Теоретико-прикладные аспекты психодиагностики почерка в следственной и оперативно-розыскной деятельности ОВД при установлении обстоятельств совершения правонарушений

В процессе раскрытия и расследования преступлений нередко возникает необходимость установления исполнителя рукописи. А в случаях отсутствия подозреваемых, инсценировки преступления под видом события не криминального характера или при подозрении на самооговор подозреваемым лицом – получения розыскной информации, характеризующей как личность преступника (пол, возраст, характер и т.п.), так и его подлинную роль в преступлении.

Поэтому, в последние годы наблюдается интенсивный поиск новых, неординарных методов и способов анализа следственной и оперативно-розыскной информации, базирующихся на учете разнообразия свойств личности правонарушителей [1, с.25]. Один из таких способов — психодиагностика почерка лиц подозреваемых в совершении преступления. Современные ЭВМ позволяют реализовывать этот метод на достаточно высоком научно-техническом уровне. Такая методика была разработана доктором психологических наук, профессором Башкирского государственного университета Г. Аминевым.

В основе методики лежит учение академика И.П. Павлова, согласно которому многократные сознательные упражнения в процессе обучения письму, наличие одних и тех же раздражителей при этом вызывает появление динамического стереотипа. Выработка динамического стереотипа приводит к тому, что навык письма становиться автоматизированным, индивидуальным и относительно устойчивым. Однако всякое изменение этого навыка под воздействием психофизиологических факторов приводит к нарушению динамического стереотипа, деавтоматизации письма, нарушению привычной координации движений на больший или меньший период времени. Этим и объясняется вариационность почерка при различном психофизиологическом состоянии лица, его выполнявшего или непривычных для пишущего условиях.

А также то, что координация движений в процессе письма является одним из факторов, обеспечивающих использование письма как средства запечатления мыслей [2, с.98]. Письмо есть проекция нашего сознания в определенного рода фиксированных движений [1, с.25].. Исследованиями физиологов в учении о локализации мозговых функций, клинически подтвержденными, установлен специальный центр письма, находящийся в заднем отделе второй лобной извилины левого полушария головного мозга.

Д.М. Зуев-Инсаров отметил, что: «Артист, изображающий то или иное переживание своего героя, всегда стремится, чтобы его жесты были тождественны с психическим состоянием героя, акт же писания представляет собою не что иное, как в миниатюре сконцентрированный жест при воспроизведении условных знаков-букв. Поэтому жест, необходимый при начертании букв, также должен отражать латентное состояние пишущего, т.е. скрытые, внутренние переживания и общий колорит его настроения. Явления же, при которых создается индивидуальная форма начертания букв, почерк, вполне поддаются наблюдению и эксперименту» [1, с.26].

Профессор сравнительной патологии Кильского университета Г. Шнейдемиль говорил, что: «Психические процессы мы не можем наблюдать непосредственно и познаем их только через органические движения, если же выражения желания надлежит рассматривать как результат рефлекторного последствия постоянно разыгрывающихся процессов мышления или чувствований, то … такие упражнения в письме могут быть использованы для изучения внутренних процессов организма» [1, с.26].

Легкие расстройства письменной речи, указывал известный русский криминалист Е. Буринский, на которые обычно не обращает никакого внимания сам пишущий, крайне распространены, и едва ли найдется много людей, у которых не наблюдалось это, хотя бы временно. Незначительные неправильности в кровообращении, в питании мозга неизменно отражаются в почерке, и если мы этого не замечаем, то только потому, что привыкли вообще не следить за своим почерком [1, с.28]. Что мы и наблюдаем при различном волнении людей, например, в ходе проведения в отношении них каких-либо следственных действий (допроса, очной ставки, проверки показаний на месте и др.).

Таким образом, движения, употребляемые при письме, образуют в данном случае особо благоприятное поле действий, так как почерк очень подвижен и тонко реагирует на зарождающиеся в нашем мозгу мысли и чувства. Графические образы букв и их сочетаний создаются в мозгу и передаются для выполнения мышцам пишущего аппарата.

Суть метода психодиагностики почерка состоит в следующем: подозреваемому, не признающему вину, предлагается собственноручно написать, чем он занимался в день совершения преступления — с интервалом в два часа. Зная о том, что все излагаемые сведения будут тщательно проверены, подозреваемый старается вспомнить как можно больше подробностей и тем самым мысленно повторно «живет» теми событиями, которые описывает.

Когда он подходит к описанию временного интервала, в котором было совершено преступление, естественно, начинает излагать то, что свидетельствовало бы о его непричастности к преступлению, или ссылаться на забывчивость. Однако инерция мышления, психологическое «чувствование» уже настолько велики, что все попытки убедительно изложить собственное ложное алиби сопровождаются «прокручиванием» в сознании кадров подлинного события, перед глазами возникает картина совершенного преступления.

Такое психологическое состояние должно найти отражение в почерке. Ключевой буквой при исследовании по методике Г. Аминева является буква «р», так как именно на ней легче всего фиксируются изменения в почерке. К тому же она наиболее удобна для измерений и сравнительно часто встречается в произ­вольном тексте [3].

Измеряются все буквы текста, в котором изложены события в двухчасовом отрезке интересующих следствие суток, рассчитывается их средняя высота, которая отмечается в построенном графике. Такие же исследования проводятся и по другим двухчасовым отрезкам суток, описываемым подозреваемым. Соединенные точки средней высоты буквы «р» образуют линию графика, вершины которой — графическое отображение пиков нервного напряжения подозреваемого.

Время суток, на которое выпадает пик графика, будет предполагаемым временем совершения преступления. Тем самым существенно экономятся силы и время при проведении следственных и оперативно-розыскных мероприятий, а также появляется возможность применения высокоэффективного приема психологического воздействия на подозреваемого — так называемый «информационный выпад».

На допросе подозреваемому демонстративно сообщается информация о происшествии, что создает у него ощущение полнейшей осведомленности работников следствия обо всей картине события преступления. Этот метод применим и для проверки действительной причастности подозреваемого к содеянному, когда он признает вину в собственноручных показаниях.

Однако, методика психодиагностики почерка подозреваемых лиц на данный момент не получила достаточного распространения и, к сожалению, малоэффективна. Так, к существенным недостаткам описываемого психодиагностического метода можно отнести снижение его эффективности через определенный срок после совершения преступления, а также трудоемкость измерения и вычисления средней высоты контрольной буквы изучаемого текста. Кроме того, на результат исследования могут оказывать существенное влияние такие сбивающие факторы, как уровень интеллекта подозреваемого, его темперамент и волевые качества, национальность, состояние здоровья и другие факторы.

Поэтому, результаты, получаемые с использованием этой методики, не могут быть приняты в качестве доказательства, а могут служить лишь ориентиром при дальнейшем осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и процессуальных действий, наподобие случаев испытания на полиграфе. Особенно по категории уголовных дел, по которым должны быть приняты процессуальные решения и ход оперативно-следственных мероприятий определяется первичными показаниями задержанных подозреваемых.

Исходя из этого, работу по утверждению методики психодиагности почерка, мы считаем, нельзя сейчас назвать уже завершенной, а излагаемые выводы – окончательными. Проводимые исследования – только начало разработки актуальной, большой и сложной проблемы. Отдельные выводы и заключения нуждаются, конечно, в проверке, критической оценке и дальнейшей разработке. Цель проводимых исследований – показать, что может дать психодиагностика почерка и изучение координации движений для практической деятельности органов государства, ведущих борьбу с преступностью. А предлагаемые соображения следует считать лишь предварительными, имеющими ориентировочный характер.

В то же время важно особо отметить, что факты раскрытия тяжких преступлений против личности с помощью этой методики свидетельствуют о том, что ее умелое использование повышает шансы на успех творчески мыслящих сотрудников правоохранительных органов.

Поэтому мы полагаем, что дальнейшие исследования теоретико-прикладных проблем методики диагностики почерка подозреваемых позволит более детально доработать вопросы ее применения в практической деятельности правоохранительных органов и разработать соответствующие программы для ЭВМ, что сделает методику диагностики оперативной и доступной для применения.

Пример. Ранее судимый К. был задержан по подозрению в причастности к убийству Л. и В. Он написал показания, которые затем стали объектом тщательной проверки как оперативным, так и процессуальным путем. В этих показаниях К. основную роль отводил соучастникам Л. и А. Текст показаний К. был разбит на несколько частей, в пределах которых и провели измерения буквы «р». В первой части текста высота «р» небольшая: здесь подозреваемый излагал информацию, не имеющую отношения к происшествию. Во второй части текста средняя высота буквы «р» резко увеличивается при описании нападения.

Вот выдержка из показаний К.: «Я увидел, как А. набросил веревку на шею водителя, тот сначала сопротивлялся, а потом затих. Я был напуган и боялся смотреть в их сторону. А. приказал мне сесть за руль и заехать в лес. Мы вытащили водителя, он еще дышал. А. достал из кармана нож и начал втыкать ему в спину. Я с ужасом смотрел.

В третьей части текста дается описание второго убийства, и средняя величина буквы «р» держится на таком же уровне. В четвертой части резкого снижения величины «р» не наблюдается. Но это неудивительно — здесь К. сообщает, как спустя немного времени после убийств произошло столкновение с патрулем ГАИ, когда попытка задержания преступной группы завершилась безуспешной погоней за ней. Переживание этого момента тоже нашло отражение в почерке. Следствие установило, что К. преуменьшил свою роль в нападении на водителей. Изобличенный многочисленными доказательствами, он приговорен к исключительной мере наказания, приговор приведен в исполнение.

Нас интересовала ситуация возможности диагностики самооговора по почерку. Публикации последних лет показывает то, что по убийствам, совершенными сексуальными маньяками, действовавшими долгое время неразоблаченными, были осуждены невиновные, оговорившие себя. И в качестве доказательств их вины суды ссылались на собственноручные показания.

Пример. Так, по оперативной информации о причастности к совершению убийства по сексуальным мотивам, в нарушение закона Ф. около месяца содержался как задержанный без документов, устанавливающих личность. Он дал подробные письменные показания, в которых излагал картину преступления, отведя себе главную роль в нем. Однако, в дальнейшем получены данные, что изнасилование совершили И., К. и П. Затем К. убил жертву, ее труп расчленили и утопили в реке. Хозяйка квартиры, где собирались эти люди, отличавшаяся разгульным образом жизни, а также ее подруга дали работникам милиции схожие показания. Ф. вскоре отказался от признания, названные им «соучастники» никогда не признавали вину. Тем не менее, областной суд приговорил К. к смертной казни, а Ф., И., П. - 15 годам лишения свободы каждого. Верховный Суд России приговор отменил. При дополнительном расследовании было установлено алиби обвиняемых, дело в отношении них прекращено. Лжесвидетели осуждены по ч. 2 ст. 181 УК РСФСР к лишению свободы. Наказаны работники дознания и следствия, применявшие незаконные методы к Ф.

Нами был исследован текст «чистосердечного признания» Ф. Измерения величины буквы «р» показали, что Ф. не испытывал при описании криминального события какого-либо нервного напряжения.

В обоих случаях личности подозреваемых изучались достаточно хорошо, им проводились судебно-психологические и судебно-психиатрические экспертизы, был собран значительный характеризующий материал. К. и Ф. обладали открытым характером, отчетливым проявлением эмоций, выразительностью психических процессов.

Литература:

1. Зуев-Инсаров Д.М. Почерк и личность. М., 1993. С. 25.

2. Орлова В.Ф. Изучение координации движений при исследовании почерка: Сб. «Теория и практика криминалистической экспертизы». № 2. М., 1956. С. 98.

3. Проблемы использования нетрадиционных психофизиологических ме­тодов в раскрытии преступлений. М., 1995.