Принцип добросовестности в гражданском праве России



В данной статье рассматриваются такие вопросы, как принцип добросовестности в гражданском праве России, эволюция добросовестности, соотношение права и нравственности.

Ключевые слова: добросовестность, принцип права

Предписания права суть следующие: честно жить, ближнего не оскорблять, воздавать каждому своё [1].

Институции Юстиниана

Понятие добросовестности всё чаще и чаще можно встретить в различных источниках права, оно становится настолько актуальным, что буквально не сходит с уст юристов. Но самое интересное заключается в том, что многие ошибочно воспринимают добросовестность, как нечто новое в правовой материи, а по сути «всё новое- это хорошо забытое старое». Поэтому главной задачей данной статьи стало исследование исторического развития и смысла добросовестности.

Доктрина добросовестности была закреплена в ГК РФ Федеральным законом от 30 декабря 2012 года № 302-ФЗ, в соответствии с которым пункт 3 статьи 1 ГК РФ теперь представлен в следующем виде: «При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно» [2]. В данном случае, речь идёт о принципе гражданского права. Одновременно с закреплением данного принципа появляется санкция в пункте 4 статьи 1 ГК РФ, которая гласит: «Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения». Эта новелла в гражданском законодательстве наиболее значимая по сравнению с остальными нововведениями, она становится дополнительным инструментарием судей при разрешении тех конфликтных ситуаций в которых большую роль играет не грамматическое толкование норм права, а то что стоит за ними, идеи добросовестности и справедливости. В частности, при толковании договора, истинное намерение сторон играет решающую роль.

Ещё римскому праву было известно такое понятие, как «fides»- [вера, доверие] честность и доверие к честности другого лица, верность данному слову, обязанность людей выполнять обязательство, руководствуясь при этом нравственностью [3].

Fides, как связанность собственным словом и взаимное доверие сторон, участвующих в договоре обозначали как bona fides [3].

В те времена, право было проникнуто формализмом, буква договора преобладала над его мыслью, однако, с течением времени эта тенденция ослабилась. Наряду со строгими договорами появились договоры «доброй совести», их содержание определялось уже не буквой, а истинным намерением сторон или обычаями делового оборота. Основной идеей bona fides была охрана истинного смысла договора против его буквы [4].

В отечественном праве, понятие добросовестности достаточно подробно было рассмотрено И. Б. Новицким в статье «Принцип доброй совести в проекте обязательственного права» [5, С. 124].

И. Б. Новицкий полагает, что «добрая совесть таит в себе такие элементы, как: знание о другом, о его интересах; знание, связанное с доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своём поведении» [5, C. 125].

Принцип добросовестности в гражданском праве России появился на законодательном уровне в проекте Гражданского уложения, который разрабатывался в период с 1882 по 1905 гг.

В статье 1609 Уложения предусматривалась обязанность должника исполнить обязательство добросовестно. Следовательно, Уложение закрепляло принцип добросовестности к исполнению обязательств, а не к осуществлению права [6].

Последующие кодексы (ГК РСФСР 1922 [7] и 1964 [8] гг.) почти полностью отказались от термина «добросовестность».

Стоит упомянуть, что в статье 5 ГК РСФСР 1964 года появляется требование, при осуществлении прав и исполнении обязанностей, уважать правила социалистического общежития и моральные принципы общества. [8, ст.406]

Профессор В. П. Грибанов полагает, что принцип добросовестности при осуществлении гражданских прав имеет важное значение, он пишет: «Данный принцип повышает роль моральных начал в жизни общества; строгое соблюдение правил и моральных принципов общества становится одним из важнейших начал социалистического общества» [9].

Можно заметить, что отсутствие термина «добросовестность», в тексте статьи 5 ГК РСФСР 1964 года, не ведёт к исчезновению самого принципа, хотя данный вопрос представляется дискуссионным.

Впервые после Гражданского уложения 1905 года категория «добросовестность» получает нормативное закрепление с принятием Основ гражданского законодательства 1991 года. [10]

Экскурс в историю не случаен, он напоминает нам о том, что новеллой доктрину добросовестности мы именуем не в собственном смысле слова.

Однозначно можно сказать, что нормы пунктов 3 и 4 статьи 1 ГК РФ представляют собой гибкий механизм справедливого решения частноправовых конфликтов.

Рассмотрим пример из судебной практики: директор компании, являющийся мажоритарным участником, продает недвижимое имущество компании своей падчерице по не рыночной цене (заниженной во много раз). Миноритарные участники пытаются оспорить эту сделку по правилам об оспаривании сделок с заинтересованностью. В суде директор настаивает на следующей позиции: что в соответствии с Законом «Об акционерных обществах» [11] к лицам, заинтересованным в совершении сделки относятся супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные, а падчерица к таковым не относится. Хотя было доказано, что директор с падчерицей и супругой фактически состоит в семейных отношениях. Суды трех инстанций, руководствуясь буквальным толкованием закона, отказали в иске. По их мнению, обстоятельства дела не позволяли квалифицировать спорный договор как сделку с заинтересованностью. Президиум ВАС же применил широкое толкование группы заинтересованных лиц и установил, что фактически здесь имеется заинтересованность [12].

Отсюда вывод, если раньше судьям приходилось разрешать дела, применяя расширительное толкование, то на данный момент, они могут просто ссылаться на пункт 4 статьи 1 ГК РФ.

На мой взгляд, такая возможность имеет, как преимущества, так и недостатки. Судейское усмотрение может выходить за пределы справедливого разрешения конфликтов.

В началах гражданского законодательства закреплён принцип добросовестности, поэтому его сущность представляет интерес для изучения.

В переводе с латыни «principium»- [начало, первооснова] [3].

Профессор В. П. Грибанов понимает под принципами права «руководящие положения права, его основные начала, выражающие объективные закономерности, тенденции и потребности общества, определяющие сущность всей системы, отрасли или института права и имеющие в силу их правового закрепления общеобязательное значение» [9].

Схожей позиции придерживается Л. С. Явич рассматривая принципы права, как «ведущие начала его формирования, развития и функционирования», а также, как: «несущую конструкцию, вокруг которой формируются его нормы, институты, отрасли и вся система» [13].

Е. В. Скурко, в свою очередь, понимает под принципами права идею профессионального правосознания юриста, работающего в соответствующей правовой системе. Автор считает, что принципы права «это плод практики правоприменения» и недооценка этого факта приводит к заблуждению исследователей, полагающих принципы права за «основы» или «руководящие идеи», аргументируя, Е. В. Скурко подчёркивает, что принципы права — это обобщение из права субъективного, а не объективного «из осуществления, а не из содержания права» [14].

При изучении принципов возникает так же вопрос о их соотношении с нормами права, В. П. Грибанов проводит следующую аналогию: «правовые принципы и нормы права выражают «дух» и «букву» закона» [9].

Необходимо так же отметить, что принципы носят общеобязательный характер, будучи, прямо закреплёнными в правовых нормах [15]. Поэтому их соблюдение и учёт при рассмотрении правовых ситуаций является обязательным требованием закона.

На мой взгляд, принцип добросовестности тесно связан с моралью. В переводе с латыни «moralis»- [нравственный]. Мораль представляет собой правила нравственности, а также саму нравственность [16].

По справедливому замечанию Е. В. Скурко, «принцип моральности права — это продукт переплетения права и морали», исторически складывающийся в связи с разложением родоплеменных отношений и переходом к семье в значении, близком к современному пониманию. Суть его состоит в том, что право, в силу эволюционного разобщения, оказывается связано с представлениями о добре в общественном сознании. Некая идея о том, что право должно служить добру, воплощать его [14].

Влияние морали проявляется в тексте статьи 1 Гражданского кодекса РФ, в которой фигурирует «добросовестность — этическое по своему содержанию понятие. А. Я. Рыженков считает, что «идея доброй совести — это этическая установка, получившая отражение в основных началах гражданского законодательства», и далее автор пишет: «указание на добросовестность относится к субъективной нравственности, при которой нравственные обязанности вытекают не из внешних целей и правил, а из внутреннего долженствования, то есть из субъективно очевидных требований совести» [18].

В толковом словаре русского языка «нравственность» определена, как совокупность норм поведения человека в обществе, а также духовные качества, проявляющиеся в этом поведении [19].

В своём великом, поистине, труде «Философия права» Г. Ф. Шершеневич пишет: «Право и нравственность лежат в одной плоскости. Оба нормируют поведение человека в отношении других людей, с социальной точки зрения. Оба имеют социальное происхождение и социальную поддержку. Но нравственность вырабатывается только обществом, тогда как право, хотя и может вырабатываться тем же путём (обычное право), но способно вырабатываться и особыми общественными органами(закон). Основное различие права и нравственности обнаруживается в тех санкциях, которыми поддерживаются нормы каждого из них». [20] Габриэль Феликсович считает, что различие санкций заключается в способности к видоизменению, нормы права способны к частым изменениям, а требования нравственности отмечаются своим постоянством. И будучи полностью в руках законодателя, правовая санкция, может видоизмениться до неузнаваемости, хотя в действительности подобные колебания можно наблюдать и не так часто, по мнению Г. Ф. Шершеневича это обусловлено тем, что представители власти не способны полностью оторваться от общества. Но такая резкая перемена в нормах права вполне возможна, в отличие от норм нравственности.

«Если нравственной норме, охраняемой общественным мнением, придаётся юридическая санкция, то норма, не переставая быть нравственной, становится в то же время и правовой» [20], следовательно, мы можем констатировать, что нормы, связанные с добросовестностью имеют двойную природу(нравственно-правовую).

Г. Ф. Шершеневич проводит очень интересное, и на мой взгляд, наглядное соотношение между правом и нравственностью, которое графически может быть изображено в виде «двух эксцентрических пересекающихся кругов» [20]. На разных исторических этапах степень схождения и расхождения этих кругов может быть различной.

Обществу свойственно иметь некую систему представлений о нравственном поведении. Нравственность поведения можно оценить противопоставив добро и зло [21]. Таким образом, субъекты гражданского права должны обладать сформированным представлением о добре и зле.

Внедрение принципа добросовестности в гражданское законодательство, по мнению Е. Е. Богдановой, обусловливает вопрос: «кто и каким образом будет оценивать поведение субъектов права, определять соответствие их поведения критериям нравственности, тем самым воздействуя на общество, формируя в нём необходимое понимание нравственности и безнравственности поведения, отграничивая добро от зла» [21].

На мой взгляд, само внедрение данного принципа — это уже некая оценка субъектов права, причём оценка, произведённая законодателем, который посчитал необходимым нормативно закрепить новеллу в началах гражданского законодательства. Бесспорно, эта необходимость возрастала с увеличением прецедентов на практике.

Нелегкая задача ложится на судей, ведь именно им необходимо оценить поведение субъекта и соотнести его с критериями нравственности.

Каким образом судьи будут оценивать?! Если право лежит в одной плоскости с моралью, и по сути, эти два элемента не могут существовать в отрыве друг от друга, неужели можно предположить, что судья, будучи хранителем права и справедливости, может быть изолирован от нравственных норм. Настоящий юрист руководствуется законом, а его внутренние убеждения и воззрения зиждутся на морали.

Е. В. Филатова рассматривает принцип добросовестности как «сложный гибкий механизм», однако именно эта гибкость и является тем правовым инструментом, который позволяет регулировать правовые отношения в отсутствии законодательно установленных норм.

Добросовестный, это тот, кто честно выполняет свои обязательства, обязанности [19]. Но о чём же идёт речь при упоминании о честности?! При изучении данного вопроса, я посчитала справедливым высказывание Н. П. Огарёва «Подчинение правде, независимой от личных интересов и желаний, — в этом вся честность, вся нравственность».

На мой взгляд, стандарт честного поведения формируется, безусловно, посредством нравственных представлений и неотъемлемым образом данный стандарт связан с правдой, которая не зависит от личных интересов.

Обобщив, всё выше сказанное, можно сделать вывод, что принцип добросовестности:

1) тесно переплетён с моралью (с нравственностью);

2) выражен в требовании действовать честно (при установлении, осуществлении и защите гражданских прав, и исполнении гражданских обязанностей);

3) является основополагающим в системе гражданских принципов (отведена особая роль данному принципу, с момента закрепления в началах гражданского законодательства).

С учётом всего вышеизложенного можно констатировать, что доктрина «добросовестности», закреплённая в началах гражданского законодательства, является инструментом справедливого разрешения частноправовых конфликтов.

На данном историческом этапе нашей страны происходит сближение тех самых эксцентрических пересекающихся кругов (норм права и нравственности), о которых писал Г. Ф. Шершеневич.

Гражданское право, будучи гибким и таким близким к народу, действительно откликается на потребности общества в справедливой и честной защите их интересов. Субъект, который характеризуется недобросовестным отношением к своему контрагенту не сможет получить право на защиту и извлечь из своего поведения какие-либо преимущества.

Однако, главная задача состоит в том, чтобы гибкий механизм разрешения конфликтов не превращался в злоупотребление теми субъектами, которые могут орудовать им не по назначению.

Литература:

1. «Iuris praecepta sunt haec: honeste vivere, alterum non laedere, suum cuique tribuere» (Inst. 1.1.3) (Перевод приводится по: Институции Юстиниана/ Пер. С лат. Д.Расснера. Под редакцией Л. Л. Кофанова, В. А. Томсинова. М., 1998. С.15).
2. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1,2,3 и 4 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 53(ч.1). С.7627.
3. М.Бартошек. Римское право: (Понятия, термины, определения): Пер.с чешск. — М.: Юридическая литература, 1989.-448 с.
4. И. А. Покровский. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут (в серии «Классика российской цивилистики»), 1998.-353 с.
5. И. Б. Новицкий. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права//Вестник гражданского права. — 2006. -№ 1(том 6)- С. 124.
6. Н. А. Амирова. Категория «добросовестность» в российском, немецком праве и новом lex mercantoria// Вестник Московского университета. -2009. — № 3. -С.72.
7. Гражданский кодекс РСФСР// СУ РСФСР 1922 № 71 ст.904.
8. Гражданский кодекс РСФСР Утвержден Законом РСФСР от 11 июня 1964 г., введен в действие с 1 октября 1964 г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1964, № 24.
9. В. П. Грибанов. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е, стереотип. — М.: «Статут». — 2001. — 411 c.
10. Основы законодательства СССР от 31.05.1991 № 2211-I //Официальный интернет-портал правовой информации. [Электронный ресурс]. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/docbody=&nd=102011632&rdk=&intelsearch=
11. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»//СЗ РФ. -1996 г., N 1, ст.1
12. Постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 14613/11 по делу № А60–41550/2010-С4// [Электронный ресурс]. URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ARB;n=276678
13. Л. С. Явич. Общая теория права// Изд-во Ленинградского университета. -1976. -C.149.
14. Е. В. Скурко. Принципы права в современном нормативном правопонимании. -М.:Изд-во «Юрлитинформ», 2008.- 200c.
15. Е. А. Суханов. Гражданское право. В 4 т. Т.1: Общая часть. М.: Волтерс Клувер. -(Серия «Классический университетский учебник»/Моск. Гос. Ун-т им. М. В. Ломоносова. — 2006. — 720 c.
16. Л. П. Крысин. Толковый словарь иноязычных слов. — М.: Рус.яз., 1998. — 848 с.
17. Е. В. Скурко. Принципы права в современном нормативном правопонимании. -М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2008.- 200c.
18. А. Я. Рыженков. Основные начала (принципы) российского гражданского законодательства и смежных отраслей права: монография. — М.: Юрлитинформ, 2015. -208 с.
19. В. В. Лопатин.,Л. Е. Лопатина Малый толковый словарь русского языка: Ок. 35000 слов. — М.: Рус.яз., 1990. — 704 с.
20. Г. Ф. Шершеневич. Философия права//М.: Типолитография Т-ва И. Н. Кушнерев и К.-1911.
21. Е. Е. Богданова. Принцип добросовестности и эволюция защиты гражданских прав в договорные отношения: монография. -М.: Юрлитинформ, 2014. — 344 с.