Журнал в структуре художественного текста (вторая половина XIX в.)

Поскольку чтение становится неотъемлемой частью российской действительности XIX в., взаимодействие журнала и книги в общественной жизни находит свое отражение в художественном тексте. Кажется важным замечание В.Б.Шкловского о том, что журнал является особой сверхформой, противопоставленной непредельной форме романа [12, с. 386]. Развивая эту мысль, можно констатировать, что, являясь в тексте значимой деталью и одновременно обладая своей «биографией», историей и поэтикой, журнал предстает как реализация некоторого гипертекста внутри текста.

По словам Ю.М.Лотмана: «Функция ордена, завещания, колоды карт, закладной или банковского билета и способность этих (или иных) предметов сыграть сюжетообразующую роль определяется их принадлежностью к внехудожественным социальным структурам» [9, с. 302]. Заметим, что журнал как функциональный элемент может быть рассмотрен в данном ряду в силу своего двойственного отношения как к текстовым, так и внетекстовым структурам.

Во второй половине XIX в. формируется устойчивое представление об особом типе жизни, связанном с подражанием журналу, очевидно, пришедшему на смену подражанию книге и книжному герою. Так, в рецензии на роман М.В. Авдеева «Подводный камень» анонимный критик замечает:

Одним словом – человек действует по журналу (выделение – А.К.), и хотя выходит ужасно скверно, но показывает, что ему ничего, что он так делает по собственному сердечному велению [1, с. 122].

Поведению героев романа дается реалистическая мотивация, связанная не с психологическими переживаниями, а со слепым подражанием образцу. Подражательная манера автора, таким образом, проецируется на его героев, которые, в свою очередь, действуют по журналу.

В повести Н.Д.Ахшарумова «Мудреное дело» игра с читателем строится на постепенном стирании грани между текстовыми и внетекстовыми структурами. Главный герой, по меткому выражению своего приятеля, «нахлебался журнальных статеек» [2, с. 67] и опасается насмешек и обличений в печати. Такой тип поведения изобличает чужого, человека, не привыкшего или отвыкшего от порядка и темпа столичной жизни. Однако окружающая действительность демонстрирует ряд несовпадений в жизни героя: так, полемика, перенесенная из газетной статьи в реальное пространство, осуществляется по тем же принципам, что и журнальный спор. Возможность ссоры или драки исключается после того, как несогласные друг с другом стороны расходятся. Именно такое стирание существующих граней заставляет главного героя заложить имение, чтобы осуществить мечту своего окружения и издавать журнал.

В характеристике персонажа является важным не только портретное описание, интерьер, личные вещи, но и то, что читает и как читает герой. Например, в романе И.С.Тургенева «Отцы и дети» мать Аркадия Кирсанова читала «серьезные статьи в отделе "Наук"» [7, с. 5], что показывает нестандартность данного женского образа, хотя и содержит вероятную авторскую иронию. Это противопоставлено читательским интересам Кукшиной, в комнате которой «бумаги, письма, толстые нумера русских журналов, большею частью неразрезанные, валялись по запыленным столам» [7, с. 67]. Излишне говорить, что таким образом подчеркивается необразованность «нового поколения».

Неразрезанный журнал выполняет функцию, аналогичную заплесневевшей странице в книге Обломова. В заключительной встрече Обломова и Штольца главный герой, оправдываясь, говорит:

Дела мои, слава богу, в порядке: я не лежу праздно, план почти кончен, выписываю два журнала; книги, что ты оставил, почти все прочитал... [4, с. 453].

В представлении Обломова выполнение некоторых обязательств, среди которых есть чтение выписанных журналов, соответствует деятельному образу жизни, противопоставленному сну. Отец Базарова, желая продемонстрировать свою осведомленность, ссылается на «Друг здравия» за тысяча восемьсот пятьдесят пятый год, т.е. издание, вышедшее в свет четырьмя годами ранее относительно начала действия романа (в условиях роста популярности естественных наук и ускорения темпа научно-технического прогресса это издание должно было устареть). Персонаж пытается, таким образом, соответствовать современности - и неизбежно от неё отстает.

Характеристика персонажа может заключаться не только в описании журнала как вещи, но и журнала как действующего лица, сообщающего информацию и определяющего судьбу человека. Журнал предает гласности события личной, интимной жизни: жена Лаврецкого Варвара Павловна появляется в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» как персонаж фельетонов и журнальных статей, существующий в пределах новостных обзоров, чье существование как бы обусловлено журнальными публикациями. Из новостей Лаврецкий следит за её жизнью, любовными интригами, узнает о мнимой смерти.

Потом стали ходить все более и более дурные слухи; наконец с шумом пронеслась по всем журналам трагикомическая история, в которой жена его играла незавидную роль. Все было кончено: Варвара Павловна стала "известностью" [6, с. 45].

Неоднозначным остается и отношение персонажа к журналу. Так, в романе И.С. Тургенева «Дым» происходит столкновение двух противоположных позиций.

- Он боялся... обличения в журналах,- пробурчал кто-то.

Раздражительный генерал вспыхнул.

- Ну, уж это последнее дело! Журналы! Обличение! Если б это от меня зависело, я бы в этих в ваших журналах только и позволил печатать, что таксы на мясо или на хлеб да объявления о продаже шуб да сапогов [7, с. 389].

С одной стороны, журнал является если не уважаемым, то опасным для репутации явлением жизни, с другой – журнал не соприкасается с действительностью, и в этом смысле не влияет на репутацию. На примере продажного журналиста генерал делает вывод о сути журналистики как таковой, усматривая единственную рациональную функцию – коммерческую.

Образ журналиста варьируется в литературе рассматриваемого периода. У Н.Г.Чернышевского журналисты поставлены в один ряд с романистами, выполняющими роль «поучателей нашей публики» [11, с.129].

В произведениях И.А. Гончарова «Обломов» и «Обыкновенная история» представлено два разных типа журналистов.

Суетливый собеседник Обломова – Волков, рассказывая о своей деятельности, упоминает новую статью «О торговле, об эмансипации женщин, о прекрасных апрельских днях, какие выпали нам на долю, и о вновь изобретенном составе против пожаров» [4, с. 32]. Узнав о неосведомленности своего собеседника, Волков восклицает:

Как это вы не читаете? Ведь тут наша вседневная жизнь [4, с. 33].

Действительно, описываемый ряд тем не является гиперболизированным: в толстых журналах для таких материалов отводился раздел «Смесь». Впрочем, за неимением материала подобные «пёстрые» статьи могли быть опубликованы в текущем обозрении.

Журнал как воспитатель является в жизни молодого Александра Адуева, получающего в ответ на вопрос: «Что это, проза?» - статью о назёме. Жизненная прагматика пересиливает эстетику, что делает Адуева журналистом-переводчиком сельскохозяйственных статей. При этом соотношение журнальной и общей картин мира не совпадает, однажды Александр замечает: «Как мы врали там» [3, с. 482].

Адуев является журналистом и писателем: примирение двух этих натур представляет собой часть инициации героя. Такую реализацию сюжета А.И. Рейтблат предлагает называть «литературным крахом» [10, с. 317]. Разбиваясь о стену журнальной критики, Александр отказывается от своего мнимого призвания.

Если вам непременно хочется поместить эту повесть в наш журнал - пожалуй, для вас, в летние месяцы, когда мало читают, я помещу, но о вознаграждении и думать нельзя[3, с. 260].

Заметим, что в данном высказывании, отражается политика издания, соотносящего эстетические потребности с читательской аудиторией.

В художественном тексте на равных правах сосуществуют реальные и вымышленные номинации журналов. Например, у И.С. Тургенева в романе «Новь» встречается характеристика «Вестника Европы»:

Журнал я этот не люблю, и автор - консерватор; но вещь интересная и может навести на мысли... [8, с. 357].

У И.А.Гончарова в сатирическом очерке дается описание журнала «Современник»:

Если же ты захочешь сам погрузиться во все мелочи наружного уменья жить и следить за прихотливым течением моды, то возьми любой журнал, особенно "Современник": там ты можешь иногда почерпать свежие и современные сведения по этой части» [5, с. 16].

Многочисленные примеры, приведенные выше, показывают, что журнал становится неотъемлемой частью российской действительности, а также демонстрируют некоторую состязательность, возникающую между автором и журналом. Последнее позволяет журналу занять устойчивое место в структуре художественного текста, который, одновременно сопротивляясь нагнетанию гипертекстовых структур, присваивает им статус фактов эстетической действительности.

Литература:

1. Аноним. Подводный камень. Роман М.В.Авдеева в двух частях // Современник, 1860. №6.

2. Ахшарумов Н.Д. Мудреное дело // Эпоха, 1864. №5.

3. Гончаров И.А. Полн.собр.соч.: В 20 т. М.: Наука, 1976. Т.1.

4. Гончаров И.А. Полн.собр.соч.: В 20 т. М.: Наука, 1976. Т.2.

5. Гончаров И.А. Полн.собр.соч.: В 20 т. М.: Наука, 1976. Т.9.

6. Тургенев И.С. Полн.собр.соч.: В 25 т. М.: Наука, 1982. Т.6.

7. Тургенев И.С. Полн.собр.соч.: В 25 т. М.: Наука, 1982. Т.7 .

8. Тургенев И.С. Полн.собр.соч.: В 25 т. М.: Наука, 1982. Т.9.

9. Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия // Лотман Ю.М.В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М., 1988.

10. Рейтблат А.И. «Роман литературного краха» в русской литературе конца XIX - начала XX века // Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. Ульяновск: Новое литературное обозрение, 2009.

11. Чернышевский Н.Г.Что делать? М.: Правда, 1989.

12. Шкловский В.Б. Журнал как литературная форма // Шкловский В.Б. Гамбургский счёт. М.1990.