Англо-американизмы и речевые стратегии

В статье рассматривается многообразие функций, реализующихся англо-американизмами в современной письменной русской речи.

Ключевые слова: англо-американизмы, эвфемизмы, манипулятивность, ирония, комический эффект, языковая игра.

В эпоху активизации процесса межкультурной коммуникации роль заимствований в языке-реципиенте приобретает всё большее значение. Заимствованные единицы, прежде всего, англо-американизмы часто встречаются в письменной русской речи, в частности, в книгах, газетах, журналах. Их широкое употребление обусловливается не только возможностью служить средством номинации определённой реалии, но и их способностью выполнять те или иные функции, важные для реализации интенций автора. Исследование подобного потенциала заимствованных языковых единиц, в первую очередь, наиболее многочисленных из них — англо-американизмов − представляется весьма актуальным.

Помимо обычных функций номинирования, документирования, рекламного представления маркировки (брэнда), англо-американизмы выполняют и целый ряд более специфических функций. Так, англоязычные обсценные единицы в русском тексте выступают в качестве своеобразных эвфемизмов, поскольку выглядят менее грубо. Ср. название главы «Fuck´ты & fuck´и» в книге М. Свешниковой «Fuck’ты» и текст: Я встречалась с Кириллом. И изменяла направо и налево, назад и еще раз налево. Он просто был. <…> Но ни один миллиграмм моих мыслей ему не принадлежал. Это было просто наличие. Fuck’т. А с другим был FUCK, и это нравилось больше; ср. также: — Я перезвоню, отвечает он и делает еще один шаг вперед. В. С. Норлусенян [1] приводит многочисленные факты использования инвективных макаронизмов и полагает, что смягчение инвективности есть одна из основных функций англо-американизмов в русских текстах. Ср.:

Правда, хорошо зная Любу Успенскую, могу предположить, что Маша Распутина услышит от нее. В английском варианте это звучит как «фак ю!»

Переводите на русский сами [2].

Я договорился с собой, что общение с ними построю на одном выражении лица: непередаваемо благодарном. FUCK THEM! [3].

Удовлетворение потребности в эвфемизмах, то есть тропах, состоящих в непрямом, вежливом, смягчающем обозначении какого-либо предмета или явления. Заимствование эвфемизмов может быть вызвано либо соображениями вежливости, суеверием либо желанием повысить престиж объекта, о котором идет речь. Например, такие англицизмы, как Hairstyling (Frisieren), Outfit (Kleidung) были заимствованы немецким языком в качестве эвфемизмов.

Удовлетворение потребности в оксюморонах, то есть фигурах речи, состоящих из соединения двух антонимических понятий. М. А. Кузина [4] отмечает, что этот стилистический приём часто встречается на страницах немецкого журнала «Der Spiegel» с целью иронизации новостных сообщений. Так, верующий человек называется «Christus-Fan», а шестисотый Мерседес — «King-Size-Kalesche». В первом случае стилистический эффект основывается на столкновении понятий из разных сфер общественной жизни: духовной и повседневной, во втором — на сочетании слова «Kalesche» с нехарактерным для него признаком «King-Size».

Характерным признаком современной коммуникации многие исследователи считают манипулятивность. Вербальную манипуляцию понимают по-разному, однако есть позиции, которые незыблемы. Во-первых, манипулятивное воздействие носит скрытый характер (отправитель речи делает все возможное, чтобы скрыть истинные цели высказывания). Во-вторых, манипулятивное воздействие заведомо осуществляется не в интересах адресата, наносит ему моральный и/или материальный ущерб. Использование современных англо-американизмов нередко служит именно манипулятивным целям. Ср.:

Мы же рассмотрим те случаи, когда использование иностранных слов происходит с совершенно иным умыслом. Это использование связано не с появлением новых слов языка, а с подменой старых, точнее — корневых слов языка, которые мы постигаем с детства, которые связаны с глубинными смыслами жизни и деятельности каждого носителя языка. Цель такого использования — введение в заблуждение слушателя или читателя, «размывание» его сознания для дальнейших манипуляций. Фактически — это замена работающих механизмов нашего сознания чужеродными и неработающими деталями, которые еще необходимо адаптировать. Это не настройка (внимание — русское слово!), а своеобразный «тюнинг» (внимание — иностранное слово!) чужого сознания, в результате которого «настройщик» получает власть над другими людьми при помощи непонятных им слов. [Южная столица. 2–16 ноября 2006. С. 11].

Манипулятивные приемы используются при создании заголовков, слоганов в рекламных текстах: игра слов здесь подчинена коммерческим интересам рекламодателя, поэтому, естественно, она включает в себя слово, обозначающее значимую рекламную единицу. Ср., например, слоган «Chevrolet Blazer — все в одном ключе», который построен на приеме многозначности: «ключ» как ключ от машины: открыл машину и ты — владелец, и «ключ», как гармония.

И. В. Некрасова [5, c. 91] считает, что рекламу «Вас ждет отличный шопинг» следует рассматривать как нарушение пункта 1. ст. 5 Закона 2006 года «О рекламе», который закрепляет, что в рекламе не допускается использование иностранных слов и выражений, способных привести к искажению смысла информации (при этом не относятся к нарушениям названия на иностранных языках зарубежных рекламодателей, например — SONY, названия рекламируемой продукции на языке ее производителя — Xerox). В рекламном дискурсе иноязычные единицы чаще всего являются оправданными включениями (особенно — маркировочные обозначения иностранных товаров), но в любом случае рекламодатель обязан сделать все возможное, чтобы прояснить смысл рекламы, а не затемнить его.

Что касается слова шопинг, вряд ли сегодня оно способно ввести в заблуждение даже самого мало читающего человека. Однако сам пункт законодательства, учитывающий возможность манипуляции с помощью иноязычия, в высшей степени важен.

Сегодня остро стоит вопрос о способах противодействия манипулятивному воздействию, которое, безусловно, деструктивно с точки зрения экологии языка. Однако если прямой обман (хотя бы гипотетически) наказуем, то манипуляция, даже выявленная, находится вне зоны действия юридических установлений. Очевидно, только риторическое просвещение, общественное разоблачение вербальных манипулятивных приемов могут (в перспективе) привести к тому, что словесные манипуляции будут повсеместно осуждаемым явлением. Только в этом случае возможно изменение ситуации.

Англо-американизмы активно используются в современном русском языке в качестве средства создания иронии. Есть системные «иронизмы» типа «мэн», «фэйсом об тэйбл» и под.:

Пхеньян быкует, всем грубя,

И в нем черно-черным…

Но как же верил я в тебя,

Товарищ Ким Чен Ын!

Я был один из дурачков,

Кто втайне полагал,

Что ты корейский Горбачев

И скрытый либерал.

Что, сидя на своем сучке,

Ты, адекватный мэн,

Не веришь в истину чучхе

И хочешь перемен

[Д.Быков «Ким Чен Ын» // Собеседник, 2013, № 12].

В создании иронии (с опорой, естественно, на экстралингвистические факторы) могут участвовать и самые тривиальные англо-американизмы — наименования артефактов:

Ступай, Навальный, в президенты!

Довольно мелочной возни.

Корону Путина надень ты,

Айфон Медведева возьми!

[Д.Быков «Президент Навальный» // Собеседник, 2013, № 13].

Хорошо известно, что ирония, подобно метафоре, оценочна, что ирония является содержательной концептуальной категорией текста, позволяющей автору имплицитно выразить не только свои интенции, но и гражданскую позицию в целом. Как видим, актуальные англо-американизмы помогают Дмитрию Быкову осуществить это в тексте, написанном после того, как скандальный оппозиционер и блоггер обозначил свою готовность участвовать в президентских выборах.

Комический эффект создается необычной комбинацией языковых единиц, когда англо-американизм помещается в ряду «приземленных», сугубо «бытовых» слов: В мясной магазин срочно требуются: уборщица, мерчендайзер, грузчик. Ср. также синтагматику маркировочных единиц:

Господь курит «Marlboro VIP’s» и ездит по небу на Lamborghini «The God» 2009 года выпуска. Ибо Он Бог. Господь может спуститься к нам, но не может, подобно нам, опуститься до Gucci, Calvin Klein и Cartier. Ибо все это носит Петр [6].

Называя медийный материал, посвященный «национальным странностям вакансий и резюме в России», автор использует неоднородные в смысловом отношении лексические единицы в качестве однородных членов предложения: Требуется работник с изюминкой, айфоном и без ненависти к богачам [Комсомольская правда, 19 ноября 2013 г.]. Изюминка, айфон, ненависть к богачам даны как однородные члены предложения при их очевидной семантической неоднородности, что и создает желаемый автором комический эффект.

Англо-американизмы и их производные, особенно — из числа «ключевых» слов, способны передавать важнейшие пагматические оценки, например — пейоративность:

Потом я вдруг заметил, как вся эта менеджерско-ресепсионистская челядь забегала, засуетилась… Мне эту менеджерскую челядь даже стало жалко. Но все больше и больше людей, как я замечаю, даже на моих концертах, которых интересует правда, а не кривда и которые не имеют никакого отношения к губернаторской челяди, менеджерам-недоумкам и тяжелой позолоте [М. Задорнов «Лапотное золото» // Советская Россия, 5 октября 2013 г.].

Наиболее распространенная стратегия использования англо-американизмов связана с языковой игрой. Как пишет Ж. В. Иванова, модной стала языковая игра с привлечением иноязычных графем, которая имеет подвиды, в частности, выделяется графогибридизация, или поликодификация, то есть оформление новообразований средствами разных языков (Какое пиво мы выBEERаем, Чудотворные STARцы, Тульский PRяник [7, c. 191]. Использование латиницы приобретает устойчивый характер, что проявляется при создании графодериватов, включающих названия автомобильных марок: «AUDI»енция, ReVOLVOlution, Saabpaзно

Англо-американизмы становятся важным средством создания анекдота. В современных определениях анекдота подчеркивается его игровая природа: «Анекдот — сюжетно организованное речевое произведение, рассказ малого объема с игровой иллокутивной функцией» [8, c. 4]. Анекдот — единственный продуктивный фольклорный жанр рубежа ХХ-ХХI столетий, в создании которого немалую роль играют иноязычные единицы.

«Здравствуй, дедушка Мороз!

Возможно, я в прошлом году неправильно написал слово Porsche…

[Комсомольская правда, 15 ноября 2011 г.]

—Вася! Сколько лет, сколько зим! Как ты, где ты?

—Да я фрилансер.

—Ай, к чему эти понты. Говори прямо: безработный.

—А ты как?

—У меня свой бизнес.

—Ай, к чему эти понты. Говори прямо: спекулянт [Комсомольская правда, 18 июня 2014 г.].

Жена — мужу:

— Дорогой, а чего ты меня в черный список отправил?

— От тебя спам шел.

— Какой спам?

— Ну там типа «пополни баланс», «мне новая куртка нужна», «дай денег на сапоги» и всякое такое

[Собеседник, 2013, № 36].

Новый год прошел хорошо, если с утра на улице тебя зовут «О! Чувак с ютуба!»

[Комсомольская правда, 26 декабря 2012 г.].

Во всех этих случаях именно иноязычный элемент оказывается конструирующим анекдотный дискурс.

Таким образом, мы приходим к нескольким выводам. Поскольку современная реклама не удовлетворяется строгой констатацией свойств рекламируемого товара, но стремится воздействовать на эмоциональную сферу человека, для нее важно создания атмосферы богатства, роскоши, успеха, одним из атрибутов которой является товар/услуга. Это обстоятельство обусловливает выбор специальных языковых средств, среди которых важнейшее место занимают англо-американизмы.

Затемненная внутренняя форма англо-американизмов и других иноязычий делает их удобным инструментов осуществления манипулятивной стратегии. Вербальное манипулирование деструктивно с точки зрения экологии языка, однако сложность в том, что манипуляция (в отличие от прямой клеветы) находится вне зоны действия юридических установлений, и только риторическое просвещение (в долгосрочной перспективе) может привести к тому, что манипуляции будут повсеместно осуждаемым явлением, а значит перестанут использоваться.

Итак, результаты произведенного в статье анализа позволяют сделать общий вывод о многообразии функций англо-американизмов в современной русской речи, реализация которых помогает автору осуществлять свои намерения, что обусловливает его потребность в использовании подобных заимствований.

Литература:

1.         Норлусенян В. С. Дискурсивные функции макаронизмов в современном русском языке // Известия РГПУ. Филология. Вып. 2. — Ростов н/Д., 2000. — С. 60–67.

2.         Кушанашвили О. Я и путьin… Как победить добро. — М.: Астрель, 2013. — 444 с.

3.         Кушанашвили О. Эпоха и Я. Хроники хулигана. — М.: АСТ: Астрель, 2011.–383 с.

4.         Кузина O. A. Семантические и ассоциативные поля туризма как отражение фрагментов языкового сознания и картин мира русских, немцев и американцев: автореф. дис. … канд. филол. наук. — Барнаул, 2006. — 20 с.

5.         Некрасова И. В. Правовое регулирование рекламы // Адвокат, 2007. № 7. − С. 87–97.

6.         Шестаков Е. Культура речи. — М.: АСТ: Астрель, 2010. − 319 с.

7.         Иванова Ж. В. Графогибридизация как разновидность графической игры (на материале языка СМИ начала ХХI в.) // Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологический и прагматический аспекты: материалы Международной научной конференции. Вып. 1.− Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2007. − С. 193–195.

8.         Доронина С. В. Содержание и внутренняя форма русских игровых текстов: когнитивно-деятельностный аспект (на материале анекдотов и речевых шуток): автореф. дис. … канд. филол. наук. − Барнаул, 2000. − 22 с.