Общественная опасность как обязательный признак административных правонарушений в области налогов и сборов



При рассмотрении понятия и признаков административного правонарушения все авторы так или иначе сходятся во мнении, что все административные правонарушения обладают признаками противоправности, виновности и наказуемости. Данные признаки непосредственно вытекают из законодательного определения административного правонарушения, закрепленного в ч. 1 ст. 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ). Вместе с тем, в административно-правовой литературе выделяется и четвертый признак административного правонарушения, по поводу которого на сегодняшний день отсутствует единообразное понимание. Этим признаком является общественная опасность, либо общественная вредность административного правонарушения.

В действующем КоАП РФ признак общественной опасности или общественной вредности административного правонарушения не нашел своего закрепления, в связи с чем вопрос о его наличии является дискуссионным. По этому поводу в науке сложилось два основных подхода.

Одни ученые утверждают, что общественная опасность является признаком как уголовных преступлений, так и административных правонарушений, они различаются лишь по степени общественной опасности. Например, по мнению Ю. М. Козлова, «общественная опасность также является признаком административного правонарушения, выражением его противоправности» [1]. Аналогичной точки зрения придерживается Л. Л. Попов, который утверждает, что «административным правонарушениям присуща не просто вредность или вредоносность, а именно общественная опасность, как материальный признак любого правонарушения. …Единственным критерием отграничения административного правонарушения от преступления может быть лишь степень общественной опасности, которая, естественно, различна у этих видов правонарушений» [2].

Другие считают, что административные правонарушения по своему характеру, в отличие от преступлений, не являются общественно опасными и им присуща «общественная вредность, вредоносность». Так, Д. Н. Бахрах отмечает, что «антиобщественный характер преступлений настолько велик, что они признаются общественно опасными. А степень вредоносности большинства административных правонарушений невелика, они не являются общественно опасными» [3].

Таким образом, спор об общественной опасности или общественной вредности административных правонарушений не является исключительно терминологическим, он вытекает из различных подходов к самой сущности административных правонарушений.

Анализ действующего административного и уголовного законодательства позволяет обнаружить доводы в пользу обеих вышеприведенных точек зрения, что только усложняет спор и переводит его в плоскость исключительно теоретических умозаключений.

Косвенно о наличии у административных правонарушений признака общественной вредности свидетельствует ст. 2.2 КоАП РФ, в которой вредные последствия действия (бездействия) лица являются элементом юридической конструкции формы вины. Однако это лишь косвенное свидетельство, поскольку как уже было указано ранее, в официальном определении административного правонарушения признак общественной вредности не отражен.

Если же мы обратимся к содержанию Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), то обнаружим, что в соответствии с ч. 2 ст. 2 УК РФ, настоящий Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями. Из содержания данной статьи буквально следует, что не все деяния, имеющие общественно опасный характер, признаются уголовным законом в качестве преступных. В связи с этим можно предположить, что существуют и иные общественно опасные деяния, к которым вполне естественно следует отнести, в первую очередь, административные правонарушения.

Вместе с тем, в ч. 2 ст. 14 УК РФ говорится о том, что не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Данная норма подтверждает характеристику преступления как всегда общественно опасного деяния, данную в ч. 1 этой же статьи. Однако означает ли данная норма, что общественно опасный характер присущ только преступлениям? Данный вопрос следует решать исходя из того, может ли малозначительное деяние, формально содержащее признаки преступления, быть признано административным правонарушением. Ни УК РФ, ни КоАП РФ не содержит подобного запрета, и ответ был бы положительным, если бы не одно обстоятельство: для того чтобы деяние было квалифицировано как административное правонарушение, оно изначально должно содержать в себе все признаки соответствующего административного правонарушения, причем не формально, а фактически. Квалификация такого деяния должна сразу же осуществляться по соответствующей статье КоАП РФ, и если правоприменитель квалифицирует его как преступление, он допускает ошибку. Поскольку в КоАП РФ отсутствуют составы правонарушений, абсолютно по всем признакам идентичные уголовным преступлениям, то правоприменитель при их разграничении должен руководствоваться именно наличием или отсутствием всех признаков состава преступления или административного правонарушения, а не наличием или отсутствием абстрактного признака общественной опасности.

При анализе законодательства можно пойти иным путем и провести сравнительный анализ конкретных составов административных правонарушений и преступлений. Однако, используя данный способ, также довольно сложно прийти к однозначному выводу о наличии у административных правонарушений признака общественной опасности или общественной вредности, поскольку наряду с довольно широким перечнем смежных составов административных правонарушений и преступлений, присутствует гораздо более обширный круг административных проступков, никак не связанных с преступлениями, в связи с чем их сравнительный анализ выглядит довольно затруднительным. Тем не менее, необходимо обратить внимание, что в основу разграничения многих смежных составов преступлений и административных правонарушений положен количественный критерий, то есть размер причиненного ущерба, либо иные последствия деяния. Количественный критерий характеризует степень общественной опасности, но не ее характер. Так, мелкое хищение чужого имущества (ст. 7.27 КоАП РФ), совершаемое путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты отличается от составов соответствующих уголовно наказуемых деяний главным образом стоимостью похищенного имущества, которая в настоящий момент не превышает одну тысячу рублей. Можно ли на этом основании утверждать, что мелкое хищение, в отличие от уголовно наказуемого, не несет общественной опасности? Учитывая аналогичные объекты посягательства и действия виновного — вряд ли.

Наша позиция основана, в частности, на понимании того, что решение вопроса о том, какой из названных признаков присущ административным правонарушениям, представляется невозможным без уяснения содержания соответствующих понятий.

Логичным шагом для уяснения таких понятий как общественная опасность и общественная вредность выглядит обращение к семантическому значению терминов «опасность» и «вредность». В словаре русского языка С. И. Ожегова под словом «опасный» понимается «способный вызвать, причинить какой-нибудь вред, несчастье», а под словом «вредный» — «причиняющий вред, опасный» [4]. Применив данные толкования к административным правонарушениям, можно прийти к выводу, что термин общественная опасность в большей степени отвечает их сущности, которая как раз и состоит в их потенциальной способности причинять вред общественным отношениям, нарушать нормальный порядок их осуществления. Опасность всегда носит потенциальный характер — поскольку административные правонарушения и преступления общественно опасны, законодатель устанавливает административно-правовой или уголовно-правовой запрет на совершение данных деяний. Но после того как деяние фактически было совершено, воплотилось в реальной жизни, его потенциальная опасность воплощается в реальных вредных последствиях, то есть проявляется общественная вредность, вредоносность деяния.

В этой связи достаточно убедительной выглядит позиция А. И. Марцева о том, что как правовое явление общественная вредность выступает как правовое последствие реализованной опасности [5]. Однако тут, на наш взгляд, необходимо сделать одну оговорку: общественная вредность скорее не правовое, а социальное последствие реализованной опасности, поскольку в формальных составах преступлений и административных правонарушений говорить о юридически значимых вредных последствиях деяния не приходится ввиду их отсутствия. Тем не менее, общественная вредность как социальное последствие имеет место и при совершении деяний с формальным составом, поскольку в данном случае также нарушается нормальный порядок осуществления общественных отношений, наносится вред интересам общества и государства в целом.

На основании изложенного представляется не совсем обоснованной позиция противопоставления общественной опасности преступлений и общественной вредности, якобы присущей административным правонарушениям.

Представляется очевидным, что совершение и преступлений, и административных правонарушений ставит под угрозу нормальное осуществление общественных отношений их участниками и посягает на режим законности в целом, вне зависимости от того, какое деяние совершено. Степень этой угрозы является вариативной в зависимости от конкретного состава преступления или административного правонарушения, но характер не имеет принципиальных отличий, которые позволили бы провести четкое отграничение уголовно наказуемых деяний от административных деликтов. И те, и другие, безусловно, носят общественно опасный характер, даже несмотря на то, что общественная опасность последних не всегда является очевидной.

Некоторые ученые, характеризуя административное правонарушение, использует термин «антиобщественность». Антиобщественность означает, что административным правонарушением причиняется вред интересам граждан, общества и государства [6]. Однако в данном случае не совсем понятно, есть ли сущностное отличие антиобщественности правонарушения от общественной опасности, либо оно является исключительно терминологическим и допустимо их полное отождествление.

Принимая во внимание одинаковую антисоциальную природу преступлений и административных правонарушений, говорить о том, что те негативные последствия для общества и государства, которые они способны порождать, носят принципиально разный характер, на наш взгляд, не представляется возможным. В равной степени это справедливо и для административных правонарушений в области налогов и сборов, общественная опасность которых обусловлена тем, что они нарушают установленный государством порядок взимания налогов и иных обязательных платежей, оказывая негативное влияние на финансовую систему в целом. Различие между административными правонарушениями, предусмотренными ст. 15.3–15.9, 15.11 КоАП РФ и налоговыми преступлениями, предусмотренными ст. 198–199.2 УК РФ может быть проведено исключительно по степени общественной опасности, но никак не по характеру, который является идентичным.

Несмотря на внешнюю схожесть некоторых составов административных правонарушений в области налогов и сборов, предусмотренных КоАП РФ и налоговых правонарушений, закрепленных в Налоговом кодексе РФ (например, ст. 15.3 КоАП РФ и ст. 116 Налогового кодекса РФ), административные правонарушения при ближайшем рассмотрении обнаруживают большую схожесть с налоговыми преступлениями, поскольку за их совершение, как и за совершение налоговых преступлений, не привлекаются юридические лица. Кроме того, при изменении государственной политики, нельзя полностью исключать варианта криминализации тех или иных административных правонарушений, в том числе и в налоговой сфере. Могут ли административные правонарушения приобрести в данном случае свойство общественной опасности, если до этого они им не обладали? Безусловно, на данный вопрос следует дать отрицательный ответ. Криминализация того или иного деяния может повысить только степень его общественной опасности, объективно существующей независимо от воли законодателя. Аналогичная ситуация происходит и при декриминализации, в том случае, если состав преступления исключается из УК РФ и без существенных изменений вносится в КоАП РФ (например, ст. 5.61 КоАП РФ — «оскорбление») — законодатель понижает степень общественной опасности деяния, переводя его из категории преступлений в категорию административных правонарушений. Полная утрата признака общественной опасности возможна только при полном исключении деяния из числа противоправных, как в уголовно-правовом, так и в административно-правовом порядке.

Таким образом, общественная опасность представляет собой обязательный признак, характеризующий все без исключения административные правонарушения, и в частности, — административные правонарушения в области налогов и сборов, степень общественной опасности которых ненамного ниже общественной опасности налоговых преступлений, посягающих на тот же объект и наносящих аналогичный ущерб финансовым интересам государства.

Литература:

1. Козлов Ю. М. Административное право: учебник / Ю. М. Козлов — М.: Юристъ, 1999. — С. 87.
2. Попов Л. Л. Административное право: учебник / Ю. М. Козлов, Д. М. Овсянко, Л. Л. Попов. — под ред. Попова Л. Л. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2005. — С. 153.
3. Бахрах Д. Н. Административное право: учебник / Д. Н. Бахрах, Б. В. Россинский, Ю. Н. Старилов. — 3-е изд., пересмотр. и доп. — М.: Норма, 2008. — С. 545.
4. Ожегов С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. — Изд. 8-е, стереотипное. — М., «Сов. Энциклопедия», 1970. — С. 99, 441.
5. Марцев А. И. Общественная опасность преступления // Актуальные проблемы уголовного права: мат. междунар. науч.-практ. конф. / отв. за вып. М. В. Бавсун, К. Д. Николаев. — Омск: Омская академия МВД России, 2010. — С. 11.
6. Россинский Б. В. Административное право. Словарь-справочник / Б. В. Россинский. — М.: Закон и право, 2000. — С. 12.