубе, в клетке или на костре, четвертование, при котором казнимому преступнику поочередно отрубали руки, ноги и голову, казнь, предварявшаяся битьем кнутом, и некоторые другие. Иногда имели место, и другие изощренные виды казни, непосредственно не упомянутые в Судебнике, такие, как четвертование, закапывание в землю по плечи, сажание на кол, повешение за ребро и т. д.

На практике смертная казнь делилась на простую и квалифицированную. К первой относились отсечение головы, расстрел и виселица, ко второй — колесование, четвертование, распятие на кресте, «подозреваемых в отравлении заставляли выпивать яд; преступников также топили в реке: зимою пускали под лед, род казни, бывший в особом употреблении в Новгороде, где преступников сбрасывали с моста в Волхов, сжигали на кострах и в железных клетках. Иван Грозный сажал на кол предавших его бояр.

Смертная казнь назначалась Каролиной за 29 видов преступлений: богохульство; нарушение «присяги не мстить такими делами и деяниями», за которые может быть назначена смертная казнь; колдовство, связанное с причинением вреда или ущерба; распространение анонимных «пасквильных писем», в которых содержатся ложные обвинения кого-либо в таких «пороках и злодеяниях», за которые оклеветанный мог бы подвергнуться смертной казни; фальшивомонетничество, приобретение и последующий сбыт поддельных денег, предоставление жилища фальшивомонетчикам; подделка печатей и документов; систематическая, особо злостная или в значительном размере подделка мер, весов, гирь, пряностей или иных товаров; скотоложство, мужеложство или лесбиянство; половое сношение с близкими родственниками или свойственниками; похищение замужней женщины против воли ее супруга или непорочной девушки — против воли ее отца, даже если похищенная дала на это свое согласие; изнасилование; прелюбодеяние; двоебрачие; измена, под которой понималась не только государственная измена, но и другие нарушения верности: измена городу, собственному господину, супругу, близкому родственнику и др.; поджог; злостный разбой; умышленное учинение «опасного бунта» против власти; злостное бродяжничество; ведение противоправной «частной войны» с кем-либо; убийство, в т. ч. в соучастии, а также убийство «в запальчивости и гневе»; умышленное убийство матерью новорожденного ребенка и приравненное к нему рождение ребенка без посторонней помощи в условиях, при которых вероятна смерть новорожденного, умышленное оставление матерью новорожденного ребенка, повлекшее его смерть, аборт, совершенный самой женщиной, изгнание живого плода у женщины путем насилия, «вредной» пищи или напитка; умышленное причинение вреда здоровью мужчины или женщины, повлекшее за собой бесплодие; избиение, повлекшее спустя некоторое время смерть; квалифицированные виды кражи; умышленное причинение вреда имуществу, переданному лицу на удержание и сохранение; оскорбление Императорского Величества; освобождение охранником уголовной тюрьмы заключенного; в этом случае к виновному должно было применяться то наказание, которому подлежал отпущенный преступник, в т. ч. смертная казнь; лжесвидетельство; лжеприсягу и умышленное подстрекательство к ней. И лжесвидетели, и лжеприсяжные, которые «подвели или пытались подвести невиновного под уголовное наказание», карались по принципу талиона, то есть должны были подвергнуться «тому наказанию, которое они хотели навлечь своими показаниями на невиновного».

Что касается способов смертной казни, которые нашли отражение в Каролине, то они были следующие: обезглавливание мечом; утопление; сожжение; колесование путем раздробления частей тела преступника колесом, после чего его надлежало публично положить на колесо; повешение на виселице, на веревке или цепи; четвертование путем разрезания или рассечения тела преступника на четыре части, которые затем вешались и надевались на колья на четырех проезжих дорогах; погребение заживо с пробитием тела колом (наряду с утоплением, применялась только к женщинам); «публичное мщение».

Для женщин полагалось некоторое смягчение формы смертной казни. Если мужчину за измену четвертовали, то женщин — топили.

Одной из примечательных особенностей Каролины является то, что в ряде норм она предписывала «для вящего устрашения» волочить преступника к месту казни «неразумными животными» или предварять смертную казнь терзанием тела преступника калеными клещами или другими телесными наказаниями.

Сопоставляя нормы Каролины и Судебника 1550 г., следует отметить, что Каролина представляется более суровым сводом законов. Повышенная репрессивность данного свода, в сравнении с русскими сводами, связана не только с более широким перечнем преступлений, наказуемых смертной казнью, но и с более изощренными ее способами.

Это прослеживается даже в тех моментах, где, казалось бы, имеется сходство правовых воззрений германского и русского законодателей. Проиллюстрируем это на примере кражи.

Русские законы не карали смертной казнью татьбу (кражу), учиненную в первый раз. Исключение из этого правила составляли лишь церковная татьба, фактически являвшаяся не столько преступлением против собственности, сколько преступлением против Церкви (церковные воры подлежали смертной казни и по Каролине). В остальных случаях при совершении кражи впервые высшая мера наказания не допускалась независимо от предмета кражи, его стоимости и других обстоятельств. Данный факт, кстати, по-видимому, воспринимался иностранцами как некая «русская экзотика», а потому, особо отмечался ими в записках о России.

В Каролине же ситуация с наказанием за кражу выглядит иначе. При определенных условиях, например, если было похищено имущество стоимостью в 5 гульденов или выше, либо кража была сопряжена с проникновением в жилище или хранилище, либо с использованием оружия, вор мог быть подвергнут смертной казни и за первую кражу.

Наиболее ярко различие в подходах к наказуемости кражи проявляется, пожалуй, в нормах об ответственности за незаконную ловлю рыбы. Если в Германии за воровство рыбы из прудов и водоемов применялись все наказания, предусмотренные за кражу, вплоть до смертной казни, то в Московском государстве, согласно Судебнику 1550 г., то же деяние, могло повлечь за собой, либо штраф, либо иное наказание (максимум — телесное) по усмотрению Государя.

Следует отметить тот факт, что на развитие российской правовой системы оказывала влияние рецепция римского права.

Однако, влияние иностранного, в том числе римского, права на правовое развитие Русского государства не отменило, самостоятельного характера развития отечественной правовой системы. В нашей стране это влияние проявилось значительно слабее, нежели чем в ряде других европейских государств [11, с. 691–692].

Итак, основными целями наказания как в Судебнике 1550 г., так и в Каролине были устрашение населения жестокостью кар («чтоб на то смотря, иным не повадно было») и возмездие за совершение преступления, изоляция преступника от общества [5, с. 212]. Для системы наказаний были характерны индивидуализация и сословный характер наказания. Но как мы видим в Каролине была применена более жесткая система наказания, так как во многих случаях, казавшихся не значительными, предусматривалась смертная казнь, широко применялись телесные и членовредительные наказания.

Литература:

1. Ананьева Н. Г. Эволюция тюремного заключения по Судебнику 1550 г // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2011. № 1. С. 138–139.
2. Вяхирева Г. Д. История телесных наказаний в зарубежных странах // Вестник Владимирского юридического института. 2010. № 3. С. 202–206.
3. Котляров С. Б., Чичеров Е. А. К вопросу о развитии гражданского права Московской Руси в период формирования и утверждения сословно-представительной монархии (ХV в.) // Государство и право: теория и практика: материалы III Междунар. науч. конф. (г. Чита, июль 2014 г. — Чита). — Изд-во молодой ученый, 2014. С. 6–8.
4. Лоба В. Е. Понимание преступления и наказания по судебникам XV-XVI веков // Философия права. 2015. № 5 (72). С. 28–33.
5. Нарышкина Н. И. Правовое регулирование тюремного заключения в Германии В XVI-XVII веках // Человек: преступление и наказание. 2013. № 1. С. 211–215.
6. Рассказов Л. П., Упоров И. В. Лишение свободы в России: истоки, развитие, перспективы. — Краснодар: Краснодарский юридический институт МВД России, 1999. — 490 с.
7. Рогов В. А. История государства и права России IX — начала XX вв. Учебник. — М.: МГИУ, 2000. — 256 с.
8. Российское законодательство Х-ХХ вв. Законодательство Древней Руси. Т. 2. М.; Юрид. лит., 1984. — 520 с.
9. Чичеров Е. А. Рецепция римского права // Научное обозрение. — 2014. — № 12. — С. 691–692.
10. Чичеров Е. А. Система наказаний по российскому уголовному законодательству XVII в. // Кооперация в системе общественного воспроизводства: материалы Междунар. Науч.-практ. Конф. (Саранск, 9–10 апр. 2013 г.): в 2 ч. / [редкол.: Б. Ф. Кевбрин (отв. ред.) и др.]; Саран. кооп. ин-т РУК. — Саранск: Принт-Издат, 2013. — Ч. 2. — С. 181–185.
11. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением — М.: Городец, Добросвет-2000, 2000. — 464 c.
12. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: В 2 т. / Отв. ред. д. ю. н., проф. Н. А. Крашенинникова. Т. 1: Древний мир и Средние века / Сост. О. Л. Лысенко, Е. Н. Трикоз. — М.: Норма, 2007. — 816 с.