Библеизмы, их функционирование в романе Грейс Макклин “The Land of Decoration”

Статья посвящена анализу функционирования библеизмов в романе Г.Макклин “The Land of Decoration”. В ней рассмотрено употребление оригинальных библейных цитат, фразеологизмов и отдельных лексем в интерпретации персонажей. Как правило, библеизмы функционируют в их прямом словарном значении с целью дидактики, поучения и популяризации библейных доктрин.

Ключевые слова: Бог, Библия, Армагеддон, библеизмы, фразеологизмы, притча, доктрины.

Для адекватного понимания значения термина «библеизмы» кратко осветим историю его появления и той непреходящей роли, которую источник его возникновения сыграл в духовной и нравственной эволюции человечества. Слово «Библия» греческого происхождения и означает “Книги”. Она объединяет много книг религиозного содержания, написаных разными авторами в течениe более чем тысячи лет — от XII ст. до н. э. и до II ст. н. э.. В Библии собрана народная мудрость, сформулированы моральные основы человеческого бытия, отражены его насущные проблемы, поиск истины, философские размышления о смысле жизни, о вечности и смерти. Библия состоит из двух частей: Старого Завета, в нем представлены памятки древнееврейской культуры, в него входят Псалтырь, Экклезиаст, книги притч и другие тексты; и Нового Завета, в который входят четыре Евангелия, послания апостолов, Апокалипсис, или откровения Иоана Богослова.

Обозначим только некоторые ключевые библейные понятия, составляющие понятийные категории в нашем исследовании. Книга Экклезиаста создана в III-II ст. до н. э. и в переводе с древнееврейского на греческий означает «книга проповедника». В ней нет сюжета, а только размышления автора, который стремится познать природу человека, его внутренний мир, найти истину бытия. Это своего рода жанр рассуждений мудреца о самом себе, о своем жизненном опыте, предостережениях, отсюда дидактический, поучительный, афористичный тон проповеди с её особенностями синтаксической структуры, последовательно отражающей этапы человеческого бытия, постоянного стремления к познанию истины. Но это оказывается непостижимым, потому что истина — Бог, а Бог недостижим. Первая великая проповедь Христа (греч. слово «Мессия») называется Нагорной и обозначила восприятие человеческого бытия с именем Христа, его учением, понятиями совести, чести как категорий морали. Проповедь Христа на Горе приобретает символический характер: Гора — это и благородство души, высота помыслов, но это и символ человеческих страданий за веру, за правду и осознание собственных грехов. В раннехристианский период проповеди были устными и их называли посланиями. Талант проповедника высоко ценился, наука проповедовать (гомиолетика) укреплялась церковной риторикой. Первыми проповедниками были апостолы, которые распространяли христианство, переходя из общины в общину. В христианских проповедях разум, сердце и слово воспринимались как триединое начало бытия. Первые слушатели проповедей желали знать Христово слово. Об этом говорится в Евангелии от Иоанна: «Вначале было слово. И слово было у Бога. И Бог был Слово».. В книге Деяний святых апостолов и в Послании Павла к коринфянам описывается истинный чудесный дар — дар языка в день сошествия на апостолов Святого Духа на 50й день Воскресения Христа. Получив этот дар, апостолы могли проповедовать Слово Божье среди людей на их родном языке. Послания апостолов вошли в Новый Завет, а с III ст. н. э. начинают записываться, их тексты объединяются в книги, что дает возможность оценить их стилистику, образность, риторику, умение воздействовать на слушателей. Талантом живого слова обладал Иоан Богослов (329–390 гг. н. э.), названный в народе Златоустом. Он был одним из образованнейших людей своего времени: богословом, писателем. Кроме божественной литургии, названной именем Иоана Златоуста, ему принадлежат очень популярные в христианстве восточных словян, начиная с XII ст., сборники «Златострой», в которые входят Слова и Поучения по разным проблемам человеческого бытия, сохранившие свою актуальность и в настоящее время не только в плане их морально-этического содержания, но и с точки зрения размышлений и рекомендаций мудрого проповедника. Особенности языка и стиля проповедей своей риторикой, афористичностью, лаконизмом, структурой текстов в целом отразились на творчестве публицистов, писателей-полемистов. Таким образом, библейская гомиолетика обогатила стилистическую систему литературного языка последующих эпох. Библейные книги также оказали огромное влияние на шедевры мировой литературы и искусства, вошли в языковую культуру многих народов. Книги Библии изучались, переводились, библейские сюжеты и образы интерпретировались, использовались применительно к национальной культуре, и со времени своего возникновения Библия пребывает в центре мировой культуры.

В развитии художественной литературы постоянно отмечались тенденции к возникновению новых жанров и их модификаций. Особенно это свойственно роману. Подвижность структуры, многообразие форм и прагматики содержания стали той основой, которая обусловила появление на уже устоявшихся романных жанрах, как-то сентиментальный, реалистический, фантастический, приключенческий и др., романов-мифов, романов-фэнтези и романов-притч.

Для нашего анализа функционирование библеизмов в романе Грейс Макклин “The Land of Decoration” особое значение приобретают специфические характеристики притчи как жанра и типа текста, её эволюции и причины популярности в XX ст.. Притча — фольклорный жанр, существовавший длительный период в устной форме, отражая многие черты сказа, которые с возникновением письменности закреплялись в новой письменной форме. Однако устная форма притчи служила своеобразным эталоном, т. к. новые тексты повторяли отдельные признаки стилистики старых, тем самым канонизируя их. Такими, дошедшими до современности образцами фольклорных текстов, являются притчи Библии. Благодаря популяризации христианства Библия была переведена на различные языки и становится самой популярной книгой в мире. Этот факт обусловил проникновение многих библейных слов и выражений как в разговорный, так и литературный язык, в тексты различных функциональных стилей, особенно в публицистический и стиль художественной литературы.

Древнейший жанр притчи остается востребованным художниками слова и в наши дни. Об этом убедительно свидетельствует работа “Притча в литературно-критическом и философском сознании XX — XXI веков” (авторы Э. А. Бальбуров, М. А. Бологова), выполненная в рамках программы Президиума РАН. В ней дан анализ многочисленных статей, рецензий, предисловий к российским и зарубежным исследованиям, посвященных жанру притчи. Рассмотрены разные точки зрения многих известных писателей, ученых, критиков, мнения которых как совпадают, так и разнятся. Однако все авторы сходятся в определении базовых жанровых признаков притчи, которые реализуются в разные периоды в национальных литературах и модификациях жанра и входят в понятия притчевости [2, c. 45]. Это дидактизм и морализаторство, аллегоризм, лапидарность и метафоричность текста, частое использование библейной лексики в её прямом и переносном значении.

В нашей статье мы разделяем эту точку зрения, что будет проиллюстрировано на примерах, исходя из конкретной эпохи, авторской индивидуальности и адаптации канонической жанровой парадигмы в современном творческом процессе. Это означает, что количество жанровых признаков может увеличиваться или уменьшаться, создавая новые варианты, при этом сохраняя ядро притчи, узнаваемые во всех модификациях жанра.

В англоязычной литературе многие художественные произведения, которые выявляют притчевый характер их языковой стилистики. Например, каноническими считаются притчи Б.Франклина (1706–1790); Н.Готорна (1804–1864); Э.По (1809–1849); которые иногда представляли свои индивидуально-авторские тексты в форме библейных, исходя из реалий того времени. Все остальные, которые частично реализуют признаки канона, были отнесены к притчевым, т. е. неканоническим. Таким образом, к притчевым были зачислены: роман Г.Мелвилла “Moby Dick” (1851); повесть Д.Стейнбека “The Pearl” (1947); повесть У.Фолкнера “The Bear” (1942); роман К.Воннегута “Cat’s Cradle” (1963) и “Slaughter-house-five” (1969); повесть-притча Е.Хемингуэя “The Man and The Sea” (1951) или прямое название жанра: роман-притча В.Голдинга “Lord of The Flies” (1954); роман-притча Р.Брэдбери “Fahrenheit 451” (1959); повесть-притча Р.Баха “Jonathan Livingston Seagull” (1970) и др..

Возникает вопрос, существует ли в современной англоязычной художественной литературе произведение, которое может быть отнесено к притчевым. Мы постараемся выяснить это в нашем исследовании.

В 2012 году была опубликована книга молодой, ранее не известной британской писательницы Grace McCleen “The Land of Decoration”. Роман принес автору мировую славу, критики назвали его наиболее значимым явлением в современной английской литературе. Г.Макклин в списке самых перспективных молодых писателей-романистов, будущих классиков, роман в течение года был переведен на 20 языков. Мы полагаем, что исследования творчества самых современных писателей не так часты в нашей филологии, поэтому выбор этого произведения закономерен.

Грейс Макклин провела свое детство среди христиан-фундаменталистов[1] в уэльском промышленном городке, так что роман можно назвать в какой-то мере автобиографическим: она знала, о чем писала. Это рассказ десятилетней девочки Джудит о себе, своей семье, школе и обо всем, что произошло с ней и её отцом. Мать девочки умерла после её рождения, и воспитанием Джудит занимается отец, глубоко верующий сектант, который вместе со своими побратимами ходит по домам и проповедует Святое письмо, ожидая конец света (Армагеддон) из-за грехов человеческих. В школе над девочкой издеваются, угрожают физической расправой, потому что она не такая как все: её успехи в учебе, вера, речь, суждения вызывают у одноклассников неприязнь, они оскорбляют Джудит, обзывают непристойными словами, угрожают, и ей не у кого искать защиты.

Показательно, что роман начинается аллюзией на выражение из Книги Бытия “In the Beginning there was the Word and the Word was with God …”, а в книге читаем: “In the beginning there was an empty room, a little bit of space, a little bit of light, a little bit of time…”. Автор сразу привлекает внимание читателя тем, что девочка создает свою комнату и называет её “The Promised Land” (Земля Обетованная), наподобие Божьего замысла: “I’m going to make fields”, and I made them from the table mats, carpet, brown corduroy and felt. Then I made rivers from crepe paper, … mountains from peppier-mache and bark … I made houses from matchbox and a bird’s nest …“We need people … and then modelled faces and hands, lips, teeth and tongues … “ [13, c.3]. Комната — это мир девочки, её единственное утешение, прибежище от невзгод и обид.

В большинстве рецензий высокую оценку произведение получило из-за его содержания, идеи, стиля и образа самой героини, десятилетней девочки, которая размышляет и поступает часто по-взрослому. Мы полагаем, что, прежде всего, популярность романа связана с его притчеобразным характером, его жанровыми особенностями. Общеизвестно, что каноническая притча (КП) всегда считалась одним из совершенных произведений как в давние времена, так и в современный период литературного процесса, потому что она обречена на вечность: “Jesus taught in parables” [15, c.705]. Или: “parable — a story used by Jesus to teach spiritual lessons” [14, с.637].

Благодаря популяризации христианства Библия была переведена на многие языки мира. Во второй половине XIV ст. Дж.Виклиф (1330–1384) осуществил её англоязычный перевод из латинского текста Vulgate. Таким образом, библеизмы стали широко распространяться среди населения Англии, а также по ту сторону океана. “Количество библейных выражений, вошедших в английский язык, настолько велико, что их трудно собрать и перечислить”, — писал известный английский фразеолог Л.Смит [10].

Из всех базовых признаков текста притчи наша статья посвящена изучению функционирования библеизмов в романе Г.Макклин “The Land of Decoration”. Мы полагаем, что библеизмы в этом произведении создают особую стилистическую окраску повествования, своеобразный код, без адекватной интерпретации которого ускользает понимание художественного концепта текста. Определение термина “библеизмы” не имеет однозначного статуса в работах лингвистов. Как правило, за основу цитируется определение О. С. Ахмановой: “Библеизм (biblical expression) — библейское слово или выражение, вошедшее в общий язык — русск. фарисеи, блудный сын, вавилонское столпотворение” [1, с.66]. В дальнейших исследованиях за счет более детальной классификации определение расширяется на уровне структуры, концепта и прагматики, прямого и переносного значений, хронотопа, истории возникновения и использования этого термина. В качестве расширенного, скрупулезного исследования библеизмов можно назвать фундаментальную работу А. Д. Солошенко “Biblical Expressions: Their Linguistic Status and Currency in English” [11]. А. Д. Солошенко предлагает следующую классификацию библеизмов: это пять обширных структурных, лексико-семантических и стилистических типов, в каждом из которых от шести до пятнадцати подвидов, т. е. в общей сложности более двадцати типов. В своем анализе мы будем учитывать данные предыдущих исследований, исходя из индивидуального стиля автора и собственных наблюдений. Таким образом, к библеизмам в нашей работе мы относим слова и выражения из текста Библии и Евангельских притч, которые вошли в общий язык, зафиксированы в авторитетных словарях цитат, идиом и фразеологизмов и употребляются в литературных произведениях, особенно художественного и публицистического функциональных стилей. Объемные оригинальные цитаты из Библии, вставленные в авторское повествование, как правило, выделены шрифтом и берутся в кавычки. Библейный пласт лексики в романе включает прямое цитирование Библии, употребляется в проповедях сектантов, в беседах отца и дочери или интерпретируется в тексте автором и, что очень значимо, цитата из Библии использована как эпиграф в начале произведения: “This is what the Sovereign Lord said to me: In the day that I chose the nation of Israel I also lifted my hand in an oath to their seed, to make myself known to them in the land of captivity. Yes, I lifted my hand in an oath and I said: ‘I am the Lord, your God.’ In that day I swore to them I would bring them forth from the land of captivity to a land that I searched out for them, a land flowing with milk and honey, it was the decoration of all the lands. (Ezekiel 20: 5–6)” [13]. Кроме того, в тексте много отдельных слов библейного происхождения: God, The Almighty, Armageddon, Devil, Judgment Day …, даже название комнаты девочки “The Promised Land” взято из Библии.

Заголовок романа тесно связан с его эпиграфом. Эпиграф — это выражение, цитата или изречение перед произведением, которое определяет его основную идею, вызывает читателя на размышления [9, с.356,468]. Эпиграф выступает функцией экспликации концептуального содержания текста. Перед текстом романа, как уже упоминалось, употреблена цитата из Книги пророка Иезекииля, в которой переданы слова Господа Бога о спасении народа Израиля. Учитывая связь заголовка и содержания произведения, в данном эпиграфе ключевыми выступают лексемы milk, honey, decoration, которые потом активизируются и функционируют как жанровые и концептообразующие понятия, особенно последние слова “…I searched out for them, a land flowing with milk and honey, it was the decoration of all the land”. Семантика этих слов концептуальна, потому что тесно связана как с отдельными высказываниями, так и с главной идеей всего романа: Земля Обетованная прекрасна, её украшает изобилие, она создана для счастья и радости. Все эти слова содержат в себе сему чего-то красивого, убранного и вместе с тем необычного, вызывающего удивление, связанного с чудом. Это и есть мечта девочки по имени Джудит, её желание счастья для себя и других, а чудо (miracle) осуществляется, если есть вера (faith, belief), стремление и усилие его реализовать. В этой связи лексему decoration можно интерпретировать по-разному: это и земля плодородия, созданная Творцом как её украшение по своей природе, а также как место, где люди своим трудом украсили его, чего Господь Бог ждет от своего народа. Эта цитата имеет большое значение также для перевода заголовка романа на другие языки; переводы были напечатаны в год выхода книги. Мы проанализировали двадцать переводов заголовка, рассмотрим некоторые из них:

на немецком языке “Wo Milch und Honig fliessen” — “Там, где текут молоко и мёд”;

голландском “Het land van melk en Honing” — “Это земля молока и мёда”;

португальском “A menina que fazia nevar” — “Девочка, которая вызвала снег”;

норвежском “I en annen verden” — “В другом мире”;

финском “Ihana Maa” — “Чудесный март”;

итальянском “il posto dei miracoli” — “Место чудес”;

русском — “Самая прекрасная земля на свете”;

испанском “Un Mundo Soñado” — “Вымышленная земля”[2].

Как видим, все переводы различаются своим лингвостилистическим акцентом, который передает семантическую корреляцию названия и содержания текста. Они различаются как объемом содержания, так и интерпретацией, заложенной в названии подтекстовой информации. Наиболее содержательным и адекватным по концепции выступает заголовок на русском языке. Во всех эллиптических фразах наблюдается неполная реализация речевой прагматики текста, упрощение смысла, нарушение синтаксической структуры и буквальный перевод отдельных изречений из текста. Мы полагаем, что проблема адекватности перевода заголовка “The Land of Decoration” заключена в корректной интерпретации лексемы decoration, а не её упущение. Цитата проливает свет и на лексему room, потому что Джудит создала эту комнату по подобию Божию, и она является самым прекрасным местом для нее на земле, что также связано с изречением Иезекииля: ‘There is a world in my room. It is made from things no one else wanted. … The world is called the land of decoration. In the Book of Ezekiel it says God swore to bring the Israelites out of captivity to a wonderful country. It was flowing with milk and honey. It lacked nothing, it was amiracle, a paradise. It was so different to everything around it that it stood out like ajewel and was called “the decoration of all the lands”. … I feel happy when I go into my room.” [13, c.12]. Для девочки это комната радости, Краса Земель — The Land of Decoration. Джудит, описывая свою комнату, уподобляет её прекрасной Земле чудес из цитаты пророка Иезекииля с интенсификацией оценочных высказываний. Таким образом, эпиграф — библейная цитата зачинает притчевость текста, реализует аллегорию, подтекст, создавая реальный и вымышленный план повествования и художественный речевой образ.

Анализ библеизмов в романе “The Land of Decoration” оказывается довольно сложной задачей. Проблема в том, что речь идет не только о цитатах и интерпретации выделенных микротекстов из Библии, использовании имен собственных, фразеологизмов и т. п., которые однозначно относятся к библейной лексике. Как показывает изучение текста романа, он в целом пронизан библейным смыслом. Интерпретация, пояснение и популяризация доктрин Библии, таких как вера, чудеса, любовь к ближнему, страх, смерть, покаяние и т. п. отражают речемыслительный процесс Джудит, её отца и других сектантов. Эти понятия составляют содержательно-фактуальную основу Библии, но не всегда переданы её оригинальными лексическими и структурными единицами. Роман “The Land of Decoration” — это, главным образом, рассуждения растущей личности, десятилетней девочки, о добре, зле, мести и раскаянье; это своеобразная божественная философия чувствующей, но не всегда способной словом выразить непонятные явления, проблемы, логику событий. Джудит полагает, что все нужное просто; это как её комната, созданная из самых простых предметов, так и понятия честности, верности, любви к ближнему, готовности отдать за нее жизнь. Поэтому суждения, вопросы, поступки девочки искренни, просты, но в своей смысловой глубине они проявляют библейные истины. Эти положения можно проиллюстрировать поисками Джудит свидетельств о существовании чудес, которые идут от Бога. Джудит без разрешения отца открыла его книжный шкаф, перебрала много книг и, наконец, ей попалась книга в тёмно-зеленой обложке, на которой был выдавлен светло-зеленый куст. Называлась книга “Gifts in Men” (в переводе на рус. “Дар свыше”). В ней было написано: “Inside there were pictures of people walking on water and the dead coming to life. A man was praying in the belly of a fish. Another in afiery furnace. Another in alion’s den. The book spoke of ‘gifts’ and ‘signs’, ‘messengers’ and ‘callings’. Miracles, it said, were God’s calling card, His credentials, seals of divine mission. It said: For where miracles are, there certainly God is.” [13, c.42]. Книга “Gifts in Men” — одна из написанных братьями-сектантами. Джудит читает текст, осмысливает его, особенно утверждение о том, что величайшие чудеса совершались в те времена, когда Христос жил на земле …. И дальше цитата по тексту: “What is possible with God is seldom possible with men … God knows no order of difficulty …Age is no barrier to the outworking of God’s purpose … There is no knowing whom God will deem a suitable vehicle for the manifestation of his powers, nor how He will choose to reveal them … Christians should be on the watch for signs in the sun, moon and stars and other supernatural indications that the end is at hand … God has been known to intervene in lives on more than one occasion when the supplicant is earnest and real faith has been demonstrated.” [13, c.42–43]. Из этой книги Джудит узнает главное, что чудеса совершаются там, где есть Бог. Для Бога нет неосуществимого, он всегда подает знак и дает выбор. И хотя цитата взята не прямо из Библии, Джудит правильно её интерпретирует.

С точки зрения божественного начала десятилетнюю девочку волнуют как общечеловеческие истины (miracles, faith, death, love, etc.), так и личные. Она очень переживает за отношение к ней отца, и ей кажется, что после смерти матери он изменился и не любит её. Джудит четко говорит об этом в главе ASecret. Её сомнения структурно оформлены в пяти тезисах, главный из них первый: “He doesn’t like looking at me”. Ей кажется, что когда отец смотрит на нее, глаза у него темнеют. Девочка приводит стих из Библии, где говорится, что “God’s spirit is sharper than a two-edged sword and divides even the soul from the spirit, and joints from their marrow, and knows thoughts and secrets of the heart.” (Hebrew 4:12) [13, c.69]. В стихе говорится о любви к ближнему, о том, что слово Божье острее всякого меча обоюдоострого, проникает в душу и тело человека и судит его помышления. Джудит кажется, так поступает отец, когда ему что-то в ней не нравится. В следующем тезисе девочка утверждает, что отец не любит с ней разговаривать. Между ними происходит длительный диалог, дочь задает отцу много вопросов о роли Бога в судьбе человека. Отец отвечает постулатами из Библии, которые звучат в его речи категорично, но Джудит все-таки пытается возражать, дискутировать. Таких вопросов семь, например: “What will it be like in the new world?”, to which Father said: “God can decide what to know and what not to know.” … “Does God let bad things happen because He can’t see them or because He doesn’t want to stop them?” [13, c.61]. Вопросы и ответы занимаю целую страницу текста и, фактически, превращаются в своеобразную школьную лекцию по закону Божьему, которая в устном изложении передает стилистику разговорно-бытового характера, но это доктрины Библии в простом разъяснении.

В процитированных выше библейных фрагментах текста употреблены выражения и словосочетания, включающие не менее двух компонентов, которые ученые обозначают как “библейные фразеологизмы” [5, 7, 8]. В нашу задачу не входит исследование лексикографического статуса библеизмов как фразеологических единиц (ФЕ). Мы их рассматриваем как выражения, лексические сочетания слов, которые в своей первоначальной функции передавали содержателно-фактуальную информацию (СФИ) о чудесах, возникших по промыслу Божьему. Со временем, благодаря своему лаконизму, афористичности, меткости и истинности смысла, они стали извлекаться из оригинального текста и употребляться в различных стилистических функциях в прямом и переносном значениях: для интенсификации смысла высказанного, создания образности, иронического подтекста и т. п.. Они становятся независимыми ФЕ, которые зафиксированы в авторитетных словарях фразеологизмов, идиом, крылатых выражений, широко употребляются в языке и речи. Однако при цитировании ФЕ следует всегда указывать на первоначальный источник их появления и смысла.

Очень показательны в этом отношении подчеркнутые фразеологизмы из описания картинок в найденной Джудит книге “Gifts in Men”. Рассмотрим некоторые из них:

-          “… I came to book with … abush, pale and burning …” — вПятикнижии имеется в виду “Неопалимая купина”, горящий, но не сгорающий терновый куст, в котором Бог явился к Моисею и воззвал к нему вывести народ Израиля из Египта в Обетованную землю;

-          “ …a lion’s den …” (Dan., 6:16) — логово льва, т. е. тяжелая ситуация, в которой человек встречается с недружелюбным и агрессивным окружением;

-          “… people walking on water …” (Mаtt., 14:26) — ученики, увидев Иисуса, идущего по воде, встревожились. Иисус тотчас заговорил с ними и сказал не бояться. Петр в ответ попросил Господа дать возможность прийти к нему по воде. Услышав в ответ “Иди”, Петр пошел по воде, но начался сильный ветер, он испугался и стал кричать: “Господи! Спаси меня”. Иисус простер руку и сказал: “Маловерный! Зачем ты усомнился?” — “O, you of little faith, why did you doubt?”. Когда вошли они в лодку, ветер прекратился. Бывшие же в лодке поклонились и сказали: “Во истину Ты Сын Божий” — “And those who were in the boat worshipped him saying, “You are certainly God’s Son!” (Мтф., 14:26).

-          В предыдущих цитатах мы встречали ФЕ move mountains и a mustard seed.

-          to move mountains (Matt., 17:20) — добиться исключительных успехов, обладать огромной силой, проявить недюжинные усилия;

-          a mustard seed — имеет несколько сюжетов: когда Апостолы попросили Господа умножить в них веру, Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас (Лк., 17:5,6); или в другой ситуации Иисус сказал: “… истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас” (Мф.,17:14–21).

Все вышеизложенные ФЕ представлены как Доктрины Библии и создают притчевость текста. В примере с seed горчичное зернышко представлено как библейный символ веры. Это крошечное зернышко, из которого рано или поздно вырастет дерево, очень изумило Джудит. Старейшина-сектант объясняет это чудо безграничной верой в Бога: “For I say to you truthfully, if you have faith the size of a mustard seed, you will say to amountain, “Move from here to there,” and it will move and nothing will be impossible for you” [13, c.25].

Исследование функционирования библеизмов в романе “The Land of Decoration” идет в статье по нисходящей схеме. Мы начинали с анализа оригинальных цитат — микротекстов, затем ФЕ и, наконец, отдельных слов, важнейшими из которых являются God, Christ, Bible, Armageddon. Слово Godупотреблено в романе 290 раз и, само собой разумеется, функционирует как ключевая концептообразующая понятийная категория Библии. Все верующие персонажи, когда говорят о Боге, то прославляют the Glory of God (Hebrew, 1:3) и библейную истину, что “God created man in his own image» (Gen. 1:27), а также и The Land of Decoration, красоту и великолепие еёприроды (Римл., 1:10). В книге утверждается абсолютная истина, что Бог всемогущ, Бог милосерд, Бог ненавидит грех, Бог есть любовь. Об этом проповедует отец девушки и члены секты, в этом они видят свое призвание, чем пронизан весь текст. Отец Джудит говорит: “What a privilege it was to be God’s mouthpieces” [13, c.22].

Лексема “Bible” упоминается в романе 25 раз и представлена как вечная книга, Книга книг, вдохновленная Богом: “Небо и земля пройдут, но слова мои не пройдут” — “Heaven and earth will pass away, but my words shall not pass away” (Matt., 24:35). В Библии Бог повествует об истинах своего учения, раскрывает план спасения человечества, но для этого нужна безмерная вера (faith) в Бога. После ужина отец достает две Библии и с дочерью читает её каждый день, осмысливая прочитанное: “Reading the Bible and pondering are also Necessary Things” [13, c.8] (“Чтение и осмысливание Библии — Необходимые Вещи” [6, c.15]). По мнению отца осмысление (pondering) необходимо, потому что только так можно понять что мы думаем о Боге. При этом пути Господни неисповедимы. И здесь детская психология не подчиняется долгу. Осмысление дается Джудит трудно. По её словам, осмысляй хоть всю жизнь, все равно ничего не поймешь: “When I try to ponder my mind slips to other things, like how I could make a swimming pool … for the model world in my room … or how many pear drops I can buy with my pocket money …”. Отец замечает её невнимание, откладывает Библию и говорит: “Let’s get something straight. I am not reading for your entertainment … I am reading this because it will save your life … So sit up, stop fidgeting and start paying attention”. Он выждал минуту и стал читать дальше: “The time has come. I will not hold back; I will not have compassion, nor will I relent. You will be judged according to your actions,” declares the Sovereign Lord” [13, c.10]. Рассуждения и размышления персонажей функционируют как лингвистическая интерпретация фрагментов прецедентного текста — Библии, а поэтому не всегда понятны Джудит.

Лексема “Armageddon” употреблена в тексте книги 14 раз и обозначает конечную битву между силами добра и зла, которая должна произойти в Судный День (Judgment Day), день Божьего Суда, an apocalyptic battle, это понятие функционирует в тексте своеобразно. Его интерпретация передана через восприятие Джудит. Она считает, что не проживет долго, потому что скоро Бог пошлет Армагеддон: “At Armageddon there will be rock faces yawning and buildings buckling and roads splitting. The sea will rise and there will be thunder and lightning and earthquakes and balls of fire rolling down streets. The sun will be dark and the moon won’t give its light. Trees will be uprooted and mountains flattened and houses will crumble to the ground …”. Отец считает, что: “Armageddon is close because we live in a Den of Iniquity and there is nowhere for the Righteous man to put his foot” … “But in the real Land of Decoration there won’t be any unbelievers or any war or any famine or any suffering” [13, c.15–16]. У Джудит свое мнение об Армагеддоне. Она согласна, что зло на земле должно быть уничтожено, верит в красу земли, где не бутдет войн, голода и страданий … не будет болезней, а умершие воскреснут и “God will wipe out every tear from our eyes. We know this because God has promised …”. А главное “In this new world I shall see my mother” [13, c.16]. Из проанализированных в тексте доктрин Библии только слово Armageddon использовано как стилистическое средство в индивидуальной оценочной функции в речи персонажа — тайная мечта Джудит: “А еще в новом мире я увижу маму” [6, c.23].

Еще один пласт лексики в романе мы относим к библеизмам. В традиционной лексикологии эти слова считают абстрактными понятиями, как например, faith, belief, miracle, anger, hate, love, fear, revenge, etc.. По сути, они являются библейными доктринами и функционируют в рассуждениях верующих, а поэтому относятся к библеизмам. Наиболее значимыми для нашего анализа выступают лексемы miracle, faith, belief, которые наделены концептозначимой прагматикой в романе, о чем уже упоминалось выше. Размышление о чуде (miracle) стали посещать Джудит после того, как она, сотворив из самых простых предметов свою “комнату чудес”, вызвала, по её мнению, настоящий снег (snow). Увидев поздно вечером за окном изумительно-белоснежное небо, она подумала, а почему бы не выпасть снегу. И в своей комнате девочка разбрызгала клей, потом распушила вату, посыпала блестками, и получилось белое зимнее чудо. Но каково было её удивление, когда открыв утром штору, она увидела настоящее снежное чудо (miracle) за окном. Белый, пушистый, чистый, искрящийся снег усыпал всю землю. “Я сотворила чудо, я вызвала снег”, — вскричала Джудит. И с того времени эта мысль ни на минуту не покидала её. Со словом miracle она обращалась за объяснением ко всем: учителю в школе, старейшине-сектанту, отцу. Все интерпретировали по-разному, и только отец был тверд и говорил прямо: “Чудо может сотворить только Бог, а для этого нужна твердая вера (faith) в него”. Рассуждения о чуде и вере занимают большой объем текста романа, но для верующих в Бога, вопрос о чуде отпадает, т. к. для них это обычное явление, и они неохотно обсуждают эту проблему с Джудит. Основное, что они внедряют в сознание девочки — вера в Бога творит чудеса; чудо — это рождение, жизнь, и смерть, и воскрешение. Приводить полностью цитаты займет значительный объем статьи, так же, как интерпретация и толкования других библейных истин персонажами романа.

Как показал анализ, библеизмы в романе используются в их прямом словарном значении, без особой стилистической нагрузки. Они не создают возвышенный, торжественный тон повествования, а способствуют объективному, дидактическому характеру проповедей сектантов, подобно канонической притче. Стилистико-изобразительная функция отсутствует. Библеизмы используются для передачи позитивных и негативных явлений в жизни человека, утверждений библейных заповедей и наставлений на будущее. Не наблюдаются случаи семантической трансформации денотативного значения библеизмов, что, прежде всего, связано с фундаменталистским характером верующих в Бога.

Детальный анализ функционирования библеизмов в романе создает впечатление, что их использование похоже на изучение доктрин Библии в доступной форме, но это не так. Во-первых, роман “The Land of Decoration” художественное произведение, и наше исследование проводится с широких филологических позиций, что объединяет литературоведческие и лингвистические аспекты анализа текста [Бахтин, Виноградов, Чичерин]. В статье это отчетливо проявилось в использовании терминологии и понятийных категорий обоих подходов. Во-вторых, повествование ведется от первого лица “I” (1^st person sing.), т. е. это, в основном, нарративный рассказ субъективной формы, для которой характерна оценочно-образная лексика, экспрессивный синтаксис и устный стиль речи. Речевые партии главного персонажа (десятилетней девочки Джудит) реализуются в тексте через прямую, несобственно-прямую и косвенную речь, а также внутренний монолог, отражающий её речемыслительный процесс — все это речевое разнообразие обеспечивает коммуникативный и когнитивный аспекты художественного текста. Такой категориальный подход к исследованию речи персонажа раскрывает основные стороны его познания места, времени и среды, в которой он пребывает. Это дает возможность описать определенный спектр социокультурных явлений, которые сопровождают жизнь и поведение персонажа через его речевую деятельность. Поэтому в одной из наших статей было рассмотрено употребление вульгаризмов и просторечий в речи подростков — одноклассников Джудит.

С точки зрения композиционно речевых форм (КРФ) библеизмы употребляются в рассуждении, повествовании, описании, диалоге и несобственно-прямой речи (НПР), как видно было из примеров. Однако чаще всего библеизмы используются в рассуждениях, т. к. идет осмысление библейных доктрин, а также в диалогах, особенно в прямой речи Джудит, которую всегда интересует немало вопросов, связаных с Библией. В этом отношении интересны языковые партии персонажей и особенности введения их высказываний в текст романа. Очень наглядными выступают приведенные выше примеры о переключениях речемыслительного процесса Джудит с восприятия сложных библейных истин на естественную реакцию на них подростка. Лексико-структурные составные отражают этот речевой процесс, получивший в литературоведении названия “двуголосица” или “многоголосица”. Эти понятийные категории введены в исследование проблем содержания и формы художественного произведения М. М. Бахтиным. Очень кратко процитируем основную идею ученого: “Подлинный образ языка имеет всегда диалогизованные двуголосые и двуязычные контуры …, два индивидуализованных языковых сознаний …; в сознательном художественном гибриде участвует два сознания, … два голоса и, следовательно, два акцента” [3, c.169,171].

Эту языковую особенность можно проследить на многих образцах классических художественных произведений. Показательным выступает, например, текст из рассказа Марка Твена “Life on the Mississippi”. В нем повествуется о провинциальном местечке, где жизнь замерла, а единственным утешением стало прибытие парохода по реке Миссисипи и десятиминутная остановка в этом селении. Об этом вспоминает писатель, будучи взрослым; одновременно в рассказе чувствуется его голос и взрослого, и мальчика. Описание речки Миссисипи мог так представить только талантливый автор: “… the great Mississippi, the majestic, the magnificent Mississippi, rolling its mile wide tide along, shining in the sun; the dense forest away on the other side; …”. Художественное описание реки занимает полстраницы без абзаца, текст музыкален и легко поддается заучиванию наизусть как поэтическая проза. Мальчик не мог так созерцать и думать. Но, с другой стороны, описание прибывшего парохода, его капитана, деталей его кителя вплоть до пуговиц — “зависти всех мальчишек”, команды парохода, собравшийся на палубе, а также чернейшено (значит, самого лучшего) дыма из трубы, мог запомнить только мальчишка. И все его предложения простые, краткие, четкие. Это явная форма двуголосицы, когда, по словам М. М. Бахтина, проявлена диалогизированая форма двух сознаний — взрослого писателя, и подростка. Слышны два голоса, а в языковом плане — это различная лексика, синтаксическая структура и эмоциональные акценты описания. То же наблюдается и в рассуждениях Джудит, когда речь идет о вере в библейные истины в их книжном изложении и восприятии десятилетней девочки, и, как было сказано в начале романа, его автор Г.Макклин, фактически, пережила все события сама.

Библия оказала огромное влияние на мировой литературный процесс. Активизация научных исследований в этом направлении обусловлена осмыслением доктрин Библии в свете новейших культурно-исторических процессов. В художественной литературе это отражается в анализе поведенческих и нравственно-психологических поступков персонажей на основе сюжетно-образных Евангельских коллизий. Осмысливается их внутренний мир с точки зрения современного человека, поэтому роман The Land of Decoration стал очень показателен в этом отношении. Повествование Джудит носит исповедальный и эмоционально-личностный характер. Притчевые приемы сюжетно-композиционной организации текста, прежде всего, деление его на краткие главки, многочисленные ссылки на библейные цитаты с использованием их сюжетных и аллегорических стилевых элементов, а на лексическом уровне сочетание книжной и литературной лексики с разговорно-бытовой усиливают эмоционально-семантический аспект текста, придают ему притчевую многозначительность.

Роман “The Land of Decoration” не так прост по содержанию как кажется по структуре. Жизнь Джудит чуть трагически не оборвалась, потому что она поверила в “голос”, который приняла за руководство от Бога и слепо ему следовала. Но оказалось, это “бес попутал”. И в последнюю минуту поняв это, спасшись от смерти, Джудит говорить голосу: “I wish you would go away and never come back” [13, c.286]. Поэтому мы согласны с оценкой Ю.Володарского, что книга направлена не против христианства, а религиозного догматизма и сектантства.

Анализ языка и стиля романа будет продолжен. Предполагается рассмотреть структурные разнообразия форм организации текста; раскрыть роль художественного вымысла в романе; а также исследовать лингво-когнитивный аспект вербализации и концептуализации эстетической оценки “прекрасный” и её семантико-ассоциативных полей. Наметились перспективы сравнения романа “The Land of Decoration” с другими современными произведениями, например, роман “The Room” Э.Донахью.

Литература:

1.         Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов / Ольга Сергеевна Ахманова. — 2-е изд., стер. — М.: УРСС: Едиториал УРСС, 2004. — 571 с.

2.         Бальбуров Э. А. Притча в литературно-критическом и философском сознании ХХ — начала ХХI веков. / Э. А. Бальбуров, М. А. Бологова // Критика и семиотика. — Вып. 15. — Новосибирск, 2011. — С.43–59.

3.         Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики / Михаил Михайлович Бахтин. — М.: Худ. лит., 1975. — 502 с.

4.         Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета канонические в русском переводе с параллельными местами и приложениями. — М.: Российское Библейское общество, 1995. — 1254 с.

5.         Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского язика / Александр Владимирович Кунин. — М.: Высшая школа, 1986. — 336 с.

6.         Макклин Г. Самая прекрасная земля на свете: [роман] / Грейс Макклин [пер. с англ. А. Глебовской]. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012. — 336 с.

7.         Мендельсон В. А. Фразеологические единицы библейского происхождения в английском и русском языках: автореф. дис. канд. пед. наук: спец. 10.02.20. — Казань, 2002. — 347 с

8.         Полубиченко Л. В. Топология библеизмов как часть английской литературной традиции/ Л. В. Полубиченко, Е. В. Кузнецова // Вестник МГУ. — Сер. № 9. Филология. 1987. № 6. — С.20–26.

9.         Словарь литературоведческих терминов/ [ред.-сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев]. — М.: Просвещение, 1974. — 510 с.

10.     Смит Л. П. Фразеология английского языка / Л. П. Смит: Пер. с англ. А. Р. Игнатьева.- М., 1959.

11.     Чичерин А. В. Сила поэтического слова / Алексей Владимирович Чичерин. — М.: Сов. писатель, 1985. — 319 с.

12.     Kane T. S., Peters L. S. Writing Prose Techniques and Purposes 2^nd ed.. — N.Y.: OUP, 1964. — 248 c.

13.     McCleen G. The Land of Decoration / Grace McCleen. — London: Vintage, 2013. — 293 p.

14.     The New Testament in Todays English Version, 3^rd Ed., American Bible Society, 1971. C.637

15.     The Advanced Learner’s Dictionary of Current English / [by A. S. Hornby]. — 2^nd ed. — London: OUP, 1969. — 828 p.

16.     Soloshenko A. Biblical Expressions: Their Linguistic Status and Currrency in English /Alexandr Soloshenko. — Piotrkow Trybunalski: Naukowe Wydawnictwo Piotrkowskie, 2011. — 396 p.