Традиции организации эстетической среды в частных женских гимназиях второй половины XIX — начала XX века



В настоящей статье мы хотим затронуть проблему формирования эстетической среды в частных женских гимназиях конца XIX- начала XX веков (в основном Москвы и Санкт-Петербурга), так как именно эти образовательные учреждения во многом повлияли на развитие педагогического образования в нашей стране в дальнейшем. Многие современные вузы выросли из частных женских гимназий (например, Московский гуманитарный педагогический институт находился в здании московской женской гимназии М. Ф. Калайдович, основанной в 1874 году) и наследуют их определенные традиции, в том числе организации эстетической среды.

Прежде чем приступить к раскрытию вопроса эстетической среды частных женских гимназий, проведем небольшой экскурс в историю развития женского образования в России.

Существует мнение, что в России к женскому образованию издавна относились отрицательно, так как основной удел женщины — сохранение домашнего очага, забота о детях и посещение церкви, в связи с этим грамотность ей ни к чему, более того — она может вести к распущенности и крушению патриархальных устоев.

Но, тем не менее, первые сведения об обучении девочек в Древней Руси относятся еще к XI веку, когда Анна Всеволодовна, сестра Владимира Мономаха, в 1086 году открыла девичье училище при Андреевском монастыре в Киеве.

Однако, началом общественного образования женщин в России принято считать основание в 1764 году в Петербурге по проекту И. И. Бецкого Воспитательного общества благородных девиц (впоследствии знаменитый Смольный институт). Многие годы Смольный институт служил моделью для создания самых разных женских учебных заведений: пансионатов для девиц, институтов благородных девиц, частных женских гимназий.

Общественное движение за развитие женского образования получило существенную поддержку в высших кругах в середине XIX века, где главную роль в данной области играла великая княгиня Елена Павловна, ставшая одной из ярких вдохновительниц реформ. При ее поддержке Н. А. Вышнеградский представил в 1857 году план создания такого женского учебного учреждения, куда небогатые семьи могли бы посылать дочерей для основательного образования, не подрывая семейный бюджет.

В апреле 1859 года в Санкт-Петербурге открыли первое в России женское среднее образовательное учреждение. Оно находилось под покровительством императрицы Марии Александровны (подчинялось ведомству императрицы Марии) и в ее честь получило название Мариинское женское училище.

В марте 1865 года был опубликован проект «Положения о женских гимназиях и прогимназиях Министерства народного просвещения», но утвердили данный документ только в 1874 году.

С 1872 года в России стали открывать частные женские гимназии. По положению о частных женских гимназиях предусматривалось, что они обладают тем же статусом, что и государственные, обязаны придерживаться правил и программ, установленных Министерством народного просвещения. Согласно перечню женских гимназий и прогимназий, в Москве во второй половине XIX — начале XX веков было открыто много подобных частных учреждений: гимназия г-жи К. К. Алелековой, С. А. Арсеньевой, Ю. П. Бесс, М. Г. Брюхоненко, О. Л. Вяземской, М. Ф. Калайдович, С. Н. Фишер (ей принадлежит первый опыт устройства женской гимназии в Москве) и др. На 1 апреля 1905 года в Москве было уже 69 женских гимназий.

Изменилась и цель женского образования, которое во многом ориентировалось на программы лучших мужских гимназий. Например, главной целью гимназии Софья Николаевна Фишер считала предоставление женщинам возможности получения достойного образования, «возведение женщины, матери и воспитательницы на ту высоту умственного уровня, на которой позволительно и желательно видеть женщину во всяком образованном обществе» (7, с.117).

В данной статье мы не будем освещать вопросы, касающиеся организации образования, программы в частных женских гимназиях Москвы и Санкт-Петербурга второй половины XIX начала XX века, хотя они и представляют для современного исследователя несомненный интерес, а рассмотрим традиции организации эстетической среды в данных учебных учреждениях.

Остановимся на характеристике самого понятия «Эстетическая среда» и ее структурных элементах.

Эстетическая среда образовательного учреждения — это педагогически организованная микросреда, обладающая высоким уровнем развития эстетической культуры, гибкой динамикой развития, предоставляющая большие возможности на воздействие творческой мотивации субъекта.

Представление об эстетической педагогической среде как определенном культурно-общественном феномене появилось в России в начальных своих формах в педагогических опытах XIX века у Л. Н. Толстого, в XX веке — в трудах В. В. Зеньковского, П. Ф. Каптерева, в практической деятельности и теоретическом анализе у С. Т. Шацкого. Есть работы по эстетике школьной жизни у Б. Т. Лихачева и других исследователей.

Составляющие эстетической среды: качества личности, художественная деятельность (творчество, самодеятельность, активность); материальная среда (интерьер, экстерьер); среда общения (учитель-ученик, учитель-родитель, семья-друзья); система отношений (к человеку, труду, искусству, учебе, природе и т. д.).

Большое значение для успешного развития эстетической среды образовательного учреждения имеет эстетика быта учебного заведения, ведущей идеей которой выступает организация взаимодействия педагогов и учащихся «по законам красоты». При этом требование эстетики распространяется как на внешнее оформление помещения, так и на эстетическое представление учебного материала, на образцы внешнего вида людей, их одежду, манеру поведения и мыслей. В истории педагогики, как в теории, так и на практике, эти требования разрабатывались выдающимися педагогами, такими как А. С. Макаренко, В. А. Сухомлинским и др. В их представлениях формирование эстетики быта и эстетизации образовательной среды неотделимы от формирования культуры чувств, нравственного мира личности.

Важной стороной образовательной среды является архитектура и интерьер учебных помещений. Архитектурно-планировочное решение помещений для образовательного учреждения, с точки зрения современных исследователей, может быть более или менее удачным в плане эстетического восприятия в зависимости от ряда условий: предназначены ли помещения специально для организации учебного процесса или только приспособлены для размещения учащихся; учтены ли функции организации (в данном случае образовательные), особенности возрастного состава, климатические условия, этнические традиции; адекватны ли имеющиеся помещения, их размеры и расположение типу и функциям образовательного учреждения; предусмотрены ли возможности вариативного использования помещений; каково средовое окружение учреждения (эстетико-художественная и культурная макросреда, наличие в шаговом доступе музеев, выставок, культурных центров и т. д.). К средствам архитектурной композиции, с помощью которых возможна эстетизация образовательной среды можно отнести: пространственные характеристики, способные вызвать определенное эмоциональное или психологическое ощущение, напряжение, разрядку, созерцание, динамическое действие, испуг, веселье, недовольство, удовольствие, чувство духовного подъема. Кроме того, эстетизации среды способствует цветовое решение помещений.

Организации пространственно-предметной компонента образовательной среды уделялось внимание еще в «Великой дидактике» Я. А. Коменского. Этот компонент рассматривался им, прежде всего, с точки зрения ее привлекательности для ребенка: «Сама школа должна быть приятным местом, доставляя глазам привлекательное зрелище изнутри и снаружи. Внутри она должна быть светлой, чистой, украшенной картинками: портретами знаменитых людей, географическими картинами, памятниками исторических событий, некоторыми эмблемами. А извне к школе должны примыкать не только площадка для прогулок и игр (так как у детей этого отнимать нельзя), но также небольшой сад, в который иногда следует пускать учеников и предоставлять возможность наслаждаться зрелищем деревьев, цветов и трав. Если дело будет так поставлено, то дети, вероятно, будут посещать школу с не меньшей охотой, чем обыкновенно они посещают ярмарки, где они всегда надеются увидеть и услышать что-либо занимательное».

Как отмечают исследователи, московские гимназии XIX века были хорошего европейского уровня по постановке преподавания, по оснащению библиотек, учебных (географических, минералогических, физических, химических, математических, зоологических, черчения и рисования, ручного труда и пр.) кабинетов, классных комнат, спортивных и игровых залов и площадок, медицинских кабинетов, пришкольных участков и т. д. Многие имели свои собственные гимназические храмы.

Например, помещение гимназии С. Н. Фишер находилось на Пречистинском бульваре в доме Уманца и состояло из четырех классных комнат, учительской, столовой, двух комнат для пансионерок. По мере того как увеличивалось количество учениц, помещение стало тесным. Поэтому в 1911 году на средства Общества бывших воспитанниц гимназии был куплен особняк Волконских на Остоженке. Верхний этаж был занят под классные комнаты и пансион, в нижнем этаже помещались кухня, ванная, комнаты для прислуги, подсобные помещения. К дому примыкал большой сад. При гимназии находились также больница, в которой в разные годы работали 7 докторов, и молельня. Специально для нее из села Дубровка была привезена икона Тихвинской Божьей Матери, бывшая фамильной иконой рода господ Давыдовых, к которому принадлежала С. Н. Фишер.

В гимназии Н. П. Хвостовой особенное внимание было обращено на гигиену и эстетику преподавания и школьной обстановки. С 1 июня 1911 года гимназия владела специально для нее выстроенным просторным зданием, при сооружении которого приняты во внимание все требования современной школьной гигиены. При здании имелся двор, предоставленный исключительно в пользование гимназии. Ученицы находились под постоянным наблюдением врача. Сверх того, врачом гимназии проводились систематические исследования здоровья учениц два раза в год. В хорошую погоду устраивались игры на свежем воздухе. Приняты были меры к тому, чтобы усвоение программы не приводило к переутомлению учащихся и чтобы обязательные занятия не превышали сил и способностей отдельных учениц. Руководящим принципом преподавания являлось развитие интереса к знанию и самостоятельной, критической мысли. Так как обучение должно индивидуализироваться согласно способностям и склонностям отдельных учениц, то принято за основное правило, что количество учениц в каждом классе не должно превышать 40 человек.

Частная женская гимназия М. Ф. Калайдович располагалась в здании, построенном известным архитектором Казаковым на улице Садовой-Самотечной, 8. В районе современной улицы в XVIII веке находились владения князей Волконских, Щербатовых и других московских аристократов. От этого времени сохранилось, в частности, правое строение владения 8, выдержанное в стиле ампир. Большинство строений погибло во время пожара 1812 года. В начале XX века для женской гимназии Калайдович были возведены нижние этажи д.10, в 1930 году здание было надстроено двумя этажами и получило новое оформление.

Некоторые женские гимназии располагались в частных особняках и не были изначально предназначены для организации учебного процесса и не соответствовали требованиям гигиены обучения. Однако, для многих гимназий строились специальные помещения, отражающие новейшие строительные технологии того времени.

При строительстве нового здания Петровской женской гимназии (существовала в Санкт-Петербурге с 1872 года) обсуждались глобальные технические вопросы (не только планировка помещений, но и установка очистных фильтров, организация электрического освещения, выбор подъемной машины и т. д.), а также эстетическое решение помещений гимназии. Изготовление перил для парадных лестниц, решетки для балконов из кованного железа, решетки — ограждения для батарей и многое другое (по эскизам архитектора Г. Д. Гримма) было поручено изготовить художественно-строительно-слесарному заводу «Карл Винклер», так как эта фирма славилась изящной отделкой, художественным исполнением. В записке об ассигновании средств на устройство данной гимназии было указано, что ассигнования требовались на оборудование физического кабинета, рисовального и рукодельного классов, приемной для родителей, на комплектование библиотеки. Для всех обозначенных помещений требовались иконы. Кроме того, деньги были нужны на новые шторы, так как окон в новом здании больше и они большего размера, чем прежние. Обновляли старую мебель, позолотили иконы и рамы у портретов и т. д.

В документах, посвященных организации образования конца XIX века содержатся определенные положения по организации помещений для обучения воспитанников независимо от существующего типа учебного заведения. Чаще эти положения связаны с удовлетворением требований гигиены, так как они влияют на молодой организм, но также и с целесообразностью формы, размера, цветового решения, что уже непосредственно относится к эстетике помещения.

В книге Эрисона описываются требования к организации образцовой классной комнаты: «Качество классных комнат зависит, главным образом, от следующих факторов:

1. От ее размеров, в связи с установкой классной мебели.
2. От величины и положения окон.
3. От устройства пола и стен.
4. От способа искусственного освещения.
5. От системы отопления и вентиляции.

Параметры образцовой классной: длина — 9–10 метров, глубина — 7 метров, высота — 4 метра (в более высоких комнатах легко является неприятный и затрудняющий преподавание резонанс)» (8, с. 3).

«Полы классной комнаты должны состоять из плохого проводника тепла и не развивать много пыли. Наиболее целесообразный и идеальный пол для классной комнаты — хороший дубовый портрет.

Стены должны быть проходимы для воздуха. Покрытие масляной краской допускается до известной высоты (2 аршина), остальная часть стен, а рано и потолок, следует покрыть обыкновенной клеевой краской. Панель может быть окрашена в темно-серый цвет, верхняя часть в светлый серый, с весьма слабым голубым оттенком. Потолок должен быть белый, матовый. Все углы комнаты, а также и карниз, округляются во избежание застоя в них воздуха и для удобства чистки» (8, с.7).

С современной точки зрения окрашивание стен в серый цвет не всегда является благоприятным для эстетического восприятия, так как может подавлять эмоции и креативность воспитанников.

Большое внимание придавалось и внешнему облику воспитанниц частных женских гимназий. При этом в разных учебных учреждениях существовали более или менее жесткие требования к форме учениц.

Так в частной женской гимназии М. Г. Брюхоненко существовали достаточно жесткие правила: «Ученицы должны носить коричневые платья с высоким воротом и длинными рукавами, иметь скромные прически, не носить никаких украшений, кроме часов» (4, с.5). Это было направлено на то, чтобы дисциплинировать учениц и настроить их на учебную деятельность, чтобы их ничего не отвлекало от получения знаний.

В Смольном институте благородных девиц девочки одевались в платья, в которые вставлен китовый ус, чтобы талия была затянутая, а спина была прямая. Классная дама всегда находилась при воспитанницах и следила за их осанкой, за причёской. Надо было быть совершенно «зализанной», чтобы ни одна волосинка не висела. Должна быть одна косичка, две не разрешалось. В неё вплетали чёрную ленточку. Любое кокетство, желание выделиться преследовалось очень строго (из воспоминаний бывшей «смолянки» Анны Владимировны Сусловой).

В гимназии С. Н. Фишер, открывшейся в 1872 году, была введена гимназическая форма, которая впоследствии была заимствована советской школой и многим хорошо знакома. Это длинной темное платье с фартуком: черным — для повседневной носки, а белым — для торжественных дней.

Подобная форма одежды была достаточно распространенной в женских гимназиях. Вот как это обстоятельство получило отражение в стихотворении Саши Черного «Бал в женской гимназии», где есть следующие строки, связанные с внешним видом воспитанниц:

«…Качаясь, плавные лады

Вплывают в зал лучистый,

И фей коричневых ряды

Взметнули гимназисты…»

В частной женской гимназии М. А. Стоюниной (она была открыта в 1881 году в Санкт-Петербурге) существовали свои традиции, связанные с женской гимназической формой. Говоря об облике своих воспитанниц, Стоюнина пишет: «Школа не может иметь достаточного основания восставать против естественного стремления учащейся девушки одеваться красиво, но находит, что это стремление должно быть ограниченно известными пределами; оно не должно подавлять другие более важные стремления и отвлекать мысль от главных интересов жизни, которые для учащейся молодежи заключаются в науке и в исполнении обязанностей, связанные с требованиями школы и семьи. Девушка должна одеваться чисто, просто и не без вкуса; по крайней мере, в школе в этом должна заключаться красота ее наряда; и требовать полного равнодушия к собственной наружности или внешности было бы совсем не в интересах школы, которая вместе с обучением соединяет и воспитательные цели.

Но школа не может допустить, чтобы в ее стенах господствовала погоня за модами, чтобы ученица являлась в класс с разными украшениями, которые придумываются для гостиных и общественных собраний…» (6, с. 7)

Правила внутреннего распорядка Петровской женской гимназии также содержат разумные требования к внешнему виду воспитанниц. Выбор одежды предоставлялся родителям, специальной формы не требовалось, однако, было оговорено, чего в одежде не должно быть: а) того, что не совместимо с детским возрастом и правилами приличия; б) всего того, что отзывается роскошью.

Данные правила вполне актуальны и в современных образовательных учреждениях, так как вопрос, касающийся введения школьной формы или ограничения стиля одежды учащихся определенными рамками, волнует педагогов и не имеет однозначного решения.

Большое внимание в частных женских гимназиях уделяли предметам эстетического цикла: занятиям музыкой и танцами, пением, рисованием, лепкой. Так, в гимназии С. Н. Фишер уроки танцев вел Ф. Я. Монтасю, бывший артист балета Императорских театров и преподаватель танцев в Консерватории. Его сменил И. Д. Никитин, также бывший артист Императорских театров и преподаватель Театрального училища. Занятия по музыке вели ученицы основателя Московской консерватории Н. Г. Рубинштейна Л. А. Пастухова и М. О. Иванова. Четыре раза в год в гимназии проводились испытания по музыке, на которых неоднократно присутствовал сам Рубинштейн. Кроме музыки и танцев гимназистки занимались и театральными постановками. В репертуаре гимназического театра были произведения античных авторов. Вместе с гимназистками в спектаклях принимали участие и преподаватели.

При постановке преподавания различных предметов в гимназии Н. П. Хвостовой особое внимание обращено на наглядность. Широко было развито пользование картинами, таблицами, коллекциями, волшебным фонарем, опытами и т. п. средствами наглядного обучения. В младших классах была введена гимнастика, подвижные игры с пением, Фребелевские занятия и лепка. В старших классах вводились танцы, для желающих хоровое пение.

В плане организации эстетической среды женских гимназий значение имеют особенности взаимоотношений педагогов и воспитанниц, так как пребывание в эстетически возвышающей, облагораживающей атмосфере общения пробуждает эстетические чувства людей, творческий потенциал, желание преобразовывать действительность в соответствии с представлениями о прекрасном и безобразном и т. д.

В основу отношений учащихся и учащих Н. П. Хвостовойположено то, что школа должна быть естественным продолжением правильно поставленной семьи; нравственный авторитет преподавателей и воспитателей должен являться главным средством для побуждения учениц к правильным занятиям и хорошему поведению; порядок и дисциплина в школе должны держаться как этим авторитетом, так и ясным сознанием самих учащихся о необходимости внутренней и внешней дисциплины своего поведения.

Соотношение эстетики и нравственности или красивого поведения определяется добродетелями человека, его калокагатией (от греческого «калос» — красота и «агатос» — мужество, добродетельность), которая предполагает разумность, знание меры и воплощение ее в поступках.

Устав женских гимназий призывал к строгости не только в отношении внешнего вида воспитанниц, но и в поведении. Предписывалось строго выполнять правила, установленные гимназией. Так, например, М. Ф. Калайдович, запрещала своим барышням «присутствовать в числе публики в зале судебных заседаний, а также посещать маскарады и клубы».

Во многих женских гимназиях воспитанницам предписывалось в воскресенье и в праздники посещать церковь, не пропускать занятий без уважительной причины, быть всегда вежливыми, дружелюбными, опрятными. По выходным ученицы гимназии могли устраивать вечера, на которых проходило совместное чтение или беседы на исторические и литературные темы. Также воспитанницы могли посещать театр или балл, но только в сопровождении родителей или классной наставницы.

Итак, мы кратко рассмотрели особенности организации жизнедеятельности частных женских гимназий, особое внимание уделив вопросу формирования эстетической среды в данных образовательных учреждениях. Как видим, среда, в которой воспитывались ученицы, была достаточно насыщена различными эстетическими компонентами, что, несомненно, оказывало положительное влияние не только на формирование эстетической культуры девушек, но и на их нравственный облик. Изучение традиций может помочь нам не только понять прошлое, но и более грамотно организовать эстетическую среду современных образовательных учреждений.

Литература:

1. Женские гимназии и прогимназии. СПб, 1905.
2. Катков М. Н. О женском образовании. Статьи, связанные с возникновением и постепенным ростом женской классической гимназии. М., 1897.
3. Московская женская гимназия Н. П. Хвостовой. Краткая справка. М., 1907.
4. Программа московской женской гимназии М. Г. Брюхоненко. М.,1909.
5. Сведения о женской классической гимназии С. Н. Фишер. М., 1882
6. Справочная книжка женской гимназии М. А. Стоюниной. М., 1908.
7. Христофорова Н. В. Российские гимназии XVIII — XX вв. М.,2001.
8. Эриксон. Соображения об устройстве образцовой классной комнаты. М.,1888.