Криминолого-психологическое исследование личности коррупционера в России



Пока существует преступность, проблема личности преступника будет сохранять свою актуальность. Постоянное, непрерывное изучение личности преступника необходимо для того, чтобы систематически выявлять и оценивать присущие ей черты характера (свойства), интересы, стремления, позволяющие строить эффективную систему мер индивидуальной криминологической профилактики. Настоящая статья посвящена в рассмотрению свойств личности субъектов коррупционной преступности.

Ключевые слова: коррупционер, взяткополучатель, взяткодатель, личность преступника

Личность преступника — это своеобразная информационная база предупреждения преступности. Данные, полученные о личности и ее поведении, позволяют избрать такие методы и средства профилактики, которые наиболее адекватны особенностям именно этого типа личности. Знание личности преступника — важная и необходимая предпосылка научно обоснованной, успешной профилактики прежде всего индивидуального преступного поведения [1].

Говорить о личности преступника, в частности о личности субъекта коррупционного преступления, нельзя, не определив понятие личности. Известно, что личность является предметом изучения самых разных наук. «Личность является не только предметом психологии, но и предметом философского, общественно-исторического познания; наконец, на определенном уровне анализа личность выступает со стороны природных, биологических особенностей как предмет антропологии, соматологии и генетики человека».

Актуальность озаглавленной темы вызвана большим научным и практическим значением изучения личности правонарушителя, поскольку без определения специфических характеристик лиц с асоциальным поведением, а также механизмов его формирования вряд ли можно эффективно предупреждать и пресекать противоправные акты, организовывать борьбу как с отдельными видами правонарушений, так и с преступностью в целом. Психологи, социологи и криминологи разных юридических школ дают примерно одинаковые определения понятию «личность» — это социальное лицо человека, т. е. то, кем он стал в процессе социального развития [2]. Из этого определения личности следует, что под личностью преступника надо понимать социальное лицо человека, совершившего противоправное деяние (преступление).

При изучении личности преступника криминологи ставят своей целью раскрытие закономерностей преступного поведения, детерминации преступности. Здесь и возникает важная для криминологии задача: исследовать факторы, которые на индивидуальном уровне формируют установки на противоправное поведение либо способствуют их реализации. Традиционно коррупцией считают преступную деятельность в органах государственной власти, выражающуюся в использовании должностными лицами своих властных полномочий и служебного положения в целях личного обогащения [3. с. 54].

Однако в России коррупция в силу своего характера и масштабов — это не просто отдельное, локальное явление в области политики и государственного управления, это система отношений, которая пронизывает все структуры нашего государства и общества. Одной из самых распространенных и опасных форм проявления коррупции является взяточничество. Его отличительной чертой является то, что оно совершается специальным субъектом: должностным лицом [4]. Понятие должностных лиц раскрывается в прим. 1 к ст. 285 УК РФ. Ими признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации [5].

Характеристика лиц, совершивших коррупционные преступления, включает два относительно самостоятельных и существенно различающихся криминологических портрета: 1) лиц, уполномоченных на выполнение государственных функций, незаконно получивших преимущества по государственной или муниципальной службе вопреки её интересам; 2) лиц, предоставивших такие преимущества последним.

Иначе говоря, первые — это взяточники, вторые — взяткодатели. Критерием для подобной дифференциации служит уголовно-правовой признак наличия особого публичного статуса [6. с. 392].

Структура криминологического портрета российских коррупционеров и степень коррупциогенности выглядит следующим образом: представители исполнительной власти, работники министерств, комитетов и их подразделений на территории субъектов Российской Федерации — 41,1 %, сотрудники правоохранительных органов — 26,5 %, работники контролирующих органов — 8,9 %, работники налоговой и таможенной служб — 3,2 %, депутаты — 0,8 %, иные категории — 19,6 % [7. с. 202].

Из приведенного статистического анализа не следует, что в наибольшей степени коррупции подвержены служащие органов исполнительной власти, поскольку численность соответствующих групп лиц, имеющих публичный статус, существенно различается. Также необходимо учесть, что особо уголовно-процессуальный статус депутатов, судей и прокуроров препятствует эффективному выявлению и привлечению к уголовной ответственности коррумпированных должностных лиц из их числа.

Данные уголовной статистики свидетельствует также, что среди лиц, осуждённых за взяточничество, 13 % были ранее судимы из них: за взяточничество — 4 %, за иные корыстные преступления — 6 %, за прочие преступления — 6 %. Из всей совокупности осужденных за взяточничество 54 % осуждены за квалифицированные виды дачи, получения взятки и посредничество во взяточничестве. Специальный рецидив свойствен в основном так называемым мнимым посредникам (их доля от числа повторного осужденных за взяточничество составила 56 %). Опрос 135 осужденных за коррупционные преступления показал, что 72 % из них были осведомлены об уголовной противоправности своего деяния, 96 % рассчитывали избежать наказания, 83 % считали назначенное им наказание суровым и лишь 2 % полагали, что понесли справедливое наказание (15 % затруднились ответить) [7. с. 203].

Если характеризовать социально-демографические признаки коррупционеров, то как показывает последнее исследование, средний возраст взяткополучателя составил 33 года (по состоянию на 2008 г.), т. е. произошло «омоложение» в сравнении с данными в 1994–1996 гг. — 37 лет. Имеет место также тенденция повышения уровня феминизации коррупционеров (28 % — женщины).

Возраст субъекта преступления — в основном старше 50 лет (в 40 % случаев), в 30 % — от 40 до 50 лет и в 30 % случаев — от 35 до 40 лет. Соучастники коррупционеров моложе: лишь 25 % из них на момент привлечения к уголовной ответственности достигли возраста 50 лет и старше, 50 % были в возрасте от 40 до 50 лет и 25 % — в возрасте от 30 до 35 лет [8. с. 3].

Более высокий по сравнению с преступностью в целом средний возраст субъекта коррупционного преступления обусловлен тем, что возможность принятия определённых решений, за которые люди будут платить незаконное вознаграждение, приобретается человеком лишь с занятием им высокой должности. Назначению на высокую должность, как правило, предшествует получение образования, карьерный рост, что требует продолжительного стажа трудовой деятельности. Достижение высокой должности возможно лишь при наличии солидного жизненного опыта, связей, образования, репутации, в том числе и образовательной. Субъекты коррупционных преступлений отличаются более высоким, чем их соучастники, уровнем образования.

Субъекты коррупционных преступлений различаются и по должностному, служебному положению. По изученным уголовным делам субъектами названной категории преступлений в основном были признаны должностные лица высшего руководящего звена. Это может быть объяснено тем, что именно такие субъекты располагают должностными, служебными полномочиями, позволяющими совершать коррупционные преступления. Должностные лица среднего звена государственной службы иногда могут быть самостоятельными субъектами коррупционных преступлений, но в большинстве случаев выступают в качестве соучастников [8. с. 4].

Важной характеристикой личности преступника, совершающего коррупционные преступления, является уровень образования. Более высокий образовательный уровень субъектов коррупционных преступлений, по сравнению с другими преступниками, объясним тем, что более 86 % из них имеют высшее образование, и этот факт закономерен, поскольку аппарат органов власти и управления комплектуется квалифицированными специалистами [3. с. 55].

По последним исследованиям, большинство лиц из числа взяткополучателей (74 %) имели высшее, незаконченное высшее или среднее специальное образование. В числе взяткодателей с таким образованием насчитывалось 38 % осужденных. Следует отметить, что среди посредников высшее образование имели 58 % осужденных за это преступление [7. с. 204]. Коррупцию, как отмечает ведущие криминологи, следует сегодня рассматривать в качестве определенного и устойчивого сектора криминального рынка — оборота того, что прямо запрещено законом, или оборота в нарушении определённых, специальных норм и правил.

Сегодня можно уверенно констатировать, что коррупция всё теснее и прочнее смыкается с организованной преступностью, приобретает черты высокоорганизованных криминальных формирований и сообществ. И соответственно спектр лиц, втянутых в организованную, групповую и индивидуальную коррупционную деятельность, весьма широк и разнообразен.

Большинство коррупционных деяний совершается группами лиц. Иногда коррупционные связи между ними устанавливаются ещё до совершения преступлений с использованием субъектами своего должностного или служебного положения. Они представляют собой отношения, устанавливаемые и поддерживаемые чиновником для выполнения им в необходимый момент должностных, служебных действий в пользу конкретных лиц, что противоречит интересам службы.

Личность коррупционера обычно изучается в двух аспектах во-первых, как объект социальных связей и влияний и, во-вторых, как субъект, способный к активной, целенаправленной, преобразующей деятельности.

Психологические особенности личности коррупционера, в частности, следует понимать как относительно стабильную совокупность индивидуальных качеств, определяющих типичные формы реагирования и адаптивные механизмы поведения, систему представлений человека о себе, межличностные отношения и характер социального взаимодействия.

При исследовании личности коррупционера особую ценность представляют сведения о мотивации его поведения. Исходя из этого было бы ошибочно, например, думать, что коррупционеры совершают преступления исключительно из корыстных побуждений. Достаточно большую их часть составляют люди, совершающие подобные действия по мотивам карьеризма или властолюбия. Этим людям постоянно необходимо завоёвывать авторитет среди окружающих, быть всё время на виду. Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает в качестве лишь дополнительного мотива.

Какие же свойства лежат в основе коррупциогенной личности? В концепции О. В. Ванновской охватывается сравнительно широкий круг личностных образований и включает в себя основные пять структурных элементов:

− уровень смыслов и ценностей (жизненные цели, стремления, интересы и ценностные ориентации);

− когнитивно-нравственный уровень (индивидуальное самосознание, личные правила поведения, правосознание, понимание ответственности и долга);

− эмоциональный уровень (удовлетворенность жизнью, профессией, личным статусом, самоотношение);

− регулятивный уровень (степень контроля, механизмы принятия решений);

− поведенческий уровень (ведущий тип реагирования) [9. с. 323].

Каким образом проявляется каждый из уровней у коррупционной личности?

1. Уровень смыслов и ценностей, включает ориентации и жизненные идеалы образуют содержательную сторону направленности личности и выражают внутреннюю основу её отношения к действительности. Очевидно, что для коррупциогенной личности характерно преобладание материальных, а не духовных ценностей личности, что предопределяет её выбор в ситуации конфликта интересов между личными и общественно значимыми ориентирами в пользу личных интересов. Тем самым для человека с высокой склонностью к коррупции мерилом счастья и блага будет роскошь, а ведущей ценностью — категория «Иметь», а не категория «Быть».
2. Когнитивно-нравственный уровень охватывает установки нравственного поведения, а именно: индивидуальные, моральные, социальные и правовые установки. Если в структуре детерминант нравственного поведения преобладают индивидуальные установки, то показатели антикоррупционной устойчивости будут выше, поскольку эти установки интериоризированы, присущи нравственному самосознанию личности, стали индивидуальными нормами поведения. Если преобладают моральные детерминанты — ниже, если социальные — еще ниже, а наиболее низкими показатели антикоррупционной устойчивости будут в случае преобладания правовых детерминант, так как основным регулятором нравственного поведения при этом являются внешние по отношению к человеку принципы ретрибутивной справедливости (система поощрения и наказания).
3. На эмоциональном уровне выделяется несколько показателей, значимых для определения склонности к коррупции: удовлетворенность жизнью, профессией, личным статусом и самоотношение. По шкале удовлетворенности жизнью можно выделить высокий, средний и низкий уровень. Высокие показатели по шкале удовлетворенности жизнью должны коррелировать с высокой антикоррупционной устойчивостью и наоборот.
4. На регулятивном уровне для определения склонности к коррупции значимым оказывается показатель степени контроля: склонности человека видеть источник управления своей жизнью либо преимущественно во внешней среде, либо в самом себе. В связи с этим выделяют два типа локуса контроля: интернальный и экстернальный. Человек с экстернальным локусом контроля склонен приписывать ответственность за всё внешним факторам: другим людям, судьбе, случайности, окружающей среде. Человек с интернальным локусом контроля принимает ответственность за события своей жизни на себя. Скорее всего, коррупциогенная личность будет обладать экстернальным локусом контроля, в то время как личность с высокой антикоррупционной устойчивостью — интернальным локусом контроля.
5. На поведенческом уровне. Можно выделить два основных типа реагирования: импульсивный и рефлексивный. Для импульсивного типа характерна спонтанная эмоциональная реакция на внешние раздражители. При рефлексивном типе реагирования действия человека опосредованы логическим анализом ситуации. Очевидно, что человек с ведущим импульсивным типом реагирования в большей степени будет склонен к коррупционному поведению, чем человек с ведущим рефлексивным типом реагирования.

Рассмотренные психологические признаки позволяют представить психологический портрет коррупциогенной личности. Для неё характерно: осмысление жизни через приобретение материальных благ, стремление к роскоши как показателю счастья, неосознанная мотивация и недифференцированная структура установок нравственного поведения, низкий уровень удовлетворенности жизнью, негативное самоотношение и неадекватная самооценка, экстернальный локус контроля, импульсивный тип реагирования. Каждая из этих характеристик повышает склонность к коррупции, которую можно описать как интегральный показатель.

Выявление и изучение мотивов преступного поведения, разработка типологии личности коррупционера важны не только для расследования коррупционных преступлений, но и для решения задач профилактики коррупционной преступности [9. с. 323].

По мнению Ю. М. Антоняна, В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова, целесообразно выделить следующие обобщенные типы личности коррупционеров:

1. Корыстолюбивый тип — объединяет индивидов целеустремлённо стремящихся к удовлетворению своих, прежде всего, материальных потребностей, умножению и сохранению личного благосостояния.
2. Престижный тип — характеризуется стремлением максимально удовлетворять свои амбиции. Для этого, пренебрегая моральными и нормативными запретами, в том числе и с помощью криминальной деятельности, преступник постоянно поддерживает свой личностный и социальный имидж. Коррупционер постоянно стремится к созданию новых связей, знакомств, вхождению в элитарные группы.
3. Игровой тип — выражает активное стремление индивида к самому процессу реализации власти. Ощущение реальной опасности при балансировании на грани правопослушного и преступного, дозволенного и запретного доставляет ему острое психологическое удовлетворение. Для этого он стремится к созданию для себя максимальных комфортных условий и возможностей, нарушая закон [10. с. 11].

Бесспорно, выделение любых типов преступников носит условный характер. Вместе с тем приведенная типология показывает степень развития криминогенных свойств личности коррупционера определенного типа, их стойкости или возможности изменения в положительную сторону, что, в свою очередь, представляет собой незаменимую информацию для целенаправленной и эффективной профилактики коррупционного поведения, в частности в процессе кадровой политики.

Личность коррупционера существенным образом отличается от личности других преступников. В большинстве своем — это люди семейные, хорошие работники, имеющие высшее образование. Это люди с устоявшейся психикой и мировоззрением. Также значительная часть коррупционеров, как это ни парадоксально звучит, ˗ люди с высоким материальным достатком. Нет никаких оснований упрекать большинство из них и в непатриотическом отношении к своей стране. Иными словами, можно смело утверждать, что изучение личности коррупционера лежит, скорее, в области социальной и юридической психологии, нежели в рамках обычных общих подходов к личности преступника.

Литература:

1. Годунов И. В. Основы противодействия коррупции: учебник — М. [Электрон. ресурс]: Опубликовано на сайте информационного ресурса: «Ступендия». Режим доступа: WorldWideWeb. URL: http://studopedia.org/1–94494.html (дата обращения 25.06.2016 г.)
2. Долгова А. И. Преступник и его криминологическое изучение. Опубликовано на сайте информационного ресурса: «Конспект.ру». Режим доступа: WorldWideWeb. URL: http://www.konspekt.biz/index.php?text=39530 (дата обращения 26.06.2016 г.).
3. Абрамовская О. Р., Майоров А. В. Криминологические особенности личности коррупционного преступника // Журнал Вестник Челябинского государственного университета. 2012 № 37 (291). С. 54., С. 55.
4. Антипьев А. Г., Антипьев К. А. Коррупция в современном Российском обществе: состояние и борьба с ней: Опубликовано на сайте информационного ресурса: «Вестник Пермского Университета юридической науки». Режим доступа: WorldWideWeb. URL: http://www.jurvestnik.psu.ru/index.php/ru/vypusk-1192013/22–2010–12–01–13–31–58/-1–19–2013/372-antipev-antipev-korrupcziya-v-sovremennom-rossijskom-obshhestve-sostoyanie-i-borba-s-nej (дата обращения 26.06.2016 г.)
5. Уголовный кодекс Российской Федерации по состоянию на 06 июля 2016 года.
6. Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Криминология: учебник — 5 –е издание — М., 2013. — С. 392.
7. Антонян Ю. М., Эминов В. Е. Личность преступника — М., 2015 — С. 202, С. 203., С. 204.
8. Безродная Н. В. Особенности личности коррупционера // Журнал Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2010 № 2 (53). С. 3., С. 4.
9. Ванновская О. В. Личностные детерминанты коррупционного поведения // Журнал Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009 № 102. С.323., С. 324.
10. Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Личность преступника. — СПб., – 2004. С. 11.