Право на судебное разбирательство гражданских дел в разумный срок - практика Европейского Суда по правам человека

Статья 6 Европейской Конвенции о защите прав человека говорит о том, что каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое разбирательство дела в разумный срок судом.¹

Для уяснения позиции Европейского Суда в отношении разумного срока очень важно обратить внимание на одну установку. Суд не признает в качестве оправдания медлительности судов ссылок на общественно-политическую, экономическую ситуацию в стране и возникающие в этой связи трудности в деятельности судебной системы. При решении вопроса о разумности срока Европейский Суд учитывает сложность дела, поведение истца, поведение органов власти, характер и размер иска. Однако с точки зрения п. 1 ст. 6 Конвенции важны только те задержки, которые тем или иным образом зависят от государства. Если в судебном разбирательстве участвует государственный орган, то задержки с его стороны, например при предъявлении доказательств, вменяются в вину государству, которое отвечает за него в смысле применения положений ст.6 Конвенции. Если задержки происходят по вине частной стороны, государство не несет за это прямой ответственности, но могут возникнуть вопросы, принял ли суд надлежащие меры по обеспечению быстроты судебного разбирательства или он предельно растягивал сроки без должного на то основания и содействовал таким образом превышению разумного срока.

Законодательно понятие «разумные сроки» отсутствует, т.к. оно не измеряется конкретным числом дней, а зависит от характера дела. Например, в Италии дело слушалось 10 лет. Заинтересованное лицо подало жалобу в Европейский суд – ссылаясь на то, что это не разумный срок, десять лет слишком долго, и должно быть наказано итальянское государство за несоблюдение Европейской конвенции. В п.31 решения ЕС по данному делу говорится: «разумность продолжительности судебного разбирательства приходится оценивать в каждом случае в соответствии с конкретными обстоятельствами данного дела и с учетом критериев, сложившихся в практике Суда» (сложность случая, поведение заявителя – г-на Претто, поведение судебных властей). Получилось, что в Европейском суде это дело слушалось еще 12 лет. И через 12 лет (то есть, через 22 года после начала слушаний) принимается решение: «нарушение статьи 6 п. 1 в отношении разумного срока судебного разбирательства не имело места». Срок был разумный, по мнению Европейского Суда. Против РФ практически нет решений Европейского суда в части нарушения сроков рассмотрения дел. Да, 6-я статья Европейской конвенции по правам человека – право на справедливое судебное разбирательство – включает в себя и разумные сроки, против РФ часто применяется. Но не в части разумности сроков (доступ к правосудию, справедливость судебного разбирательства, независимость и беспристрастность суда, исполнение решений арбитражных судов)

«Владимир Никитин против Российской Федерации» (по материалам постановления Европейского Суда по правам человека от 2 ноября 2006 года). Данным постановлением Европейским Судом было признано нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, выразившееся в длительном рассмотрении дела по иску заявителя к шахте «Воркутинская» Воркутинским городским судом и Верховным судом Республики Коми. Заявитель обратился в городской суд 8 августа 1994 г., а окончательным судебным актом по делу явилось определение об оставлении иска без рассмотрения от 20.10.2005. Начало периода судебного разбирательства Европейский Суд определил 5 мая 1998 г. (датой ратификации Конвенции Российской Федерацией) и счел время продолжительности судебного разбирательства равным семи годам и шести месяцам. Констатируя нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, Европейский Суд возложил на российские власти ответственность за столь длительное судебное разбирательство по делу. Европейским Судом принято во внимание, что в одном случае имело место отложение рассмотрения дела по вине заявителя, однако счел эту задержку (на 1 месяц) не значительной. Суд также отметил, что отсутствуют основания для возложения на заявителя ответственности за длительное судебное разбирательство. По мнению Суда, изменение заявителем размера исковых требований, заявление им ходатайств об истребовании дополнительных доказательств по делу является реализацией прав и возможностей заявителя, предоставленных ему гражданским процессуальным законодательством. Суд указал, что согласно п. 1 статьи 6 Конвенции «каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на… разбирательство дела  в разумный срок… судом …». Европейский Суд отклонил доводы российских властей о том, что причины чрезмерной длительности судебного разбирательства являлись уважительными и были связаны со сложностью дела, привлечением экспертов, проведением экспертиз, изменением исковых требований заявителем и др. Проанализировав период проведения экспертиз и получения экспертных заключений и связанные с этим обстоятельства,  Европейский Суд оценил его как период бездействия властей, связанный с неспособностью оперативно получить экспертное заключение по делу. Со ссылкой на прецедентную практику, Европейский Суд указал, что он не обязан устанавливать причину задержки в подготовке экспертного заключения (неважно, имелись ли некоторые затруднения в финансировании работы экспертов или же экспертное заключение было утеряно и проч.), поскольку пункт 1 статьи 6 Конвенции накладывает на Договаривающиеся Стороны обязанность организовать работу их судебной системы таким образом, чтобы суды могли выполнить обязательства по разрешению дел в разумный срок (постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Лоффлер против Австрии» от 3 октября 2000 г.). Суд также указал, что два раза дело откладывалось на длительный срок в связи с назначением нового судьи (с 25.08.1999 по 22 10.1999 и с 12.05.2001 по 22.08.2001), но российскими властями не представлено объяснений относительно данного периода бездействия. Европейский Суд констатировал, что длительность разбирательства по делу была чрезмерной и превысила требование о «разумном сроке», следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. На основании постановления Европейского Суда власти Российской Федерации обязаны выплатить заявителю 25 евро в счет компенсации судебных издержек и расходов и 5900 евро в качестве компенсации морального вреда.

«Шнейдерман против России» (по материалам постановления Европейского Суда по правам человека от 11 января 2007 года). Европейский Суд установил нарушение властями Российской Федерации п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, выразившееся в чрезмерной длительности судебных разбирательств национальными судами и отсутствии эффективных средств правовой защиты. Заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, инициированного им по иску к Управлению социальной защиты населения Чернского района Тульской области с требованием перерасчета пенсии и выплаты ему задолженности Европейский Суд указал, что срок рассмотрения дела определен им с  5 мая 1998 года (когда Конвенция была ратифицирована Российской Федерацией) и до 9 февраля 2006 года, когда судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда вынесла окончательное решение, то есть составил около семи лет и девяти месяцев. Разумность данного срока судебного рассмотрения оценивалась Европейским Судом с учетом критериев, установленных прецедентным правом, прежде всего с учетом обстоятельств дела и его сложности, действий заявителя и российских властей, а также значимости дела для заявителя. Это согласуется с прецедентной практикой Европейского Суда по аналогичным делам. Власти Российской Федерации в своем меморандуме в обоснование длительности рассмотрения дела по существу отмечали  его сложность в связи с тем, что оно касалось толкования российского пенсионного законодательства и требовало запроса судом, в том числе по ходатайству заявителя, дополнительных документов и доказательств, уточнения сторонами заявленных требований. Европейский Суд принял во внимание данные доводы, однако отметил, что сама по себе сложность дела не оправдывает столь длительный срок его рассмотрения. Европейский Суд отметил важность рассматриваемого спора для заявителя и подчеркнул, что «при рассмотрении споров, касающихся средств к существованию заявителя, каковыми являются в том числе и пенсии, следует проявлять особое усердие». Эта позиция корреспондируется с прецедентной практикой Европейского Суда, который не признал убедительными доводы властей Российской Федерации, приведенные в обоснование разумности срока рассмотрения дела, о том, что заявителем неоднократно уточнялись исковые требования. Европейский Суд в этой связи отметил, что заявитель не ответственен за те периоды времени, когда он уточняет свои исковые требования либо пытается получить дополнительные доказательства. Этот вывод корреспондирует прецедентной практике Европейского Суда, согласно которой заявителю не может быть вменено в вину, что он полностью использует все средства, предоставленные ему национальным законом в защиту своих интересов. Задержка, вызванная единственной неявкой заявителя в судебное заседание, признана Европейским Судом незначительной. Вместе с тем, что Европейский Суд отметил наличие значительных периодов времени необоснованного, по его мнению, бездействия национальных судов (18 месяцев - в связи с передачей дела от одного судьи к другому, 15 месяцев - перерыв, вызванный рассмотрением в Конституционном Суде Российской Федерации запроса о  толковании пенсионного законодательства, применимого в деле заявителя). Европейский Суд установил, что в рассматриваемый им период времени (с 5 мая 1998 года по 9 февраля 2006 года) в  четырех случаях имела места неявка ответчика на судебные заседания. В этой связи Европейский Суд отметил, что ответственность за задержки судебного разбирательства, связанные с неявкой в судебное заседание ответчиков по делу также лежит на властях Российской Федерации. Основываясь на своей прецедентной практике Европейский Суд указал также, что национальные суды должны принимать меры в рамках права своих государств для «дисциплинирования» участников процесса. Европейский Суд отметил необходимость «организации судебной системы таким образом, чтобы она позволяла принимать решения по делам в разумные сроки». Оценив представленные материалы и обстоятельства продолжительности судебного разбирательства, Европейский Суд установил, что власти Российской Федерации не обеспечили заявителю надлежащей правовой защиты, которая позволила бы ускорить судебный процесс или представить адекватное возмещение вреда, причиненного задержками, которые имели место. В частности, Европейский Суд отметил, что власти Российской Федерации не объяснили, какие меры для ускорения судебного рассмотрения дела заявителя по существу могли быть предприняты. Исходя из этого, Европейский Суд констатировал нарушение Российской Федерацией статьи 13 Конвенции. Европейский Суд отклонил требования заявителя о возмещении материального вреда в связи с тем, что им не было доказано причинно-следственной связи между найденными нарушениями Конвенции и предполагаемым материальным ущербом, однако обязал власти Российской Федерации выплатить Шнейдерману М.А. 6200 евро в качестве компенсации морального вреда.

Разумный срок - базовый термин Федерального закона от 30.04.2010 N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", который применительно к длительности судопроизводства или исполнения судебных актов неизменно используется Европейским Судом по правам человека для оценки соблюдения государствами - участниками Конвенции положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Разумный срок судопроизводства и исполнения судебных актов признается или не признается таковым Европейским Судом по правам человека в каждом конкретном случае исходя из ясных и понятных критериев с учетом особенностей различных категорий дел. Кроме того, правила определения разумного срока прямо предусмотрены Арбитражным процессуальным, Гражданским процессуальным и Уголовно-процессуальным кодексами Российской Федерации в статьях 6.1:

• правовая и фактическая сложность дела;- поведение участников арбитражного процесса;

• достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела;

• общая продолжительность судебного разбирательства.

Учитывая вышеизложенное, можно утверждать, что появление в действующем процессуальном законодательстве Российской Федерации термина "разумный срок" является необходимым условием реализации механизма защиты права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Однако само понятие «разумный срок» в действующем российском законодательстве отсутствует. Этот пробел необходимо устранить для единообразия осуществления судебной практики.

Литература:

1. Европейская конвенция о защите прав человека. - (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%9A%D0%9F%D0%A7).

2. Гражданский процесс / под. ред. Треушникова М.К. - М.:Городец-издат,2003. - 720с.