Сравнение как компонент текста (на материале прозы З. Прилепина)

Сравнение является традиционным стилистическим приемом. В этом аспекте существует значительное число исследований, в которых анализируется феномен сравнения, а также его разновидности. Однако есть и другой аспект изучения, связанный с употреблением сравнения в тексте. В этом случае сравнение изучается как компонент текста, то есть либо оно является компонентом художественного образа, либо (если сравнение развернутое) лежит в основе образа. Можно сказать, что сравнение помогает внести в текст эстетическую функцию. И.Б. Голуб отмечает:  «Эстетика – наука о прекрасном в обществе и природе в его конкретно-чувственных формах и его роли в человеческой жизни. Следовательно, эстетический – связанный с созданием, воспроизведением и восприятием прекрасного в искусстве и в жизни» [2, с. 322]. И.Б. Голуб пишет, что важным в употреблении сравнений в художественном тексте является то, «как используются <…>,  насколько оправдано обращение к ним в контексте» [2, с.131]. Отмечается также, что с помощью сравнений создаются «убедительные, достоверные или слабые, фальшивые образы».

В прозе З. Прилепина используется много сравнений. Например, развернутое сравнение, формирующее образ, включает в себя эпитеты: «Марыська <…> приседала рядом, подставляла гладкую, как галька, прохладную, ароматную щёку для поцелуя» [4, с. 256]. Образ «гладкой щеки», сравниваемый с галькой, развертывается в тексте благодаря определениям-эпитетам «прохладный», «ароматный».

Приведем еще пример: «По утрам Даша спала беспокойно, словно грудной ребёнок перед кормлением» [4, с. 19]. В этом примере с помощью сравнения Даши с грудным ребёнком раскрывается образ этой девушки, понятно отношение главного героя к его возлюбленной. Причём дальше в тексте описывает, почему девушка сравнима с ребёнком: «Делала несколько шальных движений, смешно переворачивалась, задевая волосами моё лицо» [4, с. 19]. То есть сравнение не заканчивается просто оборотом: словно грудной ребёнок перед кормлением. Оно превращается в целую систему, наводящую именно на нужное представление образа. Происходит развертывание, «прорастание» художественного образа [1].

Художественное мастерство писателя заключается в разнообразии композиционных приемов, с помощью которых вводится в текст сравнение. Например, сначала идёт предпосылка к сравнению, т.е. объяснение: «Когда отец читал, он не дышал размеренно, как обычно дышат люди и млекопитающие. Он набирал воздуха и какое-то время лежал безмолвно, глядя в книгу… Воздуха ему хватало больше чем на полстраницы. Потом он выдыхал, некоторое время дышал равномерно, добегал глазами страницу, переворачивал её и снова набирал воздуха» [4, с. 33]. И лишь после этого вводится само сравнение: «Он будто плыл под водой от страницы к странице» [4, с. 33]. Так, скорее всего, автор раскрыл выражение «читать взахлёб», которое изначально является метафорическим.

В прозе З. Прилепина используется композиционный прием, когда встречается не просто длинный сравнительный оборот, а целая цепочка, состоящая из нескольких  оборотов. Один главный, общий образ изображается с помощью отдельных, частных образов при помощи сравнений, соединенных собой одной идеей: «Сны состояли из запахов.

Влажно и радужно, словно нарисованный в воздухе акварелью, появлялся запах лета, призрачных ночных берёз, дождей, коротких, как минутная работа сапожника, нежности. Затем густо и лениво наплывал запах осени,  словно нарисованный маслом, запах просмоленных матч сосен и осин, печали. Белый, стылый, неживой, нарисованный будто бы мелом, сменял запах осени вкус зимы» [4, с. 20].

Запахи сравниваются с работой художника, писатель словно объясняет, из чего «нарисованы» эти работы. Чтобы описать, представить запах, Захар Прилепин соединяет, казалось бы, несовместимое: обоняние и видение, но сравнение в то же время не кажется искусственным, а вполне понятным и занимательным.

Сравнения в прозе З. Прилепина отличаются неожиданностью, непредсказуемостью. Образы, создаваемые на основе сравнений, неинтертекстуальны: «Неприглядные, желтолицые и хищные монголы, как дождевые черви, разрубаемые на части» [4, с. 35]; «Город оказался слабым,  игрушечным – и ломать его было  так же бессмысленно, как ломать игрушку: внутри ничего, только пластмассовая пустота» [4, с. 579]; «Пляж не стал ласковым и чистым, как в детстве, нет. Напротив, он будто бы переболел какой-то заразой, оспой…» [4, с. 600]; «У него на ногах росли страшные вены, будто их сначала порвали, а потом вместо того, чтоб сшить, повязали узлами» [4, с. 1035].

Художественный образ, создаваемый писателем, отличается разнообразием. Например, одно и то же явление (луна) описывается по-разному в разных контекстах: «Луна тоже катилась по воде как обмылок, и я ловил его руками» [4, с. 1050]; «Луна лежала на месте, не шевелясь – плоская и жирная как блин в застылом масле» [4, с. 1051]. В первом случае луна сравнивается с обмылком, маленьким, юрким, а во втором уже полностью противоположное представление ночного светила: оно неподвижно. Хотя в русском языке и даже сознании уже устоялось сравнение с блином солнца, а не луны, но у З. Прилепина дневное светило не схоже с устоявшимся представлением: «Солнце висело над нами, тяжёлое, как сковородка».

Для русского человека понятно, что такое нечистая сила (Нечистая сила (сокр. нечисть) – собирательное имя потусторонней силы и существ: злых духов, чертей, демонов, водяных, оборотней, нежити и т. д. Общим для них всех является принадлежность к «нечистому», «отрицательному», «нездешнему», потустороннему миру и их злокозненность по отношению к людям [3]), страх перед ней. В соответствии с этим писатель, осознавая это, соотносит милиционера с потусторонней силой: «взглядом зацепить милиционера, словно тот был нечистой силой» [4, с. 580].

Для уточнения состояния, для изображения нужных  его оттенков применяются сравнения и сравнительные обороты («стало как-то тошно и мёрзло, словно кто-то холодным, ржавым ртом дышал на внутренности» [4, с. 673]).

Могут в произведении и сопоставляться действия, например: «Я…палочку… откинул насколько мог. Отец подпрыгнул, будто хотел её поймать ещё в воздухе…»

Роль сравнения в художественном тексте значительна: художественный текст получает наполненность, своеобразную логику, все образы становятся понятными и целесообразно использованными. Благодаря развертыванию художественного образа текст приобретает необходимую ему динамичность. Разнообразие сравнений приводит к разнообразию образов, что способствует формированию индивидуального стиля писателя. Можно сказать, что сравнение, как и метафора, становится компонентом текста, а также лежит в основе структуры художественного образа.

Литература:

1.      Ахметова Г.Д. О «прорастании» художественного образа // Русская речь в современном вузе: Материалы Пятой международной научно-практической интернет-конференции / Отв. ред. д.п.н., проф. Б.Г. Бобылев. 20 ноября 2008 – 20 января 2009 г., ОрелГТУ. – Орел: ОрелГТУ, 2009. С. 7 – 9.

2.      Голуб И.Б. Стилистика русского языка. 4-е изд. М.: Айрис-прес, 2002. 448 с.

3.      http://ru.wikipedia.org/wiki/Нечистая_сила (дата обращения 1 октября 2013 г.).

4.      Прилепин З. Дорога в декабре: Патологии. Грех. Ботинки, полные горячей водкой. Санькя. Чёрная обезьяна. Лес: [романы, повесть, рассказы]. М.: АСТ, 2013. 1052 с.