Формирование культуры толерантности в педагогическом и воспитательном процессе



Одним из важных и насущных фундаментальных ценностей существования современной России да и всего мира в целом является фундаментальное понятие — культура толерантности. Актуальность данной ценности, в частности, для России в ее многонациональном составе и многоконфессиональности. Решение этой задачи необходимо и для этого толерантность рассматривается и изучается на стыке ряда гуманитарных дисциплин — социологии, истории, психологии, педагогики, политологии.

«Как сказано в словаре В. И. Даля (Т. 4) слово «терпимость» трактуется как свойство или качество, способность что или кого-либо терпеть «только по милосердию, снисхожденью» [8, с.755]». «Подобным же образом трактует данное понятие и большинство современных словарей; так «Современный словарь иностранных языков» определяет понятие «толерантность» как «… терпимость, снисходительность к какому-либо, чему-либо» [35, с.610], а «Большой энциклопедический словарь» под общей редакцией А. М. Прохорова трактует «толерантность» как «…терпимость к чужим мнениям, верованиям, поведению» [1]».

В 1995 году на Конференции ЮНЕСКО была проделана колоссальная работа по анализу категории понятия «толерантность» и суть ее формулировалась на основе признания единства и многообразия человечества, взаимозависимости всех от каждого и каждого от всех, а также уважения прав другого и воздержания от причинения вреда друг другу.

В современной педагогике трактовка толерантности дается у Б. З. Вульфова в книге “Воспитание толерантности: сущность и средства” Это способность человека (или группы) сосуществовать с другими людьми, которым присущи иные менталитет, образ жизни”. Под процессом воспитания он подразумевает создание пространства взаимодействия с другими по взглядам или поведению людьми, их сообществами. Поскольку современное общество многонациональное и многоязычное, и в будущем количество культур, языков, традиций и пр. будет только увеличиваться (космополитизм, глобализация, расширение пространства для жизни и пр.), то игнорировать факт многонациональности и многоязычия (более) не представляется возможным, особенно, если обратиться к школам, вузам, и пр. Всевозможные учебные планы, которые предполагают обучение ребенка/студента/, как если бы перед преподавателем сидело «унифицированное лицо» больше не работают. В плане языка, культуры, культуры обучения и пр. в классах/группах/ наблюдается огромное разнообразие!

Переучить всех говорить на одном языке невозможно и — вот тут-то и начинается толерантность — не нужно. Не нужно, потому что многокультурность и многоязычие рассматриваются как огромный потенциал, который есть и который нужно использовать!

Основные категории здесь — учиться друг с другом и учиться друг от друга. касается как учащихся, так и преподавателей и родителей, всех участников учебного процесса. учиться пониманию чужого восприятия, узнавать другого человека, его потребности и мировоззрение. тем самым «через другого» познавать себя, свой мир и свою культуру. каждый уникален и, если вовлечь его уникальность в учебный процесс, то плоды такой работы абсолютно потрясающие.

Речь не только о познании, но и о том, что тем самым учащемуся, который считается изначально сложным и проблемным (например, потому что он плохо говорит на государственном языке), дается шанс на получение полноценного образования. И, как следствие, он становится не асоциальным элементом общества, а полноценным его членом, осознает свои сильные стороны, в перспективе — работает на благо этого общества.

Были проведены исследования, в ходе которых обнаружили, что мозг дву- и более язычных детей значительно более развит, чем одноязычных, а значит, современная система образования должна быть перестроена, чтобы максимально использовать такой потенциал. Например, можно адаптировать формулировки заданий: если ребенок плохо говорит на государственном языке, но хорошо понимает, что от него требуется сделать, согласно исследованиям, он справляется с заданиями нисколько не хуже, а, в среднем, даже быстрее.

Но обучить такого ребенка государственному языку в полном объеме все равно не представляется возможным: дети из семей, в которых с рождения говорят только по-немецки, к примеру, в современной школе продолжают свое языковое развитие. Ребенок же, который говорит на других языках, «догнать» своего русскоговорящего одноклассника не сможет никогда, сколько бы он не старался.

Поэтому традиционное образование при современных условиях обречено на роль образования для меньшинства, что влечет за собой отсутствие равных шансов и возможностей для всех детей, результатом чего является увеличение числа людей, не имеющих образования, и, как следствие — все экономические и политические проблемы.

Полное и повсеместное утверждение культуры толерантности и одновременно активного неприятия проявлений экстремизма — долгий процесс. Многое зависит здесь не только от общественных и государственных организаций, в том числе молодёжных, организаций, но и от системы образования и воспитания, главным образом, от средств массовой информации, выступления деятелей культуры, от преодоления ими своего индифферентного отношения к бытующим — далёким от толерантности — позициям и нравам, к рецидивам экстремизма. Также особое воздействие способны оказать здравомыслие и культура политических деятелей, лидеров общественных, особенно молодёжных, движений современной России.

Литература:

1. Асмолов А. Г., Солдатова Г. У., Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность» // Век толерантности: Научно-публицистический вестник.- Москва: МГУ, 2001.- С. 8–18.
2. Валитова Р. Р. Толерантность: порок или добродетель? // Вестник Московского университета. Сер.7. Философия, 1996.
3. Вебер А. Б. Толерантность в глобальном измерении // Доклад на симпозиуме «Публичная сфера и культура толерантности: общие проблемы и российская специфика» 9 апреля 2002 г. М., 2002.
4. Галкин А. А. Публичная сфера и культура толерантности. — М., 2002.
5. Гражданские и политические права. Несовместимость демократии и расизма // Доклад Верховного комиссара ООН по правам человека. Экономический и Социальный Совет ООН. 7 февраля 2002. С. 20–21.