Обертональный перевод как способ перевода контекстов с ФЕ невербального поведения человека из сказок братьев Гримм с немецкого языка на русский и белорусский языки

Фразеологизмы разных языков сегодня являются востребованными объектами современных антропоцентрических исследований. Перевод фразеологизмов представляет собой непростую задачу, потому что очень часто фразеология содержит особенность несоответствия плана содержания плану выражения, что определяет специфику фразеологической единицы, придает гибкость и глубину ее значению.

В современном языкознании важное место выделяется вопросам перевода или переводоведения. Важное место уделяется исследованию лингвистических аспектов межъязыковой речевой деятельности, которую называют «переводом» или «переводческой деятельностью» и изучению перевода как лингвистического явления.

Актуальность исследования определяется также недостаточной изученностью переводов контекстов с ФЕ невербального поведения человека, выбранных из сказок братьев Гримм с немецкого языка на русский и белорусский языки.

Цель исследования — проанализировать переводы контекстов с ФЕ, выражающих невербальное поведение человека с немецкого языка на русский и белорусский языки, осуществлённых таким трансформационным способом, как обертональный перевод.

Средством достижения эквивалентности перевода cлужат переводческие трансформации. Л. К. Латышев указывает, что переводческие трансформации представляют собой особый вид перефразирования — межъязыковое перефразирование, которое, имеет существенные отличия от перефразирования (трансформаций) в рамках одного языка. Эквивалентность двух единиц устанавливается в первую очередь на основе значительного совпадения их денотативного (предметного) значения.

Л. С. Бархударов выделил четыре типа трансформаций:

-        перестановки

-        замены

-        опущения

-        добавления

Р. К. Миньяр-Белоручев выделил три вида трансформаций:

-        лексические,

-        грамматические,

-        семантические.

Все переводческие трансформации чем-то мотивированы. Но это не означает, что переводчик, применяя трансформации, абсолютно точно осознает, для чего он это делает. Многие преобразования выполняются интуитивно и автоматически, но все же любая трансформация чем-то вызвана, определенной необходимостью.

«Переводческая трансформация — это творческий процесс, связанный с глубинным пониманием смысла текста на одном языке и свободное владение выразительными средствами другого языка» [Семенов 2008, с. 61].

Я. И. Рецкер обращает внимание на два типа трансформаций:

-        грамматические трансформации в виде замены частей речи или членов предложения;

-        лексические трансформации заключаются в конкретизации, генерализации, дифференциации значений, антонимическом переводе, компенсации потерь, возникающих в процессе перевода, а также в смысловом развитии и целостном преобразовании.

Н. И. Дзенс рассматривает переводческие трансформации, выделяя объективные и субъективные переводческие трансформации. Если отметить, что перевод в некоторой мере субъективен, то Н. И. Дзенс отмечает, что субъективность перевода ограничена рамками ИТ. Субъективность перевода обусловлена как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами: различием в языковых и речевых нормах ИЯ и ПЯ, стилистическими особенностями оригинального текста, индивидуальным стилем автора и т. д.

Перевод фразеологизмов зачастую вызывают затруднения, т. к. «основная трудность заключается в том, что никакой словарь не в состоянии предусмотреть всех возможностей использования фразеологизма в контексте. Фразеологическим единицам так же, как и словам, свойственна многозначность и омонимия» [Кунин 1970, с. 25].

«Для фразеологических единиц характерна не вообще устойчивость, а устойчивость на фразеологическом уровне, закономерные зависимости словесных компонентов и структурно-семантическая немоделированность. Фразеологические единицы образованы по грамматическим моделям переменных сочетаний и предложений» [Кунин 1970, с. 24].

Образная основа, внутренняя форма фразеологизмов играют существенную роль в процессе перевода фразеологизмов. В западноевропейских языках есть немало фразеологизмов, которые поддаются дословному переводу на русский язык ввиду совпадения внутренней формы. Например, в немецком im siebenten Himmel sein, zittern wie Espenlaub — ‘быть на седьмом небе’, ‘дрожать как осиновый лист’. Однако ФЕ, сходные в разных языках по внутренней форме, не всегда идентичны по смыслу. Образность при переводе должна учитываться и сохраняться. «Перевод фразеологического единства должен быть образным. И, разумеется, эта образность перевода не должна отличаться оригинальностью, неповторимостью, — отпечатком индивидуального стиля автора. Стандартное и традиционное в оригинале должно быть передано стандартным и традиционным в переводе. Иначе говоря, фразеологию надо передавать фразеологией, особенно, когда переводятся фразеологические единства» [Рецкер 1974, c. 149].

Учёные-лингвисты пришли сегодня к выводу, что фразеологические единицы переводят либо фразеологизмом, в таком случае это называется фразеологическим переводом или же иными средствами (за отсутствием фразеологических эквивалентов и аналогов) — это будет нефразеологический перевод.

Основоположниками немецкого языкознания XIX века были братья Якоб и Вильгельм Гримм, издавшие Немецкий словарь, который был закончен в 1960 году. Братья Гримм создали ряд других научных работ в области грамматики языка. Братья Гримм стояли у истоков немецкой фразеологии, т. к. они были знаменитыми путешественниками, и, путешествуя, Братья Гримм начали вести регулярные записи сказок с 1807 года, во время своего путешествия по Гессену, затем продолжили в Вестфалии. Они много слышали народных выражений, устойчивых фраз, которые затем были отражены в словаре.

«Обертональный перевод, или контекстуальная замена — это своего рода окказиональный эквивалент, используемый для перевода фразеологизма только в данном контексте. Следует учитывать, что окказиональность данного эквивалента определяется исключительно особенностями контекста и что в другом контексте аналогичный перевод может и не быть «обертональным», а полным или частичным эквивалентом. Нахождение «обертонального перевода», в отличие от использования готового эквивалента — творческий процесс» [Горденко Н.В, стр. 77–78].

Рассмотрим следующие переводные варианты, осуществлённые способом обертонального перевода:

1.      Нем. Es waren einmal drei Brüder, die waren immer tiefer in Armut geraten, und endlich war die Not so gross, dass sie Hunger leiden mussten und nichts mehr zu beissen und zu brechen hatten (Der Ranzen, das Hütlein und das Hörnlein) / рус. Жили да были три брата, которые все более и более беднели и наконец впали в такую нужду, что и голод терпеть пришлось, и на зубок уж положить было нечего (Котомка, шляпа и рожок) / бел. Жылi калiсьцi тры браты. Пачалi яны ўсё бяднець i бяднець i нарэшце так згалелi, што давялося iм зусiм галадаць, — не было ў iх нават i скiбкi хлеба на пражытак (Ранец, шапачка і ражочак). Как видно, русский переводчик ввёл фразеологический окказиональный эквивалент и на зубок уж положить было нечего, а белорусский переводчик — не было ў iх нават i скiбкi хлеба на пражытак, в то время как в немецком языке находится сочетание und nichts mehr zu beissen und zu brechen hatten ‘досл. нечего есть’.

2.      Нем. Da ärgerten sich die beiden andern Jägerburschen so sehr, dass sie gelb und grün wurden (Das Erdmännchen) / рус. Братья на это прогневались и позеленели от злости (Подземный человечек) / бел. Пачуўшы ўсё гэта, абодва паляўнiчыя так раззлавалiся, што ад злосцi ажно пажаўцелi ды пазелянелi (Падземны чалавечак). Как видно, переводчики начали предложения следующим образом: русский — с главного, а окказиональный эквивалент позеленели от злости разместил на последнем месте в предложении, опустив компонент gelb ‘жёлтый’, а белорусский переводчик начал предложение, добавив деепричастный оборот пачуўшы ўсё гэта, преобразовав также окказиональный эквивалент в конце предложения в глаголы — што ад злосцi ажно пажаўцелi ды пазелянелi.

3.      Нем. Als sie abgegessen hatten, schmunzelte der Köhler und sagte: «Hör, dein Tüchlein hat meinen Beifall, das wäre so etwas für mich in dem Walde, wo mir niemand etwas Gutes kocht (Der Ranzen, das Hütlein und das Hörnlein) / рус. Когда они насытились, угольщик почмокал губами и сказал: «Слышь-ка, твоя скатерка мне по вкусу пришлась; она была бы мне очень кстати здесь в лесу, где никто не может мне сварить ничего вкусного (Котомка, шляпа и рожок) / бел. Калi яны паелi, ухмыльнуўся вугальшчык i кажа:

-        Паслухай, а твой абрус мне падабаецца; ён быў бы мне ў лесе вельмi зручны, бо тут нiхто не зварыць табе чаго-небудзь смачнага (Ранец, шапачка і ражок). Так, видим, что вместо выражения hatmeinenBeifall‘досл. имеет мое одобрение’ русский переводчик перевёл фразеологическим выражением мне по вкусу пришлась, белорусский перевод содержит простое сочетание твой абрус мне падабаецца; далее немецкий глагол schmunzeln переводится ‘усмехаться’, а русский переводчик использовал в данном случае кинетическую ФЕ почмокал губами, белорусский переводчик этот момент в переводе опустил. И сочетание abgegessenhatten, которое белорусский переводчик перевёл опять же просто калi яны паелi, то русский переводчик использовал стилистически насыщенный глагол когда они насытились.

4.      «Dumme, neugierige Gans», antwortete der Zwerg, «den Baum habe ich mir spalten wollen, um kleines Holz in der Küche zu haben; bei den dicken Klötzen verbrennt gleich das bisschen Speise, das unsereiner braucht, der nicht so viel hinunterschlingt als ihr grobes, gieriges Volk (Schneeweisschen und Rosenrot) / рус. Глупая любопытная гусыня! — ответил карлик. — Я хотел расколоть дерево, чтобы наготовить себе мелких дровец для кухни. На толстых поленьях пригорают наши нежные, легкие кушанья. Ведь мы едим понемножку, а не набиваем себе брюхо, как вы, грубый, жадный народ! (Белоснежка и Краснозорька) / бел. Неразумная цiкаўная гуска! — адказаў карлiк. — Я хацеў расшчапiць дрэва, каб нарыхтаваць сабе дробных дроўцаў для кухнi. На тоўстых паляняках прыгараюць нашы далiкатныя, лёгкiя стравы. Але мы ядзiм патрошку, а не напiхваем свае жываты, як вы, грубы, прагавiты народ! (беласнежка і Красназорка). Здесь переводчики при переводе немецкого глагола hinunterschlagen подобрали подходящие окказиональные фразеологические эквиваленты: рус. набивать себе брюхо, бел. напiхваць свае жываты.

5.      DerBärkümmertesichumseineWortenicht, gabdemboshaftenGeschöpfeineneinzigenSchlagmitderTatze, undesregtesichnichtmehr (Schneeweisschen und Rosenrot) / рус. Но медведь и ухом не повел, как будто не слышал, что говорит ему злой карлик. Он только ударил его разок своей тяжелой лапой, и карлик больше не шевельнулся (Белоснежка и Краснозорька) / бел. Але мядзведзь i вухам не павёў, як быццам не чуў, што кажа яму злы карлiк. Ён толькi стукнуў яму разок сваёй цяжкой лапай, i карлiк больш не варухнуўся (Беласнежка и Красназорка). При переводе данных предложениях были использованы соматические ФЕ, которых нет в оригинале: рус. и ухом не повел и i вухам не павёў.

6.      Нем. Als er satt war, wollte er wieder fort, aber er war so dick geworden, dass er denselben Weg nicht wieder hinaus konnte (Daumesdick) / рус. Наевшись до отвала, он хотел было назад возвращаться, но брюхо у него так раздулось, что прежней дорогой он выбраться уже не мог (Мальчик-с-пальчик) / бел. Наеўшыся да адвалу, ён хацеў вылезцi назад, але жывот у яго так вырас, што ранейшым шляхам воўк вылезцi ўжо не мог! (Хлопчык як пальчык). Так, русский переводчик удачно вставил подходящее выражение в данном случае брюхо у него так раздулось, а белорусский подобрал — жывот у яго так вырас.

7.      Нем. Das Mädchen hieb die Zehe ab, zwängte den Fuß in den Schuh, verbiß den Schmerz und ging heraus zum Königssohn. Da nahm er sie als seine Braut aufs Pferd und ritt mit ihr fort (Aschenputtel) / рус. Отрубила девушка кусок пятки, всунула с трудом ногу в туфельку, закусила губы от боли и вышла к королевичу. И взял он ее себе в невесты, посадил на коня и уехал с ней (Золушка) / бел. Адсекла дзяўчына палец, абула з цяжкасцю туфлiк, сцяла вусны ад болю i выйшла да каралевiча. Узяў ён яе ў нявесты, пасадзiў на каня i паехаў (Папялушка). При переводе глагола verbeißenрусский и белорусский переводчики использовали ФЕ: закусила губы и сцяла вусны. Здесь подразумевается физическое состояние боли.

8.      Нем. AlsereinWeilchenfortgegangenwar, fandereinenJagdhundaufdemWegeliegen, derjapptewieeiner, dersichmüdegelaufenhat(Die Bremer Stadtmusikanten) / рус. Вот прошел он немного, и случилось ему повстречать по дороге охотничью собаку: она лежала, тяжело дыша, высунув язык, — видно, бежать устала (Бременские музыканты) / бел. Iдзе асёл па дарозе i крычыць па-аслiнаму. I раптам бачыць ён: ляжыць на дарозе сабака i цяжка дыхае (Брэменскія музыкі). В русском переводе глагола jappenприменил выражение высунув язык, что означает ‘быть уставшим’, а белорусский переводчик применил в начале контекста различитель звука: Iдзе асёл па дарозе i крычыць па-аслiнаму.

9.      Нем. «DashatdirderTeufelgesagt, dashatdirderTeufelgesagt», schriedasMännleinundstiessmitdemrechtenFussvorZornsotiefindieErde, dassesbisandenLeibhineinfuhr, dannpackteesinseinerWutdenlinkenFussmitbeidenHändenundrisssichselbstmittenentzwei(Rumpelstilzchen)/ рус. Это сам дьявол тебя надоумил, сам дьявол!» — вскричал человечек и со злости так топнул правою ногою в землю, что ушел в нее по пояс, а за левую ногу в ярости ухватился обеими руками и сам себя разорвал пополам (Румпельштильцхен) / бел. — Гэта табе сам чорт падказаў, сам чорт падказаў! — заенчыў чалавечак i так моцна тупнуў у гневе правай нагой, што правалiўся ў зямлю па самы пояс. А потым шалёна схапiў абедзвюма рукамi левую нагу i сам разарваў сябе папалам (Румпельшцільцхен). Русский переводчик провёл подходящую замену слова — компонента чёрт на дьявол.

Литература:

1.      Жуков В. П. Русская фразеология. — М.: Высшая школа, 1986. — С. 221–242.

2.      Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. — М.: Издательство Союз, 2000. — С.123.

3.      Горденко Н. В. Сложности перевода английских фразеологизмов на русский язык // Успехи современного естествознания. — 2008. — № 3 — стр. 77–78.

4.      Дзенис Н. И., Перевышина И. Р., Кошкаров В. А. Теория и практика перевода: учебное пособие. — М.: Высшая школа, 2007. — С. 324.

5.      Кунин А. В. Английская фразеология. — М.: Высшая школа, 1970. — С. 24.

6.      Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. — М.: Международные отношения, 1974. — С. 149.

7.      Семенов А. Л. Современные информационные технологии и перевод. — М.: Академия Год, 2008. — С. 61.