История развития процессуального законодательства в сфере несостоятельности (банкротства)



В статье рассматривается история становления и развития процессуальных норм в сфере несостоятельности (банкротства) в отечественном и ряде зарубежных правопорядков, их нововведений и особенностей.

Ключевые слова: Российская Федерация, арбитражный процесс, несостоятельность, банкротство, история развития, римское право, европейское конкурсное право

Институт несостоятельности (банкротства) в его современном понимании является результатом длительных эволюционных процессов, происходивших в обществе, государстве и праве. Становление базовых принципов данного института уходит своими корнями в античный мир, причем, исторически нормы о несостоятельности применялись лишь к физическим лицам [11, с.22]. Особенностью эволюции данного института является поступательное развитие норм от исключительно уголовных, карательных по своей сути, до мер гражданско-правовой ответственности и высокой степени формализации процедуры на более поздних этапах, причем данная тенденция наблюдается в различных государствах и правовых системах мира.

Римское право выработало основные, краеугольные принципы конкурсного права. Так, уже в Законе XII таблиц предусматривалась смертная казнь для неоплатных должников или продажа их в долговое рабство. Позднее, в классический период римской цивилизации, благодаря правотворчеству древнеримских преторов (причем именно тогда процедура несостоятельности была формализована и отточена правоприменительной практикой), была разработана форма имущественной ответственности должника. Именно в это время появляется прототип современного производства по делам о несостоятельности (банкротстве): появилась стадия конкурсного производства и должность распорядителя имущества неоплатного должника — magister bonorum, четко определена очередность погашения требований кредиторов, было сформулировано понятие мирового соглашения, обоснована возможность оспаривания сделок должника, осуществляемых во вред кредитору [6. с.217–218] и т. д. Именно нормотворчество преторов легло в основу европейского процессуального и материального законодательства о несостоятельности (банкротстве).

Европейское право восприняло наработки древнеримских юристов, однако оно еще долгое время продолжало носить ярко выраженный уголовный характер. Наиболее ранние нормативно-правовые акты, затрагивающие вопросы несостоятельности, были разработаны в итальянских городах-государствах в XII-XIII веках, в том числе благодаря большому влиянию римского права на этот регион [15. с.39], что обусловлено стремительным развитием морской и сухопутной торговли. В основе итальянского права того времени лежала презумпция злого умысла должника и его стремления к освобождению от долгов любыми способами, что накладывало на нормативно-правовое регулирование соответствующий оттенок. Процедура признания должника банкротом в средневековой Италии происходила в торговых судах, состоявших из выборных судей от купеческого сословия. В различных городах существовали свои суды, использовавшие различные подходы к определению критерия неоплатности должника и формам его ответственности [9. с.33–40].

Оставаясь преимущественно сословным по кругу лиц, законодательство о несостоятельности продолжало видоизменяться, усложняться и эволюционировать. Французское конкурсное право, придерживаясь идеи о злонамеренности любого банкротства, было инкорпорировано в королевские указы и ордонансы о торговле и вплоть до XIX века оставалось в большей степени уголовным. Однако, с принятием Торгового Кодекса 1807 года, при личном участии Наполеона Бонапарта, произошло смещение акцента в пользу мер гражданско-правовой ответственности, а в дальнейшем, меры личной ответственности к невиновным должникам перестали применяться вовсе.

Немецкое законодательство о несостоятельности (банкротстве) также прошло путь развития от карательных уголовных мер ответственности, допускавших рабство или казнь должника, до появления в XIX веке конкурсных уставов, предусматривающих в основном гражданско-правовую ответственность перед кредиторами. Имперское законодательство XVI века предусматривало смертную казнь за преднамеренное банкротство, кроме того, действия неоплатного должника приравнивались к действиям вора, и карались с соответствующей строгостью. Особенностью немецкого конкурсного права являлась его крайняя неоднородность и большое влияние обычая, поскольку нормативное регулирование менялось от одного города к другому. Все это привело к появлению в XVIII-XIX веках отдельных законодательных актов в различных городах и государствах, посвященных вопросам несостоятельности. Подобные уставы содержали преимущественно процессуальные нормы, регулирующие процедуру как торговой, так и неторговой несостоятельности, виды исков, подававшихся в защиту попавшего в конкурсную массу имущества, порядок оспаривания сделок должника, способы заключения мировых соглашений и т. д. Коренным изменением немецкого законодательства о банкротстве стал общегерманский конкурсный устав 1876 года, действовавший более ста лет и устранивший фрагментарность правового регулирования несостоятельности [11. с.23].

Английское конкурсное право развивалось в отрыве от континентального, однако повторило его эволюционный путь. Одним из первых английских нормативно-правовых актов в данной области является конкурсный закон Генриха VIII от 1543 года, согласно которому была установлена процедура наблюдения для выяснения экономического положения должника, а также обозначены основания для признания должника банкротом (основным критерием являлось доказывание отсутствия платежей по обязательствам). Данный закон содержал преимущественно нормы уголовной ответственности, и лишь в части разрешал вопросы гражданско-правовых последствий несостоятельности [13. с.116–122]. С 1572 года процедуре банкротства — bankruptcy, стали подлежать только лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью. Банкротство, не связанное с экономической деятельностью, было введено в английское право лишь в XIX веке и для него существовало отдельное понятие — insolvency. С 1705 года статутом о банкротстве была введена возможность прощения долгов для добросовестных должников и устраняется уголовная ответственность за неумышленное банкротство. В целом, английское законодательство имело своей особенностью акцент на административном порядке разрешения дел о несостоятельности, особенно на этапе конкурсного производства.

В целом, развитие торговли и усиление роли частной собственности в Европе привело к расширению круга лиц, подлежащих процедуре банкротства в XVIII-XIX веках, а также способствовало декриминализации банкротства как уголовного преступления. В дальнейшем, в праве многих европейских стран возобладала идея о законодательном закреплении санационных досудебных процедур, применяющихся не только к должникам в ходе производства по делу о несостоятельности, но и в рамках разрешения частноправовых споров вообще [7].

Российское законодательство о несостоятельности отражает общеевропейскую тенденцию развития данного института. Первые нормы о несостоятельности, обнаруженные отечественными учеными, содержались в Русской правде XI-XII веков, заключавшей самые общие положения о личной ответственности должника, продаже его в долговое рабство и нормы о реструктуризации долга за невиновное банкротство (при этом сам термин «банкротство» в России появился гораздо позже). Указанный нормативный источник содержал и базовые правила об очередности погашения требований кредиторов [3. с.24]. В дальнейшем, многие нормативно-правовые акты содержали ряд норм, регулирующих несостоятельность, однако их удельный вес со временем снижался (имеются упоминания о несостоятельности в Псковской судной грамоте 1467 года, Судебниках 1497 и 1550 гг., Соборном Уложении 1649 года др.).

Существенные изменения в регулировании несостоятельности приходятся на XVIII-XIX века, что было связано с развитием торговли, реформами Петра I, укреплением внешнеэкономических связей Российской Империи и принятием Вексельного устава 1729 года. Данным нормативным актом впервые были четко сформулированы признаки несостоятельности: неплатёжеспособность (нарушение сроков внесения платежей), неоплатность (недостаточность или отсутствие имущества должника) и попытка должника скрыться от кредиторов. Кроме того, устав вводил понятие конкурсной массы, а также определил полномочия коммерц-коллегии как органа, занимающегося делами о торговой несостоятельности [4. с.382–383]. Во главе коллегии стоял правительствующий Сенат, который также был вправе рассматривать дела о несостоятельности. Главным недостатком такой системы стала низкая скорость рассмотрения дел и их сравнительно небольшое количество. Ввиду невозможности рассмотрения всех возможных дел о банкротстве, в 1784 году Сенатом был принят Указ, предписывающий разрешать вопросы несостоятельности голосованием кредиторов, исходя из сумм их требований, что существенно упростило процедуру, однако вело и к произволу кредиторов.

В 1800 году принимается Устав о банкротах, установивший 2 категории несостоятельности: торговую и дворянскую (по сути ввел процедуру банкротства для физических лиц, не занимающихся предпринимательской деятельностью). Согласно Уставу, под несостоятельностью понималось такое имущественное положение должника, при котором он не мог удовлетворить требования своих кредиторов. Основаниями для признания должника банкротом являлись: личное признание должника, уклонения от явки в суд по предъявленному иску, фактическая неспособность исполнить судебное решение в месячный срок [5. с.76].

Итогом дореволюционной правотворческой деятельности в сфере несостоятельности стал Устав о торговой несостоятельности 1832 года, действовавший вплоть до 1917 года. Данный нормативный акт регулировал лишь вопросы торговой несостоятельности купечества и мещанства. Вопросы неторговой несостоятельности были отданы в ведение губернских властей и постепенно выходили из применения. Оставив общую процедуру практически неизменной, данный Устав ввел ряд уточнений и дополнений. Так, была уточнена сумма требований кредиторов, необходимая для признания должника банкротом; конкретизированы и развиты последствия банкротства (в форме лишения права заниматься предпринимательской деятельностью, содержания под стражей или тюремного заключения); четко определены рамки применения двух возможных процедур (административного или конкурсного управления) и т. д. Следует отметить, что в юридической доктрине того времени проводилось четкое различие между понятиями «несостоятельность» и «банкротство». Так, если первое подразумевало исключительно гражданско-правовой аспект процедуры признания должника банкротом, то второй термин был связан с уголовным преследованием злонамеренных банкротов. Кроме того, отечественные ученые обращали внимание на взаимосвязь основополагающих критериев признания должника банкротом: неоплатности и неплатежеспособности [19. с.150].

Советский период государственного развития поначалу ознаменовал полное отрицание буржуазных правовых институтов в целом. Правоприменительная практика первых лет существования советской России опиралась на понятия «революционной законности» и «революционного правосознания». Тем не менее, с введением новой экономической политики в начале 1920-х годов, необходимость урегулирования вопросов несостоятельности всё же возникла. Так, в Гражданском кодексе Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (далее РСФСР) 1922 года были закреплены нормы о несостоятельности физических лиц и торговых товариществ. Однако, отсутствие процессуальных норм вынуждало суды применять дореволюционное законодательство. Принятый в 1923 году Гражданский процессуальный кодекс РСФСР изначально не содержал процессуальных норм о несостоятельности, что было исправлено лишь в период с 1927 по 1929 года. В процессуальный кодекс были введены три главы, посвященные вопросам несостоятельности частных физических и юридических лиц, государственных предприятий и смешанных акционерных обществ, а также кооперативных организаций. Данные нововведения не внесли существенных изменений в процедуру, однако они довольно четко отражали общую тенденцию развития государства.

Краеугольным камнем, заложенным в основу советского законодательства о банкротстве, стала идея о защите интересов трудящихся и государства в целом, что выражалось в расширении круга лиц, имевших право обращаться в суд с заявлением о признании должника банкротом (причем сами дела о несостоятельности рассматривались в судах различных инстанций в зависимости от размера конкурсной массы должника, его подведомственности тому или иному государственному органу, степени важности должника в хозяйственном обороте и т. д.). В связи с дальнейшим свертыванием новой экономической политики, уже в 1930-е годы роль института несостоятельности стала стремительно падать, а в результате реформ гражданского законодательства 1960-х годов, они были полностью изъяты из текстов законов. Лишь в последние годы существования советской России был принят Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 года, который упоминал понятие «банкротство» ввиду неисполнения должником своих обязательств перед кредиторами, однако действующего механизма признания таких должников банкротами не было предусмотрено [10. с.16].

Первым нормативно-правовым актом Российской Федерации в области регулирования несостоятельности после распада Союза Советских Социалистических Республик стал Указ Президента от 14 июня 1992 года [14], не применявшийся на практике и содержавший исключительно административные способы урегулирования вопросов несостоятельности. Первым практически применимым нормативно-правовым актом в сфере банкротства стал Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992 года «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» [8]. Он содержал всего 51 статью, имел большое количество норм отсылочного характера и лишь в самых общих чертах описывал процедуру признания должника банкротом.

Согласно статье 1 Закона, в основу данного акта был поставлен критерий неоплатности должника (недостаточности имущества должника для удовлетворения требований его кредиторов), в то время как критерий неплатежеспособности (отсутствия выплат должника по своим обязательствам или нарушение сроков таких выплат) был включен в текст закона в качестве внешнего признака. Следует отметить, что критерий неоплатности подвергался критике со стороны научного сообщества, поскольку его доказывание является затруднительным, а отсутствие выплат по долгам может обернуться для кредиторов весьма плачевно [2. с.91].

К процедурам, применяемым в деле о банкротстве относились: внешнее управление, санация, конкурсное производство в форме добровольной или принудительной ликвидации должника, мировое соглашение (ст. 2 Закона). Правом обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом наделялись должник, кредитор и прокурор, а раскрываемая должником в ходе процесса информация не подлежала разглашению до окончания рассмотрения дела (ст. 4, 7 Закона). В качестве арбитражного управляющего мог быть выбран юрист или экономист, имеющий опыт хозяйственной работы (аналогичные требования предъявлялись и к конкурсному управляющему). Закон содержал 7 очередей удовлетворения требований кредиторов, причем требования кредиторов первых трех очередей имели преимущество над остальными. Требования, обеспеченные залогом, подлежали удовлетворению вне конкурса (ст. 29 Закона). Производства по делам о признании несостоятельными (банкротами) дотационных предприятий, а также предприятий, имеющих долю государственного участия свыше 50 % могли быть приостановлены арбитражным судом при получении гарантий о проведении санации таких предприятий (ст. 14 Закона).

Любопытна практика заключения мировых соглашений по данному закону. Так, согласно статьям 40–42 Закона, мировое соглашение могло быть заключено только с кредиторами четвертой и последующих очередей, при следующих условиях: такое соглашение должны были одобрить 2\3 кредиторов по совокупной сумме их требований; в течение 14 дней с момента заключения мирового соглашения должник должен был удовлетворить не менее 35 % суммы требований кредиторов-участников мирового соглашения (что делало всю процедуру малоэффективной).

В целом, настоящий нормативно-правовой акт имел ярко выраженный «продолжниковый» характер и весьма скоро перестал отвечать современным экономическим требованиям, как ввиду отсутствия конкретизации своих положений, так и в силу теоретико-догматических установок, положенных в его основу. Принятие первой части Гражданского Кодекса в 1994 году, Арбитражного процессуального кодекса и Федерального Конституционного Закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в 1995 году привело к отмене многих положений существовавшего конкурсного законодательства, в связи с чем встал вопрос о переработке и совершенствовании законодательства.

8 января 1998 года был принят новый Федеральный Закон «О несостоятельности (банкротстве) [17], который существенно дополнил правовое регулирование вопросов несостоятельности. Так, новый закон: содержал уже 189 статей, что позволило избежать большого числа отсылок; законодатель отказался от критерия неоплатности в пользу критерия неплатежеспособности, что упростило доказывание для кредиторов; появилась процедура наблюдения за должником и должность временного управляющего; меры по санации должников стали приниматься на досудебном этапе; существенно детализированы многие вопросы, касающиеся введения моратория на имущественные взыскания с должника, порядка введения процедуры внешнего управления; была упрощена процедура заключения мирового соглашения и т. д. Данный нормативно-правовой акт установил более четкое соотношение прав должника и кредиторов в производстве по делу о несостоятельности (банкротстве), правом на обращение в суд были наделены не только должник, кредитор и прокурор, но иные уполномоченные органы в связи с взысканием обязательных платежей, а в некоторых случаях, и иные лица, например ликвидационная комиссия (ликвидатор) должника (ст. 6, 8 Закона). Статьи 141–143, 189 Закона предусматривали, что процедуры банкротства в отношении отдельных категорий должников, устанавливаются на основании иных Федеральных Законов, которые были приняты в дальнейшем (например, о банкротстве кредитных организаций, субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса).

Впоследствии, практика применения настоящего Федерального Закона показала существующие в нем недостатки: определенная нестабильность экономической системы того времени приводила к недобросовестности кредиторов, использовавших данный закон в целях захвата и передела собственности; закон слабо регулировал вопросы ответственности и независимости арбитражных управляющих; была выявлена незаинтересованность кредиторов в осуществлении санации должников и т. д. Эти и некоторые другие причины, такие как реформирование [1. с.39–43] процессуального законодательства [12. с.52–56], в том числе принятие в июле 2002 года третьего по счету и действующего до настоящего времени Арбитражного процессуального Кодекса, привели к принятию 26 октября 2002 года ныне действующего Федерального Закона «О несостоятельности (банкротстве)» [16].

Последний Закон о несостоятельности (банкротстве) сохранил ряд черт своего предшественника, однако подвергся переработке, изменениям и дополнениям, перераспределившим права и обязанности участников дел о несостоятельности. Так, был сохранен критерий неплатежеспособности должника, появилась процедура финансового оздоровления и должность административного управляющего при сохранении мер досудебной санации, деятельность арбитражных управляющих была поставлена под контроль саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (предыдущий закон содержал правила о лицензировании арбитражных управляющих), в судебном заседании стала проводиться проверка обоснованности требований кредитора при введении процедуры наблюдения, была установлена возможность перехода от конкурсного производства к внешнему управлению, были уравнены права конкурсных кредиторов и уполномоченных органов в производстве по делам о несостоятельности, изменилась роль прокурора в таких делах (его обращение стало возможным только в защиту публичных интересов), более детально регламентированы вопросы созыва и проведения собрания кредиторов или комитета кредиторов, порядок назначения и полномочия арбитражных управляющих. Ряд специальных законов, регулировавших несостоятельность (банкротство) отдельных категорий должников, впоследствии были отменены, а их нормы инкорпорированы в данный нормативно-правовой акт. Кроме того, с 1 октября 2015 года производство по делам о несостоятельности (банкротстве) стало возможным и в отношении физических лиц [18].

Подводя итоги, следует отметить, что законодательство о несостоятельности (банкротстве) носит комплексный характер, часто содержит большое количество норм материального и процессуального права, неотделимых друг от друга. Становление и развитие формы и содержания этого института происходило на протяжении нескольких тысячелетий, многие из ранее существовавших норм были отменены или переработаны, но проследить историческую преемственность и поэтапное развитие все же возможно. При этом, многие черты законодательств различных стран в той или иной мере традиционны по своему содержанию, и Россия не является исключением. После смены социально-экономической парадигмы в 1990-е годы, отечественное законодательство неуклонно тяготеет к европейскому опыту регулирования сферы несостоятельности, постоянно дополняется и уточняется, подстраивается под новые вызовы рыночных отношений.

Литература:

1. Артемьева Ю. А. Проблемы реформирования судебной системы // Экономика. Управление. Право. — 2010. — № 8.
2. Витрянский В. В. Пути совершенствования законодательства о банкротстве // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. — 2001. — № 3.
3. Гольмстен А. Х. Русское гражданское право: учебное пособие. СПб., 1898.
4. Гольмстен А. Х. Учебник русского гражданского судопроизводства: учебное пособие. СПб., 1907.
5. Гольмстен А. Х. Юридические исследования и статьи: учебное пособие. СПб., 1894.
6. Дождев Д. В. Римское частное право. М., 1996.
7. Ермакова Е. П., Ситкарева Е. В. Право европейского союза: порядок разрешения частноправовых споров. М.: Юрлитинформ., 2016.
8. Закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» № 3929–1 от 19.11.92 г. // Российская газета. — 30.12.1992. — № 279.
9. Панов С. Я. Об истории развития конкурсного законодательства и некоторых аспектах его преемственности // Банковское право. — 2008. — № 3.
10. Пирогова Е. С., Курбатов А. Я. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): учебник для бакалавриата и магистратуры. М.: Юрайт., 2017.
11. Попондопуло В. Ф. Банкротство. Правовое регулирование: научно-практическое пособие. М.: Проспект., 2016.
12. Ситкарева Е. В. Принцип разумных сроков судопроизводства в арбитражном процессуальном праве // Гражданское и гражданское процессуальное право в России и зарубежных странах: тенденции развития и перемены. Сборник научных статей. М.: МАКС Пресс, 2011.
13. Степанов В. В. Английская система урегулирования несостоятельности // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. — 1999. — № 1.
14. Указ Президента Российской Федерации «О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применении к ним специальных процедур» № 623 от 14.06.92 г. // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. — 1992. — № 25. — Ст. 1419.
15. Ульянищев В. Г. Римское частное право: учебное пособие. М.: Издательство Российского Университета Дружбы Народов, 2000.
16. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г. // Собрание Законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 43. — Ст. 4190.
17. Федеральный Закон «О несостоятельности (банкротстве)» № 6-ФЗ от 8.01.1998 г. // Собрание Законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 2. — Ст. 222.
18. Федеральный Закон «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» № 154-ФЗ от 29.06.2015 г. // Собрание Законодательства Российской Федерации. — 2015. — № 27. — Ст. 3945.
19. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 4. Торговый процесс. Конкурсный процесс. М., 1912.