Средства борьбы с коррупцией: уголовно правовые аспекты

Коррупция, под которой в отечественной юридической литературе понимают «подкуп, продажность государственных, иных служащих и на этой основе корыстное использование в личных либо узкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий подкупаемых лиц, связанных с ними авторитета и возможностей, а равно получение каких-либо ненадлежащих преимуществ субъектами подкупа»[¹], безусловно, является социальным злом, угрожающим верховенству закона, стабильности демократических институтов, нравственным устоям общества. По заключению экспертов, объем коррупционного рынка составляет 240-316 млрд. долларов, а средний размер взятки чиновникам вырос с 10 до 130 тыс. долларов[²]. По данным Генерального прокурора России, из всего класса российских чиновников около 90 % коррумпировано[³]. Подобный размах и глубина проникновения коррупции в различные эшелоны власти диктуют настоятельную необходимость совершенствования имеющихся и поиска новых, более эффективных средств сдерживания, нейтрализации и предупреждения общественно опасных злоупотреблений властью в личных целях.

Коррупционные проявления не являются порождением научно-технического прогресса. Еще Аристотель относил коррупцию к разряду особых политических явлений[⁴]. По мнению некоторых ученых, в России корни подобных злоупотреблений властью следует искать в институте кормления служащих от населения[⁵].

Криминологическими и уголовно-правовыми вопросами разработки законодательства о противодействии коррупции в современной России ведущие отечественные ученые занимаются уже более 20 лет[⁶]. Различными рабочими группами за это время было подготовлено более десятка проектов законов о борьбе с коррупцией, однако, как в 2007 году справедливо отметил В.В. Лунеев: «у нас многое есть для более эффективной борьбы с коррупцией, но у нас нет главного – политической воли. А без нее все наши интеллектуальные потуги бесполезны. Коррупция стала нашей конституцией, а безответственность за нее – повседневной практикой»[⁷].

Жизнь, к счастью, не стоит на месте. Ответственные заявления и призывы высшей государственной исполнительной власти убедительно свидетельствуют о появлении той самой «политической воли», однако прежде чем объявлять очередную «охоту на ведьм», следует определиться с объектом уголовно-правового воздействия и теми уголовно-правовыми средствами, которые для этого необходимы.

В действующем уголовном законодательстве отсутствует не только уголовно-правовое понятие коррупции, но и сам этот термин. Это отнюдь не означает, что уголовное право стоит в стороне и не участвует в борьбе с коррупцией. Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации включает различные виды коррупционных преступлений, распределенные по разделам и главам в зависимости от важности и значимости основного непосредственного объекта данных посягательств.

Так, в главе 19 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» регламентирована ответственность за различные проявления политической коррупции: вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией, комиссией референдума ее полномочий (ч.3 ст.141 УК РФ); фальсификация избирательных документов, документов референдума (ст.142 УК РФ); фальсификация итогов голосования (ст.142.1. УК РФ). В этой же главе установлена ответственность за невыплату свыше двух месяцев заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных установленных законом выплат, совершенная руководителем организации, работодателем – физическим лицом из корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 145.1. УК РФ).

Ряд коррупционных посягательств экономической направленности предусмотрен в главе 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности»: воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности (ст.169 УК РФ); регистрация незаконных сделок с землей (ст.170 УК РФ); неисполнение обязанностей налогового агента (ст.199.1. УК РФ) и др.

Служебные злоупотребления, совершаемые лицами, ответственными за соблюдение тех или иных правил, сосредоточены в главе 26 УК РФ «Экологические преступления» (нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ (ст.246 УК РФ); нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов (ст.247 УК РФ) и др.) и в главе 27 УК РФ «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта» (нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта (ст.263 УК РФ); недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями (ст.266 УК РФ) и др.).

В главе 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» акцентируется внимание на лицах, имеющих доступ к государственной тайне (государственная измена (ст.275 УК РФ); разглашение государственной тайны (ст.283 УК РФ); утрата документов, содержащих государственную тайну (ст.284 УК РФ)).

Глава 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления», по мнению большинства ученых, полностью (за исключением ст.291 УК РФ) посвящена запретам общественно опасных деяний, совершаемых должностными лицами, использующими свое служебное положение вопреки интересам службы и причиняющими существенный вред правильной деятельности государственного аппарата[⁸].

Коррупционные посягательства на интересы правосудия предусмотрены в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия»: воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст.294 УК РФ); привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст.299 УК РФ); незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст.300 УК РФ); незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст.301 УК РФ); вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст.305 УК РФ) и др.

Кроме того, в 30 статьях Уголовного кодекса РФ законодатель использует в качестве квалифицирующего признака такое отягчающее ответственность обстоятельство как совершение деяния «с использованием своего служебного положения» (п. «в» ч.2 ст.127.1, п. «в» ч.2 ст.127.2, ч.2 ст.128, ч.2 ст.136, ч.2 ст.137, ч.3 ст.139, п. «б» ч.2 ст.141, ч.3 ст.141, ч.2 ст.144, ч.3 ст.159, ч.3 ст.160, п. «б» ч.3 ст.174, п. «б» ч.3 ст.174.1, ч.3 ст.175, ч.2 ст.178, п. «б» ч.3 ст.188, ч.2 ст.205.1, ч.3 ст.209, ч.3 ст.210, п. «в» ч.2 ст.215.2, п. «в» ч.3 ст.226, п. «б» ч.3 ст. 228.1, п. «в» ч.2 ст.229, п. «а» ч.2 ст.241, ч.3 ст.256, ч.2 ст.258, п. «в» ч.2 ст.260, п. «б» ч.2 ст.282, ч.3 ст.283.1, ч.3 ст.294, ч.2 ст.359), которое, в свою очередь, прямо или косвенно подразумевает корыстное злоупотребление властью.

В связи с вышеизложенным, вряд ли следует констатировать отсутствие уголовно-правовых средств борьбы с коррупцией в России. Не смотря на их малую эффективность (например, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2007 году из общего количества приговоренных к лишению свободы за кражу, условным оно было для 58% лиц, а при осуждении за получение взятки – для 78 %), такие средства имеются. Сомнительными представляются и предложения ввести уголовную ответственность «за: коррупционный лоббизм; коррупционный фаворитизм; коррупционный протекционизм; непотизм (кумовство, покровительство родственникам); тайные взносы на политические цели; взносы на выборы с последующей расплатой государственными должностями или лоббированием интересов взносодателя; келейное проведение приватизации, акционирования и залоговых аукционов; предоставление налоговых и таможенных льгот; переход государственных должностных лиц (сразу после отставки) на должности президентов подкормленных банков и корпораций; коррупцию за рубежом при заключении внешнеэкономических контрактов; совмещение государственной службы с коммерческой деятельностью и т.д.»[⁹].

Весьма опасным представляется стремление некоторых политиков решить социальные проблемы современного общества уголовно-правовыми средствами. Данный подход, во-первых, влечет за собой необоснованное и зачастую чрезмерное расширение сферы уголовно-правового регулирования, во-вторых – снижает эффективность применения и, что самое важное, эффективность превентивного воздействия уголовно-правовых запретов. Принимаемые нормы, защищающие новые сферы жизнедеятельности современного общества (в области компьютерной техники, экономической деятельности, общественной безопасности и т.д.), нередко не только не соответствуют социальной оценке обществом описанных в них негативных социальных явлений, но и не учитывают возможности других видов ответственности (дисциплинарной, административной, гражданско-правовой) в борьбе с ними. Более того, подобное необоснованное расширение сферы уголовно-правового воздействия способно со временем превратить современное общество в криминальное (когда более 50% граждан привлекались или должны быть привлечены к уголовной ответственности), что, в свою очередь, окончательно подорвет авторитет государственной власти и приведет к очередному социальному взрыву.

Одним из существенных факторов, способствующих коррупции в современном российской обществе, по мнению ряда ученых, является «наличие в действующем законодательстве определенных дефектов (расплывчатых формулировок, ошибок, коллизий, пробелов и проч.)»[¹⁰]. Устранение этих недостатков, повышение эффективности уже имеющихся уголовно-правовых запретов путем детализации механизма их реализации представляется более перспективным и полезным направлением приложения усилий представителей уголовно-правовой теории и судебно-следственной практики.

Литература:

1. Абызов Р.М. Криминологический анализ организованной преступности: Монография/ Р.М. Абызов, Х.П. Пашаев. – Барнаул, 2004. – С.85.[5]

2. Антикоррупция. Президент Медведев предложил программу против коррупции// РГ, 2008, 5 июня.[2]

3. Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. – М.,1975. – С.48; Мельникова В.Е. Должностные преступления. – М., 1985. – С.5-6; Ковалева Н.М. Должностное лицо и должностное преступление в законодательстве, теории и судебной практике России: монография. – М.,2006. – С.102.[8]

4. Лунеев В. Настоящей борьбы с коррупцией в России нет// Уголовное право, 2007, № 5. – С.104.[6,7,9]

5. Политическая коррупция. – Оксфорд, 1988. – С.1-3.[4]

6. Российская криминологическая энциклопедия. – М., 2000. – С.267. [1]

7. Скобликов П.А. Коррупционные ниши в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» // Российская юстиция, июль 2007 г., № 7. – С.43.[10]

8. Соколов А.Н. Юридическая практика как критерий управления обществом: Монография/ Под ред. А.Н. Соколова и В.М. Бочарова. – Калиниград, 2008. – С.34.[3]