Теоретические основы изучения иноязычных вкраплений в художественном тексте (на материале творчества Ф. М. Достоевского)

 

В данной статье рассматривается использование иноязычных вкраплений в произведении Ф. М. Достоевского «Дядюшкин сон». Приводятся основные попытки типологизации иноязычных вкраплений по различным классификационным признакам и изучается перспектива проведения исследования в данной области.

Ключевые слова: иноязычные вкрапления, Достоевский, французский язык.

 

Целью данной статьи является комплексный анализ феномена иноязычного вкрапления.

Данный феномен является относительно хорошо изученным в исследованиях по лингвистике и филологии. В рамках различных научных дисциплин таких, как социолингвистика, психолингвистика, лексикология, переводоведение, его разрабатывали А. А. Леонтьев, Л. П. Крысин, Ю. Т. Листрова-Правда, С. Влахов, С. Флорин и др.

Прежде всего, представляется необходимым дать определение понятию «иноязычное вкрапление».

Сам термин «иноязычное вкрапление» введен А. А. Леонтьевым, рассматривавшим его в качестве «сосуществования» двух текстов [1].

По мнению С. Влахова и С. Флорина, к иноязычным вкраплениям следует относить лексику и словосочетания на иностранном языке в иноязычном их написании и транскрибированные без морфологических или синтаксических изменений, «введённые автором для придания тексту аутентичности, для создания колорита, атмосферы или впечатления начитанности или учёности, иногда — оттенка комичности или иронии» [2, с. 263].

Приведём ещё одно определение термина «иноязычное вкрапление», предоставленное в исследованиях Е. А. Проценко: «…элементы, иносистемные по отношению к основному в рамках данного сообщения коду, называются иноязычными вкраплениями» [3, с. 8].

Ю. Т. Листрова-Правда, напротив, относит иноязычное вкрапление не к языковому элементу, а к стилистической категории литературной речи, обязанной своим появлением двуязычию носителей литературного языка [4, с. 119].

Также исследователь отмечает, что несправедливо было бы связывать знание иностранного языка говорящим и пишущим на нём и включение им иноязычных вкраплений в текст намеренно, с целью подчеркнуть стилистические и жанровые особенности речи [там же]. Следует согласиться с автором в том, что владение иностранным языком (билингвизм адресанта сообщения) является не причиной, а условием использования иноязычной лексики, причем основным условием, но не обязательным, поскольку практически возможно употребление иноязычной лексики монолингвом.

Следующий вопрос, который представляется необходимым осветить в данной работе, связан с построением типологии иноязычных вкраплений.

Иноязычные вкрапления неоднократно подвергались типологизации, а первая их классификация была предложена А. А. Леонтьевым в 1966 г. в статье «Иноязычные вкрапления в русскую речь», где он классифицирует их на основе независимых уровней — лексемного, морфемного, фонемного и уровня звукотипов. Данная классификация включает в себя 16 видов иноязычных вкраплений [1].

В концепции А. А. Леонтьева иноязычные вкрапления делятся на две категории — полные и частичные. Частичные вкрапления могут охватывать различные явления, представленные, с одной стороны, иноязычными лексемами или отрывками текста на иностранном языке с разной степенью ассимиляции в русской речи. Приведём пример из повести Ф. М. Достоевского «Дядюшкин сон»:

— Это же идея! C’est une idée comme une autre! [Дядюшкин сон, стр. 416]

— Это же идея! Эта идея не хуже других!

Нужно отметить, что в данном случае иноязычное вкрапление является целым предложением, а его включение в текст нацелено на экспрессивное выражение мысли говорящего, что подчёркивается восклицательной интонационной конструкцией предложения.

С другой стороны, частичные вкрапления могут представлять собой нерусские лексемы или предложения в русском звуковом, графическом или грамматическом оформлении. Примером тому представляется франц. «машерочка» — форма обращения институток друг к другу, а также выражение фамильярности:

— Мы у вас холодненького выпьем, да машерочек нет ли? [Униженные и оскорбленные, стр. 132]

Контекстуальное употребление данной французской лексемы указывает на фамильярное отношение говорящего к объекту речи.

Приведём пример частичного вкрапления, представленного причастной формой, образованной от франц. глагола frapper — поражать:

— Я страстно влюблен был в вашу родительницу, еще когда она в невестах была, — невестой друга моего.

Князь заметил и был фраппирован. [Идиот, стр. 98].

Нужно отметить, что употребление подобной глагольной формы в данном контексте подчёркивает влияние французского языка на повседневное общение русской интеллигенции того времени.

Исследователь подчёркивает, что причины использования иноязычных вкраплений в русской речи различны [1, с. 67]:

1. Недостаточность слов русского языка для выражения определённого контекста, например:

«Марья Александровна всегда отличалась между нами своим безукоризненным comme il faut, с которого все берут образец. Насчет comme il faut она не имеет соперниц в Мордасове» [Дядюшкин сон, стр. 391].

«Марья Александровна всегда отличалась между нами своим безукоризненным умением себя держать, с которого все берут образец. Насчет этого она не имеет соперниц в Мордасове»

Французское выражение comme il faut не имеет точного эквивалента в русском языке. В связи с этим, следует привести примерные варианты его передачи на русский язык: как следует, как нужно, как должно. Однако, в рассматриваемом выше примере, идёт передача значения этого выражения по контексту. Речь идёт об особенностях поведения героини, что передаётся близким по значению русским выражением умение держать себя. Функциональной особенностью употребления выражения comme il faut в данном примере является невозможность конечной передачи при помощи лексических средств русского языка характеристики персонажа.

2. Сознательное употребление иноязычного слова с выделением его семантически и синтаксически с целью привлечения внимания к данному контексту, например:

— Когда я был в Кадуеве…A propos! ведь ты, кажется, кадуевским вице-губернатором был? [Дядюшкин сон, стр. 413]

— Когда я был в Кадуеве… Кстати! ведь ты, кажется, кадуевским вице-губернатором был?

3. Употребление иноязычного вкрапления с прагматической точки зрения (иноязычные вставки могут играть стилистически различную роль — эффект комического, трагического и т. д.), например:

— Quelle horreur! [Дядюшкин сон, стр. 434]

— Какой ужас!

Позднее понятие «иноязычное вкрапление» значительно конкретизировано Л. П. Крысиным, который выделил его наряду с заимствованиями и экзотизмами в отдельный тип иноязычных слов, характеризующихся собственной структурой и функциональной спецификой [5].

В классификации Л. В. Крысина вкрапления разделены на 2 группы, первую из которых составляют элементы, имеющие интернациональный характер. Их отличительной особенностью является то, что они могут употребляться как в книжной, так и в разговорной речи. Вторую группу составляют элементы-окказионализмы, которые не могут быть названы устойчивыми или интернациональными. Их использование часто связано с художественно-стилистическими задачами, индивидуальным словоупотреблением автора [там же].

Кроме того, классификация иноязычных вкраплений, предложенная А. А. Леонтьевым, была расширена и уточнена в 1986 г. в монографии Ю. Т. Листровой-Правдой [6] по трем основным категориям:

1.              с точки зрения соотношения вкраплений с системами языка-оригинала и принимающего языка;
2.              по степени связанности иноязычных вкраплений с национально-культурным своеобразием содержания сообщения;
3.              по способу введения иноязычных вкраплений в текст.

В своем исследовании Ю. Т. Листрова-Правда предложила собственные классификации иноязычных вкраплений, включающие в себя их типы и место в русском литературном языке. Автор также указывает на специфику их отбора, их стилистические функции, исходя из национально-культурной специфики содержания текста [там же].

Следует подробнее остановиться на двух классификациях, первая из которых представлена четырьмя группами иноязычных вкраплений:

1) Полное иноязычное вкрапление — отрезок текста на иностранном языке, включающийся в текст без каких-либо изменений.

— Au revoir, madame, adieu, ma charmante demoiselle, — прибавил князь, обращаясь к Зине… [Дядюшкин сон, стр. 419].

— До свидания, мадам, прощайте, моя милая барышня, — прибавил князь, обращаясь к Зине…

Подобные иноязычные элементы текста позволяют судить о существенном влиянии французского языка на культуру русской интеллигенции того времени. Подчёркивается, что французский язык в то время дворянство знало лучше, чем русский, поэтому в беседах могли употребляться целые фразы на французском.

2) Частичное иноязычное вкрапление — слово, словосочетание, которое частично ассимилировалось в языке или включено в синтаксические отношения с членами русского предложения.

«Ведь бывали же свадьбы, которые за два часа обделывались! Князю представить эту поспешность, это отсутствие всяких праздников, сговоров, девичников за необходимое comme il faut; внушить ему, что это будет приличнее, грандиознее» [Дядюшкин сон, стр. 467]

Как правило, вкрапления также используются автором для создания определённого экспрессивного эффекта, например, завораживания, привлечения внимания читателя к описываемой ситуации:

— Не надо мне вашего шоколаду a la santé, по гривеннику палка [Дядюшкин сон, стр. 487].

— Не надо мне вашего шоколаду для здоровья, по гривеннику палка.

3) Контаминированное, или русско-иноязычное вкрапление, представляющее собой слово, словосочетание, предложение, употребленное по законам другого языка (или возможен вариант нарушения закона русского языка).

4) Нулевое вкрапление, которое представляет собой обычный русский переводной текст или отрывок такого текста, включенный в оригинальную русскую речь.

Основным положением второй классификации Ю. Т. Листровой-Правды является понятие связи иноязычных вкраплений с национально-культурными особенностями содержания текста как переводного, так и оригинального. Автор отмечает, что в текстах существуют вариабельные (вариативные) и стандартные речевые ситуации. В зависимости от того, вариабельная дана ситуация или стандартная, употребляется либо иностранный язык, либо иноязычные вкрапления:

«Марья Александровна жила en grand» [Дядюшкин сон, стр. 439]

Марья Александровна жила на широкую ногу;

«Но план этот был составлен вчерне, вообще, en grand и еще как-то тускло просвечивал перед нею» [Дядюшкин сон, стр. 441].

Но план этот был составлен вчерне, вообще, в главных чертах и еще как-то тускло просвечивал перед нею.

Автор использовал данное вкрапление для описания реалий, которые есть во французском, но нет в русском языке.

Анализ иноязычных вкраплений дополняется установлением способов введения вкраплений в текст (способов раскрытия их значения). Ю. Т. Листрова-Правда выделяет следующие виды вкраплений по данному классификационному признаку:

1) Вкрапления, значение которых раскрыто средствами контекста (например, прямой или косвенный перевод):

— Но она очаровательное дитя! O ma charmante enfant!.. — И князь снова начал целовать ее руки [Дядюшкин сон, стр. 451]

— Но она очаровательное дитя! О, мое прелестное дитя…– И князь снова начал целовать ее руки [перевод наш].

2) Вкрапления, значение которых объясняется (автором или редактором) в сносках:

— …C’est délicieux!... C’est charmant!... [Дядюшкин сон, стр. 410]

— …Это восхитительно! … Это очаровательно!

3) вкрапления, значение которых ни в тексте, ни в сносках не раскрывается:

— Ах, mon ami! Мало ли что мы говорим необдуманного! [Дядюшкин сон, стр. 445].

— Ах, друг мой! Мало ли что мы говорим необдуманного! [перевод наш]

Следует отметить, что обращение mon ami является самым часто употребляемым французским вкраплением в творчестве Ф. М. Достоевского.

Можно констатировать, что приведенные классификации иноязычных вкраплений являются чрезвычайно гетерогенными и требуют дальнейшего уточнения. Представляется, что работа по развитию типологии иноязычных вкраплений должна быть проведена на обширном материале из художественной литературы. Произведения Ф. М. Достоевского благодаря большому количеству иноязычных, прежде всего французских, вкраплений представляются оптимальными для исследования подобного рода.

 

Литература:

 

1.       Леонтьев А. А. Иноязычные вкрапления в русскую речь. // Вопросы культуры речи. — М.: 1966, вып.7, с.60–67.

2.       Влахов С. И., Флорин С. П. Непереводимое в переводе. — М., Валент: 2012.

3.       Проценко Е. А. Межъязыковое перекодирование в творчестве Ф. М. Достоевского: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук: 10.02.19. — Воронеж, 2002.

4.       Листрова-Правда Ю. Т. Иноязычные вкрапления библеизмы в русской литературной речи XIX-XX вв. // Вестник ВГУ. — 2001. — № 1. — С. 119–140.

5.       Крысин Л. П. Иноязычные слова в современном русском языке. — М.: Наука, 1968.

6.       Листрова-Правда Ю. Т. Отбор и употребление иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века– Воронеж: ВГУ, 1986.

7.       Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. Том второй. Повести и Рассказы 1848–1859. — Л.: Наука, 1988.

8.       Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. Том четвертый. Униженные и оскорбленные. Повести и Рассказы 1862–1866. Игрок. — Л.: Наука, 1989.

9.       Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. Том шестой. Идиот. — Л.: Наука, 1989.