Ономастическое пространство селькупского прозаического фольклора

В статье рассматривается ономастическое пространство селькупских сказок. Исследуются различные типы фольклорных текстов (рассказы о священных местах, богатырские сказания, сказки); проводится анализ топонимов и их разновидностей (гидронимов, ойконимов, оронимов), участвующих в построении сюжета фольклорных произведений. Интерпретируется стилистический прием «метаморфоза», являющийся характерной чертой селькупского сказочного дискурса. Рассматриваются метаморфозы, в результате которых образуются как одушевленные, так и неодушевленные объекты.

Ключевые слова:ономастикон, оним, топоним, гидроним, селькупский язык, селькупский этнос, фольклор, жанры фольклора, бытовые рассказы, стилистический прием, метаморфоза, национально-культурный фон, картина мира.

The article deals with the onomastics of the Selkup fairytale discourse. Different types of folklore texts (e.g. tales about sacred places, heroic folk tales, fairytales) are investigated. The paper analyses analysis of toponyms and their kinds (hydronyms, oikonyms, oronyms) that are involved in the plot building of folklore stories. The special attention is paid to the stylistic device metamorphosis which is a characteristic feature of Selkup fairy tale discourse. Analyzing folk and mythological plots the author determines ways, reasons, character and motivation of metamorphoses that happened with people or objects involved in the narration.

Key words: onomastics, onym, toponym, hydronym, the Selkup language, Selkup ethnos, folklore, folklore genres, everyday life stories, stylistic device, metamorphosis, national-cultural background, worldview.

Познавая и исследуя окружающий мир, человек дает названия различным предметам, объектам и явлениям. Номинация представляет собой процесс обращения фактов внеязыковой действительности в достояние языковой системы. Вся номинативная деятельность человека обусловлена множеством самых разнообразных мотивов, факторов и предпосылок.

Проблема функционирования онимов в фольклоре и литературе неоднократно привлекала внимание многих ученых. Проблематика исследований литературной ономастики как достаточно прогрессивного направления лингвистики опирается на солидную философскую и лингвистическую традиции (А. А. Реформатский, JI. В. Щерба, Ю. А. Карпенко, А. В. Суперанская, В. В. Виноградов, В. А. Кухаренко, О. И. Фонякова).

Долгое время в центре внимания исследователей литературной ономастики находилось рассмотрение литературных ономастиконов отдельных авторов. Другое направление литературной ономастки посвящено исследованию отдельных разрядов литературных онимов (антропонимам, топонимам, гидронимам и т. д.). Кроме того, достаточное количество работ посвящено фольклорной литературной ономастике.

За все время своего существования человек стремился объяснить необычные явления или события, создавая истории с правдоподобным сюжетом, которые передавались следующим поколениям. Обычно в такие истории добавлялись назидательный элемент или элементы драматургии. Так возникли сказки, первоначально существовавшие в устной форме и составлявшие значительную часть фольклора всех народов мира. Со временем они заняли важное место в литературном творчестве как отдельный жанр [1, c.48].

Сказка прошла долгий путь от воспроизведения фантастической действительности до символического (иногда философского) переосмысления. Являясь одним из первых источников, с помощью которых ребенок познает мир и самого себя, сказка позволяет судить и делать весьма обоснованные выводы об особенностях национального характера, динамике развития общества и выработанных этносом культурных ценностях [1, c.62].

Проблема изучения онимов в фольклоре требует дальнейшей тщательной разработки. На наш взгляд, не хватает ономастических исследований, которые бы охватывали анализ ономастикона не только отдельных фольклорных произведений (например, сказок о богатыре Итте), но и в фольклоре как литературном жанре в целом.

Не менее проблематичным является описание географических имен собственных, которые нередко встречаются на страницах фольклорных произведений. Зачастую действие сказки развивается на фоне рек или озер; странствия главного персонажа сопряжены с преодолением горных хребтов, рвов, мысов, ущелий и т. д.

Безоговорочным является тот факт, что ополексемы и их разновидности (гидронимы, оронимы, ойконимы, урбанонимы) — наиболее древний пласт лексики. Этимология подобных имен собственных — один из наиболее актуальных, спорных и противоречивых вопросов современной лингвистики.

Чем древнее топоним, тем сложнее выявить его подлинное происхождение. Версии лингвистов зачастую расходятся и расшифровать значение топонима не представляется возможным. В некоторых случаях (например, в селькупских сказках о богатыре Итте) не удается установить этимологию тополексем даже на уровне сказаний и легенд.

Семантика географического имени собственного (топонима) — это главный источник информации о лингво- и этнокультурном сказочном пространстве. Именно поэтому, как отмечают многие исследователи (В. В. Красных, В. И. Супрун, Ю. А. Карпенко, Д. И. Ермолович, О. А. Бирюкова), в произведениях сказочного жанра практически не существует стилистически немаркированных, нейтральных собственных имен, но гораздо чаще встречаются смысловые имена. В сказочном жанре тополексемы являются символами, отражающими специфику народного самосознания, рефлексию нации на собственную историю и культуру. Как считает Д. И. Ермолович «топонимы, зачастую обладая сложной смысловой структурой, уникальными особенностями этимологии и формы, способностями к изменениям, многочисленными связями с другими единицами языка, являются «камнем преткновения» при восприятии фольклорного прозаического текста, в котором они, как правило, несут особую смысловую нагрузку» [2, c.137].

Сибирский прозаический фольклор представляет собой яркое и самобытное звено мировой фольклорной традиции. Это сложное и многоязычное явление, представленное произведениями устного народного творчества тюркских, тунгусо-манчжурских, финно-угорских, палеоазиатских и самодийских этносов [7, c. 81].

Сказки коренных народов Сибири покоряют читателей удивительным переплетением фантастического и реального, богатством вымысла, деятельными и отважными главными персонажами. В сибирских сказках нет, как правило, дидактических нравоучений, а присутствуют лишь намеки на то, как лучше поступить в той или иной ситуации [3, c. 159].

У селькупов существует немало мифов о происхождении мира и человека, строении мироздания, образовании отдельных ландшафтных объектов. Так, горный хребет (толлака) считался объектом мифологизации и мог возникнуть, по поверьям, на месте брошенного гребня (mincы), кремня (шекыm ny) или огнива (шекы). Если мифологический герой бросал на пути врага/преследователя точило, то оно превращалось в остров [3, c.211].

Подавляющее большинство селькупских богатырских сказаний связано с появлением различного рода топонимов. Если некогда на данной территории жил богатырь, то образование возвышенностей (гор, холмов, мысов, островов или яров) селькупы обычно связывают с его деятельностью. К примеру, на месте, где от руки богатыря гибли враги, возникали горы, холмы, мысы. Если богатырь сам погибал в бою, то на месте его падения мог появиться каменный порог (или просто камень) на реке (подобный сюжет записан на р. Парабель) [7, c. 82].

Типичным жилищем богатыря, как повествуют селькупские сказки, были «мадурыт карамо» огромные землянки, на крышах которых росли священные леса, а затем возникали богатырские острова и мысы [4, c.207].

Появление топонимов в селькупских сказках часто может быть связано с действием по направлению к земной поверхности. Например, герой может бросить оружие и на месте его падения возникает мыс или горный хребет. Кроме того, распространенным является следующий сюжет: персонаж совершает прыжок (иногда — кувырок) и превращается в неодушевленный объект. Подобные метаморфозы нередко происходили и с героями русских народных сказок (превращение в добра молодца, булавку, камень и т. д.).

Как было упомянуто выше, тополексемы в селькупских сказках образуются в результате молниеносного действия по направлению к земле. Здесь следует упомянуть сказку «Анга и Кеть», записанную историком и этнографом Н. А. Тучковой со слов информанта И. Карелина (с. Максимкин Яр, р. Кеть) [7, c.83].

Сказочный сюжет повествует о борьбе двух богатырей близ Богатырской горы (весьма вероятно, фольклорные мотивы отразились в наименовании топонима). Оба богатыря не докинули свое оружие до противника: копье одного из них прорубило землю и лес, тем самым создав русло реки Кеть. Топор другого силача пробороздил землю, где и пролегла река Анга [4, c.205].

Один из крупнейших специалистов по самодистике Е. Д. Прокофьева записала со слов информанта П. Тетерина (1890 г. р.) еще одну интересную сказку о возникновении островов (пос. Фарково, р. Турухан). Возникновение на р. Енисей конкретных островов северные (туруханские) селькупы связывают с фигурой сына Нума, который, будучи наказанным отцом, вынужден тащить по реке семь островов. Наладить дружеские отношения с Нумом ему помогает шаман Кднгырсепе. Острова так и остались разбросанными по Енисею, поскольку Нум простил сына и разрешил оставить острова там, докуда он их донес [5, c.77].

Особенно часто в селькупских фольклорных рассказах упоминаются гидронимы. Гидронимы — важный и неотъемлемый элемент ономастической системы селькупского фольклора. Они выступают как своеобразные ориентиры в пространстве, модели мироздания, источники существования и даже одушевленные существа.

Появление некоторых озер на своей территории селькупы связывают со смертью богатыря: так, в с. Иванкино и с. Сондорово бытует фольклорный мотив, согласно которому под телом мертвого богатыря земля провалилась и появилось озеро (Квэзы поргыль то). На р. Кеть записаны тексты о трех богатырях Калгухе, Урлюке и Зубреке и великанше Тяпса-Мярга [7, c.84].

В с. Иванкино селькупы почитают богатыря Соксара. В районе р. Васюган зафиксирован сюжет о двух сильных богатырях (в сказках их имена не упоминаются), которые жили по разные стороны реки и перекидывали друг другу топор через реку [5, c.162].

Однако наиболее популярным героем-богатырем в селькупском фольклоре является Итте. Имя фольклорного персонажа вполне можно определить как смысловое, или прецедентное. Сюжеты с главным героем Итте распространены как в северном, так и в южном диалектах селькупского языка. Имя стало нарицательным и используется для обозначения умного, смекалистого, хитрого и талантливого человека.

Итте — деятельностный герой-трикстер, который со свойственной ему смекалкой и хитростью ускользает от опасности. Итте очень талантлив, прекрасно играет на арфе и обладает шаманскими способностями. Водное пространство словно сопутствует Итте, знаменуя важные вехи его жизненного пути. В селькупских сказках найдена разная информация о реке, на которой Итте провел свое детство [7, c. 84].

В подавляющем большинстве текстов нет каких-либо сведений о названии гидронима или указаний на возможный ареал расположения водной артерии. Примером служит сказка, записанная на р. Чая: согласно сюжету, раннее детство и подростковые годы Итте прошли на глухом притоке, в низовье которого юноша впервые встретил шамана-людоеда [5, c.212].

Информацию о детских годах Итте читатель обнаруживает в прологовых эпизодах, предшествующих завязке сюжета (в качестве наиболее ярких примеров сказок-завязок сюжета следует назвать следующие: «Ловушка-дразнилка», «Итте и Пёнеге-шаман» и др.). Зафиксировано только два прологовых эпизода (один из них записан со слов информанта С. Т. Нериной, 1957 г. р.), в которых приведено точное название озера Караданбокку, где маленького Итте воспитывала его единственная родственница — бабушка.

Анализируя данный гидроним, можно прийти к выводу, что он относится к немногочисленной группе гидронимов с неясной, проблематичной этимологией. В морфологическом плане отсутствие в гидрониме селькупского апеллятива -то «озеро» делает неясным отсылку топоформанта Караданбокку именно к этому виду водных объектов. Наличие же корня кара («журавль») и перегласовки, обусловленной редукцией безударных гласных, дает возможность трактовать гидроним как «журавлиный ручей».

Селькупский прозаический фольклор в целом характеризует наличие такого стилистического приема, как метаморфоза. Метаморфоза — один из наиболее древних и самых эффективных стилистических приемов, который широко распространен в мифологии, фольклоре и различных жанрах художественной литературы.

Рассматривая топонимы в селькупском фольклоре, нельзя не упомянуть о так называемых культовых топонимах, с которыми были связаны разнообразные сакральные этнические представления. Культ и всевозможные атрибуты культа (ворожейские куклы, амбрачик и т. д.) всегда занимали важную роль в повседневной жизни селькупов. Это вполне обусловлено: пик развития селькупского языка и этноса связан с господствующей религией — шаманизмом.

В сказочных сюжетах (часто и в бытовых текстах) нередко фигурируют кожар «мамонт» и кожарыль-кы «мамонтовая река». Кожар (у северных селькупов кошар), или мамонт, — одно из мифологизированных животных, живущее в воде или земле. С его существованием у селькупов связано много поверий; например, если кожар часто показывается людям — это предвещает катастрофы, массовые смерти, войну, грядущую беду [7, c. 85].

Кожарыль-кы (недалеко от Нарыма) — одно из культовых мест, находясь близ которого селькупы проявляли бдительность. Из него не следовало ловить рыбу, а зимой ступать на его лед [6, c.73].

Близ р. Чулым имеется еще один подобный гидроним — Козари пуруль-то «мамонтовое озеро-омут». В мифах оно представлено как «заветное», «нечистое» место, в водах которого обитает козари пичья «щука-мамонт» [6, c.127].

Топонимы способствуют расширению сферы имен собственных. Они могут переходить в урбанонимы (названия небольших населенных пунктов), а также в антропонимы (имена и фамилии людей). Например, селькупский фольклорный гидроним Толька может функционировать и как топоним (деревня, населенный пункт Толька). Вторничная номинация, в целом, представляет собой довольно сложный когнитивный процесс и, что особенно важно, характерна не только для письменных языков (английского, французского, итальянского), но и бесписьменных (селькупский язык — один из примеров языков, не имеющих письменности).

Топонимы часто фигурируют в бытовых текстах, записанных со слов информантов. Для подобных текстов, как правило, не характерна сложная сюжетная канва, но они содержат ценные сведения о бытовом укладе, традициях и менталитете представителей селькупского этноса. Повествование может разворачиваться на фоне тополексем (чаще всего гидронимов); топонимы могут служить своеобразными природными ориентирами, позволяя селькупам верно выбирать маршрут и ориентироваться на местности [7, c. 85].

Так, в бытовом тексте «Как я рыбачить ездила» (записан Н. П. Максимовой от информанта Д. Н. Чининой, п. Каргасок, 1958 г. р.) гидроним (не указано конкретное название водного объекта, зафиксировано лишь селькупское слово то «озеро») служит фоном для рассказа, где носитель языка повествует о важном национальном виде промысла — рыбной ловле, особенностях рыболовных снастей и видах водного транспорта (в данном тексте — обласок, изготовленный из ствола кедра) [6, c.196].

Подводя итоги, отметим, что имена собственные — важный и неотъемлемый элемент номинативной системы любого языка. Они чрезвычайно распространены не только в произведениях устного народного творчества, но и в различных других литературных жанрах.

Не вызывает сомнений тот факт, что онимы и их разновидности (топонимы, ойконимы, гидронимы, урбанонимы) — уникальный лингвистический материал для изучения национального менталитета и реконструкции картины мира коллективистского этноса. Сквозь призму смысловых имен собственных можно узнать об обычаях, верованиях и миропредставлениях людей, живших столетия назад; понять особенности освоения земель и зарождения цивилизаций, а также приоткрыть многочисленные тайны и загадки, которые несут в себе эти древние названия.     

Литература:

1.         Пропп, В. Я. Морфология сказки / В. Я. Пропп. — Москва: Изд-во «Астрель», 2012. — 246 с.

2.         Ермолович, Д. И. Имена собственные на стыке языков и культур / Д. И. Ермолович. — Москва: Изд-во МГУ, 2010. — 321 с.

3.         Кузьмина, Е. Н. Сибирский фольклор: материалы и исследования / Е. Н. Кузьмина. — Санкт-Петербург: Изд-во Европейского дома, 2005. — 299 с.

4.         Тучкова, Н. А. Фольклорные тексты с героем Итя в собрании А. И. Кузьминой / Н. А. Тучкова // Вестник Томского государственного педагогического университета. — 2013. — Выпуск 2 (130). — С. 205–208.

5.         Мифология селькупов / науч. ред. В. В. Напольских. Томск: Изд-во ТГУ, 2004. — 382 с.

6.         Ким, А. А. Очерки по селькупской культовой лексике / А. А. Ким. — Томск: Изд-во НТЛ, 1997. — 219 с.

7.         Терещенко, А. В. Особенности функционирования топонимов в селькупских фольклорных и бытовых рассказах / А. В. Терещенко // Вестник Томского государственного педагогического университета. — 2014. — Выпуск 10 (151). — С. 81–86.