Особенности употребления эмоциональных конструкций в английской диалогической речи



О существовании эмоционального синтаксиса было заявлено еще Ш. Балли в его «Французской стилистике». Отмечая, что в любом высказывании в различных пропорциях представлены рассудочная и эмоциональная стороны познания. Он задает вопрос: «Есть ли такие синтаксические факты, в которых выражение чувства преобладает над выражением чисто логической мысли?» [1, с.107]. По мнению Ш. Балли, ответ не вызывает сомнений: «У практической грамматики раскинулась обширная и еще мало изученная территория, которая включает в себя всю совокупность грамматических категорий, способных выразить чувства» [1, с.107].

Язык располагает специфическими средствами выражения эмоциональных значений на всех уровнях, однако всю свою эмоциональную силу эти средства приобретают, только реализуясь в речи. Именно в диалоге, отражающем соответствующую коммуникативную ситуацию, даны предпосылки для реализации совокупности всех эмоций — положительных и отрицательных. Диалогическая речь располагает только ей свойственным инвентарем средств создания, выражения эмоциональных конструкций. Выбор эмоциональной языковой единицы зависит от характера описываемого денотата, ситуации, взаимоотношения партнеров и др. Условия коммуникативного акта, социальные и личные взаимоотношения коммуникантов и их намерения формируют вид речевого высказывания и соответственно степень выражения эмоциональной оценки.

Рассмотрим некоторые основные типы эмоциональных конструкций, формирующих эмоциональный аспект диалогической коммуникации в следующих коммуникативных контекстах:

1) — He says you just eat out of his hand. — Он говорит, что ты буквально ешь с его руки.

— What nonsense! I don't believe a word of it. (Maugham. Theatre). — Что за чушь?! Я не верю ни единому слову!

2) — We have to go into Pamplina. We're meeting people there. — Мы должны ехать в Памплину. Мы встречаемся там кое с кем.

— What rotten luck for me! We've had a jolly time here Burguete (Hemingway. Fiesta). — Не везет и все! Мы так славно повеселились здесь в Бурквете.

3) — I got hurt in the war– Я был ранен на войне.

— Oh, that dirty war! (Hemingway. Fiesta). — О, та проклятая война!

В случае (1) односоставное эмоциональное высказывание передает неверие автора реакции в то, что сообщает ему собеседник, эмоциональной оценкой: "– What nonsense! " — Что за чушь?! Она конструирована в коммуникативном контексте последующим высказыванием. Аналогично функционирует и эмоциональная конструкция (2), где оценка усилена интенсификатором «what» — что.

В диалогическом единстве (3) адресат исследовав языковые знаки инициирующего высказывания, усиления реагирующее эмоциональное высказывание, исследуя междометием «Oh» как эмоциональным сигналом, а также указательным «that», выполняющим, как известно, функцию отрицательного усилителя.

Ср.:

— There comes Cohn. — Вот и Кон идет.

— That moron! Cohn came up to our table. (Hemingway, Fiesta). — Вот идиот. Кон подошел к нашему столику.

Вторую группу образуют эмоциональные высказывания в следующих коммуникативных контекстах.

1) — Holster your gun! — Убери свое ружье!

— Stand still, you idiot! (Bradbury. Short Stories.) — Стой смирно, придурок!

2) — You don't know what you're talking about.– Ты понятия не имеешь о чем говоришь.

—You stupid fool! (Maugham. The Painted Veil.) — Глупец!

Таким образом, основные средства эмоционализации высказывания — безглагольность в сочетании с указательным дейксисом и интонацией. Особую роль в создании эмоционального аспекта диалогической коммуникации играет так называемый нексус отклонения, типа: Не gentleman?– Он джентльмен?! He Chinese? — Он же китаец?!

Нексус отклонения, впервые описанный в лингвистике О.Есперсеном, является, по-видимому, языковой универсалией и известен, по крайней мере, во всех развитых европейских языках. Сущность нексуса отклонения состоит в том, что связь, отношения между агенсом, носителем признака и предлагаемым коммуникантом признаком признаются как невозможные, отвергаются. Неприятие предицируемого признака находит не только свое синтаксико-морфологическое выражение, но и имеет в качестве следствия сильный перлокутивный эффект, который проявляет себя через эмоционализацию всего коммуникативного высказывания [7].

Ср.:

— We're mobilized on Salisbury Plain.– Нас мобилизовали в Салисбери Плейн.

— Mobilized! The British Army mobilized! — Мобилизованы! Британская армия и мобилизована!

— Only for maneuvers, you know. (Aldington. Short Stories) — Только для проведения маневров, понимаете.

Г. Н. Семенихина определяет интонационный рисунок таких высказываний как вопросительно-восклицательный, а срединная пауза является индикатором несовместимости агенса и признака английского языка, что на русский язык передается союзом «и» [6].

Эмоциональный аспект диалогической коммуникации характеризуется функционированием в речевом общении так называемых инвертированных эмоциональных конструкций. Такие исследователи Л. М. Михайлов [4], Р. С. Сакиева [5] и д.р отмечают такую характерную черту диалогического общения, как обилие инвертированных конструкций. Сущность данного явления состоит в том, что под влиянием эмоций, а также с целью акцентирования внимания собеседника на коммуникативно важном компоненте говорящий выдвигает его на первый план, в пропозицию. Инверсии могут быть подвергнуты почти все компоненты, например:

1) — Are you married? — Ты женат?

— No, but I hope to be. — Нет, но я надеюсь жениться.

— The more of a fool you are! (Hemingway. The Nick). — Ну и дурачина же ты!

2) — The American always depreciate every aristocracy but his own. — Американцы всегда недооценивают любую аристократию, кроме своей.

— «How true that is!" — exclaimed Adele (Aldington. Death) — «Как Вы правы!» — воскликнула Эдель.

Многие специалисты по эмоциональному аспекту языка А. В. Безрукова [2], Ю. М. Малинович [3] подтверждают, что инвертированные конструкции имеют ярко выраженную эмоциональную оценку. Некоторые из них имеют в качестве усилителей языковые знаки «how» — как, «so» — так, «such» — такой как и т. д. Рассмотрим разряд эмоциональных конструкций, представленный в диалогической коммуникации с риторическом вопросом, представляющим по своей сущности эмоциональные утверждения. В зарубежной и отечественной германистике появился целый ряд работ, в которых риторические вопросы однозначно квалифицируются как эмоциональные конструкции, большинство которых имеет типизированный характер:

1) — Have you asked her to mаrry you? — Ты сделал ей предложение выйти замуж?

— How could I? A damned rotter like me (Maugham. Theatre)– Как я мог? Такое ничтожество!?

2) — He answered abstractly: «How should I know? "– Он ответил неопределенно: «Откуда я могу знать?»

— Scoles is a humbug, though, isn’t he? (Gaslswoathy, The Man)– Скоулз — обманщик, разве нет?!

Ситуация как внеязыковая реальность является основой формирования семантической и коммуникативно-прагматической структуры высказывания в диалогической коммуникации и становится в мысленной переработке его означаемым: будучи включенной в состав коммуникативной ситуации и в акт речевой деятельности человека, внеязыковая ситуация проходит через призму его сознания. Так оформляется субъективный образ объективно существующей ситуации. Известно, что одна и та же семантическая структура может быть выведена на синтаксический уровень разными способами и в различных формах.

В диалоге как форме коммуникации тесно взаимодействуют двое партнеров, они обсуждают в микро- и макродиалоге одну и ту же ситуацию, реализуя каждый свою коммуникативную установку. Субъективный образ объективной действительности (ее фрагмента — ситуации) может не совпадать в силу множества причин. К счастью, в диалоге существует понятие «инициации», («стимула», «инициирующего высказывания»), на основе которой интерпретирующий коммуникант реализует (пытается реализовать) свою коммуникативную установку в форме одного или более высказываний до смены говорящего.

Исследователями эмоционального аспекта коммуникации доказано, что коммуникативная установка (замысел) говорящего реализуется в форме одного или большего количества высказываний:

1) — Do you think your memory is better today? — Ты думаешь, что у твоя память улучшилась?

2)— Yes.– Да.

3)— Why?– Почему?

4)— Because I've thought about.– Потому что я думала об этом.

5)— Going back to the Mc Martin, were you afraid?– Вернемся к Мак Мартину, ты боялась?

6)— Sometimes.– Иногда.

Контекст свидетельствует о том, что шестичленное диалогическое единство сконструировано в основном на принципе эллипса. Конструкция (3) «Why?" — Почему? показывает, что даже поиск каузального семантического падежа ведется с помощью эллиптического образования, состоящего из вопросительного слова «Why» — Почему? Реконструкция полносоставной структуры «Why do you think your memory is better today? " — Почему ты думаешь, что твоя память улучшилась? — привнесла бы уже известную информацию в это высказывание и тем самым явилась бы информационным шлаком, тормозящим динамичное развитие мысли и продвижение информации.

Конструкция (4) как часть реализованного сложноподчиненного предложения — а именно лишь придаточной части — вербализует лишь обоснование причины, вводимое союзом «because» — потому что.

Эллиптическая конструкция — «sometimes» — иногда — и вовсе представляет информацию, которая не запрашивалась.

Ср.:

— Were you afraid? — Ты боялась?

—Yes. — Да.

— How often? — Как часто?

— Sometimes. — Иногда.

Опережающая реакция — «sometimes» — иногда — ускоряет общение, содействует реализации принципа экономии языковых средств. Аналогично развертывание мыслей обстоит и в коммуникативных контекстах (4,5).

Таким образом, анализ показывает, что пропозиция как семантическая константа сохраняется лишь на семантико-логическом уровне, а диалог является сложным коммуникативным процессом, в котором взаимодействует множество факторов, которые в одних коммуникативных ситуациях содействуют успешному протеканию диалогической коммуникации.

Литература:

1. Балли Ш. Французская стилистика. — М., 1961.

2. Безрукова A. B. Эмоциональные адъективные и субстантивные двусоставные предложения в современном английском языке (опыт парадигматического описания)//Дис…канд.филол.наук. — Л., 1981.

3. Малинович Ю. М. Собственно восклицательные предложения в современном немецком языке//Автор.дис....канд.филол.наук. — М., 1966.

4. Михайлов Л. М. Грамматика устной речи. — М., Изд. Астрель-Аст, 2003.

5. Сакиева P. C. Уровни языка и эмоциональность. — М.: Высшая школа. 1991.

6. Семенихина Г. И. Функционально-семантическая транспозиция простого предложения в английской разговорной речи// Дис....канд.филол.наук — Л., 1985.

7. Jespersen O. A. Modern English Grammar of Historical Principles. Part 11. Copenhagen, 1949.