Проблемы и практический опыт профессионального самоопределения подростков группы риска в России (начало пути, становление: конец XIX века)

Проблема подростков группы риска является вечной для чело­веческого общества. Она пришла в настоящее из прошлого и будет актуальной в будущем.

Необходимо отметить, что благотворительная деятельность в Рос­сии уходит корнями во времена Киевской Руси. Именно в этот пе­риод под влиянием князя Владимира, а затем и его правнука Вла­димира Мономаха, показывающих пример личного благодеяния, поощрения призрения страждущих становилось предметом посто­янного внимания княжеской власти и духовенства. Первым доку­ментом, придающим организованный характер благотворитель­ной деятельности, является Устав, принятый в 996 году. В соответ­ствии с этим Уставом общественное призрение за нуждающимися в помощи и поддержки со стороны общества и государства поруча­лось церквям, монастырям, организованным при них благотвори­тельным учреждениям. Этим же документом определялся и источ­ник финансирования помощи - так называемая «десятина». Дан­ный период характеризуется религиозно-благотворительной на­правленностью решения проблемы.

Со временем стала возрастать роль государства в благотвори­тельной деятельности. При Петре I забота о нуждающихся была возложена наряду с церковью и на государственную администра­цию (Камер Контора, Главный магистр, воеводы), включая и уч­реждения, занимающиеся проблемами подростков «группы риска». Начало целенаправленной работы с подростками «группы рис­ка» можно считать со времени открытия по проекту И.И. Бецкого московского воспитательного дома для детей-сирот. В своем труде «Генеральный план московского воспитательного дома» он не только определяет правила приема, но и обосновывает содержа­ние деятельности, которую сейчас мы можем назвать «социально-трудовой адаптацией». Основным средством подготовки подрост­ков, отданных на воспитание, к самостоятельной жизни и деятель­ности он определяет труд.

В своей работе И.И. Бецкой говорит, что «... мальчиков отда­вать учиться мастерствам, какие они по склонности выберут» [5, с. 131-134].

Им же разработана одна из первых классификаций подростков в процессе их профессионального самоопределения по природным способностям. И.И. Бецкой предлагает всех воспитанников делить на три «разбора», исхо­дя из их дарования и способностей. «Первому стоять из тех, которые очевидно, могут отличаться в науках и художествах: второму, и кото­рый, конечно, величайшее число в себе заключает, из определенных быть ремесленниками и рукодельниками; а третьему, коих понятия тупы, из простых работников [5. с. 132].

Екатериной II в 1775 году в законодательном порядке устанав­ливается государственная система общественного призрения для всех сословий. В каждой губернии под председательством губернатора были созданы особые Приказы общественного призрения, на кото­рые возлагалась обязанность организовать и содержать народные школы, сиротские дома, больницы, аптеки, богадельни, дома для неизлечимых больных, дома для душевнобольных, работные дома [4].

Данный период в большей степени мы связываем с государственно-религиозно-благотворительной направленностью решения про­блемы профессионального самоопределения подростков группы риска.

Создание системы специально организованной деятельности с подростками «группы риска», по-нашему мнению, стала возможной благодаря созданию системы общеобразовательных и профессио­нальных школ различного типа для всех сословий, включая и са­мое низшее. И если до первой половины XIX в. в школы брали только детей и подростков, способных к учению, имеется в виду нормаль­ных умственно и физически, то в 1839 году около г. Риги было от­крыто первое в России «Спасательно-воспитательное учреждение». Оно предназначалось для так называемых «нравственно - забро­шенных подростков». В данное заведение принимались мальчики и девочки, все они учились, кроме того, мальчики занимались зем­леделием и сапожным ремеслом, а девочки рукоделием и домовод­ством.

К середине XIX в. заведения подобного типа были открыты в Нарве и Ревеле (Таллинн), в также в Санкт-Петербурге (Мариинский приют).

В этот период открываются учреждения реабилитационной на­правленности для подростков, детей арестантов и ссыльных, как мы сейчас говорим для подростков из неблагополучных семей и соци­альных сирот. К концу XIX в. таких учреждений насчитывалось свы­ше 10. Реабилитационная работа и профессиональное самоопреде­ление подростков осуществлялось через систему воспитательных ме­роприятий, носивших религиозный характер и в процессе ремеслен­ной подготовки. Педагогическая, социальная помощь в социальном и профессиональном становлении продолжалась и после выпуска из этих учреждений, т.е. носила пролонгированный характер.

В конце 1890 года инженер-путеец Петр Иванович Христианович открыл при железнодорожной станции Екатеринослав двухклассную общеобразовательную школу для детей малоимущих родителей - стре­лочников, смазчиков, кондукторов. Эта школа, в которой круглого­дично обучалось до 150 учащихся 9-12 лет, просуществовала до рево­люции.

Интересен опыт работы Ярославского приюта для подростков-сирот и подростков, оставшихся без попечения родителей. Особен­ностью организации и содержания его является попытка перенес­ти содержание и структуру семейного воспитания, подготовки под­ростков к самостоятельной жизни и профессиональной деятельнос­ти в рамки формального образовательно - воспитательного учреж­дения. Союз детей (10-15 человек) жил вместе с семьей смотрителя (воспитателя). Подростки учились ремеслам, перенимали опыт жиз­ни в семье, получали элементарное образование [2, с. 64].

В России получает бурное развитие деятельность по созданию благотворительных обществ и благотворительных заведений. К концу XIX века таковых насчитывается уже 14854, а их помощью ежегодно пользовались около 7 млн. человек. Кроме того, в благо­творительных заведениях постоянно проживало около 500 тысяч человек [3, с. 6].

Таким образом, на основании анализа, мы можем сказать, что проблема профессионального самоопределения подростков группы риска решалась в общественно-государственной благотворительной деятельности, связанной с призрением детей, подростков, нуждаю­щихся в помощи и поддержке со стороны общества, государства.

Интересным представляется опрос, произведенный в 1912 году 199 воспитанников-подростков Рукавишниковского приюта в Москве. Автор, изучая типы детской беспризорности, отмечает, что 60% подростков попали в приют из мест «учения и услужения». Так в то время называли ремесленное ученичество.

Можно двояко оценивать данную форму социальной и произ­водственной адаптации подростков, которых мы называем соци­альными сиротами, подростками группы риска.

С одной стороны, акцентируя внимание на их бесправное по­ложение, отсутствие нормативно-правового механизма регулиро­вания отношений мастера и ученика подмастерья, отсутствие кон­троля со стороны государства, прогрессивные педагоги, писатели, общественные деятели отмечали отрицательные стороны этой фор­мы интеграции подростков в социально-производственную среду, их социальное и профессиональное самоопределение.

Крайне тяжелом и бесправном положении учеников «в людях» Д.И. Писарев в частности писал: «Правда, что обучение тех мальчиков, которые отдаются на выучку к хозяевам, продолжается очень долго, года четыре и больше, но ведь это происходит не от того, что ремесло действительно трудно и головоломно, а от того, что пер­вые годы учения тратятся мальчиком обыкновенно на исполнение разных мелких комиссий, которые дают ему хозяин и подмастерья и которые, развивая быстроту ног, в то же время нисколько не зна­комят его с техническими тайнами мастерской [1, с. 109].

С другой стороны, эта форма сыграла определенную положи­тельную роль как форма массового профессионального образова­ния и как форма социально-производственной адаптации подрос­тков группы риска.

Действительно, в связи с отсутствием в России системы началь­ного профессионального образования, основная масса подростков после окончания нескольких классов низшей общеобразовательной школы вынуждена решать проблему своего самоопределения само­стоятельно. В том случае, если он совершил проступок против за­кона подросток попадал в приют и там получал ремесленную под­готовку, а затем и трудоустраивался в соответствии с полученной профессиональной подготовкой. С этой точки зрения системе ре­месленного ученичества была своеобразным буфером социальной дезадаптации подростков, особенно подростков-сирот или остав­шихся без попечения родителей. Да, там было бесправно, там было тяжело, да, там работали за содержание, но все же это было лучше, чем в ученичестве на производстве и тем более, лучше, чем на ули­це, в притоне, воровской шайке и т.д.

Критика ремесленного ученичества того времени связана, не только в связи с тяжелым положением подростков, а, прежде всего с тем, что это была архаичная система профессиональной подготов­ки и на смену ей шла государственная система начального профес­сионального образования.

Для основной массы подростков группы риска (детей-сирот, де­тей, оставшихся без попечения семьи, детей из малообеспеченных и неблагополучных семей, было два пути: либо с 11-12 лет тяжелый, физический фабричный или сельский труд, либо идти «в люди» учиться жизни и ремеслу.

Анализируя состояние ремесленнического ученичества и его влияние на процесс профессионального самоопределения подрост­ков группы риска, К.Д. Ушинский предлагал для детей, круглых сирот, открыть ремесленнические школы, отмечая, что таких детей в России немного [1, с. 127].

Если объединить мысли общественных деятелей, педагогов о проблеме подготовки детей к труду и выбору профессии, то их можно свести к следующему:

1. Процесс профессионального самоопределения должен иметь длительный по времени (пролонгированный) характер.

2. Готовить к будущей трудовой деятельности должна школа, сочетая при этом трудовую деятельность с трудовым воспитанием.

3. Основным средством профессионального выбора является участие в труде. При этом, с одной стороны, выявляются и разви­ваются склонности, способности и интересы, с другой - осуществ­ляется поиск профессионального жизненного пути.

4. Всеми подчеркивалась необходимость - профессиональное образование предварять общеобразовательной подготовкой, в про­цессе которой проявляются и развиваются склонности и способно­сти подростка, как главная основа выбора профессии.

5. Неприятие для развития подростка и его профессионального самоопределения раннего «специализма», т.е. раннего профессио­нального обучения. По этому поводу Н.Г. Чернышевский писал: «Вы хромого сделали кровельщиком, глухонемого - музыкантом, бессильного труса - кучером; что же чудного, если и кровельщик ваш и музыкант, и кучер - все одинаково плохо исполняют свое дело? А если бы поступить разумно, подождав, пока можно будет различать качества этих людей и пока они поймут, к чему они год­ны, тогда и результаты были бы не те: тому глухота не помешала бы сделаться хорошим кровельщиком, другому трусость - хорошим скрипачем, третьему - хромота - хорошим кучером [1, с. 123].

Решение проблемы в рамках семейного трудового воспитания, ре­месленнического ученичества, начальной профессиональной подготов­ки является еще одним важным направлением оказания помощи подро­сткам группы риска в их профессиональном самоопределении.

К концу XIX в. завершилось формирование Российской модели социальной защиты, реабилитации, профессионального самооп­ределения подростков группы риска, которая характеризуется сле­дующими признаками [4]:

1. Благотворительная основа деятельности.

2. Осуществление работы по социальной, медицинской коррек­ции и профессиональному определению подростков в специально устраиваемых колониях, фермах, рабочих приютах, школах объе­диненных общим названием «приют».

3. Как правило, воспитание в данных заведениях носило се­мейный характер.

4. Высокое, для данного периода, медико - психолого - педаго­гическое обеспечение.

5. Осуществление всестороннего изучения характера, привы­чек, наклонностей, в том числе и способностей к какому-либо виду деятельности.

6. Наличие института попечительства и социальной опеки.

7. Пролонгированный характер специально организованной деятельности по оказанию помощи подросткам «группы риска» в их средовой адаптации и профессиональном самоопределении.

Литература:

1. Антология педагогической мысли: в 3 т. Т.2 Русские педагоги и деятели народного образования о трудовом воспитании и профессиональном образовании, сост. Н.Н. Кузьмин. – М.: Высш.шк., 1989. – 463 с.

2. Дети с девиантным поведением: психолого-педагогическая реабилитация и коррекция/Материалы Всероссийской научно-практической конференции, Саратов, 1991 г. – М.: Изд-во МАИ, 1992. -103 с.

3. Колледж по подготовке социальных работников. Концептуальные основы развития. – М.: 1996. – 68 с.

4. Савиных В.Л. Профессиональное самоопределение подростков группы риска: Монография. – Курган: Изд-во «Зауралье», 2000. – 332 с.

5. Хрестоматия по истории педагогики/Под ред. Н.А. Желвакова. – М.:1936.