Вопросы воспитания и обучения в наследии русских педагогов конца XIX — начала XX веков

Преобразование современной начальной школы предполагает поиск направлений будущего развития. Определенное значение при этом приобретает не только грамотный анализ современного состояния российского образования и построение стратегических концепций дальнейшего развития, но и обращение к истории русской педагогической мысли. Значительный интерес в этом плане представляет наследие педагогов конца XIX – начала XX веков, и, в частности, П. Калачинского (по нашему исследованию, вероятнее всего, Петра Алексеевича Калачинского (род. в 1857 году), магистра богословия, преподавателя философских предметов Киевской духовной семинарии).

П. Калачинский определял воспитание как предмет педагогики, отмечал, что хотя обучение и воспитание тесно соединены между собой, учение в то же время и воспитывает, но воспитание составляет предмет отдельной науки – педагогики. В рамках концепции христианского мировоззрения, которого придерживался педагог, им была сформулирована и цель воспитания. Согласно воззрениям П. Калачинского, из нежного и податливого ко всем влияниям ребенка должно “приготовить будущего гражданина, истинного христианина, верного сына Церкви православной и слугу Царя и Отечества”, снабдив его достаточным материалом для образования души в “различных сторонах и отношениях”[1, с. 68].

Данная цель, по свидетельству педагога, ясно указывается в слове Божием: совершенствование во всем до высочайшего идеала – уподобления Отцу небесному. В связи с этим необходимо укрепить воспитываемого в любви к Богу, создать постоянное религиозное настроение, дать возможность всем силам получить доступную им степень совершенства сообразно с неодинаковыми природными дарованиями каждого из нас. Воспитатель не может считать свою цель достигнутой, если только сумел обогатить ум и память воспитанника, но не облагородил его сердца святыми и добрыми чувствованиями. “Основная задача воспитания – гармоническое развитие сил воспитываемого” [1, с. 77].

В русле целеполагания П. Калачинский выстраивал систему основных принципов воспитания. Одним и важнейших он признавал принцип своевременности воспитания, отмечая что «отроческий» период (от 8 до 12 лет), который дети проводят в школе, является «самым благоприятным» для обучения и воспитания.

Принцип естественности (природосообразности) воспитания, согласно П. Калачинскому, требовал, чтобы воспитатель знал не только общечеловеческие законы “постепенного возрастания и усовершенствования духовно-телесной природы человека”, но и особенности, которые налагают на природу условия его жизни, история, которую пережили его предки, духовный уклад в целом, индивидуальные особенности личности. Воспитатель должен внимательно присматриваться к воспитанникам, содействовать всеми средствами естественному раскрытию их духовных и физических сил, во время и с тактом пользоваться необходимыми ему психологическими знаниями, не требуя от детей непосильного.

Продолжая традиции, заложенные великим русским педагогом К.Д. Ушинским, основополагающим принципом воспитания П. Калачинский признавал начало народности (национальное) воспитание. “Мы – русские, - писал П. Калачинский, - должны воспитывать нравственных и религиозных людей по началам и формам православной церкви и русской народности…воспитание как домашнее, так и школьное должно быть проникнуто духом национальности, искреннею сердечною любовью к своему Царю и отечеству”[1, с.80-81].

В книге “Беседы с учителями начальных школ по вопросам обучения и воспитания”(1903) педагог уделил существенное внимание анализу процесса обучения. “Учить - значит передавать другому знания, обогащать ум, развивать его рассудительную силу и сообщать навыки в каком-либо деле", - отмечал он”[1, с.3].

По П. Калачинскому, люди с давних времен испытывали необходимость в обучении других, делали это как могли, испытывали разные способы обучения, записывали и передавали советы. Так постепенно складывалась наука обучения – дидактика, “излагающая правила и приемы передачи знаний и сообщения навыков”[1, с.4].

В начальной школе приходится обучать разным предметам: Закону Божию, арифметике, чтению, письму, церковному пению, и по всем этим предметам дидактика может дать ценные указания. Существуют “приемы” обучения, которыми можно пользоваться одинаково для всех предметах. Среди них - “учить, постепенно переходя от легкого к трудному, учить наглядно, учить посредством вопросов и ответов». Поэтому, дидактика разделяется на общую и частную, указывающую собственно способы (методы) обучения тем или другим предметам”[1, с.5].

По мнению П. Калачинского, передавать знания и сообщать навыки – значит воздействовать на душу воспитанника и отчасти на его телесную сторону (навык в письме, например, требует движения правой руки, навык петь – упражнения голосовых связок и органов дыхания). Наука обучения должна постоянно «встречаться» с наукой о душе человека (психологией) и науками о теле человека (анатомией и физиологией). Особым образом обучение и воспитание, как и науки о них (дидактика и педагогика) должны опираться на науку о душе – психологию, “воспитывающий должен знать человеческую душу”[1, с.4, 44].

По П. Калачинскому, обучение представляет собой воздействие на познавательные силы ученика, оно может затрагивать и другие душевные силы, может усовершенствовать, укреплять их тогда, когда составляет целое с воспитанием или становится “обучением воспитывающим”[1, с.4]. “Школа, - писал П. Калачинский, - должна не только учить, т.е. сообщать знания, обогащать память, развивать рассудок, но и укреплять и усовершенствовать все силы учащихся, облагородить сердце их добрыми чувствованиями и укрепить волю к действованию по чистым побуждениям и добрым расположениям”[1, с.43-44].

По П. Калачинскому, школьное обучение преимущественно должно быть наглядным (карты, картины, рисунки, атласы, кубики арифметического ящика). В тех случаях, когда предмет по какой-либо причине не может быть показан учащимся, следует прибегать к помощи сравнений и аналогий. Предмет, требующий объяснения, сравнивается по сходству и различию с теми предметами, с которыми дети имели возможность встречаться или познакомиться[1, с.16-21].

По мнению П. Калачинского, повторение – мать учения, но, если повторяются какие-то действия с целью вызвать в учениках навык, например, красивого, правильного письма, выразительного чтения, церковного или светского пения, то учитель должен предварительно показать на своих действиях, своем примере образцы того, как должны быть исполняемы известные действия учеников, показать на классной доске, как пишется часть буквы или целая буква, откуда ее следует начинать, где оканчивать, “способ держания корпуса при пении и органов, участвующих в нем, прием надлежащего исполнения отдельных изучаемых церковных мелодий” и т.д. Все это лучше всего дети усвоят на наглядном примере самого учителя[1, с.31-33].

Особое внимание педагог уделял воспитанию эстетических и религиозных чувств. П. Калачинский отмечал, что душа может испытывать приятные или неприятные состояния при рассматривании предметов, восхищаться гармонией звуков в церковном пении и народной песне, наслаждаться красотой картин, великолепных храмов. Такие чувствования называются эстетическими. Чувства благоговения, смирения, преданности воли Божией являются религиозными чувствованиями[1, с.67].

По П. Калачинскому, получаемые душой ощущения и образованные из них впоследствии представления – тот материал, из которого душа может делать “дальнейшие постройки свои”. “Ласкающие зрение картины из различных предметов обучения, услаждающие слух мелодии на уроке пения, самый порядок, чистота и аккуратное содержание помещения, учебных принадлежностей, одежды и внешности учащих и самих учащихся – следы всего этого долго остаются памятными у всех, кто прошел хорошую школу”[1, с.57-58].

По мнению П. Калачинского, школа имеет назначение не только учить, но и воспитывать, воздействовать на сердце учащихся: “Богослужение наше при истовом исполнении его, отчетливом и выразительном чтении и благоговейном пении в соединении с благолепием всей обстановки храма Божия производит чувство глубокого религиозного благоговения и восторга в соединении с чувством эстетически-прекрасного”[1, с.68].

Педагог описал суть слухового ощущения, строение органа слуха. Он отметил, что благодаря этому органу мы можем испытывать высокие эстетические и религиозные чувства. По его наблюдениям, слыша стройное пение в Божъем храме, мы невольно проникаемся благоговейными чувствами, которые заключены в церковных песнях, слушая хорошую народную песню, патриотический гимн, благородную музыкальную пьесу, испытываем прилив чистых, благородных чувств[1, с.53].

Таким образом, П. Калачинский в своих педагогических исканиях затронул важнейшие теоретические вопросы обучения и воспитания. В рамках своей религиозной парадигмы педагог сформулировал цель воспитания, основанную на христианских началах и ярко выраженной гражданской позиции. В процессе размышлений и продолжения педагогических традиций П. Калачинский представил определенную систему принципов воспитания, среди которых принципы своевременности воспитания, естественности (природосообразности) и народности.

Рассматривая вопросы обучения, педагог представил процесс обучения не только как процесс передачи и накопления знаний или обогащения ума, но и деятельность, направленную на развитие умственных способностей, умения рассуждать и формирования навыков. Важнейшей задачей обучения П.А. Калачинский считал укрепление и развитие душевных сил ученика, воспитание эстетических и религиозных чувств.

Идеи П. Калачинского представляют интерес для современной действительности Разумно, критически оценивая размышления педагога, учитель может найти в его исканиях рациональное зерно, интересные мысли в плане поиска решения задач духовно-нравственного развития и воспитания учащихся, подтверждения собственных педагогических исканий, расширить историко-педагогический кругозор.

Литература:

1. Калачинский П. Беседы с учителями начальных школ по вопросам обучения и воспитания. — Киев: Тип С. В. Кульженко,1903. -114с.