Возможные пути совершенствования деятельности предварительного следствия

В настоящее время, в соответствии с Указом Главы государства № 1039 от 17 августа 2010 года «О мерах по повышению эффективности правоохранительной деятельности и судебной системы в Республике Казахстан», в стране проводится эксперимент, суть которого заключается в том, что следственные и оперативные подразделения объединены в одно единое подразделение. Это по замыслу разработчиков должно повысить эффективность предварительного расследования и уровень защищенности законных прав и свобод граждан, попавших в орбиту уголовного преследования. Между тем анализ деятельности аналогичных органов в США, Франции, ФРГ показывает, что на стадии до судебного разбирательства по уголовному делу законодатели этих стран пытаются:

1) избежать излишней «громоздкости» ведения расследования (отсутствует деление на дознание и предварительное следствие, дается возможность прокурору руководствуясь принципом целесообразности сразу решить вопрос по существу без привлечения к уголовной ответственности, в том числе используются институты «упрощенного ведения расследовании» и «сделки о признании вины»);

2) отделить орган дознание от самого следствия;

3) передать под контроль суда максимальное число следственных и оперативных мероприятий;

4) насколько это возможно сделать само следствие независимым от прокурорского воздействия.

Исходя из имеющегося опыта этих стран и собственного понимания сути вопроса, на наш взгляд, представляется целесообразным исключить объединение Следственного комитета и Комитета криминальной полиции в один орган, поскольку:

- у них разные задачи (следствие – качественное, объективное и своевременное расследование; оперативные подразделения – раскрытие, розыск, задержание преступников);

- на практике следствие подпадет под влияние оперативных работников, поскольку основной задачей МВД является раскрытие преступлений. В целом, как будет организована работа этих подразделений на местах и какие приоритеты они будут выставлять, будет зависеть от того, кто конкретно будет руководить ими – оперативный работник, или следователь, что совершенно не верно, так как не будет системного подхода, и при этом, этот руководитель будет подчинен начальнику органа дознания (тем более в военизированных условиях, т.е. не будет самостоятелен);

- само по себе нахождение следствия в органах дознания на практике приводит к тому, что оно полностью подконтрольно органу дознания, будучи административно подчинено ему (назначения, получение очередного звания, получение поощрения и взысканий и т.д.) и, следовательно, вынуждено в первую очередь выполнять главную задачу – «раскрываемость преступлений» и не секрет, что здесь уже не до объективности и гарантии защиты прав граждан;

- относительно довода о том, что объединение следователей и оперативников приведет к улучшению взаимодействия, оперативности и повышению солидарной ответственности не выдерживает никакой критики. Известно, что работа на основном, низовом уровне выстроена, апробирована десятилетиями и навряд ли поменяется и менять ее вообще не целесообразно. Так, у начальника низового подразделения будут заместители, которые будут отвечать один за следствие, другой за оперативную работу, как и до этого следователь будет давать задание «оперу», результат будет подшиваться в дело. Сроки будут давить на следователя, опер всегда отпишется, дело в суд будет отправлять следователь и конечный спрос будет всегда со следователя. В случае возникновения конфликта между ними есть начальник органа дознания, который, как правило, выходец из оперативных работников и может продавить следствие. Ориентировать же всех работников на проведение как оперативных, так и следственных мероприятий - практически невыполнимая задача. Этим сотрудникам надо будет заводить агентуру, заниматься розыскными мероприятиями, оформлять соответствующие оперативные документы и параллельно осуществлять следствие, направлять уголовные дела в суд.

В связи с чем, мы полагаем возможным два пути решения этого вопроса.

Первый - следственные подразделения вывести из состава всех органов уголовного преследования и дознания в отдельный, самостоятельный государственный орган (например, Агентство по расследованию), передав полномочия по ведению расследования по всем категориям уголовных дел:

Плюсы:

1) выведет следствие из административного подчинения органов уголовного преследования и дознания, сделает их административно независимыми, что очень важно (учитывая ментальность общества), это позволит в свою очередь сделать их реально процессуально независимыми (например, в США следствие осуществляет суд - органы дознания, прокуратура осуществляются лишь поиск источников информации, с помощью которых доказательства формируются на стадии судебного разбирательства; в ФРГ следствие осуществляет судья-дознаватель, обязанности которого выполняет участковый судья – полиция и прокуратура собирают информацию, выдвигают обвинение и предоставляют на судебное следствие; во Франции следствие осуществляет судебный следователь, назначаемый Президентом страны, входящий в состав суда);

2) независимость следователя позволит более объективно расследовать все обстоятельства дела;

3) исключит деление следствия на дознание и предварительное расследование. На наш взгляд, не вполне логично и целесообразно деление расследование уголовных дел на две формы: предварительное расследование и дознание. В обоих случаях имеются потерпевшие и обвиняемые (их права и интересы), которые в принципе должны на одинаково высоком уровне охраняться законом. Поскольку такое деление произошло из-за различной степени опасности посягательств, при которой менее опасные посягательства, как правило, не представляющие большой сложности в расследовании в целях экономии времени и избежания необоснованных процессуальных издержек было решено рассматривать в более короткие сроки в форме дознания. Между тем, процессуальное положение лиц, ведущих предварительное следствие и дознание существенно разнится, и говорить о процессуальной независимости дознавателя не приходится. Хотя и те, и другие занимаются расследованием преступлений. В связи с чем полагали бы возможным рассмотреть вопрос об упразднении института «штатного дознания» с передачей расследования всех преступлений в следствие, сохранив различия сроков их рассмотрения и некоторые особенности расследования. При этом считаем необходимым полномочия по ведению дознания из органов, не наделенных правом ведения предварительного расследования, также передать в следствие. Думается, что за органами дознания следует оставить право (обязанность) выявлять, оформлять, регистрировать и передавать материалы в Агентство по расследованию, а также полагаем желательным оставить за ними полномочия по расследованию дел в упрощенном порядке, расширив перечень оснований, по которым возможно проведение этого расследования;

5) передача материалов в другой орган существенным образом дисциплинируют органы дознания, которые будут вынуждены более качественно отрабатывать первичный материал (результаты этой деятельности можно будет взять в качестве одного из критериев оценки их деятельности);

6) позволит создать «костяк» следственных работников, повысить их профессиональный уровень, существенно снизить «вымываемость» кадров (в настоящее время средний трудовой стаж следственных работников МВД в низовых подразделениях составляет не более 2 лет).

7) в общем, сохранит существующий, привычный порядок расследований, не приведет к путанице, не понадобится много дополнительного времени на отработку механизма расследования.

Минусы:

1) на начальном этапе возникнут естественные противоречия между государственными органами, которые могут повлечь на местах трения и «волокиту» (например, такое наблюдалось на первоначальном этапе деятельности СИЗО в МЮ после их передачи из МВД, когда СИЗО перестали принимать арестованных без оформления должных документов, что в итоге привело только к значительному повышению уровня защищенности прав задержанных);

2) не уменьшает «громоздкости» ведения расследования по уголовным делам, поскольку, в общем, все этапы расследования сохраняются: дознание (сбор первичных материалов), само предварительное расследование и судебное разбирательство, с проведением судебного следствия. Вместе с тем, учитывая, что в большинстве случаев продление сроков следствия происходит из-за экспертиз, можно отработать вариант получения следствием справки специалиста, с назначением соответствующей экспертизы, результаты которой будут направлены уже непосредственно в суд, для принятия им решения;

3) на практике при существующей роли прокуратуры сохраниться зависимость следствия от прокуратуры и, по сути, превратит следствие в тот же орган обвинения (уголовного преследования), хотя следствие должно быть максимально независимым и объективным в своих выводах;

4) сохранится негативное влияние выводов следствия на решения, принимаемые судом. Сегодня, не смотря на то, что суд проводит судебное следствие, имеет право собирать доказательства, все равно, он не просто вынужден основываться на доказательствах собранных следствием, привязан к ним, более того суд вынужден «действовать» в рамках этих доказательств, имеющих исключительно обвинительный уклон (зачастую в ходе следствия все «лишнее отсекается», доказательства вызывающие сомнения не акцентируются, замалчиваются, проводится работа с обвиняемым, свидетелями, потерпевшим, адвокатом и пр.);

5) в системе органов государственного управления появится еще один, по сути репрессивный орган, что неоднозначно будет воспринято обществом.

Второй вариант - передать полномочия по проведению следствия по всем категориям дел непосредственно суду (например, специальному судье-следователю, входящему в состав суда и наделенному полномочием принимать решение по делу), оставив за органами уголовного преследования и дознания сбор всей возможной информации и проведения дознания в упрощенном порядке с последующим предоставлением его результатов суду для принятия решения. При этом какого-либо смешения функций не произойдет, поскольку и сейчас суд наделен полномочием по проведению судебного следствия и, более того, на основании него он должен принять решение.

Плюсы:

1) существенное упрощение процедур и временных рамок проведения досудебного разбирательства (экспертизы можно назначать непосредственно в суде, на стадии дознания ограничившись справкой специалиста);

2) независимость расследования не только от органов уголовного преследования и дознания, но и прокуратуры;

3) необходимость передачи первичных материалов сразу в суд, для проведения расследования и в последующем принятии им решения, еще больше дисциплинирует органы уголовного расследования и дознания, которые будут вынуждены максимально полно отрабатывать первичный материал и задания судьи (результаты этой деятельности можно будет взять в качестве критерия оценки их деятельности);

4) возможность организации реальной состязательности сторон, когда прокурор вынужден будет отстаивать в суде все собранные дознанием доказательства, а защита будет иметь действенную возможность опровергать эти доказательства. В связи с чем, следствие станет более объективным, всесторонним и полным;

5) в настоящее время следствие выступает на стороне дознания, прокуратуры единым фронтом, будучи также органом обвинения (уголовного преследования). Отсюда взаимозависимость и корпоративность этих органов, нежелание признавать свои ошибки, например, когда лицо привлекают по одной статье и не найдя в ходе следствия доказательств, переквалифицируют на другой состав, лишь бы привлечь к ответственности, а если в отношении лица была избрана мера пресечения – арест, то тогда в отношении него принципиально «всем миром» предпринимаются все меры по недопущению выхода его на свободу. Практика изобилует такими примерами, каждый следователь подтвердит это. И это ментальность, которую при сложившемся положении вещей невозможно сломать;

6) доказательная база будет формироваться непосредственно в ходе судебного разбирательства и судья не будет психологически, как сейчас, привязан к имеющимся в материалах доказательствам и более того не сможет провести судебное разбирательство лишь бы как (есть же доказательства, что копаться, сориться с прокурором), вынужденный сам собирать доказательства и персонально отвечать за качество расследования;

7) непосредственный, первоначальный сбор судьей доказательств по делу (как сейчас на предварительном следствие, неоднократное, личное общение с участниками процесса) заставит его «изнутри проникнуться» всеми обстоятельствами дела, сделать собственные выводы о личности преступника, что, несомненно, повысить объективность принимаемого им решения и личную ответственность за принятое решение;

8) вызовет положительную реакцию у общества.

Минусы:

1) встанет вопрос об увеличении штатной численности судов (с другой стороны произойдет сокращение штатной численности следователей и дознавателей в органах уголовного преследования);

2) потребуется существенная корректировка действующего законодательства;

3) понадобится какое-то время для налаживания всех механизмов проведения такого расследования;

На наш взгляд, предпочтительнее, с точки зрения более полной и эффективной защиты прав граждан, вариант передачи следствия непосредственно суду. При этом, считаем нецелесообразным образовывать при суде некое следственное подразделение (например, в виде Комитета при Верховном Суде), поскольку фактически это ничего не изменит процедурно, не приведет к упрощению следствия, и главное это будет следователь, который также будет формировать доказательную базу для суда (суд также волей, неволей будет зависеть от выработанного им решения, мнения), и не будет принимать непосредственного решения по делу (размытая ответственность).

В случае передачи полномочий по проведению следствия Агентству по расследованию или суду необходимо:

1) полномочия по проведению всех следственных мероприятий делегировать только следователю, суду;

2) исключить выдачу санкций на проведение необходимых следственных и оперативных мероприятий прокурором, только судом. Во всех развитых странах мероприятия, так или иначе, посягающие на конституционные права граждан санкционирует суд (например, избрание меры пресечения, обыск, выемка, изъятие корреспонденции, не говоря уже о проведении оперативно-розыскных мероприятий);

3) исключить из органов уголовного преследования и дознания право на возбуждение уголовного дела (оставив это право по делам, по которым проводится упрощенный порядок проведения следствия), только следователь, суд. В настоящее время эти органы в целях улучшения показателей своей деятельности зачастую возбуждают уголовные дела, не имея на то достаточных оснований, не редки случаи возбуждения уголовных дел из корыстных побуждений, дальнейшая судьба этих дел оперативные аппараты, как правило, мало интересуют, поскольку ими занимаются и ответственны за них дознание и следствие;

4) отказаться от возвращения судами (на стадии главного судебного разбирательства) уголовных дел на дополнительное расследование, это есть не что иное как завуалированная форма содействия судебной системы органам уголовного преследования, для восполнения пробелов в доказательственной базе. Дополнительное расследование, как правило, является «вторым шансом» для выигрыша дела стороной обвинения, но не защиты, поскольку в режиме следствия эта сторона весьма ограниченна в своих возможностях и скорее является объектом правоприменения, чем его полноценным субъектом. Поэтому полагаем необходимым в целях полноценной, а не декларативной реализации принципов презумпции невиновности и равенства сторон в уголовном процессе, полностью отказаться от этого устаревшего и скомпрометировавшего себя института. При этом вполне возможно оставить эту процессуальную возможность на стадии предварительного слушания дела.

5) для обеспечения реального равенства сторон на досудебных стадиях необходимо усилить правовой статус адвокатов. Следует запретить уголовное, гражданско-правовое и административное преследование адвокатов за действия, осуществляемые в соответствии с законом, профессиональными обязанностями и этическими нормами. Запретить вторжение в сферу адвокатской тайны посредством методов, используемых в правоохранительной деятельности, гарантировав неприкосновенность переписки, документации, телефонных переговоров, служебных помещений и жилища адвокатов. Необходимо прямо предусмотреть в законе запрет на привлечение адвокатов для сотрудничества на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими правоохранительную деятельность, а также отказаться от практики ограничения допуска адвокатов к делам, имеющим «гриф секретности». В последнем случае вполне достаточно обязывать адвокатов хранить полученную ими при производстве по делу информацию в тайне, согласно порядку, определенному в законодательстве;

6) в целом, необходимо ускорить легализацию и принятие Закона о детективной деятельности. В настоящее время различными частными организациями ведется эта работа негласно, что приводит к нарушению прав граждан, с другой стороны легализация этой деятельности позволит гражданам (адвокатам), с соблюдением установленных процедур, параллельно вести сбор доказательной базы по уголовным делам. Что, на наш взгляд, только лишь создаст положительную конкуренцию органам уголовного преследования и реальную базу для состязательности сторон в ходе судебного разбирательства.

При этом полагаем целесообразным детально прописать основания и полномочия прокурора по прекращению уголовного преследования до передачи материалов в следствие, расширить основания применения упрощенного порядка ведения следствия и внедрить так называемый институт «сделки признания вины».

Также нам представляется неверным деление деятельности по получению информации, необходимой для раскрытия и расследования преступлений, на оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную, поскольку существенное число мероприятий, затрагивающих права и свободы граждан, регламентируется в секретных ведомственных приказах. Закон об Оперативной розыскной деятельности, который в большей степени является рамочным, определяет перечень этих мероприятий, круг субъектов наделенных полномочиями по проведению ОРД, не расписывает детально процедуры и правил их проведения. На наш взгляд государство использует этот законодательный акт как ширму, за которой прячется механизм, способный необоснованно вторгаться в частную жизнь граждан. Конечно, следует подумать о целесообразности полного рассекречивания всех правил проведения ОРМ, но вместе с тем думается необходимым уточнить в уголовно-процессуальном кодексе весь список действий, необходимых правоохранительным органам для расследования преступлений, в том числе и оперативно-розыскные мероприятия, и четко урегулировать общий порядок их производства, гарантирующий неукоснительное соблюдение прав человека, неприменение этих действий без достаточных к тому оснований, а также восстановление прав граждан, нарушенных в результате неоправданного и незаконного использования этих мер. Вполне возможно назвать все эти средства и способы доказывания единым термином - «следственные действия», под которыми понимать как гласные, так и негласные способы получения информации. При этом считаем, что все оперативные мероприятия должен в обязательном порядке санкционировать суд, а прокурор только лишь обосновывать необходимость их проведения.