Русские паремии с компонентом-числительным четыре как носители этнокультурной специфики

Числа играют важнейшую знаковую роль в мифопоэтическом образе мира. Они являются средством описания мира и человека, способом моделирования Вселенной, её упорядочивания. Числа используются в культуре как объект семантизации и символизации, поэтому они являются многознаменательными для культуры каждой нации.

Группа паремий с компонентом-числительным четыре немногочисленна, но и через эти пословицы и поговорки транслируется культура русского народа, символическая осмысление числа в славянской культуре.

Знаменитый филолог В. Н. Топоров считает, что неизменные элементы мировой структуры пространственно связаны с символами троичности и четверичности по вертикали и горизонтали. Число четыре, по его мнению, является, образом статической целостности, идеально устойчивой структуры [5, c. 630]. Таким образом, сущность четверки и ее назначение в славянской символической системе — быть статической целостностью и проявлением идеальной устойчивой структуры мироздания (четыре стороны света, времени года, ветра, стороны квадрата), что предопределило ее использование в мифах о сотворении Мира и ориентации в нем.

В народном сознании четыре — «полное число»: это и стан колес, и стан подков у лошади, и стан животного [2, c. 425]. Эта символика устойчивости и целостности находит отражение в понятиях русского народа: четыре стены, четыре угла дома, четыре колеса, четыре стороны света. Эти образы появились и в паремиологических единицах:

-           устойчивость сооружения — без четырех углов изба не рубится; жить в четырех стенах; четыре стены на четыре стороны;

-           наличие частей, которые должны обеспечивать устойчивость — пропадай моя телега, все четыре колеса!; конь о четырех ногах, да и то спотыкается;

-           стороны света, направления: в чистом поле четыре воли — хоть туда, хоть сюда, хоть инаково; четыре стороны света на четырех морях положены; у нас по одну сторону море, по другую горе, по третью мох, по четвертую «ох».

Интерес представляет поговорка идти на все четыре стороны и её эквивалент идти на все четыре ветра. Родители в старину, провожая сына «на все четыре стороны», благословляли и наставляли его [2, c. 426]. Об этом же упоминает С. Ю. Ключников: «…Распутье четырёх дорог — та точка, на которой совершались важные магические заклинания и обряды. В древние времена на перепутье ставили сосуды с прахом умерших (позднее — иконы) — благословение путника на любом из выбранных им направлений» [1, c. 150].

Помимо символической интерпретации числа четыре как целостности и завершенности, в некоторых пословицах и поговорках русского народа оно называет некое усредненное количество, норму, в противовес другому компоненту-числительному, присутствующему в структуре паремий, общая же семантика этих паремий склоняется к тематической сфере «достаток — бедность». Бедных чиновников народ характеризовал так: четыреполы, а бока голы; четыре полы — четыре голы, да и то не свое — в людях выпрошено. Паремии ах, судья, судья: четыре полы, восемь карманов!; на что четыре: живет и о пяти характеризуют тех, кто жил в достатке и зачастую зарабатывал нечестным путем.

Особенностью паремий с компонентами — именами числительными заключается в том, что многие из них построены на основе счетных функций числительных, таким образом, компонент-числительное сохраняет свое конкретное количественное значение, но при сложении семантики всех компонентов, появляется вторичный план содержания: неопределенность, неправильность счета. Вторичный план возникает по причине логической и математической несовместимости числительных при выполнении счетных функций. Обычно такие паремии применяются для обозначения плутовского счета, нечестного подсчета денег: около — четыре, а прямо — шесть; покупала по четыре денежки, а продавала пару по два грошика; семь без четырех, да три улетело.

Несмотря на то, что пословиц и поговорок с компонентом четыре достаточно мало, в их число входят паремии, связанные с самой животрепещущей темой для русского человека — семьей. Так, например, четырем названым отцам в жизни человека — Богу, царю, духовнику, крестному — противопоставляется один единственный родной отец: у меня молодца четыре отца, пятый батюшка. Ласковое наименование «батюшка» говорит о нежном отношении к родителю, который воспитывает дитя и помогает ему на протяжении всей жизни. Особое положение родного отца помогает выделить антитеза между компонентами — именами числительными, на основе которой построена паремия. Здесь компоненты четыре и пятый имеют реально-количественное значение и не несут отвлеченного смысла. Другая пословица, связанная с семейными, родственными отношениями подмечает тот факт, что жене легче ужиться с братьями мужа, чем с его сестрой, ещё одной женщиной: лучше деверя четыре, чем одна золовушка. Женской вражде посвящена яркая образная пословица с другими компонентами-числительными, которая объясняет предыдущую: семь топоров вместе лежат, а две прялки врознь. В обоих случаях компоненты-числительные не называют конкретное число, они имеют семантику неопределенного количества: четыре и семь — неопределенного большого, один и два — неопределенного малого. Таким образом, благодаря антитезе подчеркивается сварливость женской натуры и способность идти на компромисс — мужской. Семантика неопределенного количества как вторичного плана содержания в целом свойственна компонентам — именам числительным в структуре паремий как устойчивых единиц.

Паремии передают характерные для народа образы и символы культуры, национальный способ мышления и мировосприятия. Компонент — имя числительное четыре,в большинстве своем, не содержит реально-количественной семантики, а благодаря его символизации, значение паремии гиперболизируется, увеличивается ее экспрессивность и образность.

Литература:

1.         Ключников С. Ю. Священная наука чисел / С. Ю. Ключников. — М.: Беловодье, 1996. — 192 с.

2.         Мокиенко В. М. Почему так говорят? / В. М. Мокиенко. — СПб.: «НОРИНТ», 2003. — 510 с.

3.         Русские пословицы и поговорки: учебный словарь / авт. В. И. Зимин, С. Д. Ашурова и др. — М.: Школа-Пресс, 1994. — 320 с.

4.         Словарь русских пословиц и поговорок / сост. В. П. Жуков. — М. Русский язык, 1968. — 544 с.

5.         Топоров В. Н. Числа // Мифы народов мира: Энциклопедия. — М.: Советская Энциклопедия, 1980. — Т. 2. — С. 629–631. — 722 с.