Метафоризация значения окказиональных словосочетаний (на материале современного русского языка)



Рассматривается метафоризация значения некоторых окказиональных словосочетаний на примере современного русского языка. Анализируются разнообразные аспекты такого семантического переосмысления.

Ключевые слова: окказиональное словосочетание, метафоризация значения, экстралингвистический контекст, семантическая двуплановость, языковая игра

Сегодня коммуникативное пространство современного русского языка посредством многих электронных и печатных СМИ, интернета, художественной литературы и других источников начинает заполняться новейшими лексическими новинками. Превращаясь в своеобразный депозитарий новообразований, это пространство представляет собой особую коммуникативную среду и особое, никогда ранее не существовавшее место реализации языка, способствующее восполнению постоянно возникающих речевых лакун в живом общении.

Антропоцентричность последнего неизбежно усиливает интерес к языковой личности, ее лингвокреативной деятельности и игровой функции языка, отводит важную роль высокой степени свободы самовыражения, объясняет стремление украсить игровыми моментами повседневность, определяет поиск новых эффективных средств для более емкой, выразительной и экспрессивной передачи мыслей, эмоций и чувств человека. Все эти детерминанты в развитии не только коммуникативного пространства современного русского языка, но и современного общества указывают на то, что одним из способов решения регулярно появляющихся коммуникативных задач выступают новообразования окказионального характера.

Особый интерес представляют не отдельные номинации, а окказиональные словосочетания, которые получают семантическое переосмысление вследствие влияния породившей их коммуникативной ситуации. При этом одним из главных путей такого переосмысления значения окказионального словосочетания является их метафоризация (подробнее об этом на примере неологизмов см., например, [1; 2]). Традиционно под метафорой понимается «перенос наименования, основанный на сходстве вещей по цвету, форме, характеру движения и т. п. При метафорическом переносе значения меняется вещь, но понятие нацело не меняется: при всех метафорических изменениях какой-нибудь признак первоначального понятия остается» [4, с. 77].

Рассмотрим метафорическое семантическое переосмысление на примере некоторых окказиональных словосочетаний современного русского языка. Так, словосочетание золотая лихорадка в значении массовая добыча золота на новых месторождениях не является окказиональным. Однако в контексте определенной современной коммуникативной ситуации значение данного узуального словосочетания метафорически переосмысливается и становится следующим: выставление на показ пафосных фото (например, на частных самолетах и дорогих авто) представителями современной золотой молодежи. В качестве подтверждения такой метафоризации значения приведем выдержку из газетной статьи, где встречается это словосочетание: «[…] Увесистые «ходики» за 2 миллиона рублей защёлкнулись на моём запястье. Я вальяжно закинул руку на руль Гелендвагена и сделал фото для соцсетей. Всё, теперь я тоже мажор? Ну, виртуальный. А ведь сейчас это целая «золотая лихорадка». Парни и девушки из глубинки выкладывают сотни фотографий, стараясь показать, что они живут «дорого» […]» [7, с. 6]. Данный пример показывает, что экстралингвистическая коммуникативная ситуация выступает в качестве средства реализации метафорического значения, поскольку приводит к переосмыслению значения узуального словосочетания и превращает его в уже окказиональную номинацию. Таким образом, экстралингвистический контекст является определяющим фактором для реализации метафорического значения окказионального словосочетания.

Общеизвестно, что метафоры получаются из разных случаев схожести материальной характеристики: цвета, формы и других «зримых» движений, т. е. из совокупности непосредственно воспринимаемых органами чувств сходств того, с чего переносится название на то, куда это название переносится. Таково, например, окказиональное словосочетание вялое декольте, метафорический перенос значения которого основывается на внешнем сходстве предметов. Ведущий популярной программы «Модный приговор», известный историк моды, Александр Васильев, комментируя выбор одной из героинь телешоу, говорит следующее: «Ну, прекрасно, конечно, что Вы выбрали модную зеленую гамму. Все это очень мило. Но на экране будет штробить из-за этого мелкого рисунка, а вялое декольте с этим обвисшим, драпированным хомутом вовсе не создает ни рельефа груди, ни украшения для Вашей шеи. Я действительно не понимаю, почему Вы выбрали такие невнятные вещи за наши деньги. […]» (выпуск от 13.03.2013). Из данного контекста становится очевидным, что, называя декольте вялым, ведущий явно не использует слово вялый в своем прямом значении (потерявший свежесть, увядший (о растениях) [6]). Он наделяет данное слово переносным значением, в основе которого лежит семантическая двуплановость: т. е. предмет (декольте) называется не прямо (невзрачное, невнятное), а через возникающие в нашем сознании ассоциации с другим предметом (овощем, фруктом, растением), применительно к которому использование прилагательного вялый является более целесообразным.

Другим не менее красочным примером семантического переосмысления значения окказионального словосочетания является номинация двуногая саранча, использованная журналистом А. Минкиным в 10 статьях в течение всего 2012 года, что, вероятно, объяснятся большой прагматичностью данного словосочетания за счет его яркой метафоричности и уничижительной коннотации его семантики. Неоднократное возвращение журналиста к данной авторской номинации объясняется non-stop одной и той же ситуации, а именно — вырубке заповедных лесов в Химках (на реке Сходня). Метафорический перенос саранчи и ее основной функции — вредить зеленым насаждениям, уничтожая их полностью (также об алчной силе, толпе, орде, которая проходит, оставляя за собой опустевшее, мертвое пространство [6]) — на человека (уничтожателя леса) позволяет говорить о нем в терминах саранчи как о таком, который, подобно саранче, сжадностью, большой массой набрасывается на что-либо [6]. Разрушительные, агрессивные, неэкологичные качества саранчи переносятся на человека — двуногого, неразумного существа — и делают лексическое обозначение «кентавра» двуногая саранча концептуальным блендом, а соответствующее ему понятие — интегрированным новым контекстуальным понятием. Его лексический бленд является высоко прагматичным за счет новизны, интенсивности его семантики, отрицательной оценочности, образности, т. е. экспрессивности. Такую номинацию получают те чиновники и «лесорубы», которые совместно уничтожают заповедные леса в корыстных целях получения земельного пространства для строительства дворцов.

Метафорический семантический перенос нередко служит одной из разновидностей языковой игры, способствующий реализации игровой функции новой номинации. Напомним, что в современной науке методологическим является положение о лингвокреативном характере языковой игры. По мнению В. З. Санникова, языковая игра — это сознательное манипулирование языком, построенное если не на аномальности, то, по крайней мере, на необычности использования языковых средств [5, с. 17]. Соглашаясь с такой точкой зрения, добавим, что любая новая номинация, содержащая в себе элементы языковой игры, ориентирована на реализацию языком его творческой функции, результатом чего может быть достижение определенного прагматического эффекта: неожиданного, комического, ироничного и др.

Так, например, окказиональное словосочетание взбесившийся принтер выступает в качестве метафорического обыгрывания, используемого для номинации российского парламента в 2013 г. Поводом для реализации такой креативной языковой игры послужила активная работоспособность российских парламентариев, которые спешно принимали странные, по большей части карательные законы, словно завтра наступит конец света. Один из принятых в авральном порядке законов требовал от некоммерческих организаций, получающих зарубежные гранты и вовлеченных в политику, называть себя «иностранными агентами». Другой расширял определение государственной измены, ещё один законопроект — о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних (см.: http://www.bbc.com/russian/russia/2013/03/130303_duma_crazy_printer.shtml). Метафоризация значения данного окказионального словосочетания заключается в том, что наблюдается имплицитное сравнение парламента с принтером, который часто от большого количества печатаемых бумаг, может «взбеситься», т. е. зависнуть, перестать работать и т. п. Получается, что скрытое сравнение принтера и парламента выявляет таким образом важную черту последнего — чрезмерную работоспособность, которая доходит до комического абсурда.

Интересно, что ученые называют метафору фундаментальным чувством, помогающим понимать мир, они говорят о метафоре как о средстве оформления реальности. Зачастую эта реальность оказывается не только национально-, но и профессионально-специфичной, т. е. характерной для лиц, объединённых общей профессиональной деятельностью. Рождение метафоры в таком случае оказывается связано со стандартными представлениями о мире людей, относящихся к той или иной профессии, с системой оценок, которые существуют в их профессиональной среде и которые в итоге вербализуются в языке, в том числе и в виде метафорически переосмысленных окказиональных словосочетаний.

К такой профессиональной среде относится, например, сфера медицины и ее главные представители — врачи, рабочая жизнь которых транслируется с экранов телевизоров в сериале «Интерны». Повествуя о непростой доле медицинского персонала, актеры нередко используют в репликах своих героев необычные, образные, ранее не существовавшие словосочетания, эффект метафорического использования которых состоит в наделении экспрессивным и эмоциональным оттенком значения окказиональной номинации. Рассмотрим в качестве примера следующий фрагмент коммуникативной ситуации: «[…]- Как у Вас с интимной жизнью? // — Да, какая там жизнь! Я на работе устаю, я дома устаю, ночами я не сплю. Это не интимная жизнь, это интимная смерть!» (сезон 2, серия № 110). В этих словах явно чувствуется эмоциональное напряжение героини сериала, которое объясняется отсутствием полноценной интимной жизни, вызванное плохим сном, усталостью на работе и усталостью от выполнения домашних дел. Вербальная экспликация эмоционального состояния героини сериала находит отражение в окказиональном словосочетании, наделенным семантической метафоризацией, в результате которой наблюдается сопоставление понятия «усталость» представленного в традиционном употреблении лексической единицы, и понятия «смерть», передаваемого в речи в переносном (метафорическом) значении при выполнении специальной стилистической функции.

В этом же сериале «Интерны» для номинации игры в покер бланками анализов пациентов венерологического отделения больницы можно выделить окказиональное словосочетание венерологический покер: «[…]- А, что это, вот Вы делаете? // — Венерологический покер: у меня пара гонорей-пара гонорей и три трепонемы — фул-хаус … хаос … Сыграем? […]» (сезон 3, серия № 148). В данной коммуникативной ситуации яркий метафорический образ достигается за счет актуализации соответствующей системы общепринятых медицинских ассоциаций в профессиональной культуре врачей. Возможно данный образ является неотъемлемой частью профессиональной среды врачей — работников венерологического отделения, который дает оценку предмета по этическим и эстетическим нормам данного коллектива.

Несмотря на то, что в реальной (не экранной) врачебной терминологии ввиду жанровых особенностей практически отсутствует любая эмоциональная информация, замещаемая в таком случае сугубо фактуальной, совсем недавно в медицинских кругах в связи со скоропостижной кончиной 20 февраля 2017 г. постоянного представителя Российской Федерации при ООН Виталия Чуркина появилось образное выражение синдром дипломата или синдром Чуркина. Получается, что определенная экстралингвистическая коммуникативная ситуация дала импульс для появления метафоричного окказионального словосочетания, обозначающего заболевание «великого дипломата, который несет в себе бремя тяжелых переживаний, решает сложнейшие дела, а внешне остается спокойным и невозмутимым» [8, с. 4]. Принимая во внимание мнение специалистов в области сердечно-сосудистых заболеваний о том, что сам по себе синдром не является новым, можно предположить, что данная номинация вполне применима к любым людям, страдающим хроническими психоэмоциональными нагрузками, а, следовательно, подверженным высокому риску возникновения инфаркта. С лингвистической точки зрения речь идет о потенциях метафорически переосмысленного окказионального словосочетания синдром Чуркина к переходу в разряд неологизмов, которые, как известно, отличаются более широким функционированием и более частотным употреблением в различных коммуникативных ситуациях.

Общеизвестно, что на сегодняшний день существуют различные типы метафор: простая, развернутая, поэтическая, гиперболическая и др. Последняя, например, встречается в следующем окказиональном словосочетании — гастрономическая бесконечность. Впервые такое необычное, метафорическое сочетание слов встретилось в одном из выпусков трэвел-шоу «Орел и Решка: На краю света» (Токио. Япония) в следующем контексте: «[…] Магазины готовой еды есть возле больших торговых центров. Выбор там просто огромный! Да это же гастрономическая бесконечность! […]». В данном случае семантическая метафоризация значения окказионального словосочетания основана на гиперболическом преувеличении признака / качества бесконечности, который способствует выражению чувств и проявлению эмоционального состояния человека в конкретной коммуникативной ситуации. С позиций когнитивной лингвистики подобные окказиональные словосочетания являются результатом концептуальной интеграции, а также вербальным отражением закона экономии языковых средств и ментальной способности человека к максимально сжатому и емкому выражению мыслей, эмоций и чувств в речи. Такой синкретизм мышления не может не приводить к появлению особых окказиональных знаков — компрессивных в своем плане выражения, но при этом, в сравнении со своими аналитическими прототипами (семантическими дефинициями), емких в плане содержания (подробнее об этом см.: [3]).

Подведем некоторые итоги. Замечено, что в коммуникативном пространстве современного русского языка все чаще появляются новообразования — окказиональные словосочетания, получающие семантическое переосмысление в результате метафоризации. Установлено, что экстралингвистический контекст является определяющим фактором для реализации метафорического значения окказионального словосочетания, в основе которого лежит семантическая двуплановость. Отмечается, что метафорический семантический перенос в современных окказиональных словосочетаниях нередко основан на гиперболическом преувеличении признака / качества одного из сравниваемых предметов или служит одной из разновидностей языковой игры, способствующий реализации игровой функции новой номинации. Посредством такой лингвокреативной деятельности появляется возможность раскрытия в языке его скрытых эстетических возможностей, обусловливающих не только собственную креативную активность, но и творческую речедеятельностную способность языковой личности. Предполагается, что метафора как средство оформления окружающей реальности может определять профессионально-специфичный характер современного окказионального словосочетания, например, в медицинской среде. Кроме этого метафорический перенос значения современного окказионального словосочетания нередко служит для выражения эмоционального состояния говорящего в конкретной коммуникативной ситуации, а также для наделения экспрессивным и эмоциональным оттенком значения окказиональной номинации в целом.

Литература:

1. Балданова М. В., Степанова И. Ж. Метафоризация как путь развития семантических неологизмов в языке интернета // Вестник Бурятского государственного университета. Язык. Литература. Культура. — 2016. — № 1. — С. 8–13.
2. Катермина В. В., Тугуз Э. А. Образные номинации в спортивном дискурсе (на материале английских неологизмов) // Язык, коммуникация и социальная среда. — 2016. — № 14. — С. 39–50.
3. Коробкина Н. И. Концептуальная интеграция как способ языковой экономии: дис. … канд. филол. наук. — Волгоград, 2013. — 295 с.
4. Реформатский А. А. Введение в языковедение / Под ред. В. А. Виноградова. — М.: Аспект Пресс, 1998. — 536 с.
5. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 544 с.
6. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramota.ru/slovari/info/bts/ (дата обращения 23.02.2017).
7. Голованов Р. Столичные мажоры XXI века // Комсомольская правда. — 2017. — № 13 (26639). — С. 6–7.
8. Добрюха А. «Синдром дипломата» // Комсомольская правда. — 2017. — № 20 (26646). — С.4.