Повтор как составляющая речевой коммуникации

Процесс общения, структура диалога теснейшим образом связаны с общими проблемами человека, с его бытовыми условиями, духовным развитием, интеллектуальным, эмоциональным, моральным, эстетическим уровнем. Поэтому именно в диалоге, при непосредственном обмене репликами говорящий может полностью выразить себя, передать свое внутреннее «я». Диалогическое единство является формой интеракции двух или нескольких собеседников, которые обмениваются репликами-высказываниями, представляющими собой стимулы к реакциям или реакции на стимулы, в результате чего говорящими создается определенный общий контекст.

Личностное начало проявляется в организации диалога, в котором именно «я» и «другой» принимают на себя те или иные коммуникативные роли. Они обмениваются своими речевыми ходами, коммуникативными ролями, выполняют определенные обязательства. Результаты диалога, позитивные или негативные, зависят от них. В зависимости от своих целей и намерений они выбирают определенные речевые приемы, тактики, цели, а также регулируют течение дискурса, инициируют коммуникативное событие, задают ему тему и регистр общения. При этом, естественно, они соблюдают определенные правила речевого поведения, направленные на результативное и эффективное общение [2, 10].

Как известно, основными чертами диалога являются намеренность, целеустремленность, правила ведения разговора. Целенаправленность речевого действия в диалоге — явные или скрытые цели говорящего (слушающего).

Для того чтобы достичь своих целей, каждый из собеседников реализует свое намерение, побуждая партнера к определенным речевым действиям. Намеренность речевого акта может быть выражена прямыми и косвенными средствами, с соблюдением правил ведения разговора:

-                  сообщение подается определенными порциями;

-                  сообщение соответствует теме разговора;

-                  собеседники делают речь ясной, недвусмысленной и последовательной.

Итак, главная коммуникативная цель диалога — это стремление к достижению взаимопонимания и согласия между общающимися.

В процессе речевой деятельности каждый участник коммуникации выступает одновременно и как объект восприятия, и как субъект планирования и порождения дискурса, в сознании которого происходит обработка информации в направлениях «от смысла к тексту» и «от текста к смыслу». Поэтому при характеристике диалогических единств любой разновидности следует исходить из того, что это не просто последовательность реплик стимулов и реплик-реакций, а и процесс, и результат взаимодействия в условиях межличностного общения как самих коммуникантов, так и языковых единиц (их форм и значений) и системы социально и культурно обусловленных значений в рамках широкого социального контекста.

Особое внимание в диалоге уделяется ответной реплике, так как она, структурно завершая исходную, формирует целостный семантический план диалогического единства, что позволяет говорить о его реактивности в том смысле, что автор второй реплики формирует свою реакцию, испытав и переработав то или иное воздействие партнера по коммуникации. В результате этого ДЕ обретает структурную и смысловую взаимосвязанность входящих в него реплик, относительную синтаксическую замкнутость и завершенность. Как было показано, извлеченная из дискурса реплика-повтор представляет собой фрагмент «чужой речи», смысл которого не выводится из значений составляющих его лексических компонентов. В связи с этим главными критериями при определении коммуникативной функции диалогического повтора выступают интонация, паралингвистические средства, структура всего диалогического единства, характер связей повтора с предыдущим и последующим высказываниями. Уточнению коммуникативного смысла также способствует учет невербальных компонентов коммуникации (мимики, жестов).

Одним из важнейших компонентов диалогической речи, участвующих в механизме связывания реплик диалогического единства, является ее объективная модальность как существенный конструктивный признак каждого предложения, содержащий в себе указание на отношение содержания высказывания к действительности [1, 55], а также субъективная модальность как отношение говорящего к сообщаемому. Категория модальности представляется как управляемый и осуществляемый говорящим процесс выбора имеющихся в распоряжении языка средств. Модальность диалогических единств имеет сложную структуру, и поэтому данное явление по-прежнему находится в поле зрения лингвистов [П. А. Астафьев 1979;Н. П. Макарова 1985; И. Г. Щепкина 2004, Ю. Н. Власова, О. В. Романова 1998]. Субъективная модальность характеризует высказывание в коммуникативном аспекте и отсылает к внутреннему миру говорящего субъекта. К средствам выражения субъективной модальности относится все то, что на уровне высказывания несет на себе отпечаток некоторого замысла говорящего. В частности, повтор в ответной реплики несет на себе субъективную нагрузку и демонстрирует замысел говорящего.

— Правильно. Я книжку про них читал,

— Ну и как? Похоже?

— Похоже, похоже [4].

В данном случае целью коммуниканта было подтвердить предположение его собеседника и тем самым продолжить беседу.

— Эй, дорогой товарищ, ты в преферанс играешь?

— В преферанс? — Кузьма не знает, что это такое.

— Он в <дурака> играет, — подсказывает Геннадий Иванович.

— В <дурака>, ага, играю, — простодушно признается Кузьма [4].

Повтор в данном случае является равносильным слову- предложению «да». Повтор фразы может быть двойным или одинарным, грамматическая форма повторяемого слова или сочетания в ответной реплике может изменяться по сравнению с исходной, а может оставаться без изменений. Это позволяет выделить две разновидности повтора: а) повтор без каких-либо грамматических изменений и без каких бы то ни было лексических добавлений со стороны говорящего, б) повтор с изменениями грамматической формы, что обусловлено тем, что одни и те же лексические единицы передаются разными лицами с разным отношением к выраженной этими языковыми единицами мысли.

В понимании субъективной модальности важную роль играет тот факт, что, создавая воображаемый мир произведения, автор не может быть беспристрастен к этому миру, и он прямо или косвенно выражает свое субъективно-оценочное отношение к изображаемому.

Ведь одна и та же действительность автором может быть представлена как такая, которая вызывает разное его эмоциональное отношение, с разных сторон оценивается. Эта действительность в сообщении может получать те или иные эмоциональные или рациональные характеристики; она может сопоставляться, соотноситься с чем-либо или чему-либо противопоставляться; отдельные части сообщения могут подчеркиваться, выделяться. Автор выражает разные чувства и по-разному относится к одним и тем же фактам действительности. В этом помощниками ему становятся интонация и повторы:

Повтор в ответной реплике может выражать уверенность, порой даже чрезмерную, в своей точке зрения:

— Он меня не выгонял

— Не выгонял, так выгонит, если будешь ему каждый раз спускать.

До этого немного уж осталось [3].

— Дед, а ты когда был помоложе, бил свою старуху или нет?

— Я ее за всю жизнь пальцем не тронул, — с достоинством отвечает старик.

— Ни разу, ни разу?

— Ни разу! [4]

В этом случае автор категоричен и, подтверждая реплику спрашивающего, как бы ставит точку в этом неприятном разговоре.

С помощью повтора можно также передать и неуверенность с элементами иронии:

— Найдем, дед, найдем.

— Найдем, найдем, — передразнил его дед. — У кобылы под хвостом они спрятаны — там ищи [4].

Ответная реплика переполнена насмешкой, что сразу создает впечатление неудачи, обреченности того дела, которое совершают говорящие.

Во многих случаях ответная реплика не является ответом на заданный вопрос, она может быть в виде встречного вопроса:

— А зачем мне было ей изменять? — спрашивает старик у парня.

— Как зачем?

— Да... зачем? [4]

Как мы видим, говорящий не дает ответа, а адресует встречный вопрос в виде повтора, который должен поспособствовать тому, чтобы на вопрос ответил сам спрашивающий.

Достаточно частотны повторы — гармонизаторы общения, которые являются подтверждением того, что говорящий заинтересован в беседе, положительно настроен к собеседнику и желает поддержать беседу:

— И гром, как водится в ильин день, вот-вот рявкнет. Помнишь?

— Помню, как не помню? Это в последнее лето перед войной было [3]

Встречаются такие повторы в составе ответной реплики, которые появились там совершенно не запланировано, случайно. Это так называемые повторы — эхо:

— Не знаю.

— Не знаю, Андрей, не спрашивай.

— Не спрашивай... — Дыхание у него опять поднялось и запрыгало. — Вот что я тебе сразу скажу, Настена [3].

Как мы видим, герой произносит реплику, даже не задумываясь о ее содержании. Его мысли далеко, чувства переполняют, поэтому это скорее механический ответ, чем продуманная фраза.

Таким образом, рассмотрев лишь частные случаи использования повторов в составе диалогических единств, подтверждаем, что реальный диалог редко строится путем прямых вопросов и ответов и употребление повторов — очевидное явление русской диалогической речи. Повторы намеренно используются для убеждения слушателей, для воздействия на их умы и чувства, для формирования адекватного восприятия информации, для концентрации внимания. Значит, повтор — общеречевая универсалия, которая помогает выразить по-разному авторское отношение к одним и тем же явлениям действительности.

Литература:

1. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В. В. Виноградов // Избр.труды. Исследования по русской грамматике. — М.: Наука, 1975. –с.53–87.
2. Сусов И. П. Личность как субъект языкового общения // Личностные особенности языкового общения. Межвуз. сб.науч.тр. — Калинин, 1989.
3. Валентин Распутин. Живи и помни. http://www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=156629
4. Валентин Распутин Деньги для Марии. http://www.bykvu.ru/bykva/16/avtor/RASPUTIN/dengi.html