Проблемы исполнения судебных определений при обеспечении иска



Конституция РФ, признает права и свободы человека и гражданина, а также гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод [1].

В юридической литературе обеспечение иска является эффективным процессуальным средством защиты прав лиц, участвующих в деле, обеспечивающим возможность реального исполнения в будущем решения суда по делу искового производства, служит гарантией защиты прав граждан и юридических лиц. Из этого следует, что правильный выбор способа обеспечения иска дает возможность суду, не высказывая своего суждения относительно будущего судебного решения, осуществить реальную защиту тех интересов, которые на момент принятия обеспечительных мер нарушаются, а потерпевшее лицо не имеет другой возможности остановить это нарушение.

При выборе конкретной обеспечительной меры большое значение имеет характер спорного правоотношения, из которого возник рассматриваемый спор, и возможность использования в качестве меры обеспечения конкретного иска не запрещенных законом мер. Защита нарушенных прав должна осуществляться законными методами. На первый план в современном обществе выходит судебный способ защиты. Вместе с этим судами зачастую допускаются ошибки в правоприменительной практике, и нередко возникает другая проблема, которая заключается в том, что по факту невозможно исполнить судебный акт, вступивший в законную силу. Происходит это потому, что лицо, которое явно будет должником по результатам судебного процесса, скрывает свое имущество, избавляется от обладания нематериальных благ. Изучение судебной практики показало, что с принятием иска о взыскании задолженности по кредитному договору суд в силу ст. 139, ст. 140 ГПК РФ в обеспечение иска может наложить арест на деньги и имущество должника. В отмене ареста по мотиву неуказания конкретного имущества, подлежащего аресту, может быть отказано, так как арест наложен на имущество ответчика в пределах заявленных исковых требований, а нормы процессуального закона не предусматривают обязанность суда при принятии данной обеспечительной меры указывать конкретный перечень имущества, подлежащего аресту. При этом закон не связывает применение судом мер по обеспечению исполнения решения суда с наличием или отсутствием у суда сведений о конкретном имуществе, на которое может быть наложен арест. Таким образом, обеспечение иска это мера, гарантирующая реализацию решения суда. Данный институт защищает права стороны на тот случай, когда другая сторона будет действовать недобросовестно или когда вообще непринятие мер может повлечь невозможность исполнения судебного акта.

С учетом изложенного, следует сделать вывод о том, что непринятие мер по обеспечению иска может сделать затруднительным или невозможным исполнение решения суда по гражданскому делу.

В соответствии с положениями ГПК РФ и Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» принудительное исполнение судебных актов возлагается на Федеральную службу судебных приставов России, в связи с чем конкретное имущество, принадлежащее ответчику, на которое может быть наложен арест, будет определяться судебным приставом-исполнителем на стадии исполнения определения суда [2].

Согласно ст. 142 ГПК РФ определение суда об обеспечении иска приводится в исполнение немедленно в порядке, установленном для исполнения судебных постановлений. На основании определения суда об обеспечении иска судья выдает истцу исполнительный лист и направляет ответчику копию судебного определения [3].

Обращает на себя внимание тот факт, что приведенные нормы фактически не разделяют исполнение и принудительное исполнение определений об обеспечении иска. Указывая в первую очередь на необходимость получения исполнительного листа, данные законодательные положения в определенной мере ограничивают самодостаточность актов об обеспечении иска и возлагают на заявителя обязанность по соблюдению дополнительных формальностей.

Отметим, что в процессуальных кодексах и иных источниках срок для выдачи исполнительных листов прямо не закреплен.

Однако практика применения закона, как это обычно бывает, вносит свои коррективы, и известны случаи, когда только на распределение исполнительного листа, поступившего в службу принудительного исполнения, к конкретному приставу уходило несколько дней. Таким образом, сугубо по техническим причинам может быть сведена на нет главная ценность обеспечительных мер — срочное воздействие на ситуацию, которая несет угрозу для заявителя, в целях предотвращения причинения ему ущерба либо для обеспечения последующего исполнения судебного акта.

В работах многих авторов высказываются противоречивые взгляды относительно сущности исполнения определений. Так, по мнению автора: «Г. А. Жилина, ненадлежащее исполнение судебных постановлений является серьезной проблемой непосредственно влияющей на эффективность судебной защиты. Автор считает, что исполнительное производство должно оставаться составной частью гражданского судопроизводства, осуществляться под процессуальным контролем суда, и только в этом случае защита нарушенных прав человека в гражданском судопроизводстве будет осуществляться более эффективно и в полной мере [4, с. 7]. Д. Я. Малешин в своей работе отмечает, что «исполнение судебных постановлений практически всегда в нашей стране было недостаточно эффективным». По мнению автора, это было связано в первую очередь с тем, что полномочия по исполнению находились в различные периоды в компетенции либо органов судебной власти, либо органов исполнительной власти, в зависимости от того, у какой власти получалось более эффективно осуществлять эти функции [5, с. 9].

На сегодняшний день проблемы исполнения судебных актов вынуждают некоторых граждан Российской Федерации искать защиты своего нарушенного права в Европейском суде по правам человека.

При обсуждении проблем исполнения судебных постановлений в российской юридической литературе и правоприменительных актах часто встречаются ссылки на п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Право на справедливое судебное разбирательство») и позицию Европейского суда по правам человека в отношении права на суд. Согласно указанной позиции, которая нашла отражение в целом ряде постановлений, исполнение решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как неотъемлемая часть «суда», а право на справедливое судебное разбирательство стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства допускала, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось недействующим к ущербу одной из сторон. Так, В. В. Глушакова 1 июня 2005 г подала жалобу против России в Европейский суд по правам человека. При рассмотрении жалобы В. В. Глушаковой суд установил, что не исполняя в течение нескольких лет вступившее в законную силу решение, вынесенное в пользу заявительницы, власти Российской Федерации нарушили сущность ее права на доступ к суду и воспрепятствовали ей в получении денежных средств, которые она разумно ожидала получить [6]. Данный пример указывает на несоблюдение принципа доступности судопроизводства в связи с неисполнением судебных решений.

Анализ практики Европейского суда по правам человека свидетельствует о том, что проблема несвоевременного исполнения судебных актов в Российской Федерации является одной из наиболее значимых. Это обусловлено большим количеством жалоб данной категории, поданных в отношении России в Европейский суд по правам человека. Большинство жалоб касается вопросов несвоевременного исполнения судебных актов по искам к органам государственной власти, органам местного самоуправления и созданным ими учреждениям.

Таким образом, обобщая все изложенное относительно вопроса о содержании понятия «исполнение судебных определений», предусмотренное статьей 142 ГПК РФ позволяет сформулировать следующие выводы. Во-первых, правильное использование мер обеспечения иска гарантирует надлежащее исполнение судебных постановлений. Во-вторых, отсутствие нормативного регулирования на законодательном уровне порядка исполнения судебных актов. В-третьих, выдача исполнительного листа должна рассматриваться не в качестве условия исполнения актов об обеспечении иска, а в качестве условия обеспечения их принудительной реализации с использованием аппарата принуждения. В-четвертых, не закреплен на законодательном уровне термин «немедленное исполнение».

На основании вышеизложенных выводов, для устранения проблем необходим законодательный перенос акцентов с внешнего принудительного исполнения актов об обеспечении иска на безусловную обязанность лиц, которым адресованы соответствующие предписания, поступать сообразно указаниям суда под угрозой существенных санкций, а также необходимо раскрыть и конкретизировать на законодательном уровне термин «немедленное исполнение».

Литература:

1. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=2875#0.
2. Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 20.01.2016 по делу № 33–705/2016 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=SOJ&n=1419249.
3. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 03.07.2016) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=200887#0.
4. Жилин Г. А. Защита прав человека в гражданском судопроизводстве // Российская юстиция. 1998. № 1. 25 с.
5. Малешин Д. Я. Суд в процессе исполнения судебных постановлений: Автореф. дис. канд. юр. наук. М., 2002. – 23 с.
6. Постановление Европейского суда по правам человека по делу «Глушакова против Российской Федерации» от 10 мая 2007 г. Жалоба № 23287/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. № 10.