Странствующие мотивы фольклора

В статье исследуются странствующие мотивы в фольклоре народов мира. Такие мотивы, как чудесное рождение, вскормление тотемом раскрываются на примерах «Авесто» и «Шахнамэ». Данные мотивы изучаются в сравнении с эпосом «Едигей».

Ключевые слова: странствующие мотивы, чудесное рождение, вскормление тотемом, «Едигей», «Авесто», «Шахнамэ».

The article is devoted to exploring the wandering motives in the world folklore and motives like magic birth, sponsoring with totems, are revealed, as an example of «Avesto» and «Shakhnama». The given motives are studied in comparison with the epos «Edige».

Key words: wandering motives, magic birth, sponsor of totem, «Edige», «Avesto», Shakhnama.

В мировом фольклоре имеют место такие типологические положения, сравнительное изучение которых может сыграть важную роль при разрешении многих научных проблем.

Следует отметить то обстоятельство, что определенная близость, наблюдающаяся в фольклоре народностей, относящихся к единой языковой семье, представляет собой вполне естественный факт. Однако и в фольклоре народов, не относящихся к единой языковой семье и проживающих на весьма отдаленных территориях, имеют место такие сходства, научное изучение которых вызывает большой интерес. Разумеется, в области сравнительной фольклористики проведено немало заслуживающих внимания исследований. Среди них особое значение имеют труды В. М. Жирмунского, в которых учёный данный вопрос подразделяет на три типа:

− Сравнение историко-генетическое;

− Сравнение историко-типологическое;

Жанр народных дастанов является одним из фольклорных жанров, которые сформировались на поздних ступенях общественного развития. Поскольку данный жанр представляет собой довольно сложный комплекс, в котором необходимо, чтобы текст, музыка, песня исполнялись одним лицом. Данное обстоятельство, в свою очередь, требует определенной профессиональной подготовленности. И в этой связи, если другие жанры могут быть исполнены любым человеком, то исполнение дастана может производиться только умельцем-бахши.

Таким образом, дастан по сравнению с другими жанрами фольклора является самым молодым. Однако характерно, что в его структуре встречаются и мотивы, имеющие отношение к древнему архаическому эпосу. Поскольку эпос «…не ограничивается использованием отдельных архаических сказочных мотивов и даже мифических моделей» [2. 67].

Данные архаические мотивы представляют собой общее явление для эпоса всех народов мира. И по этой причине множество мотивов в структуре эпоса, обходя стороной географическую среду, соответствуют друг другу. Одним из таких международных мотивов является «чудесное рождение». В эпосе многих народов мира главный герой рождается при чудесных обстоятельствах и его, естественным образом, вскармливает какое-либо животное или птица.

Если рассмотреть биографию героев эпоса, существующих в фольклоре народов Запада, то данное обстоятельство довольно часто бросается в глаза. Например, после «рождения» вскормлены волчицей первый царь Рима Ромул и его брат Рем; медведицей — царь Парис; древнегреческого Телефа Аркадии вскормила лань; ассирийскую царицу Семирамиду (IX век до н. э) — голуби, который носили ей в клюве молоко от ближайшего стада коров.

Такие примеров в фольклоре народов Запада встречается великое множество. А в образцах эпоса фольклора народов Востока ситуации подобного характера имеют место ещё чаще.

Необходимо особо отметить и то обстоятельство, что главного героя эпоса растит не его собственная мать, а другой человек, в основном тотемные предки, что также имеет отношение к вышеупомянутому нами эпизоду «чудесного рождения» Например, Едигей, являющийся главным героем одноименного дастана, как показывается в вариантах, получивших распространение в Хорезме, рождён от пери. Пери после рождения сына подбрасывает его в гнездо птицы Симург. И до тех пор. Пока Едигея не находят люди, его растит Симург.

Пролог дастана «Едигей», получившего широкое распространение среди тюркских народов, во многих вариантах проявляет определенную целостность. Однако в вопросах рождения Едигея и его воспитании имеют место значительные расхождения. В частности, в каракалпакской версии, записанной К. Айимбетовым от Ерполат джирава. Едигей рождён от пери, однако его находит и вскармливает служанка Тумана хаджи [3. 12].

В варианте Кияс джирава также повторяется подобный эпизод. «В одном из киргизских преданий прародителей джетигенцев Едигея, когда он был грудным ребёнком, находит брошенным в колыбели и вскармливает коза (согласно ногайской версии — собака) [4. 182].

Видно, что версиях одного эпоса, получивших распространение среди различных народов, наряду с общностью, бросаются в глаза и частные проявления. Данное положение связано с этногенезом каждого народа, его историей и жизненным укладом. Например, в хорезмском варианте «Едигея» покровитель главного героя представлен в образе птицы Симург. Как показывает Х. Г. Короглы, Симург в качестве священной птицы упоминается и в «Авесто».

«Симург в Авесто названа Мерерхо Саена, что можно перевести как «ширококрылая птица». Эта птица дважды спасала жизнь Рудабе, матери Рустама и его собственную жизнь» [5. 52].

Помимо этого, пери из дастана «Едигей» раньше у бурятов являлась тотемом лебеди. Они, «считая лебедей своими предками, поклоняются им, приносят им жертвы и не убивают их» [6. 382].

Таким образом, в связи с тем, что в древних вариантах эпоса птица почиталась в качестве тотема, такие птицы как Симург, лебедь, использованы в качестве покровителей героев эпоса.

В свою очередь, образы волка, медведя, лани, голубей которые использованы в вышеприведенном отрывке, повествующем об эпических героях, имеющих отношение к фольклору народов Запада, также выступают в качестве определенного тотема.

Что касается вопроса о служанке из каракалпакской версии, «образ же зооморфных кормильцев, в свою очередь, также подвержен антроморфизму» [7. 70].

Следовательно, образ покровителя из каракалпакской версии относится к гораздо поздним ступеням общественного развития.

Образы козы и собаки из киргизской и ногайской версий также являются результатом тотемистических воззрений.

Таким образом, странствующие сюжеты в фольклоре Запада и Востока несмотря на то, что выказывают общность содержания, в зависимости от этногенеза, истории каждой нации, проявляют также и специфических характер.

Если обратиться к вопросу о генезисе общности, данные странствующие мотивы ощутили на себе воздействие древнейших, созданных ещё на заре существования человечества мифологий и волшебных сказок.

Литература:

1. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. — М.: 1979. — С. 186.
2. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. — М.: 1986. — С. 67.
3. Едиге, Нокис. 1990. 12-бет.
4. Жирмунский В. М. Мелиоранский П. М. и изучение эпоса «Едигей» // Тюркологический сборник. — М.: 1973. — С. 182.
5. Короглы Х. Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана. — М.: 1983. — С. 52.
6. Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос, — М.: 1974. — С. 382.
7. Криничная Н. А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. — Л.: 1988. — С. 70.