Общая характеристика процесса воспитания детей в период Киевской Руси

В статье автором раскрывается общая характеристика процесса воспитания детей в период Киевской Руси.

Ключевые слова: этапы воспитания, семейное воспитание, моральное воспитание, умственное воспитание, физическое развитие, эстетические воспитание, естественные педагоги, детский фольклор.

Актуальность проблемы исследования определяется значительным практическим потенциалом многовекового народного педагогического опыта в воспитании детей. Тысячелетний опыт дал возможность народной системе воспитания отобрать лучшие средства воздействия на ребенка. Научные исследования убедительно доказывают, что ребенок должен находиться под постоянным воспитательным воздействием духовной культуры своего народа. Это нужно, прежде всего, для полного раскрытия природных способностей ребенка.

Значительную ценность для изучения педагогического наследия украинского народа, начиная с самых ее истоков, имеют труды выдающихся историков и деятелей культуры, например, М. Грушевского, Н. Костомарова, А. Потебни, которые значительно расширили научные пределы освещения древней украинской народной культуры, глубоко раскрыли ее философские основы, утвердили за фольклором значение ценного источника для изучения народных морально-этических взглядов.

Глубокие историко-педагогические исследования различных аспектов педагогических взглядов украинского народа совершили С. Бабишин, Т. Моцейкив, М. Стельмахович, Е. Сявавко. В их исследованиях проанализированы и обобщены исторический опыт украинского народа в воспитании детей и молодежи отдельных исторических периодов, выявлены основные идеи, основные принципы, средства украинской народной педагогики, особенности их проявления в современных условиях.

Процесс воспитания у детей в период Киевской Руси был следствием длительного исторического этногенеза, определялся относительным постоянством, зависимости от культурных традиций и особенностей социально — экономического развития.

Как новые явления в педагогической мысли Киевской Руси X — XIII вв. можно выделить: 1) выдвижение в центр воспитания отдельной личности, вышедшей в процессе возникновения экономически самостоятельной малой семьи с родоплеменного коллектива; 2) выработка таких методов и форм воспитания, которые отвечали новым общественным отношениям; 3) обогащение средств воспитания за счет трансформации мифов в эпос и сказку, иллюзорных представлений о природе — в загадки, имитации трудовых процессов в детских песнях — хороводах.

Особенностью исследуемого периода, на наш взгляд, является то, что главное внимание педагогики была направлена ​​на жизненные правила, а не на научные знания. Ребенок должен был воспитываться той атмосферой, в которой он жил. Характерной особенностью жизни была открытость миру. В воспитательном процессе определялась взаимодействие различных элементов, в которых основная роль принадлежала народным средствам. Воспитание детей проходило в соответствии с необходимостью подражания подрастающим поколением общественно — исторического опыта, накопленного предыдущими поколениями с целью подготовки к жизни и труду.

С накоплением опыта воспитания народной педагогикой было определено последовательные этапы воспитания детей. Первый из них назывался периодом баянных — от рождения до 1,5–2 лет [1, 5]. Основным средством этого периода воспитания было общение матери с ребенком через колыбельную песню.

Таким образом, забота о детях начиналось с первого дня появления на свет нового человека. В Киевской Руси существовал целый комплекс представлений о появлении новой души — рождение ребенка. Появление нового члена семьи была обставлена комплексом дородовой, семейной и посемейной обрядности, направленной на приобщение к жизни. Эти эхо обрядности записаны исследователем А. Котляревским 1860 года: на новорожденного надевали вывернутый шерстью наверх кожух, обносили вокруг дома и таким образом приобщали к дому. Этим актом ребенок привлекался к семейному коллективу. Возле мальчика клали какой-нибудь инструмент, чтобы ребенок вырос умельцем, а возле девочки — пучок льна, который символизировал женскую жизнь [3, 76]. По традиции, которая существовала у наших предков, чтобы наделить ребенка хорошим здоровьем, хорошими чертами характера, беременная женщина должна соблюдать ограничения и определенных запретов, например: нельзя бить домашних животных, потому что шерсть животных будет мучить малое дитя [3, 62]. В этих и подобных обрядах, языческие приметы переплетались с надеждой на счастливую судьбу ребенка. Обряды не закрывали собой главное — радость от появления нового человека.

Сначала появление ребенка ограничивалась гигиеническим воспитанием с целью вырастить здоровую закаленную рабочую силу. Этот процесс предусматривал: поддержание тела в чистоте, закаливание, здоровое питание. О наличии в этот период гигиенического воспитания свидетельствуют археологические находки " рукомоев " и детских гребешков (Военное городище на Полтавщине) [9, 111].

Забота о гармоничном развитии ребенка, его духовное и физическое здоровье, подготовку к жизни и труду видим в обрядовой культуре. Сакральную функцию имела колыбель, как первый дом ребенка. Колыбели были в каждой семье. С колыбелью были связаны различные предубеждения, а именно: нельзя было качать пустую колыбель, ибо " качаешь черта, и ребенок не будет спать " и др.. [8, 140–143].

Главной воспитательницей на этапе баянния была мать. В фольклоре изображался образ женщины-матери, ее любовь к своему ребенку. Народное мировоззрение, жизненная философия наших предков отчетливо отражалась в пословицах и поговорках. Мысли о матери высказанные в песнях и думах, еще концентрированнее и ярче сформулированы в поговорках. Вот несколько примеров: " На свете найдешь все, кроме родной матери ", " Матушка родная лучше всего света " [6, 42]. Высокая морально — этическая красота образа матери свидетельствует о чистоте народного мировоззрения, о существовании любви к своему роду, семье, матери.

Уважение к матери считалась первой моральной заповедью детства. Поэтому, кто ее нарушал, грозило проклятие: " Укоряющего старость матерню, да исклюют его вранове, да сьедят орлы " [6,41]. Народная педагогика с древних времен оценивала воспитанность детей их заботой о матери.

З 3 — х — 4 лет начинался новый этап в воспитании, который наши предки называли пестованием [5, 51], когда среди людей пожилого возраста выделялись неженки и пестунки, для воспитания детей они использовали потешки, игры, привлекали к простейшим видам труда т. д..

Поскольку мать и отец были заняты тяжелым земледельческим трудом, то старики последние годы своей жизни посвящали близким. Они становились главными воспитателями детей, передавали им нравственные нормы и заповеди, трудовые навыки и народные знания. О них К. Ушинский писал:

" Природные педагоги — бабушка, дед понимали и знали по опыту, что моральные сентенции принесут больше вреда, чем пользы, и что мораль заключается не в словах, а в самой жизни семьи, в охвате ребенка со всех сторон и отовсюду ежеминутно проникает в его душу " [8, 132–140].

Поэтому, общаясь с дедушками и бабушками, дети усваивали важные истины: нельзя делать того, что осуждают старшие; нельзя сидеть без дела, когда мать и отец работают; нельзя требовать от родителей того, что они дать не в состоянии и т. п.. Осуждение плохих поступков внуков бабушками и дедушками имело благородный характер и высоконравственный смысл, оно предостерегало детей мудрым отношением к шалостям, предусматривало замену вины добрыми поступками. Отец и мать, в свою очередь, должны были воспитывать в детях чувство долга перед их воспитателями, учили быть благодарными за затраченные усилия и пережитые тревоги в процессе воспитания детей. Ребенок был обязан научиться выражать дедушкам и бабушкам свою благодарность хорошим поведением.

Возникновение семьи с ее индивидуальным хозяйством при исчезновении коллективного социального обеспечения стариков породило проблему призрения детей о нетрудоспособных по возрасту родителей. Практическое выделение этой проблемы обусловлено единством интересов старых и молодых членов семьи. Родители не только передавали детям свой ​​производственный опыт, но и готовили их к тому, чтобы дети были способны прокормить их в старости. В этих условиях особое значение приобрели задачи " очеловечивания чувств ", то есть воспитание в каждом человеке с раннего возраста таких моральных качеств, как отзывчивость, доброта, чистосердечие [4, 62].

В семейном воспитании большое место занимало формирование таких духовных качеств, как осмысление сыновнего долга и уважение к старости, доброта к людям пожилого возраста. Жизненный опыт старых членов семьи давал право выполнять в семье функцию основного наставника внуков. Роль воспитательного воздействия дедушек и бабушек была сформулирована в афоризме " Старость к правде короткую дорогу знает " [4, 99].

Исследователи славянской древности, истории Киевской Руси доказывают, что в народном идеале место в период пестования отводилось морали. Воспитательный идеал человека уже в те времена имел, прежде всего, характер веры в сверхъестественные силы, любви к ближнему, трудолюбию, уважению к старшим и родителей. Целью нравственного воспитания было воспитание доброты, милосердия, нужды беспокоиться о больных, убогих, сиротах [6, 101]. Именно старики заботились о воспитании этих качеств. Пожалуй, одним из главных средств нравственного воспитания были сказки, по которым и осуществлялось нравственное воспитание.

С помощью сказки элементарные нормы поведения и требования к их соблюдению незаметно для самого ребенка входили в его сознание. Во всех случаях содержание сказки имело жизненно практическое назначение [3, 5]. Детей приучали слушать старших, не перебивать, повиноваться им, а к ровесникам и меньшим иметь уважение. Постепенно сказка превращалась в оригинальное собрание моральных наставлений детям с иллюстрацией живых примеров о том, какая может случиться с ними беда, если они не будут слушать старших, пренебрегать их советы, наставления, предостережения.

Сказки использовались также для ознакомления детей с природой, ее силами. Важной составляющей нравственной культуры народа, его педагогических взглядов была вежливость. В обществе, которое возникло из родового строя, создавалась новая мораль — нормы и правила общения с людьми. Все это находило отражение в вежливости, в гуманизации отношений, в отрицании грубости. Детей любили, но относились к ним требовательно, позволяли далеко не все. Существовали определенные правила поведения. Они определялись правилами хорошего тона; в задачи воспитания детей входило привлечение их к этим правилам. Не случайно берестяная грамота ученика Онфима к товарищу по школе Даниилу начинается словом " поклон " [8, 79].

На помощь родителям и детям в форме пословиц и поговорок народной педагогикой была разработана система правил — наставлений, которые были устным учебником нравственного воспитания. Внимательность, уважение к другому человеку как обычай у наших предков отмечали зарубежные путешественники Х — ХIII вв.

Период пестования завершался в семилетнем возрасте обрядом постригов мальчиков, плетение косы девочкам [4, 6]. В восточнославянском языке слово " отрок " означало мальчика 7–14 лет, который еще не получил права голоса зрелого мужчины. С этого времени содержание воспитания мальчиков и девочек начинал отличаться: мальчики помогали родителям в исполнении " мужских " видов работ, овладевая знаниями и умениями в области земледелия и животноводства. Девушки овладевали " женские» виды работ — учились вести домашнее хозяйство, прясть, ткать, лепить посуду и т. д. Тоесть, начинался новый этап в жизни детей — приобретение трудовых навыков, соответствующих пола ребенка и овладения ими нормами морального поведения. После этого периода ребенок присоединялся к взрослой жизни.

Не меньше внимания уделялось и умственному развитию детей. На этапе от семи до четырнадцати лет происходило изучение детьми природы: ознакомление с функциями богов, наблюдения за растениями и животными. Детям передавались пожизненные приметы, по которым можно было судить о погоде.

Собственно, развитию умственных сил, мышлению подростков, формированию у них самодисциплины способствовала игра в шахматы. В последние десятилетия археологические открытия установили, что игра в шахматы на Руси была распространена. Шахматные фигуры найдены почти в 30 -ти древнерусских городах. Более 100 фигур обнаружено в Новгороде (XII — XIII вв.). Б. Колчин пришел к выводу, что в шахматы играли почти в каждом новгородском доме, не исключая ремесленников и холопов [7, 117]. В то время, когда в шахматы играли старшие члены семьи, дети последовали их примеру. Об этом свидетельствуют шахматные фигуры маленького размера, которые резко отличаются и по внешнему виду — напоминают маленькие цилиндрики, конусы; большинство из них глиняные или деревянные, а значит говорит о том, что они были дешевыми и доступными детям.

Однако, христианская церковь запрещала шахматную игру, объявив ее «чертовой». Но игра настолько глубоко вошла в быт народа, что наступление церкви было бессильным. Продолжали играть в шахматы и взрослые, и дети, и бедные, и богатые: " Играют в шашки — шахматы во то велел золоченая " [6, 25]. И. Линдер объясняет эти слова так: " В древней Руси шахматные фигуры назывались шашками, сама игра — шахматы. А если так, то " играть в шашки — шахматы " могло звучать в прямом смысле «играть фигурками в шахматы " [3, 48].

Большая роль в развитии познавательных способностей и моральных качеств ребенка принадлежала детскому фольклору. Понятие " детский фольклор " вошло в науку не так давно, но глубокая давность многих творений, которые относят к нему, не подлежит сомнению. Детский фольклор имел выразительную воспитательную ценность. Веселый и увлекательный рассказ, сочетание словесного материала с элементами игры, поэтичность языка, краткий объем — таковы главные черты восточнославянского детского фольклора.

Большое значение придавалось и эстетическому воспитанию. У славянских народов всегда высоко ценилась красота в явлениях природы. Народ не только обожал явления и объекты природы, но и умел любоваться их обаянием и неповторимостью. Эстетическое воспитание основывалось на эмоциональности в воспитании; прежде всего, это проявлялось в общении с природой. До этого взрослые приучали детей. Народ, который тяжело работал, стремился творить прекрасное. Об этом свидетельствуют остатки посуды, бытовых вещей, которые украшены разнообразными узорами.

С давних времен происходил также обычай танцевать во время праздников. Нельзя было не знать песен, хороводов, сказок, не учитывать их сезонно- обрядовые особенности в своей жизни, в быту, в труде и досуге [1, 99].

Большое внимание уделялось физической подготовке, которая с древнейших времен и до конца XIIІ ст. обеспечивала физическую и моральную подготовленность людей к военному и земледельческому делу и характеризовалась широким кругом специфических средств и методов.

Средством умственного, физического, эстетического воспитания были игрушки. Они в живой и интересной форме развивали фантазию ребенка, помогали осознавать окружающую жизнь, осмысливать мир взрослых и в игре подражать им. Археологи находят игрушки при раскопках древних поселений (Киев, Галич, Волынь, Чернигов) [16, с. 81]. Среди них попадаются игрушки из глины в виде птиц, животных, астрагала, кости с точками для обучения счета, отдельно выделяют технические игрушки: кубари, мечи, луки, стрелы. Большое количество игрушек найдено при раскопках древнего Новгорода. Значительная часть новгородских технических игрушек связана с копированием военного оружия. Беспокойную жизнь Новгорода XII — XIII вв., боевые традиции граждан — все это нашло отражение в игрушках, прежде всего в детских мечах [5, 99]. Среди найденных в Новгороде игрушек в большом количестве были мячи, с помощью которых выполнялись различные подвижные игры. Набивали мячи шерстью или мхом. Распространен был слой — мазло: деревянный мяч, загоняли клюкою в лунку.

К семейному воспитанию в подростковом возрасте присоединяются и различные формы общественного воспитания. Расселение малых семей было связано с перемещением населения и возникновением новых населенных пунктов. Рвались родственные отношения. Именно в этот период возникает институт кумовства как одна из форм общественного воспитания детей. Кумовство — это результат распада родовой общины, трансформация " дяди " из воспитателя племянников в своей семье в духовного наставника тех же племянников в семье их родителей. М. Косвен пишет: " Кум — персонаж исторически гораздо позднее чем материнский дядя " [1, 18]. В источниках письменности термин " кум " случается впервые в Уставе Ярослава Мудрого (X в.) [3, 86]. Это означает, что обычай кумовства существовал задолго до появления Устава, то есть древним общенародным обычаем. В тех случаях, когда в территориальной общине не было родственников, родители выбирали кума и куму среди соседей. В жизни кум и кума выступали как моральные наставники ребенка и выполняли вспомогательную функцию в его воспитании. Хотя они были более символическими, чем фактическими опекунами, их моральное воздействие на детей имел большой вес.

С принятием христианства кумовство отошло в руки церкви. Кум и кума были объявлены крестными отцом и матерью. По канонам, крестный отец — это прежде всего преемник при крещении ребенка, т. е. при принятии ее в лоно церкви. В условиях двоеверие крещения новорожденного происходило под давлением церкви, так что многие дети оставались некрещеными. У них не было крестного отца, крестной матери, однако по обычаю обязательно были кум и кума.

Новой формой общения детей подросткового возраста было Побратимство и Посестринство, которое строилось не по принципу родные, а на основе личных симпатий. Связи собратьев нередко были сильнее родства, но по традиции принимали форму последнего [4, 48]. Модель осуществления актов Побратимства и Посестринства реконструировали этнографы еще с XIX в. обычаями в России, Украине. Наиболее древним средством братание было заключение соглашения между сверстниками через обмен кучками земли. Земля символизировала силу клятвы и верности слову. Дети зашивали кучку земли в ладанку и носили ее на шее [5, 53]. В этом проявляется связь обычая с языческими верованиями.

Обычай Побратимства и Посестринства, который оставался в периоде становления территориальной общины, ознаменовал появление новых форм воспитания.

В связи с начатым процессом дифференциации властей, выделения богатых родов, вождей племен, князей создается племенная аристократия. Археологи находят могилы, где похоронена знать, времен V — VII вв. В этих погребениях найдены кольца, бусы, оружие, поясные наборы, принадлежавшие вождям и их окружению [2, 30]. В VI — VII вв. в племенных союзах восточных славян возникают постоянно действующие военные организации — дружины. Корень " друг», который лежал в основе термина «дружина», означает " содружество ровесников " — молодых мужчин [2, 24]. В обязанность племенных вождей входило комплектование специальных отрядов из отобранных молодых юношей — отроков. Б. Рыбаков высказывает мнение, что местом подготовки молодых воинов была гридница (дом, который отдельно стоял) она упоминается в былинах о Ставра и Чурила. Ученый считает, что в таком доме жили отроки с 12-летнего возраста, которые проходили здесь военное обучение [2, 91]. В дружину набирались подростки из местных семей.

Поэтому, военная организация сверстников стала одной из форм общественного военно — физического воспитания, также это была одна из форм побратимства [2, 18].

Следует также обратить внимание и на тот факт, что доклассовое общество не знало сиротства: ребенок считался сыном или дочерью всего рода. Другие условия сложились, когда детей начали воспитывать оба родителя. В условиях смерти отца или матери появлялась проблема сиротства и наследования собственности. Как следствие этого, возникло опекунство. Порядок определения опекуна изложен в статье 99 " Русской правды». В ней говорится о том, что когда в семье остаются сироты или когда мать после смерти мужа снова выйдет замуж, то ближний родственник берет детей вместе с имуществом под опеку до совершеннолетия. Передача имущества должна происходить в присутствии посторонних, то есть под общественным контролем общины. Опекун вправе пользоваться этим имуществом, брать его в долг, пользоваться прибылью, за что должен был кормить и воспитывать сирот. По достижении воспитанником совершеннолетия он должен полностью вернуть им наследство, а в случае недостатка — оплатить ее стоимость. Если же детей и имущество принимал под опеку отчим, то условия опеки были такие же. Статья 99 раскрывает народные взгляды на заботу о сиротском детстве [5, 56].

Сведения о опекунов, которые завладели имуществом подопечных, а также о отчимов — растратчиков содержатся в Новгородской берестяной грамоте, которая отражала сложность ситуации в борьбе за наследство [5, 46]. Подобной ситуации конфликт находим в Киево-Печерском посохи в рассказе о монахе Захарии [1,11]. Во всех сложных ситуациях " Русская правда» вносила определенный порядок на защиту прав и интересов детей и защищала их от произвола со стороны опекунов и других лиц, которые гарантировали сиротам нормальные условия для воспитания и развития [155, с. 143].

Наиболее несчастной частью детей была категория брошенных матерями младенцев. Следовало бы ожидать, что об их судьбе заботиться церковь с ее проповедями братолюбности. Историк Е. Голубинский пришел к выводу: «Наши епископы периода домонгольского (как и всего последующего времени) не ознаменовали себя в этом плане ничем " [2, 31]. Заботился о судьбе сирот народ. Традиция заботы всей родовой общиной о ребенке, которая сложилась еще в период матриархата, в классовом обществе трансформировалась в виде опекунства над домами бедных детей при скудельницах. Скудельница представляла собой общую могилу, куда зимой свозили замерзших, утопленных или умерших во время эпидемии для последующего захоронения весной. При скудельницах строили сторожки. В случае необходимости, в эти помещения свозили и брошенных матерями детей. Скудельниками выбирали старцев, которые могли выполнять обязанности сторожа. Содержалась сторожа за счет милостыни соседних городов и сел. Детям приносили продукты питания, одежду, игрушки. Очевидно, тогда и возникло пословица " С миру по нитке — бедному сироте сорочка " [6, 44]. Этнограф И. Иллюстров, исследуя пословицы о скудельницах и детских приютах при них, писал, что здесь покрывались народными милостями несчастное рождения и несчастная смерть: «Живой не без места, а мертвый не без могильи " [3, 65]. В таких домах скудельники следили и за физическим развитием детей. С помощью сказок, пословиц передавали им нравственные правила человеческой жизни, коллективные отношения сглаживали остроту детских характеров.

При всей своей примитивности дома убогих детей являлись выражением народного презрения сирот, проявлением человеческого долга перед детьми. Домам убогих детей не пришлось попасть на страницы древнерусских произведений, однако они нашли отражение в пословицах. При раскопках в Киеве, Звенигороде (Львовская область) археологи нашли скопления детских костей XII в., что было, очевидно, следствием массовой смерти детей в домах бедных (возможно, во время эпидемии) [2, 84].

Итак, за долгое время своего существования праславяне, а позже славяне выработали свою практику воспитания на основе глубин трудовой жизни. Основная роль в воспитаны детей восточных славян принадлежала народным средствам. Воспитание молодежи восточных славян имело системный и последовательный характер. В основе процесса воспитания было положено усвоение молодежью приобретенных предшествующими поколениями обычаев, обрядов, ритуалов, атрибутов, народно — правовых и моральных форм человеческой деятельности. В Х — XIII вв. доминирующим было индивидуально — семейное воспитание, хотя еще существовали и различные формы общественного воспитания, такие, как институт кумовства, братство, посестринство, опекунство, дома бедных детей и сирот.

Литература:

1.      Афанасьев А. Живая вода и вещей слово. — М., 1988.

2.      Афанасьев-Чужбинский Быт малоросского крестьянина. — М., 1855. — Кн. И

3.      Гончаров Н. К. Историко — педагогические очерки. — М.: Из-во АПН РСФСР, 1963.

4.      Капица О. И. Детский фольклор. — М., 1966.

5.      Маркевич М. Обряды собранные М. Маркевичем. — Вып.1.-М., 1832.