Особенный язык прозы Андрея Платонова (по рассказам «Юшка» и «Корова») | Статья в сборнике международной научной конференции

Отправьте статью сегодня! Журнал выйдет 28 декабря, печатный экземпляр отправим 1 января.

Опубликовать статью в журнале

Библиографическое описание:

Маркунас, И. А. Особенный язык прозы Андрея Платонова (по рассказам «Юшка» и «Корова») / И. А. Маркунас, Анастасия Давыдова. — Текст : непосредственный // Современная филология : материалы I Междунар. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2011 г.). — Уфа : Лето, 2011. — С. 106-109. — URL: https://moluch.ru/conf/phil/archive/23/163/ (дата обращения: 19.12.2024).

Андрей Платонович Платонов – один из своеобразнейших писателей XX века. Оригинальность платоновских произведений ярче всего проявляется в языковом исполнении, в знаменитом платоновском стиле, которому невозможно найти аналог в русской литературе. Платоновский стиль – это стремление писателя сохранить исконную семантическую насыщенность слова, выявить его первичное лексическое значение и довести его до читателя.

Некоторые платоноведы связывают специфику языка писателя с особенностями мышления персонажей. Таким образом, «трудные выражения», которыми насыщены рассказы «Корова» и «Юшка», – следствие освоения героями мира, пространства. Например: «Его мучило, если он видел какой-либо предмет или вещество и не понимал, отчего они живут внутри себя и действуют («Корова»); «Теперь она сама уже тоже состарилась, однако по-прежнему весь день она лечит и утешает больных людей, не утомляясь утолять страдание и отдалять смерть от ослабевших» («Юшка»).

В произведениях Платонова авторское повествование, как правило, значительно отличается от речи персонажей. И если для первого характерна некоторая тяжеловатость ритма, избыточность фразы и общая печальная тональность, то речи персонажей свойственна непринужденность и остроумие, а иногда философичность и одновременно простота высказываний. (Юшка: «Я жить родителями поставлен, я по закону родился, я тоже всему свету нужен, как и ты, без меня тоже, значит, нельзя...»; Вася: « Корова стала мучиться, но скоро умерла от поезда. И ее тоже съели, потому что она говядина…»).

Определим некоторые характерные формы и приемы, которые далеко не исчерпывают всего богатства языка писателя.

Абстрактные понятия в рассказах «Юшка» и «Корова» наделяются пространственными характеристиками, имеют определённую локализованность в пространстве. Являясь в языке понятиями многозначными, в контексте они ещё больше расширяют свою семантику, за счёт чего во многом создаётся и многозначность художественного мира произведения в целом.

Ключевыми в рассказах «Юшка» и «Корова» являются слова:

  • Слабость - сила (физическая и духовная: Юшка силён духом, но слаб физически, а окружающие его взрослые люди и дети – наоборот);

  • Смерть – жизнь (человеческая жизнь в рассказе «Юшка» оказывается универсальной мерой времени; не случайно самыми частотными являются слова «жизнь», «жить» и их производные (данные слова используются в рассказе 10 раз);

  • Сердце - душа - дух - тело («Сердце в людях бывает слепое» («Юшка»); «Корова не понимала, что можно одно счастье забыть, найти другое и жить опять, не мучаясь более… они выволокли изуродованное туловище коровы из-под тендера и свалили всю говядину наружу» («Корова»).

Данные ключевые понятия рассказов Платонова выражают авторский замысел: раскрыть перед нами красоту и величие, доброту и открытость простых людей, их богатый внутренний мир, привлечь наше внимание к нравственным проблемам общества.

В произведениях «Юшка» и «Корова» нет конфликта в привычном смысле, потому что автору важно не что происходит, а почему и как. Поэтому использование эмоционально окрашенных слов – существенная черта поэтики Платонова. Так в рассказе «Юшка» автор употребляет отрицательно окрашенные слова и выражения для описания внешности главного героя Юшки, а положительно окрашенные – чтобы показать нам его глубокий внутренний мир. В рассказе «Корова» эмоционально окрашенные слова и выражения Платонов использует для описания душевного состояния коровы и переживаний мальчика (см. таблицу). Чаще всего встречаются тяжеловесные фразы, длинные, протяжные конструкции, напоминающие плач, грустную мелодию, а из частей речи наиболее употребительны имена прилагательные и глаголы, которые помогают нам почувствовать всю боль, всё неуёмное горе коровы и ребёнка.

В своих рассказах автор часто пользуется разговорной лексикой для того, чтобы тексты были понятны и доступны любому читателю, чтобы приблизить речь своих героев к народной разговорной речи и сделать их образы более достоверными, чтобы помочь читателю представить колорит народного быта. В «Корове» профессиональная лексика,

описывающая работу паровоза и машиниста, придаёт реалистичность всему происходящему, помогает представить образ жизни героев рассказа (см. таблицу).

Лексические средства в рассказе «Корова»

Эмоционально окрашенные слова и выражения

Разговорные слова

Профессиональная лексика

положительные

отрицательные

Нынче; подавился вчерашний день; падет; вывел на жизнь; чувствовал себя важнее паровоза; берегся; рассерчал; дырки; возьми–ка; шибче; обожди; глянь; спозаранку; шалая; кликали; насилу; пошли ко двору; мориться.

Путевого сторожа; сигнальный фонарь; консультации по техминимуму; переезде; светлый сигнал свободного прохода; пар пробил набивку в сальнике поршневого штока; ходе поршня; затяжной подъем; машина с неплотностью в цилиндре; вытягивать состав; паровая машина; четырехосные вагоны; рессорные пружины; открытые платформы; буксовали; внутренность котла; помощник машиниста; балластного слоя; рельсы; в мазуте; угольная гарь; охлажденного пара; паровоз; не буксовал; бегунки; под тендером; тормозные колодки; костыли; экстренное торможение; кочегар.

Нежадным ртом; сердце; чувствовать; молоко в ней рождалось беспрерывно; большими светлыми глазами; доброй; любил; нравилось; песнь осени; воображал в своем уме весь мир; утешить; гладил; ласкал; солнце; счастье; заботу.

Корова плачет; тоскующая; уныло и кротко; протяжно заныла; тяжкое, трудное горе томилось в ней; безысходным; мучаясь; равнодушной; смутный ум; обмануться; подавлено или забыто; стала угрюмой и непонятливой; убить; помрет; горя; смерти; изуродованное туловище; свалили говядину; умерла; тяжело на сердце; плохо; сердито; мучиться; погоревшей, иссохшую, замученную смертью былинку; пища была худой, заглохшие и скучные; голые кусты, омертвевшие на зиму; посохло; во тьму; кладбищем растений; жалобно, темно; тяжко.

Лексические средства в рассказе «Юшка»

Эмоционально окрашенные слова и выражения

Разговорные слова

положительные

отрицательные

Штаны; всякую; блуза; подымались; не серчает; хворостину; вкруг; обождите; худых; блажной; что ль; не велят; любят - то; оплошал; пешим; в самоё; котомку; не мудруй; помер; омыла; старые и малые; сроду; окончила ученье.

В них стояла влага, как неостывающие слезы; белое тело; живой; вправду живет на свете; родные мои; верил; кротость; родился жить; народ любит; не скрывал любви к живым существам; целовал цветы, стараясь не дышать на них; он гладил кору на деревьях; здоровый; смирно; мягкое чистое лицо; любил больше всего на свете; незлобная; благоуханием трав и лесов; на белые облака, рождающиеся в небе; плывущие и умиротворяющие в светлой воздушной теплоте; голос рек, бормочущих на каменных перекатах; живые; на душе легко; веселые; в покое и тепле; нежно и кротко; она любила всем теплом и светом своего сердца; утешает; не утомляясь.

Старый; в руках у него мало было силы; был мал ростом и худ; на сморщенном лице; редкие седые волосы; глаза же у него были белые, как у слепца; закопченных от работы; прожженными искрами насквозь; умер; разорвали; страдаю; лишняя людям; больная грудь; недуга; состарила, истощала его; божье чучело; юрод негодный; белые, рот черен; мертвый; сор; бросали; толкали; ударил; злился; кричали; дразнили; сумрак; слишком больно; потешались; терзали его; мучили; упрекали; плохо учились; обижали; злое горе; обида; пьяными; сердце наполнялось злой яростью; бил; приходил в ожесточение; сердце слепое; калечат; упрекали; безответная глупость; с силой злобы; забраковали; забыли; жить стало хуже; злоба и глумление; чужое зло; ожесточение; насмешки и недоброжелательство.

Наиболее часто в своем творчестве Платонов использовал такие языковые приемы, как «семантическая редупликация» и «сдвиг в логике».

«Семантическая редупликация» (или избыточность фразы, плеона́зм — оборот речи, в котором без надобности повторяются слова, частично или полностью совпадающие по значению) с точки зрения стилистической нормы недопустима. Как правило, она встречается в речи малообразованных людей. Между тем у Платонова семантическая редупликация является важнейшим художественным приемом, отражающим, с одной стороны, своеобразный язык эпохи, а с другой – делающим речь персонажей и рассказчика чрезвычайно экспрессивной и насыщенной. Например: «родился жить», «плохо видел глазами», «взрослый человек приходил в ожесточение» и т.д. («Юшка»); «посадил и вывел на жизнь весной», «память забылась», «она глядела во тьму большими налитыми глазами и не могла ими заплакать» («Корова») и т.п. Эти фразы смешны с точки зрения языковой нормы, но совершенно органичны в контексте всего творчества писателя. У него повторы смысла служат не украшением речи, а доведены до нарочитости, до вычурности, намеренно превращены в плеоназмы, сделаны какими-то неловкими и неказистыми. Платонов строит свою поэтику, показывая действительность в некрасивом, неправильном, иногда даже отталкивающем виде. Установка на намеренное косноязычие приводит к следующему результату: платоновские выражения как бы неизменно заводят читателей в тупик.

Одним из употребительных приемов у Платонова является «сдвиг в логике». Суть приема сводится к неожиданному изменению в логике высказывания в пределах небольшой фразы или предложения. При этом подготовленное предшествующим контекстом читательское восприятие должно быстро перестроиться на «другую волну». Чаще всего «сдвиг в логике» у Платонова возникает из сочетания несочетаемых понятий или непривычного поворота мысли. Например, «он чувствовал себя важнее паровоза»; «молоко в ней рожалось тоже беспрерывно»; «обессилить себя и своё горе» («Корова»); «ударив его, они видели, что он твёрдый и живой» («Юшка»).

Близка к приему «сдвиг в логике» "непоследовательная группировка", когда в ряд перечисляемых предметов или признаков включается слово или группа слов на основе «чужой логики»: «Вася был одет исправно и обут в башмаки, лицо имел небольшое и глаз не сводил с машины»; «она была полностью покорна жизни, природе и своей нужде в сыне» («Корова»); «Им было скучно и нехорошо играть, если Юшка всегда молчит, не пугает их и не гонится за ними. И они еще сильнее толкали старика и кричали вкруг него, чтоб он отозвался им злом и развеселил их» («Юшка»).

Излюбленным приемом Платонова на языковом уровне является переосмысление автором народных пословиц и поговорок, а также изобретение собственных. Например, выражение «рак крякнул» представляет собой комическое переоформление поговорки «рак свистнул» («Чевенгур»). Пословицы «Сердце в людях бывает слепое» и «Любят-то они по сердцу, да бьют по расчёту» в рассказе «Юшка» изобретены самим автором.

Манеру Платонова следовало бы соотнести и с таким поэтическим приемом, как анаколуф. "Анаколуфом называется синтаксическая конструкция, начало которой строится по одной модели, а конец по другой, с заметным или незаметным переломом посредине" [2: 136]. Например, «Ночь, темно, а отца все нет»; «он все равно бы узнал о ней, что она такое» («Корова»); «Юшка, ты правда или нет?»; «Забраковали тебя люди, а кто тебе судья!..» («Юшка»). Используется для придания речи большей естественности, большей сближенности с разговорной речью, для которой анаколуф является скорее правилом, нежели исключением.

Все перечисленные приемы, делающие авторскую речь и речь персонажей чрезвычайно яркой, образной, ни на минуту не позволяют забыть о том, что писатель пытался вести серьезный диалог с обществом, а устами героев высказывал собственные сокровенные мысли. Художественное открытие Платонова состоит в том, что в сфере просторечия, бытовой сниженной лексики, нарушения логики, синтаксиса и грамматики он нашел способ выражения серьезных понятий, традиционно существующих в ином языковом пласте.

Как можно заметить, в произведениях Платонова используются подчас противоположные языковые явления, как например: сближение далёких по семантике слов и в то же время сочетание синонимичных выражений, однокоренных слов, избыточная детализация, введение уточняющих причин и обратный приём – эллипсис, свёртывание информации. Выделяя разнообразные языковые особенности платоновской прозы, большинство учёных приходит к выводу, что язык Платонова строится преимущественно на соединении противоречивых тенденций.

Таким образом, в языке Платонова как в своеобразном подтексте скрыты основные идеи писателя. Неисправимый идеалист и романтик, Платонов верил в "жизненное творчество добра", в "мир и свет", хранящиеся в человеческой душе. Можно сказать, что уже создание такого языка является способом выражения авторской позиции, то есть в структуре платоновского языка отражается картина мира автора.


Литература:
  1. Джанаева Н. Е. Поэтическая семантика в контексте Андрея Платонова: (На материале повестей 20-х годов): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж. 1989. с. 13.

  2. Краткий словарь литературоведческих терминов. (В кн. Литература: Справ. материалы: Кн. для учащихся/ С.В. Тураев, Л.И. Тимофеев, К.Д. Вишневский и др. – М.: Просвещение, 1988. Под общ. редакцией С. Тураева.)

  3. Кременцов Л.П. Задыхающийся язык // Русская речь. М., 1992. № 4. с. 34.

  4. Михеев М.Ю. В мир Платонова через его язык. Предложения, факты, истолкования, догадки. – М.: Изд-во МГУ, 2002.- с.407.

  5. Платонов А. Собрание сочинений в 3 т. Т. 3. М., 1985. С. 250.

  6. www.gramota.ru Матвеева И. И. Комизм языка персонажей А. Платонова.
  7. www.klassika.ru Баршт К. А. Поэтика прозы Андрея Платонова. — СПб: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2000.
Основные термины (генерируются автоматически): Корова, Юшка, речь персонажей, слово, рассказ, семантическая редупликация, выражение, избыточность фразы, профессиональная лексика, способ выражения.

Похожие статьи

Окказиональные сравнения в прозе О. Славниковой (на материале рассказа «Любовь в седьмом вагоне»)

Психологизм в рассказах Виктории Токаревой «Зануда», «Плохое настроение» и «Фараон»

Употребление фразеологизмов в творчестве М. М. Пришвина (на примере произведений «Кладовая солнца», «Кащеева цепь»)

Передача идиостиля Артура Хейли на русский язык (на материале романов «Детектив» и «Отель»)

Художественный текст на уроке русского языка как иностранного (образец урока по рассказу К. Паустовского «Снег»)

Холистический и элементаристский подходы к восприятию и интерпретации текста (на примере рассказа Л. Андреева «Большой шлем»)

Чеховские мотивы в творчестве Л. Улицкой (на примере рассказа «Большая дама с маленькой собачкой»)

Проблема личной самоидентификации в пьесе Е. В. Гришковца «Как я съел собаку»

Способы создания образов персонажей в поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души» и героической повести «Тарас Бульба»

Антропонимы в текстовом пространстве поэзии Николая Алешкова (на примере сборника «Сын Петра и Мариши»)

Похожие статьи

Окказиональные сравнения в прозе О. Славниковой (на материале рассказа «Любовь в седьмом вагоне»)

Психологизм в рассказах Виктории Токаревой «Зануда», «Плохое настроение» и «Фараон»

Употребление фразеологизмов в творчестве М. М. Пришвина (на примере произведений «Кладовая солнца», «Кащеева цепь»)

Передача идиостиля Артура Хейли на русский язык (на материале романов «Детектив» и «Отель»)

Художественный текст на уроке русского языка как иностранного (образец урока по рассказу К. Паустовского «Снег»)

Холистический и элементаристский подходы к восприятию и интерпретации текста (на примере рассказа Л. Андреева «Большой шлем»)

Чеховские мотивы в творчестве Л. Улицкой (на примере рассказа «Большая дама с маленькой собачкой»)

Проблема личной самоидентификации в пьесе Е. В. Гришковца «Как я съел собаку»

Способы создания образов персонажей в поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души» и героической повести «Тарас Бульба»

Антропонимы в текстовом пространстве поэзии Николая Алешкова (на примере сборника «Сын Петра и Мариши»)