Влияние легенд и мифов о короле Артуре на развитие жанра средневекового рыцарского романа

Артуровский миф – неотъемлемая часть культуры народов Британских островов. За долгие столетия он стал архетипом, накрепко укоренившимся в подсознание не только кельтов, но и потомков англосаксов. Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола оказали большое влияние на развитие жанра средневекового рыцарского романа во Франции, Англии и Германии в XII-XV веках, а в середине XX века именно легенды артуровского цикла вдохновляли основателей жанра фэнтези, в частности, Дж. Р. Р. Толкиена.

Артуриана является важной частью культуры англоязычных народов мира и поэтому находится в центре постоянного интереса. Ей посвящены многочисленные литературоведческие труды многих выдающихся американских и британских учёных. Только за последние годы в свет вышли несколько любопытных работ, посвященных разным аспектам артурианы: “Romantic Medievalism: History and the Romantic Literary Ideal” Элизаветы Фэй, “The Company of Camelot: Arthurian Characters in Romance and Fantasy” Шарлотты Спивак и Роберты Линн, “King Arthur” Джеффри Эша, “The King Arthur Myth in Modern American Literature” Эндрю Мэтиса и многие другие. К сожалению, отечественное литературоведение в настоящее время не уделяет должного внимания исследованиям артуровского мифа и его влиянию на развитие мировой литературы, за исключением работ А.Е. Нямцу [6, с. 40], посвящённых изучению традиционных сюжетов и образов в мировой литературе. Что же касается литературоведческих исследований А.Д. Михайлова [4, с. 5-28], написанных во второй половине прошлого века, то все они посвящены изучению лишь отдельных аспектов развития артуровского мифа и не ставят перед собой задачи проследить все этапы мифотворчества.

В данной работе мы попытаемся дать краткий обзор того, как возник и развивался артуровский миф, как один из вождей британских кельтов превратился под пером бардов и менестрелей в короля-основателя утопического государства, чуть ли не мировой империи, законной наследницы Рима.

Первую в истории научную критику артуровского мифа мы, как ни странно, находим в «Деяниях английских королей» (“Gesta Regum Anglorum”) учёного монаха Вильяма Мальмсберийского (около 1080 – 1143). Нисколько не сомневаясь в реальности существования Артура, автор обращает внимание на массу вымыслов и преувеличений, которыми изобилуют сказания о деяниях этого короля. Не будучи чуждым христианскому мистицизму, Вильям Мальмсберийский в то же время резко осуждает пережитки кельтской языческой мифологии (фей, эльфов и т.д.), встречающиеся в легендах артуровского цикла.

Неоценимый вклад в популяризацию образа Артура внёс епископ Гальфрид Монмутский (около 1100 – 1155) [1, с. 115], валлиец по происхождению. В своём главном произведении – псевдоисторическом сочинении «История бриттов» (“Historia Britonum”) – он не только систематизировал легенды артуровского цикла, но и привнёс в них много нового. Так, например, Гальфрид создаёт образ прорицателя Мерлина, имеющий определённое сходство с легендарным бардом VI века Мирддином. В «Истории бриттов» перед читателем проходит вся жизнь Артура. Особое внимание уделяется его успешной борьбе с саксами и римлянами, а также постепенному расширению государства. Артур в изображении Гальфрида становится в один ряд с такими идеальными, по представлениям средневековья, правителями, как Александр Македонский и Карл Великий. Он мудро «собирает» земли, создавая могущественную империю, раскинувшуюся на пол-Европы, возводит и свергает с престолов королей, ведёт победоносную войну с могущественной Римской империей, которая во времена исторического Артура уже лежала в руинах.

Гальфрид вводит в своё повествование весьма распространённый в мифологии мотив губительной роли женщины в жизни героя. Созданное Артуром государство гибнет не вследствие удали его врагов, а из-за предательства жены государя, повлёкшей братоубийственную войну в рядах бриттов. Неверность Геневеры, изменившей Артуру с Мордером, племянником короля, – вот причина несчастья. Гальфрид первым вводит тему адюльтера, широко распространившуюся в последующих произведениях артуровского цикла.

В решающей битве между войсками Артура и вероломного Мордера, вступившего в союз с заклятыми врагами бриттов саксами, гибнут многие славные воины с обеих сторон. Артур самолично убивает Мордера, но и сам получает смертельную рану. Но король не умирает. Он «переправлен для лечения на остров Аваллона» [1, с.124], блаженный остров валлийской мифологии. Когда-нибудь он вернётся и прогонит саксов из Британии.

Мир героев Кретьена де Труа существует вне реальной действительности, в утопическом королевстве Артура, которое находится в очень сложной, условной связи с действительностью XII века. Это мир подлинной рыцарственности и высоких нравственных идеалов, мир, возникший давным-давно, но всё ещё юный, поэтическая и моральная утопия, не имеющая ни начала, ни конца. В этом мире христианская этика мирно уживается с магией и фантастическими существами кельтского фольклора. В центре романов Кретьена де Труа – подвиги «единичных героев в нарочито внеисторичном, противостоящем реальной действительности мире подлинного рыцарства, где возможны всяческие чудеса, где чувства героев возвышены и благородны, а их характеры полнокровны и глубоки» [9, с. 31-152].

В романе де Труа неизменно один герой, решающий ту или иную моральную дилемму. Зачастую он занят поиском нравственной гармонии, разрываясь между любовью к даме сердца и рыцарской честью. Он молод, полон отваги и благородный помыслов. Автор описывает своего героя в переломный момент его жизни, в период становления его как рыцаря. Конфликт любви и долга – основная тема романов де Труа: Ланселот стремится преодолеть глубокий нравственный разлад, связанный с любовью к Геньевре, Эрек разрывается между любовью к жене и обязанностями настоящего рыцаря и т.д.

Рядом с рыцарем всегда находится его дама сердца. Однако, в отличие от поэтического творчества трубадуров, в рыцарском романе женщина не играет центральной роли. При всей своей храбрости, преданности и любви, позволяющим ей быть достойной подругой главного героя, женщина в произведениях де Труа и его последователей играет лишь второстепенную роль. На первом месте стоят рыцарь и его «авантюры». «Авантюра» или «авентюра» – это приключение, связанное с опасностью для жизни, рыцарский подвиг, совершаемый ради чести и славы. В некоторых романах артуровского цикла «авантюра» даже персонифицируется, превращаясь в музу поэта госпожу Авантюру, так же как в поэзии трубадуров часто упоминается госпожа Любовь.

В последнем своём романе «Персеваль, или Повесть о Граале» де Труа использует ещё одну кельтскую легенду, первоначально никак не связанную с артуровским циклом. Это языческая легенда о чудесном котелке, дарующем изобилие, вечную молодость и здоровье. Под влиянием христианства легенда была переосмыслена. В «Персевале» главный герой попадает в таинственный замок Короля-Рыбака, где ему демонстрируют удивительный сосуд, именуемый Граалем. На глазах у изумлённого рыцаря исполняется некий таинственный обряд, сущность которого так и осталась невысказанной. Де Труа так и не завершил своего последнего романа. Бургундский поэт Робер де Борон, автор написанной в 1190 – 1120 годах трилогии «Иосиф Аримафейский», «История Святого Грааля» и «Мерлин и Персиваль» (до нас дошла лишь первая поэма), отождествил Грааль с чашей, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. В интерпретации де Борона и его последователей Грааль становится олицетворением рыцарского начала, мистическим символом совершенства и божественной справедливости. К заслугам бургунда относится также создание легенды о мече Экскалибуре, вытащенном юным Артуром из камня в доказательство своих прав на корону.

Наивысшего философского осмысления легенда о Граале достигла в романе баваркого поэта Вольфрама фон Эшенбаха (около 1170 – 1220) «Парцифаль» (начало XIII). Действие происходит на Западе и на Востоке, в сказочных дворцах и кельях отшельников. Одно приключение сменяется другим. Главный герой романа, принц Парцифаль, проходит трудный путь духовного развития, пока не становится достойным того, чтобы стать одним из рыцарей-хранителей священного Грааля [11, с. 261-578].

В «Парцифале» описывается королевство Грааля, ещё более утопичное, чем держава Артура. Если у рыцарей Круглого Стола нет ясных этических целей, то хранители Грааля ставят перед собой вполне ясные моральные и практические цели. Они не только сберегают волшебный камень, обладающий множеством волшебных свойств, но и являются носителями высоких нравственных идеалов. Фон Эшенбах называет рыцарей-хранителей Грааля тамплиерами. Теперь трудно сказать, какое отношение имел реально существовавший орден тамплиеров (храмовников) к рыцарскому братству Грааля. Безусловно, что в уставе последних больше от средневековых еретических учений, чем от догматов официальной римско-католической церкви. «Мораль Грааля антисословна и наднациональна, и в этом её сознательный демократизм. Она глубоко человечна, и в этом её притягательная сила. Содружество Грааля – это сообщество благородных духом, мужественных и честных, и потому практически оно открыто для многих, не только для ставшего праведным христианином и постигшим суть бога Парцифаля, но и для язычника Фейрефица» [11, с. 261-578]. Справедливость и мужество, скромность и доброта – вот главные моральные ценности, которые оберегают и распространяют члены братства Грааля.

Кельтское предание о Тристане и Изольде, восходящее к ирландским и пиктским источникам, первоначально не входило в артуровский цикл. Многие талантливые поэты средневековья внесли свой вклад в обработку легенды и придание ей модной в то время куртуазности. К сожалению, романы самых талантливых из них – француза Беруля и нормандца Тома́ – дошли до нас в отрывках. Современник и соотечественник фон Эшенбаха Готфрид Страсбургский (около 1170 – 1215) оставил после себя незавершенный роман «Тристан», где даётся углублённый анализ душевных переживаний героев.

«Роман о Тристане и Изольде», полностью сохранившийся только в прозаических пересказах, разительно отличается от других произведений артуровского цикла. Он лишен высокой нравственности и философии, в центре повествования – не поиск подвигов или истины, а личная драма двух молодых людей, испивших волшебный напиток и потому охваченных необоримой страстью. Их любовь не имеет будущего, так как Изольда – жена короля Марка. Душевные переживания героев, их личностное начало находятся в центре интереса авторов. Конфликт между желаниями героев и общепринятыми нормами поведения представляется неразрешимым, поэтому общая тональность книги – трагическая. Гибель влюблённых предопределена существующими в обществе нравственными законами. Темы любви и смерти – тесно переплетаются.

Прозаические повествования о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола появились примерно в то же время, что и первые стихотворные романы. В период между 1215 и 1236 годами монахи-цистерцианцы создали так называемый цикл «Вульгаты», в который входят «История Святого Грааля», «История Мерлина», «Книга Ланселота», «Поиски Святого Грааля» и «Смерть Артура». Этот коллективный труд анонимных монахов представляет собой очередное мощное развитие и обогащение мифа. Переработав светские по сути легенды, имеющие, к тому же языческие истоки, цистерцианцы создали христианский артуровский миф. На первый план в романах цикла «Вульгаты» выходят религиозно-этические евангельские ценности, рыцарские добродетели имеют христианские источники, а рыцарство мыслится как вооружённая десница римско-католической церкви. Любовь, воспевавшаяся Кретеном де Труа и его последователями как высший дар небес, становится греховной страстью, приведшей к гибели идеальное королевство Артура. Предательство Мордреда рассматривается как прямое следствие греховной связи Ланселота и Гвиневеры, а битва под Камланном изображается прямо-таки в апокалиптических тонах.

К концу XIII века наметилось заметное преобладание прозы над поэзией. Появились книги, подробно повествующие о молодых годах Артура, об отдельных подвигах рыцарей Круглого Стола, о коварстве Модреда. Произошла историзация мифа. За короткое время романы артуровского цикла распространились во всех странах католической Европы, порождая бесчисленные пересказы и подражания, в том числе и на всей территории Речи Посполитой. Анонимные авторы XIV – XV веков придумывают новых героев: Перлесвауса и Персефореса (во Франции), Амадиса Галльского (в Португалии). Появляются романы, пытающиеся объединить артуровский миф с историей Александра Македонского или даже с героями Троянской войны.

Начиная с середины XV века интерес к рыцарскому роману вообще и романам «бретонского» цикла в частности заметно падает. Последним крупным произведением позднесредневековой артурианы стал роман английского рыцаря Томаса Мэлори (около 1420 – 1471) «Смерть Артура», изданный английским первопечатником Вильямом Кэкстоном в 1485 году. Мэлори собрал и использовал все легенды, созданные его предшественниками, поэтому неудивительно, что роман настолько объёмист. Автору прекрасно удалось свести в единую композицию не связанные между собой сюжеты, избегая явных неувязок. Роман «Смерть Артура» ожидала долгая и счастливая литературная жизнь. Трудно назвать какое-нибудь другое литературное произведение, издававшееся столь часто и такими огромными тиражами.

Мэлори завершив дело, начатое анонимными бардами-составителями «Мабиногиона». Из истории родился миф, которому суждено было обрести общемировую известность. В данной статье мы проследили основные этапы развития артуровского мифа от его возникновения до окончательной кристаллизации в романе Томаса Мэлори. Дальнейшие наши литературоведческие изыскания будут направлены на изучение эволюции артурианы в XIX – XX веках.

Литература:

1. Гальфрид Монмутский. История бриттов. – М.: Наука, 1984. – 287с.

2. Михайлов А.Д. Книга Гальфрида Монмутского. // Гальфрид Монмутский. История бриттов. – М.: Наука, 1984. – С. 196-227.

3. Михайлов А.Д. Роман и повесть высокого средневековья. // Средневековый роман и повесть. – М.: Художественная литература, 1974. – С. 5-28.

4. Михайлов А.Д. Молодые герои Кретьена. // Кретьен де Труа. Эрек и Энида. Клижес. – М.: Наука, 1980. – С. 427-476.

5. Ненний. История бриттов. // Гальфрид Монмутский. История бриттов. – М.: Наука, 1984. – С.171-193.

6. Нямцу А.Е. Миф и легенда в мировой литературе. – Черновцы: ЧГУ, 1992. – 160с.

7. Нямцу А.Е. Поэтика традиционных сюжетов. – Черновцы: Рута, 1999. – 173с.

8. «Роман о Тристане и Изольде. // Средневековый роман и повесть. – М.: Художественная литература, 1974. – С. 155-226.

9. Труа, Кретьен де. Ивэйн, или Рыцарь со львом // Средневековый роман и повесть. – М.: Художественная литература, 1974. – С. 31-152.

10. Труа, Кретьен де. Эрек и Энида. Клижес. – М.: Наука, 1980. – 600с.

11. Эшенбах, Вольфрам фон. Парцифаль // Средневековый роман и повесть. – М.: Художественная литература, 1974. – С. 261-578.

12. Fay, Elizabeth. Romantic Medievalism: History and the Romantic Literary Ideal. – New York: Palgrave, 2002. – V, 223p.

13. Materials on Early English History edited by Alan Dodgshon. – London: T. Nelsons & Sons, 1889. – 684p.

14. Shevchenko, Irina. A History of English Literature. – Kharkiv: Народна українська академія, 2001. – 224p.